Обещаю

Антон проснулся оттого, что солнце слепило ему прямо в глаза – тут уже не поспишь спокойно. Странно, потому что он всегда закрывал шторы перед сном, а вчера он... А вчера он ушёл спать в комнату Арсения. Как тот вообще мог спать с открытыми шторами? Неудивительно, что он всегда вскакивал ни свет ни заря – с таким-то естественным будильником попробуй поспи дольше. Антон открыл глаза и нашёл лишь пустоту рядом. Арсения не было. Зная того, он давно вскочил на ноги и мог сейчас заниматься чем угодно, но в голову так и лезла одна навязчивая мысль, что он просто пожалел о том, что было ночью, и сбежал. Хотя сам ведь начал. Решив не морочить себе голову мыслями, которые подтвердить или опровергнуть мог только Арсений, Антон вылез из кровати, и это действие вообще-то нужно было ценить, потому что поваляться с утра пораньше под одеялком – это самый святой из всех самых святых ритуалов, и пропускал его Антон только по особым случаям. Арсений – случай особый. Даже слишком особый. На кухне было пусто, и это немного напрягало, если честно. Антон надеялся, что найдёт Арсения здесь, как всегда вливающего в себя утренний кофе и читающего одну из своих книг. Во дворе тоже было пусто, и это исчезновение пугало. Куда Арсений мог деться? Не мог же он сбежать от Антона в самом деле? Он бы так не поступил. Правда ведь? Калитка хлопнула совсем внезапно, когда Антон растерянно стоял на крыльце дома. Арсений совершенно спокойно подошёл к нему с равнодушным лицом и, стоя уже совсем рядом, вдруг улыбнулся радостно и накрыл губы Антона своими. Если на свете есть рай, то Антон попал в него прямо сейчас. Арсений целовал жадно, не желая отпускать, и у Антона от этого напора подкашивались ноги. Он так сильно скучал по этому чувству. — Открытые шторы помогли тебя разбудить? – разомкнув поцелуй, усмехнулся Арсений. — Так ты специально?! – Антон был в возмущении. Завёл себе не парня, а издевателя над чужим сном. — Ах ты зараза! — А ты думаешь, мне настолько пофиг на свой сон, что я буду спать с открытыми шторами? Увольте. Такое утро выглядело правильно, оно ощущалось правильно, и Антон хотел, чтобы каждый его день начинался так – с Арсения и его поцелуев. Целовать Арсения хотелось постоянно, поэтому Антон опять потянулся к его губам, обхватывая того за талию и прижимая ближе к себе. И целовал мягко и нежно, потому что иначе с Арсением не мог – Арсений для него как самый дорогой и хрупкий хрусталь, который нужно всегда беречь. — Ты знаешь, что я не хрустальный? – а ещё он умел читать мысли. — Хрустальный. — Какой ты милый, я не могу, – Арсений засмеялся и, пристав на носочки, поцеловал Антона в родинку на кончике носа. Говорят, что родинки появляются на теле в тех местах, в которые тебя целовал любимый человек в прошлой жизни – так вот Антон точно был уверен, что в этой родинке виноват Арсений. Не то чтобы он верил в прошлые жизни и перерождение, но чисто теоретически на этом месте он мог представить только Арсения. И, если честно, мысли о том, что они любили друг друга в прошлой жизни, заставляли сердечко биться чаще. Пока Арсений смывал с себя следы утренней пробежки в душе, Антон пытался приготовить им завтрак. Для человека, который дома готовил примерно никогда с тех пор, как у него появился собственный ресторан, это была очень трудная задача. Сложности прибавляло ещё и то, что Антон хотел сделать всё идеально, чтобы порадовать своего теперь уже парня (это слово до сих пор вызывало мурашки, потому что поверить в то, что Арсения теперь можно так называть, было очень непросто). Арсений готовил превосходно, что Антон уже успел выяснить из тех моментов, когда они ютились на кухне и "вместе" пытались соорудить что-то съедобное. Готовил в основном Арсений, Антон же лишь помешивал еду или резал/разбивал/тёр – в общем то, что должен уметь каждый взрослый человек. И облажаться не хотелось, потому что Арсений так сильно обрадовался, когда Антон сказал, что приготовит завтрак, и отпустил его в душ. Надо было, конечно, думать перед тем, как это предлагать, но теперь уже поздно. Последний раз Антон полноценно готовил в студенческие годы, а там приёмы были не особо роскошные, так что и опыта у него почти не было. Блины или сырники он точно не сделает. Нет, приготовит, конечно, но вот за их качество и вкус ответить не сможет. Яичницу вроде готовить умеют все, да и что там делать – разбил яйца, и на сковородку. Решено. Антон нарезал помидоры, обжарил их и разбил четыре яйца. Накрыл сковородку крышкой и принялся ждать. Пахло вкусно, по крайней мере. Посолить, поперчить, выключить огонь, и вуаля – блюдо готово, и даже выглядело неплохо. Когда Арсений вышел из душа, на столе уже всё было готово, и даже его любимый кофе был идеальной температуры – кипяток тот не переносил, вечно разбавляя его либо молоком, либо водой. — Красота какая, – восторженно произнёс Арсений, а Антон лишь надеялся, что тот не говорил так из вежливости и что ему действительно нравилось. Повар из Антона, конечно, был так себе, но не отметить то, что яичница получилась правда вкусная, он не мог. Мама и бабушка бы им гордились. Весь день прошёл как на одном дыхании. Они вновь пошли гулять, только теперь изучали не лес, а дачные улочки. По дороге наткнулись на небольшой местный продуктовый магазин и довольные купили себе по мороженому – и что, если на улице середина апреля, в душе у них давно было лето. Они просто ходили по разным улочкам, дорожкам, находили интересные места. Арсений несколько раз просил его сфотографировать, и Антон с удовольствием брал на себя задачу фотографа – ему даже понравилось, и он гордо заявил, что может теперь заниматься этим постоянно. Без недосказанностей было в разы проще – и разговор клеился лучше, и случайные поцелуи на улице поднимали настроение так, как ничто другое. Они постоянно смеялись, шутили, делились друг с другом всеми возможными историями и мыслями. Арсений рассказывал Антону интересные факты о тех насекомых, что попадались им по дороге, а Антон всегда внимательно его слушал, в который раз поражаясь, какой же у него невозможно умный парень. Если этот день нельзя было назвать идеальным днём с любимым человеком, то Антон совсем не разбирался в этой жизни. — Пошли в кино, – внезапно предложил Арсений, когда они уже шли по направлению к дому. — Мы сейчас буквально в лесу... почти. — Не сейчас, – отмахнулся Арсений. — В Москве. Когда я приеду. — А когда ты уедешь? – грустно спросил Антон. За две ночи вместе он уже совсем забыл, что за пределами этой дачи у них совсем другие жизни в разных городах, и видеться получится только на выходных. Думать об этом, если честно, совсем не хотелось, но и забывать о реальности тоже было нельзя. — В четверг вечером. Мне нужно в пятницу на работу зайти, так что обратно на этих выходных уже не поеду. Антон сразу поник, потому что перспектива не видеть Арсения больше недели его не радовала совсем. Да ещё и с работы он точно не сможет уехать, потому что и так столько дней пропускает. Почему между ними вечно километры? — Сходим, конечно, – Антон потянулся к руке Арсения, нежно взял её в свою и улыбнулся ему. Какой же он красивый, это просто невозможно. Они вернулись домой только где-то к пяти вечера. Сразу же принялись за готовку, потому что, не считая мороженого, после завтрака ничего не ели, а желудки так и