Все дело в подарке.

С трудом разлепив глаза, Стайлс резко сел, продолжая сонно жмуриться и озираться по сторонам. Комната. Определенно не его: хоть и было темно, но огромную кровать он запомнил. А теперь парень лежал на довольно небольшом раскладном диванчике и пялился на чужую застеленную половину. Луи нигде не было и, даже прислушавшись, Гарри ничего не уловил. По-детски потерев глаза, чтобы прогнать остатки сна, он громогласно зевнул и поежился, так как эхо отчетливо разнеслось по дому. Всю гостиную с лихвой заливал яркий свет, отражаясь от зеркала у двери и всяких металлических вещичек и заставляя маленьких солнечных зайчиков радостно скакать по поверхностям и по проснувшемуся парню. - Доброе утро. Томлинсон нарушил эту теплую идиллию, врываясь в комнату маленьким вихрем. Он стоял в спортивных шортах и огромной толстовке, в которую, как показалось Стайлсу, мог бы влезть и он. Причем, не вынимая оттуда Луи. Брюнет не смог сдержать улыбки от взъерошенного Томмо, который наверняка был холодный после осеннего утра, и немного влажный от тумана, который серой пеленой застилал озеро и близлежащие окрестности. Гарри смутился, лишь когда получил широкую улыбку в ответ, и отвел взгляд, чувствуя слегка горящие щеки. - Доброе утро, - чуть хрипло начал парень, но, откашлявшись, продолжил, - ты откуда? - Бегал, - Луи стянул толстовку и мокрую футболку. – Хотел тебя разбудить, но тебя пока в одеяле найдешь… Он рассмеялся, взял со стула домашнюю одежду и полотенце из шкафа, снова поворачиваясь к уже окончательно покрасневшему Стайлсу, который сидел и, разве что, слюной не капал на коленки. - Кстати, отопление починили. - Жаль, - вырвалось у зачарованного смуглой кожей парня и, лишь спустя пару секунд, он понял, что сказал. – То есть… Эээ… - Ты снова температуришь? – перевел тему Томлинсон, закидывая вещи на плечо, и, преодолев комнату поперек в несколько шагов, снова без разрешения приложил ладонь к чужому лбу. – Тебе нужны лекарства. И чай с вареньем в поощрение, - улыбнулся он, отстраняясь. – Я быстро в душ и буду тебя лечить, не вставай. Луи серьезно погрозил пальцем и поспешил в ванную, оборачиваясь на пороге, как будто что-то забыл. - Кстати, Гарри, - он дождался, пока прикладывающий к щекам ладони Стайлс вскинет голову. – Мне тоже жаль. Подмигнув почти бессознательному брюнету, он выскочил за дверь, торопясь смыть с себя пот и согреться, а главное – начать лечить Гарри. Того самого Гарри, который в этот момент убежал к себе переодеваться, но затем исправно вернулся на чужой диван, утопая в огромном одеяле и мягких подушках. Было жарко, удушающе жарко, и парню казалось, что весь воздух вокруг решил просто убить его: тихо и безболезненно. Он принялся винить батареи, которые начали топить, пуховое одеяло, в которое он завернулся до подбородка, солнце, которое вряд ли грело, но обязательно было виновато тоже! Даже бедному Томлинсону досталось за то, что «мог бы и в ванной раздеться», а бедный шатен в то же время громко икал, стоя под горячим душем. Наскоро сполоснувшись, Луи натянул штаны и какую-то потертую футболку и понесся на кухню на поиски лекарств и варенья. Пошарившись на полочках, он все-таки наткнулся на коробку с красным крестом и, проверяя срок годности, достал оттуда микстуру и пачку жаропонижающих. Подумал, сам выпил одну таблетку и тяжело вздохнул, стараясь не паниковать и спокойно сделать чай. Только после третьей просыпанной ложки сахара, медикамент, видимо, начал действовать и дело пошло быстрее. Пока пакетик черного Гринфилда мирно заваривался в чашке, пришла пора варенья, которое случайно было забыто в прошлый приезд. Томмо попробовал ложку малиновой сладости, довольно облизался и, положив варенье на блюдце, поспешил со всем найденным в гостиную. - Ты жив? – не отрывая взгляд от чашки, чай из которой так и грозил вылиться на пол, спросил Луи. - Жив и… Что ты делаешь? - Пришел лечить тебя, это не очевидно? - Но я не болен! Поставив со стуком посуду и достав из кармана штанов лекарства, Томлинсон уселся рядом. - Ты повторяешь это со вчерашнего вечера, но твоя температура не собирается спадать. - Нет у меня температуры, мне… просто жарко. - Неужели? – шатен выгнул бровь, смотря рядом сидящему прямо в глаза. - Д-да. - Проверим. Стайлс не отразил момент, когда мягкие и немного липкие губы коснулись его лба, а чужая рука аккуратно легла на шею, придвигая к себе. Время замерло, и, перестав дышать, Гарри даже не мог начать мысленно считать секунды, потому что «черт, какая там цифра после трех?». От Луи пахло вареньем и каким-то гелем для душа, он тепло дышал в кудрявые волосы и немного массировал шею сзади. Вообще, брюнет думал обо всем, кроме того, что его целует парень и что он сам вроде бы «совсем не гей». Он не думал об этом, но зато успел разочароваться, когда Томлинсон прекратил своим жестоким методом мерить температуру. - Врушка, - Томмо склонился к чужому уху и горячо шепнул, даже не чувствуя, как сердце Стайлса сделало путь куда-то до пяток и обратно. – Ты весь горишь. - Это не от температуры, идиот, - чуть ли не рыкнул Гарри, прикрывая глаза, потому что свет стал слишком резким и с силой бил по сетчатке. Где-то на задворках сознания он услышал «Я знаю», и через секунду те самые липкие, малиновые губы прижались к его, сухим и слегка обкусанным. Вцепившись в простыню, Стайлс не заметил, как сразу начал отвечать на поцелуй, как его руки осторожно оторвали и уложили на чужие плечи, он вообще ничего не замечал, концентрируясь на том, как бы вдохнуть хоть чуточку такого тяжелого воздуха и ни на секунду не потерять эти чертовски вкусные и приятные губы. Луи перебирал пальцами короткие волоски на шее, ощущая, как парень в его руках мелко подрагивает от щекотки и удовольствия. Возможно, он бы самодовольно усмехнулся, но для этого бы пришлось отстраниться от Гарри, который лишь притянул его к себе ближе, а это - неоправданные жертвы. Томлинсон долго думает, какую губу кудрявого прикусить первой, потому что вряд ли они будут еще раз так близко, не удерживается и прикусывает каждую, добиваясь судорожного вздоха от их обладателя. Когда кислорода становится критично мало и Стайлс уже одной ногой валяется в обмороке, он нехотя разрывает поцелуй и тут же утыкается в чужое плечо, глубоко дыша. Что сказать, что сделать и даже как посмотреть – он не знал, поэтому продолжал цепляться за ткань футболки Луи, восстанавливая дыхание и пытаясь отскрести от черепной коробки хоть одну мысль, кроме «Вау», которая била ему в виски. - Я начинаю повторяться, но… Ты жив? – тихо спрашивает Томмо, успокаивающе принимаясь поглаживать мягкие волосы. - Да. А еще ты малиновый. А я определенно точно гей.