Амслен

У Ричарда длинные, изящные и охуенно ловкие пальцы. Такими надо играть на пианино, теребить женские прелести или ставить рекорды в скоропечатании. Но вместо всего этого он предпочитает проводить время так, как захочет Гэвин. Рид не имеет ничего против такого выбора, для них обоих это win-win ситуация. Свободное время они убивают в квартире детектива в формате Netflix and Chill. Гэвину нравится, когда лишённые скина дистальные фаланги бороздят его тело, изучая, запоминая, сканируя каждый миллиметр кожи. Иногда он пялится на обнажённые пластиковые суставы настолько долго, что Ричард складывает средний и большой пальцы вместе и щёлкает ими, возвращая Рида в реальность. — Не отвлекайся, Гэвин, — мягко просит он в таком случае. Ричард в целом много жестикулирует. Не так хаотично, как это делает Коннор — жесты RK900 отличаются элегантностью, резкостью и чем-то ещё, как Ford Mustang превосходит среднестатистический Ford Focus. Если он подаёт Гэвину руку, пальцы андроида раскрываются веером, один за другим: от указательного к мизинцу, в завершении движется большой палец. Если Гэвин долго не отвечает на этот жест (мало ли, они находятся в общественном месте, он ещё не привык публично проявлять чувства), ладонь Ричарда закрывается, как бутон на закате, а потом раскрывается снова. Рик даже сказал как это называется. Ебучая, мать его, никтинастия. Его даже, блять, позабавило столь романтичное сравнение. На работе Ричард, как и следует прилежному андроиду, удалённо синхронизируется с компьютером и может часами сидеть, замерев, как статуя. В таких случаях Гэвину остаётся довольствоваться созерцанием его LED-кольца, переливающегося и отражающего степень нагрузки процессора. Бывает, что работы мало, и тогда RK900 от скуки, что ли, начинает доёбываться до сидящего напротив Рида. Он подъезжает ближе к полупрозрачному монитору, устремляет пристальный взгляд в экран, и, выражая крайнюю степень задумчивости, принимается водить большим пальцем по нижней губе. Или поглаживать указательным свой блядский подбородок. Или изящно подпирает голову и пялится уже на Гэвина холодным жду-когда-ты-закончишь-свою-чёртову-двенадцатичасовую-смену взглядом. И если, мать его, Рид в этот момент сдастся и зыркнет на напарника, тот почти наверняка выкинет какую-нибудь хуйню в ответ, в духе облизывания или посасывания пальцев, красного диода и многообещающих взглядов. Ебучий случай. Он знает, что Риду нравится пялиться на его пальцы. Конечно, блять, знает. Он не может не знать. Очередным вечером после такого вот представления, Гэвин не может подыграть Ричи, поскольку и без него уже конкретно выебан в край работой. Он вежливо скалится в ответ, всё так же смущённо трёт нос, но не проявляет более глубоких реакций. Тогда Ричард встаёт из-за своего места, подходит к напарнику, вкрадчиво опускает ладонь тому на плечо и склоняется к человеческому уху. — Поехали домой, Гэвин. Улучив момент, пока никто на них не смотрит, Ричард касается носом виска детектива и быстрым движением сжимает его плечо. Обещающе? Как-то так. Рид будто даже приходит в себя. До квартиры Гэвина они добираются минут за пятнадцать. Злоебучие детройтские пробки. Чуть взбодрившись от свежего воздуха и прогулки до припаркованного авто, Гэвин падает на диван, закидывает ноги на кофейный столик и добродушно скалится Ричи. — Чем займёмся сегодня, Пинки? — почти весело спрашивает он. Ричард, весь из себя вычурный кусок говна, стоит напротив, у телевизора, с такой прямой спиной, будто Камски им там прям на конвейере швабры в жопы засовывает. Он считывает усталость во взгляде Гэвина и улыбается ему своей фирменной снобистски-вежливой улыбкой. — Я научу тебя языку жестов, Гэвин, — сообщает он. — Чего, блять? Конечно же, Гэвин ждал совсем не этого. — Да знаю я этот твой жестовый. Рид откидывается на спинку дивана и показывает жестянке средний палец. — Это значит пошёл нахуй. Другой рукой он показывает классическое OK. — Этот ты знаешь. А потом совмещает обе руки, присовывая указательным в образовавшийся колодец. — Этот: я тебя выебу, ебучий ты металла кусок. И в завершении складывает указательный со средним вместе, оттопыривает мизинец и загибает безымянный. — Ну и два в парадный, один в шоколадный, — он делает вид что прицеливается в анди из этого своеобразного пистолета, возводит воображаемый курок и изображает губами «пуф». — Жаль что ты не девка, Рик, — добавляет Гэвин, поднеся дуло ко рту, сдувая воображаемый дым и кратко скаля зубы андроиду. — О, — с едва