ныли, требуя пищу. Пока Арсений занимался мясом, Антон чистил картошку, а потом они менялись – хорошо слаженный дуэт, чем точно можно было гордиться. — Я хотел поговорить насчёт твоего дня рождения, – тихо начал Арсений, когда они лежали в обнимку на диване на кухне. — А что о нём говорить? — Я хочу сказать, что не принуждаю тебя ни к чему. То, что я договорился с Оксаной тебя подменить до обеда четверга, вовсе не значит, что мы обязаны оставаться здесь. Я не хочу, чтобы ты отменял из-за меня свои планы. На самом деле, Антон никогда не любил свой день рождения – ему не нравилась вся эта напускная вежливость людей и их чрезмерная дружелюбность. Да и вообще, почему этот праздник был устроен так, что именинник должен заморачиваться с празднованием, собирать компанию, придумывать увлекательную программу и вдобавок проверять, все ли довольны и не скучно ли кому-то? Дебильная система. Антон никогда не устраивал громадных вечеринок даже в детстве, не нравилось ему всё это. Так что из планов у него было примерно ничего – он, как всегда, собирался на работу, а к вечеру наверняка зашли бы Илья и Дима и потащили бы его в какой-нибудь бар. Эти двое точно никогда не упустят возможности что-нибудь отметить. Зато теперь Антон был в этом чудесном домике с самым чудесным человеком, и это для него уже идеальный праздник. — У меня нет никаких планов, – пожав плечами, ответил Шастун. — Всё так же не любишь свой день рождения? – иногда то, как же хорошо Арсений его знал, пугало. Подумать только – прошло одиннадцать лет, а он всё ещё хранил в памяти всякие мелочи об Антоне. Это многого стоило. — Да. Но я рад провести этот день с тобой, – Антон потянул Арсения на себя и, наклонившись, оставил быстрый поцелуй на его губах. Интересно, он когда-нибудь привыкнет к тому, что теперь можно спокойно целовать Арсения, потому что тот никуда не денется? Не будет вдали от него на протяжении одиннадцати лет – максимум неделю. Арсений мило хихикнул в поцелуй и, щёлкнув Антону по носу пальцем, улыбаясь, произнёс: — Тогда давай хотя бы твоих близких друзей позовём? Диму я знаю, а с остальными познакомлюсь с удовольствием. — Говоришь так, словно у меня так много близких друзей. — Антон, – цокнул Арсений и серьёзно нахмурил брови, — пожалуйста, относись уважительнее к своему празднику. — Ну, не люблю я этот праздник, Арс. — Это потому что у тебя не было меня, – Арсений игриво подмигнул ему и начал смеяться. Антон лишь думал о том, как сильно он его любит, какой Арсений потрясающий, невероятный, чудесный, самый лучший, как ему с ним повезло и как же он его любит (много любви не бывает). — Давай позовём их, пожарим шашлык, послушаем музыку, потанцуем, в баню можно сходить, и вот – идеально. — Хочу только с тобой. — Друзья – это тоже важно, Антош. За Диму я точно могу сказать, что он тебя любит и безмерно дорожит, и я знаю, что ты чувствуешь то же самое. А я никуда не денусь, я же тоже буду здесь, – Арсений так мягко улыбался, что Антон не мог его не послушать. Конечно, тот был прав, своих друзей Антон будет только рад видеть, но так не хотелось впускать кого-то в их укромный семейный уголок, ставший таким родным за последние несколько дней. — Тогда я напишу Макару и Диме, – согласившись, кивнул Антон. Он уже хотел увидеть лицо друзей, когда они узнают, что они с Арсением снова вместе. А то эти двое так привыкли к тому, что Антон – вечный холостяк, который, как они любили говорить, ждёт своего голубоглазого принца, который потерялся в потоке времени. Вот, нашёлся. Выходит, не зря ждал. Антон бы прождал ещё столько же даже ради одного дня с Арсением. — Отлично, – Арсений наклонился, впиваясь в губы