***
Когда их отпустили, уже наступил вечер. Демьян и Снежана подавленно шли по улице и пытались переварить произошедшее. — М-да-а, — нарушил тишину Демьян. — Дёшево отделались. Даже без штрафа. — Мы-то да, — уныло сказала Снежана. Она вспомнила, как на “скорой” увозили Алёну. Как пытались оторвать её от компьютера, как вкалывали ей максимальную дозу реланиума и как он не помогал. Картина, как Алёна с закатившимися глазами лежит на кровати, а её пальцы продолжают шевелиться в воздухе, будто по-прежнему управляя компьютерными причиндалами, намертво запечатлелась в её мозгу и наводила ужас. — Ничего, подлечат её, не переживай. Снежана резко остановилась и удержала Демьяна за рукав куртки. Он недоумевающе оглянулся на неё. — Тебя вообще не проняло? — не выдержала она. — Ты что, ничего не понял? — В смысле? — Бабушка Насти! Она умерла, и Насте досталась по наследству её квартира! А знаешь, что она загадала? Кучу денег. — На свою днюху, что ли? — Да прекрати ты! — взорвалась Снежана и раздосадованно топнула ногой. — Хватит прикидываться идиотом! Ты же слышал, что сказала Алёна — она захотела, чтобы никто и ничто не мешало ей играть. Неужели ты думаешь, что она добровольно вот так приросла к стулу, что чуть не умерла от истощения?! — Не ори, — Демьян быстро оглянулся по сторонам, но на улице почти не было прохожих. Только какая-то мимо проходившая старуха недовольно покосилась на скандалящую молодёжь, но предпочла промолчать и поскорее удалиться. — Что ты хочешь этим сказать? — Они загадали свои желания демону, которого мы вызывали, — сказала Снежана немного спокойнее, понизив голос. — И он вот так их исполнил. И я даже думать боюсь, что там сейчас с Олей. — Поезжай и узнаешь, — Демьян демонстративно отвернулся и шагнул прочь. — Ты не поедешь со мной? — оторопела Снежана. — Нет, с меня хватит этой херни. С ментами был уже перебор. Он зашагал вперёд, и Снежана только бессильно опустила руки. — Стой! — позвала она его. — А ты? Что ты загадал? Демьян на секунду сбил шаг, но не остановился. Снежана побежала следом. — Ты что, не понимаешь, что тоже можешь пострадать? Скажи мне, что?! — Ничего, — раздражённо бросил он на ходу. — Я не участвую в детских играх. А вам всем лечиться надо. Пока. Он ушёл, оставив Снежану стоять на тёмной улице в одиночестве.***
Только остановившись у подножия утёса новенькой двадцатипятиэтажной высотки, Снежана поняла, что погорячилась. Где в этом гигантском улье находится квартира Оли? Она беспомощно переминалась с ноги на ногу, вглядываясь в окна в безнадёжной попытке что-то в них разглядеть. На улице ощутимо похолодало; Снежана начала ощущать, что её потряхивает от морозца, а пальцы ног начали коченеть. Она занесла было руку, чтобы наобум набрать номер квартиры на табло домофона, как тот сам запищал. Дверь открылась, выпуская молодого парня с собакой. Воспользовавшись случаем, Снежана шмыгнула мимо него в подъезд и забилась в угол у пышущей жаром батареи. Поднесла к ней ладони, наслаждаясь теплом и уютным ярким светом подъезда. Её начало колотить — это холод выходил наружу из замёрзшего тела. Когда пальцы согрелись настолько, чтобы можно было легко ими шевелить, Снежана полезла в карман за телефоном. Оставалась последняя попытка узнать номер нужной квартиры. Она ещё в автобусе отправляла Оле сообщение, и сейчас полезла ещё раз проверить, не пришёл ли ответ, несмотря на то, что сигнала она так и не услышала. Напрасно: сообщение так и висело непрочитанным. Контакт уже несколько часов был не в сети. Она отправила ещё раз вопрос ”Оль, скажи свою квартиру, я уже здесь”, и тут телефон погас и убийственно пропиликал, сообщая о низком заряде. Только сейчас Снежана обратила внимание на индикатор батареи и выругалась сквозь зубы: оставалось пять процентов. Она потянулась к кнопке, чтобы отключить устройство и тем самым сберечь крохи заряда, как вдруг экранчик зажёгся. На нём вспыхнуло окно входящего сообщения, и Снежана торопливо открыла его, пока телефон не разрядился окончательно.Скоро я тебя поймаю,
И тогда мы поиграем.