заметным весельем выдыхает Ричард, который за время короткой и познавательной лекции ни на йоту не изменил своего положения в пространстве. — Сколько метафор полового сношения. Вижу, ты крайне экзальтирован, детектив. Но, правда, обещаю: тебе понравится. Смотри. И он поднимает кисть левой руки на уровень глаз человека. Гэвин впивается взглядом, жадно. Для него это почти эротика. Ричард, блядски ухмыляющийся говнюк, будто один за другим кастует разнообразные ведьмачьи знаки и символы, а лучше бы нашёл своим пальцам другое применение. Рид насчитывает двадцать жестов, некоторые повторяются. Он хмурит брови, садится ближе. Птичка в клетке: Гэвин вовлечён. — Так, блять. И что ты сейчас высрал? — недовольно спрашивает он. Всё с той же ухмылкой, Ричард склоняет голову и добродушно-высокомерно (ёбаный в рот, как он это совмещает?!) смотрит на напарника. — Когда ты теряешь контекст, ты становишься чрезвычайно агрессивным, Гэвин. Пожалуйста, контролируй себя, — мягко упрекает он. — Это твоё домашнее задание. Научишься дактилировать, поймёшь что я тебе сказал. — Ни одна женщина ещё не жаловалась на то как я дактилирую, Рик. — Они жалели тебя, Гэвин. Рид заливается смехом. Потом тянется за сигаретами, закуривает. — Ебануться условия, — показательно вздыхает он. — Ну хорошо, жестянка. Давай сюда свой алфавит. По истечении двадцати минут и нескольких сигарет он понимает, что Ричард был прав, и жестовый язык в общем-то, довольно занимательная штука. Особенно с таким учителем. Все слова, которым обучает его RK900, довольно полезны в быту. Например, Рик показывает как продактилировать fuck. Или asshole. А ещё coffee, tincan, more и stop. В общем, базовую, бля, базу. Ладно-ладно, почти нихуя из этого он не запоминает, но хотя бы заучивает своё имя. Имя — это отдельная тема. — На кой хер ты показываешь мне K-Heart, ты что, заделался в фанаты кейпопа? — хмуро вопрошает Гэвин, созерцая сложенные Ричардом большой с указательным пальцы. — Это первая буква твоего имени, G. А также точка джи. Жаль, что ты не девка, Гэвс. Рид фыркает, замечая отсылку на сказанное им ранее. — Из тебя хуёвый стендапер, знаешь ли. — Догадываюсь. Но меня радует, что ты интуитивно используешь мнемонику. Продолжим? Он складывает руку в кулак: — A. Указательный и средний пальцы взмывают вверх в знаке победы: — V. Теперь только мизинец, будто они собираются дать друг другу клятвы о вечной любви и верности: — I. Напоследок снова будто бы V, но указательный и средний опускаются, как заячьи уши: — N. — Охуенно, — констатирует Гэвин, сопровождая это неприличным жестом: несколько раз проводит рукой по призрачному члену, а потом всё взрывается фейерверком. Ричард недовольно кривит губы. — Ладно-ладно, принцесса, — Рид спешит вернуть расположение своего анди. — А фамилия? RK900 улыбается так быстро, будто молния сверкнула. Он складывает указательный и средний крестом, будто мелкий проказник, собирающийся нарушить данное им обещание, R. Затем дважды собирает все пальцы вместе, как кот, разминающий свои мягкие подушечки, E и ещё одна E, соответственно. И в заключении, D, один указательный, мол, не шали. Ему нравится учить Гэвина, эту машину прям тириумом не пои, дай показать кто здесь самый умный хер. Гэвин смеётся, хрипло и царапающе, ему нравится созерцать Ричи за делом, каким бы то дело не было. Ричард улыбается в ответ, тёплой, совершенно несвойственной ему улыбкой. И это ебать как охуенно. — Ладно, кончили-закурили. Двигай сюда, жестянка, — зовёт Гэвин. И Ричард идёт. Садится рядом, плотно прижимаясь своим пластиковым бедром к его, человеческому. Рид тут же закидывает на напарника ноги. Поверх его ног тут же ложится роборука. Идеальный тандем. — Это было дохуя полезно, Рик, — скалится Гэвин. — Ещё пара таких приватных уроков, и я буду знать о чём там треплются глухонемые нарколыги и насильники-рецидивисты в одном лице. Он накрывает ладонь RK900 своей, и живые пальцы андроида тут же перемещаются, сплетая их руки в замок. Рид наблюдает за тем, как Ричард снимает часть скина, от самых кончиков, почти до края кисти, получается своего рода инверсия перчаток. Ох, ебаный Ричард со своими словечками — пообщайся с ним хотя бы час, и Гэвин сойдёт за интеллектуала. Рид отвлекается от своих мыслей как только подушечка пластикового пальца принимается медленно поглаживать его кожу. Всё тело детектива будто пронзает электрическим разрядом в старых-добрых 120 вольт. Он смотрит на Ричи, на его красный диод, Ричи смотрит на него. Искра, буря, безумие.