Антона очередным жадным поцелуем. Как он всегда умудрялся целовать так, что голова начинала кружится, а всё тело моментально обмякало, желая лишь отдаваться этим губам? Арсений проник в рот Антона языком, углубляя поцелуй, и протяжно простонал в приоткрытые губы. Антону сорвало все тормоза, и он сам поддался внутреннему порыву и начал отвечать так же жадно, словно ему больше никогда не дадут поцеловать эти манящие губы. Это просто какой-то ураган из чувств – кровь приливала к телу, всё лицо краснело, и становилось настолько жарко, что хотелось открыть окно ещё шире, но вставать никто, конечно же, не собирался. Арсений взял щёки Антона в свои руки и прижался ещё ближе – хотя казалось, что ближе уже было невозможно. Руки Антона потянулись к талии и крепко вжались в неё, выплёскивая в эту хватку всё, что происходило внутри. Арсений рано или поздно сведёт его с ума. Его хотелось до звёздочек перед глазами. Чёрт, а у него ведь даже смазки с собой не было. Хотя никто не отменял обычную дрочку, но Антон знал, что ни ему, ни Арсению этого не будет достаточно. — Арс, стой, – разрывая поцелуй, произнёс Антон. — У меня нет ничего с собой. Арсений хитро усмехнулся. — Зато у меня есть — Жук, ты всё спланировал, – наигранно возмутился Антон. — Я просто предпочитаю быть готовым к любому исходу событий. Антон его любил. Просто любил. Голова шла кругом, кожа покрывалась мурашками, а тело выгибалось навстречу Арсению. Его руки и губы были везде, и Антон чувствовал себя оголённым проводом, который в любой момент грозил взорваться от перенапряжения. Арсений оглаживал его бока, плавно переползая ими на спину, а губами выцеловывал кожу под ключицами. Каждое его движение вызывало дрожь и посылало по телу тёплую волну, которая то и дело ударяла в голову. — Иди сюда, – прохрипел Антон и подтянул Арсения ближе к себе. До одури хотелось обычных поцелуев. Губы Арсения – самый сильный наркотик в мире. Антон ощущал себя девственником, потому что его тело слишком ярко реагировало на любую ласку, а собственные руки стремились везде, изучая каждый миллиметр кожи Арсения. Антон никогда не страдал от отсутствия половой жизни, но случайные связи и секс без чувств не способны были заменить вот этого – крышесносного ощущения, когда твоё сердце бьётся в такт другому, когда твоё тело само магнитом тянется к человеку рядом, когда тебя волнует не собственное удовольствие, а именно он. Потому что любишь и хочешь отдавать всего себя. Антон не выдержал и резко перевернул Арсения, подминая его под себя. Хотелось отдавать ласку. Он тщательно выцеловывал шею, искренне наслаждаясь ощущением рук Арсения, что держались за него крепко и прижимали ещё ближе, спустился дорожкой из поцелуев ниже, срывая, наконец, надоевшую футболку. Чувствовать своими губами тело Арсения – незабываемое чувство, которое уж точно не сравнится ни с чем. Домашние шорты неприятно давили на собственный пах, но Антону сейчас всё равно, ему не до этого, потому что под ним была точно такая же проблема, которую хотелось поскорее решить. — Антош, не надо, – донеслось сверху, и Шастун сразу поднял голову. В голубых глазах читалась любовь и беспокойство, и Антон лишь улыбнулся и потянулся губами за нежным поцелуем. — Дурачина, – усмехнулся он прямо в чужие губы. — Надо. Арсений всегда был таким – он беспокоился о других людях больше, чем о себе. Он всегда выкладывал себя на максимум, не требуя при этом ничего взамен. Мирился с неравным отношением из-за своей излишней доброты и прощал людям всё. Это было неправильно, и Антон всегда старался ему показать, что в отношениях присутствовали двое и они стояли наравне. Не нужно излишней