Прятки, жмурки, кошки-мышки —
Попробуй выиграть, малышка
Рука дрогнула и выронила телефон, и он ударился одним углом о бетонный пол, отчего по экранчику брызнули лучи трещин. Экран погас. — Бли-и-и-ин, — простонала Снежана и подобрала телефон. Всё оказалось не так плачевно: телефон ожил, несмотря на трещины на стекле. Она открыла входящие, но испугавшее её сообщение не сохранилось. Оля так и не ответила. Снежана с горечью выключила несчастный смартфон и сунула его в карман. Сидеть тут дальше не было никакого смысла. Она отвернулась от стены и пошла на выход. Но когда она занесла руку над кнопкой домофона, он опять запищал сам и открыл дверь, впуская ещё одного жильца дома. И тут Снежана поняла, какая же она всё-таки везучая несмотря ни на что. Она узнала эту женщину сразу. Это была мама Оли. Во-первых, она запомнила её с фотографий на Олиной странице, где они обнимались на каком-то солнечном пляже; во-вторых, женщина была копией Оли, только постарше — с таким же симпатичным круглощёким лицом и полной низенькой фигурой. — Здравствуйте! — радостно воскликнула Снежана и тут же поняла, что не знает имени Олиной мамы. — Я, э… Олина подруга, — неловко закончила она. — Пришла её проведать. Мама Оли как-то устало прищурилась на неё и неуверенно кивнула. — Подруга? Это хорошо… А как тебя зовут? — Снежана. — А я Инна Сергеевна. Пойдём, Снежана. Они вместе пошли к лифту и принялись ждать кабину. — Она заболела? — сочувственно поинтересовалась Снежана у молчаливо стоящей спутницы. — Её сегодня на учёбе не было. — Приболела, — эхом откликнулась Инна Сергеевна. Они вошли в лифт и поехали на двадцатый этаж. — А что с ней? Врача вызывали? — снова нарушила Снежана неловкую тишину. — Вызывали. Прописал всякого-разного, но не помогло. Вот я как раз сейчас из аптеки, взяла ещё кое-что. Может, это подойдёт. — Понятно. И снова повисла пауза. Но её нарушила уже сама мама Оли. — Только вы, девочки, недолго, хорошо? — попросила она с виноватым видом. — Оле сейчас нехорошо, ей нужно отдыхать. — Конечно-конечно, — торопливо заверила Снежана. — Я только скажу, что было сегодня на лекциях и что задали прочитать. Дам тетрадь сфотографировать и сразу уйду. Инна Сергеевна рассеянно кивнула, не интересуясь, почему это всё нельзя было сделать с помощью интернета. Похоже, все её мысли были заняты переживаниями о дочери. В квартире у Оли было тепло, красиво, уютно и умопомрачительно пахло пирожками. Только вдохнув этот запах, Снежана осознала, насколько она голодна. Желудок свело судорогой, и он неприлично заурчал — ещё бы, ведь в него целый день ничего не клали. Поэтому Снежана так замёрзла на улице — энергетические ресурсы организма совсем истощились, и он не мог поддерживать нормальный теплообмен. Но просить у Инны Сергеевны угощение она постеснялась, и, сглотнув голодную слюну, скользнула по коридору к комнате Оли. Деликатно постучала. — Мама, я же сказала, что не буду есть! — крикнула Оля из-за двери. — Оль, это я, — Снежана опасливо заглянула в комнату, готовая к новым потрясениям. Но в комнате царил такой же благостный уют, как и во всей квартире Калинкиных. Красивые вещи, полумрак из-за того, что работала только настольная лампа, направленная в столешницу. Сидящая на кровати Оля глянула на незваную гостью и равнодушно отвернулась. На столе перед её кроватью стояло блюдо с горкой свежих, румяных пирожков, тех самых, что источали божественный аромат. Один пирожок был надкусан и брошен на тарелку к остальным. С клубникой, завистливо отметила Снежана. Она прошла к столу и присела на свободный стул. Оля никак на это не отреагировала. По крайней мере, не выгоняла Снежану, и это уже приободряло. — Оль, ты как? — Нормально, — безучастно ответила Оля. — Ты заболела? Что с тобой? — Нет. Просто хочу есть. Снежана недоуменно оглянулась на тарелку с пирожками. Какие же они всё-таки были аппетитные! Почему Оля их не ест, если голодна? Оля проследила за её взглядом, и от неё не укрылся голодный блеск в глазах подруги. — Хочешь? — спросила она. — Если хочешь, возьми сама. — Спасибо! — обрадовалась Снежана. Есть хотелось настолько, что она и не подумала отказываться. Схватив один пирожок, она впилась в него зубами, едва ли не урча от удовольствия. Оля странно смотрела на неё. — Вкусно? — спросила она, неотрывно глядя на торопливо жующую Снежану. — Угу. Оля продолжала пристально смотреть на её рот, и