***

— И всё-таки, что за фраза была первой? — спрашивает Гэвин, шебурша одеялом, в которое Рик укутал его едва ли не с головой. — I love you? Но там значительно меньше знаков, всего восемь, я считал. — Думаешь, я бы сказал тебе такую пошлость? — мелодично интересуется андроид. — Не, это для пусек вроде Андерсона с Коннором. — Верно. Рид садится в постели, придаёт лицу максимально серьёзное выражение. Ему важно. — Скажи, не увиливай. Рик расплывается в хищной улыбке. — Могу снова продактилировать. Если не поймёшь, это исключительно твои проблемы. Гэвин задумывается. Взвешивает за и против. Ему кажется, что он ещё не готов, но… — А давай, — решительно говорит он. Ричард отпускает ногу детектива, достаёт руку из-под одеяла и на большой скорости вываливает пальцами какие-то кракозябры. 20 штук. Некоторые из них Гэвин даже узнаёт, слово скаута. Он смотрит в глаза Ричи, тот пялится в ответ. Диод желтит. У него перегрузка? — Та-ак. Там есть несколько a, и как будто бы моё имя, — после продолжительного молчания и активного шевеления извилинами сообщает Рид. — В точку. 10 очков- — Ричард делает паузу, будто задумывается, — Гриффиндору? — Тип того, да. Давай ещё раз, только медленнее. — Что ты хочешь повторить медленнее? Секс или дактилирование? — Блять. Второе. К первому я ещё не готов, дай минуту. RK900 весело хмыкает. И показывает. Мизинец. Пауза. Полуовал, кулак, грустный зайчик. Пауза. Не шали, колодец, победа, мизинец, кулак, фига, колодец. Пауза. Прямой OK, другой колодец, R (эту Рид точно помнит). Пауза. Указательный и средний вместе, U. Пауза. А потом его имя. Гэвин полушёпотом повторяет за андроидом каждую букву, собирает их вместе. I can deviate for u, Gavin. — Серьёзно, Ричи? — осторожно спрашивает он. — Разумеется, — нейтральным тоном, в сопровождении массивного красного отсвета у виска. — Это, блять, пиздец какой огромный шаг. Нахуй оно тебе надо? Красная стена не страшит? — Больше нет. — Охуень. Тогда, — Гэвин на секунду о чём-то задумывается, а затем пододвигается ближе к своему напарнику. — У меня тоже есть что сказать. Слушай- э- смотри. Он корчит гримасу: то самое редкое выражение лица, когда детектив действительно думает. — Так, ну, давай. Мозги Гэвина едва не кипят от усердия. Указательный и средний вместе, трёхухий грустный зайчик. Пауза. Мизинец. Паауза. Прямой OK, снова указательный и средний вместе, полуовал, какая-то херь, мизинец, грустный зайчик (эти два смазались, потому что Гэвин начинает злиться на хуёвую моторику своих пальцев). Массивная вспоминай-бля-что-там-была-за-буква пауза. Фига. Мизинец. Грустный, бля, заяц. Полуовал. Кулак. И опять этот ебучий заяц. Молчание Ричарда затягивается на секунды, что кажется Гэвину очень странной реакцией на его даже отчасти милую фразу. — Хм, я ебу жестянку? (Um, I fuck tincan?) — Ричард чуть хмурит брови, его лицо нечитаемо. — Бляяя. Как же я так проебался… — Рид чешет затылок. — Я хотел сказать, ты невоз-бля-можен (un-fuckin-thinkable). Вознеможен, короче. Ну, ты понял. Усердно царапая пальцем шрам на носу, Гэвин отводит взгляд в сторону, будто ебаный Господь сейчас выйдет из шкафа и поможет маленькому глупому Риду справиться с языком жестов. Губы Ричарда медленно начинают расползаться в улыбке. А потом он и вовсе смеётся. С полной отдачей, самозабвенно, закрыв глаза и откинувшись на подушки. Гэвин смущённо наблюдает за ним. Когда RK900 заканчивает смеяться, он тянет детектива Рида на себя, симметрично располагает ладони на его щеках. — Нам определённо, определённо, надо будет провести ещё пару сессий дактилирования, Гэвин. Но, ох, ты тоже вознеможен и прекрасен. — Пффх, скажешь тоже- Бубнёж Гэвина тонет в долгом и невозможно нежном поцелуе.