самоотдачи, если в ответ ты не получаешь ничего. Так не работали здоровые отношения. Антон провёл дорожку губами по ткани шорт, поглядывая снизу вверх на Арсения. Какой же он красивый. Ненужная сейчас одежда начинала раздражать, поэтому Антон быстро стянул с Арсения шорты, аккуратно укладывая их на спинку дивана, и сразу же прошёлся языком по всей длине. — Блять, – донеслось сверху, и Антон довольно усмехнулся. Арсений всё такой же чувствительный, как и раньше. Антон всегда довольно равнодушно относился к минету – оральные ласки никогда не приносили такого удовольствия, как ощущение полного единения с другим человеком, однако они были отличным способом быстро кончить, не тратя время на подготовку. Вот только после минета у него никогда не было чувства удовлетворения, его всегда было недостаточно. Антон никогда долго не задерживался на оральных ласках, всегда спеша скорее перейти к основной части, но Арсений – это совершенно другой случай. Всегда. Стоны Арсения распаляли всё внутри, и остановиться было уже просто невозможно. Антон тщательно обсасывал головку, прекрасно понимая, насколько это чувствительная область, а затем насаживался ртом на член, выводя языком круги вокруг плоти. Арсений пальцами вплёлся ему в волосы, не давя, а лишь аккуратно сжимая. Антон бы с удовольствием дал ему взять над собой контроль, но прекрасно знал, что Арсений к такому пока не был готов. — Сука, – в один момент выругался Антон. Он резко и очень неудачно запрокинул голову и ударился макушкой о выпирающий подоконник. Арсений моментально дёрнулся на звук и несколько секунд просто смотрел в упор, пытаясь сообразить, что произошло, а потом залился звонким хохотом. — Кто придумал ставить диван под окном?! — Бля, Антон, – сквозь смех произнёс Арсений. — Ну, как так? Дурак, – он принял сидячее положение и осторожно взял голову Антона в руки, внимательно рассматривая место ушиба. – Сильно болит? — Прилично. — Надо лёд приложить, – Арсений сразу же вскочил с дивана и в два шага оказался у холодильника. — Пельмешки, – он улыбнулся и, вновь садясь рядом с Антоном, приложил замороженную пачку к ушибленному месту. — Холодно, – поморщился Антон. — Придётся потерпеть, дорогой, – съязвил Арсений. — Сколько раз я тебе говорил, что здесь подоконник и нужно быть аккуратнее? — Я был занят, мне было не до мыслей о подоконнике. — Значит, теперь сиди и мучайся, – сказав это, Арсений поднял пачку и, прищурив глаза, принялся рассматривать небольшую шишку. — Сильно ты. Минут пять ещё точно подержим, а там посмотрим. Лучше и дольше, конечно. Антон сидел весь сморщенный от неприятных ощущений, а Арсений просто улыбался, умиляясь этой картине. Залюбовавшись, Попов наклонился, оставляя лёгкий поцелуй на любимых губах, и свободной рукой щёлкнул Антона по носу. — Ведёшь себя как ребёнок. — Мне всего лишь двадцать семь, – тихо пробубнил себе под нос Антон. — Послезавтра будет двадцать восемь. — Всего лишь. — Всего лишь, – Арсений засмеялся и ещё раз поцеловал Антона. Всё возбуждение уже спало, и если Арсения вся эта ситуация только невозможно веселила, то Антон сидел обиженный на весь мир – точно как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку. Что его больше возмущало – боль от удара или упущенный момент – было непонятно. — Ну всё, думаю, хватит, – через некоторое время произнёс Арсений, убирая пачку пельменей обратно в морозилку. — Синяк будет, но, надеюсь, не сильный. Арсений наклонился и нежно поцеловал Антона в месте удара. От этого жеста исходило столько заботы и любви, сколько Антону, наверное, не дарили никогда в жизни. Он просто замер, переживая внутри себя целую бурю эмоций, пытаясь понять, как