Снежане вдруг стало не по себе. Перестав жевать, она взяла с тарелки другой пирожок — ненадкусанный, и потянула Оле со словами: — Зря не ешь, очень классные! На, возьми тоже.. Резкий удар по руке выбил из пальцев Снежаны пирожок, и он шмякнулся на пол, где остался сиротливо лежать. Она ошарашенно уставилась на Олю. Никогда за всё время знакомства она не слышала от неё даже грубого слова в чей-либо адрес. Даже когда Олю обидно троллил Демьян или ему подобные, та и голос никогда не повышала. И вдруг такое. — Ты чего?.. — Я тоже хочу! — крикнула Оля. — Я голодная, а ты тут жрёшь на моих глазах! Ненавижу! Оля заплакала, и её полные щёки жалобно задрожали. В который раз за день нутро Снежаны тоскливо сжалось от нехорошего предчувствия. Но, может, в этот раз оно её всё же обманывает?.. — Я не ем уже два дня, — простонала Оля. — Мне плохо. — Оль, ты опять на диету села? — осторожно спросила Снежана. — Ты же в курсе, что это не работает? Сделаешь только хуже, а ради чего? Оля не отвечала и только кусала губы. — Неужели это из-за Демьяна? — вспомнила Снежана тот разговор про хэллоуиновские конфеты. — Пф, ну это же совсем трэш. Сейчас бы слушать такого, как он. Он сказал фигню и забыл, а ты из-за него два дня себя мучаешь… — Да! — воскликнула Оля. — Да, это он виноват в том, что со мной происходит. — Да он же придурок, Оль… а вот мне твоя фигура нравится… Снежана не могла подобрать аргументов, чтобы успокоить Олю, но той и не нужны были никакие слова. Она в каком-то отчаянии смотрела на неё, а потом сказала: — Ладно, я просто ищу виноватых. А виновата только я. И она начала рассказывать. — Я тогда, как приехала домой от Насти, не пошла сразу спать, как поначалу хотела. Знаешь, что я сделала? Правильно, пошла к холодильнику и выгребла оттуда всё, что нашла. Сыр, колбасу, батон, рыбу, зефир в шоколаде, йогурт и жареную курицу. Когда ехала домой, ещё думала — вот наконец повод взять себя в руки, сесть на пэпэ, записаться в зал, перестать уже быть размазнёй и начать что-то делать. Но как приехала домой, меня как перемкнуло. Вспомнила, сколько у меня уже было провальных попыток в диеты, а всё потому, что мне никогда не хватало силы воли соблюдать хотя бы одну. И подумала — раз я жирная уродина, то такая у меня судьба, и буду жирной всем назло. Ещё жирнее! И захомячила всё, что влезло в рот. И даже не успела испытать чувство вины, как обычно, как почувствовала, что мне нехорошо. Еле добежала до туалета, и меня стошнило. Вышло всё без остатка. Оля вздохнула. — Тогда я не придала этому значения и просто уснула. Зато когда утром попыталась позавтракать, и всё повторилось, я испугалась. Всё, РПП, доигралась. Уже на автомате начинаю выташнивать… Вот только отвращения к еде у меня не возникало, и я несколько раз за день пыталась поесть. Ела разное — и полезное, и лёгкое, совсем понемногу. Один результат — всё тут же выходило обратно. Буквально, вот проглочу последний кусок, и бегу в туалет. Больно, — вдруг пожаловалась она, глядя на Снежану несчастными глазами. — От бесконечных блеваний болит горло. Оно всё ободрано, потому что с едой выходит желчь. А часть выходит через нос, поэтому носоглотка тоже болит. Только сейчас Снежана поняла, почему голос Оли казался ей таким странным и больным. Она гундосила и говорила немного хрипловато, как при простуде. — Только воду и могу пить, и то немного. Наверное, потому что она без калорий. А я очень, очень, слышишь, ОЧЕНЬ хочу есть! Желудок сводит судорогой… Оля тоскливо смотрела мимо. Снежана смотрела на зажатый в другой своей руке недоеденный пирожок и не могла заставить себя его прикончить. — Вчера весь день гуглила, что это может быть. Знаешь, боюсь, что у меня язва желудка. А может, вообще рак. Снежане стало трудно дышать. Она могла бы успокоить Олю насчёт синдрома студента-медика и поиска у себя всех болезней по медицинскому справочнику, но слова застряли у неё в горле. Потому что при нынешнем положении дел любые опасения были небеспочвенны. — Завтра поеду в больницу с мамой. Одна боюсь. Надеюсь только, что не упаду в обморок по дороге… — Оля… Та измученно посмотрела на неё, и Снежана со всей отчётливостью поняла, что Оля на самом деле давно обо всём догадалась и просто пытается найти хоть какой-то выход. — Оль… Скажи, что ты загадала, когда мы вызывали демона? Оля невесело усмехнулась. — Разве это не очевидно? Я загадала похудеть.