ему достался настолько чудесный человек. Поверить в то, что тебя могут любить вот так, до сих пор было трудно. После этого они решили просто завалиться на кровать и включить первый попавшийся русский фильм. Сюжет был не особо цепляющим, так что уже на пятнадцатой минуте Антон начал перечислять все недостатки актёра с главной ролью, а затем назвал больше десятка причин, почему Арсений бы подошёл на эту роль больше. — У меня нет таких шикарных бицепсов, как у него, – с улыбкой слушая всё, что говорил про него Антон, произнёс Арсений. Нет, он не нарывался на комплименты, он просто говорил своим языком фактов, потому что даже сам, кажется, не верил в себя так, как это делал Антон. — И я бы не смог так эффектно отыграть презрение. — Так нет, конечно. Ты бы сделал это куда лучше. — Спасибо, – это было сказано настолько тихо, словно Арсений не хотел, чтобы Антон услышал. Сложно было поверить в то, что существовал человек, который верил в тебя всем сердцем, который смело мог заявить, что ты лучше, который просто поддерживал тебя в твоих увлечениях настолько, что ты сам заражался от него этой верой. Под конец фильма Арсений просто уснул, и Антон заботливо накрыл его одеялом и поцеловал в лоб. Эта картина выглядела так правильно, что хотелось запечатлеть её навсегда. Арсений, мирно сопящий во сне, который лежал совсем рядом, касался рукой тёплого тела и просто улыбался сквозь сон. Антон бы заканчивал так каждый свой день, и ему бы никогда не надоело.

***

— Антон, хватит. — Нет, не хватит, – хитро ухмыльнувшись, произнёс Шастун. Они готовились к приезду Ильи и Димы, которые должны были прибыть на место в районе часа. Пока Арсений нарезал овощи для оливье – а Антон почему-то решил, что сегодня не его день рождения, а Новый год – этот подлец искал, что поесть, и откопал в шкафах рыбные консервы. Поел втихаря и полез целоваться, потеряв всю совесть. — Отстань, чудовище морское, – Арсений схватил лежащую на столе кухонную лопаточку и принялся отбиваться ею от Антона. — Меня сейчас стошнит, твой запах рыбы остался у меня во рту. — Зато теперь ты пахнешь мной. — О, Антон, поверь, если бы ты пах рыбой на постоянной основе, я бы к тебе даже близко никогда не подошёл. Им нужно было ещё столько всего подготовить перед приездом гостей, а они, как маленькие дети, дурачились на кухне – и в этом был весь шарм их отношений. С Арсением Антон чувствовал себя свободно, с ним всегда можно было посмеяться над тупыми мемами или подраться в шутку, устроив бой подушками, можно было петь песни, начиная самыми бессмысленными и заканчивая Меладзе и Стасом Михайловым, или обсуждать финансовый кризис в мире, можно было поностальгировать, включив любимые советские мультики (чем они, собственно, и занимались сегодня ночью). Антон никогда бы не подумал, что влетит в свои двадцать восемь под «Ну, погоди» просто потому, что они засмотрятся настолько, что не заметят, как день подошёл к концу Они с Арсением всегда находили, чем заняться, и у них никогда не было нужды в ком-то ещё – им и вдвоём всегда было весело. — Зубы почисть, а потом целоваться, – стукнув Антона по голове лопаткой, твёрдо заявил Арсений. Рыбу он не намерен был терпеть даже ради Антона. Илья и Дима удивились, когда друг позвонил им и сообщил, что он за городом, да ещё и не один. Конечно, они оба знали, кто такой Арсений, потому что Антон прожужжал им про него все уши, а Дима так вообще был свидетелем всего, но явно не ожидали, что кто-то будет способен выцепить Шастуна с работы – с его-то упрямостью. Антон не хотел особо праздновать, так что они условились просто посидеть в приятной компании, поболтать обо всём на свете, послушать музыку, выпить, пожарить мясо на мангале и провести чудесный день. Такой праздник был для Антона идеальным – два лучших друга и любимый человек рядом. С родителями он уже созвонился с утра, заранее предупредив их, что не в городе, чтобы они не ездили к нему зря. С ними Антон никогда лет с шестнадцати праздники не отмечал, так что ему вполне было достаточно их поздравлений по телефону. Он не ждал никаких подарков, не ждал вообще ничего особенного. Для него это был просто обычный день. Все поздравляют – ну и ладно. — Ещё картошка нужна? – вернувшись из ванной комнаты, спросил Антон. Он, конечно, с бóльшим удовольствием съел бы селёдку под шубой вместо оливье, но теперь с ним рядом был Арсений, который её на дух не переносил, так что, когда тот спросил, какой салат они будут готовить, Антон ответил первое, что пришло в голову. — Нууу, – задумчиво протянул Арсений, — давай. Штучки две – не больше. Они готовили вместе, периодически прерываясь на поцелуи, постоянно смеясь с чего-то, толкаясь в шутку. Арсений кричал недовольно, когда Антон в очередной раз залезал к нему в тарелку, чтобы стащить кусочек солёного огурца или колбасы. Всё жаловался, что им потом не хватит. Мистер серьёзность. Когда приехали друзья, Антон сразу же пошёл их встречать, оставив Арсения одного на кухне. Оливье они к тому времени уже приготовили, однако Арсений заметил в холодильнике моцареллу, которую сам, между прочим, и покупал, и решил порезать ещё и её вместе с помидорами. Ему бы в Италию, конечно. — Брооо, – радостно воскликнул Макар, заметив Антона. — Братан, нет ничего лучше отдыха на природе. С днём рождения. — Спасибо, – Антон обнял его в ответ. Дима в это время припарковывал машину так, чтобы она ни на миллиметр не вылезала на дорогу – уж слишком сильно он переживал за свою ласточку. Когда с приветственными объятиями и поздравлениями было покончено, Антон повёл друзей в дом. Арсений в тот момент ходил по кухне туда-сюда и ел один из огурцов, из-за которых как раз и спорил с Антоном. Дурачина такой. — Приветик, – улыбнулся Арсений. Такой домашний и уютный, его бы обнимать постоянно. — Будем знакомы, – ухмыльнулся Илья. Антон не переживал за то, как его лучший друг и Арсений сойдутся, он был уверен в обоих и прекрасно понимал, что это не те люди, которые могли друг друга сильно невзлюбить. Антон всегда правильно выбирал своё окружение, таких друзей, которые будут автоматически уважать других твоих близких людей. Что Илья, что Арсений прекрасно знали, как каждый из них Антону дорог, и поэтому они бы никогда не посмели издеваться друг над другом. В планах намечалось завалиться за стол на улице и выпить, хотя Дима, который был сегодня за рулём, однозначно был недоволен таким раскладом. Как говорится, сам настоял на том, что Илью за руль своей машины ни за что не посадит, так что приходилось мириться с безалкогольными напитками. В какой-то момент вечера, когда они просто слушали очередную старую песню, Антон не выдержал и обнял Арсения со спины, притягивая того ближе к себе. Никто из ребят не знал тогда, что они сошлись, так что их лица нужно было видеть: Илья широко раскрыл глаза от удивления, а Дима же просто многозначительно хмыкнул, всем своим видом показывая, что знал, что рано или поздно это произойдёт. — Ты чего? – тихо спросил Арсений, облокачиваясь спиной на грудь Антона. — Соскучился. — Я же рядом, – тепло усмехнулся Арсений. — А я всё равно соскучился. — Я люблю тебя, – три слова, которые были дороже всего на свете. Именно от этого человека. Антон не любил свой день рождения, но такой праздник был ему по душе. Хорошо, когда рядом были люди, которым ты мог доверить всё.