Хены не разрешают

      — Я тоже хочу затянуться, — вклинился между бессвязных фраз друзей Чонгук.       Ладно, если бы он попросил тягу обычной сигареты. Ну, знаете, такой, чтоб легкие не выпали от первого попадания дыма в организм и остались там еще ненадолго. Если бы Гук попросил затянуться Мальборо, то они, вероятно, оценили всю ситуацию здраво, поразмышляли, стоит ли подвергать такой опасности легкие мелкого.       Сейчас же, он просит затянуться травой.       Очень дорогой, сортовой и такой же ненормально вредной. И, пожалуй, главный пункт: вызывающей зависимость. Пусть не сразу у него начнется эта дрожь за заветным нечто, и пусть не сразу он поймет, что захочет маяться этой дрянью часто, но Юнги и Намджун точно знают — какой-то один, очередной мелкий пиздец в жизни Чона, и вот Гук уже присасывается к самокрутке. А они очень не хотят обнаружить в один прекрасный день в его телефоне вкладки с названиями разной сортовой гадости, или того хуже — координатами.       Намджун и Юнги не наркоманы. Нет. Они даже не пробовали ничего толком кроме того, что сейчас дымится у них в свертках. Просто у них есть одна, известная только им, и еще пятерым их друзьям договоренность: если в какой-то момент стресс начинает плескать за пределы парней, и вывозить всю эту тяжкую поебень, что именуется жизнью нет сил, то они терпят до победного, и только в последний момент, пишут в их чат сообщение со скрытым смыслом. «Чуваки, а как Губке Бобу утопиться?» — это так называемый маячок, что в их кругах значит: «Берите бухло, дурь и свои тушки. Юнги, сегодня твоя малышка потерпит крах». Малышка это юнгиева квартира. Такие сообщения прилетали редко, но метко. Собирались все вместе, курили все вместе. Естественно, только после того, как каждый озвучил свое желание потравить организм травкой. Никто никого ни чему не принуждает. Не хочешь курить — держи чупа-чупс и сиди сопи в две дырки.       Но было одно, семнадцатилетнее исключение с именем Чон Чонгук. Они никогда не позволяли ему совать себе в губы отраву в красивой бумаге. Чонгук им всем как младший брат. Пак Чимин одноклассник Чона. Который обзывался телепузиком в самых первых классах и кидал ему за шиворот бумажки от конфет, говоря что это таракан. Он же и познакомил его со всеми остальными года два назад. Просто пригласил на некую вечеринку к своему другу, которая оказалась тем самым случаем с Губкой Бобом, а Чонгук не сбежал — повелся на множество пачек бананового молока у этих весьма грозных и брутальных парней. Ладно, грозным и брутальными там были только Намджун и Тэхен. Остальные абсолютно не вселяли страх.       Знакомство с Юнги и Хосоком началось весьма…сумбурно. Гук завалился в туалет, проклиная себя за то, что выпил семь пачек молока. Стоило ему только приоткрыть дверь, как он сразу же ее захлопнул. Один парень несколько интенсивно объезжал бедра другого. Тот, что сидел на крышке унитаза нашептывал имя блондина. Вот тогда Чонгук и понял, что первый это Юнги, а последний — Хосок.       С тех пор они тусуются вместе. Гуку нисколько не противно от них или их привычек. Да и привычками, назвать сборы с дурью, которые случаются раз в полгода а то и больше трудно. Они хорошие, пусть и ебанутые.       — Иди пей свое молоко и не создавай лишних звуков, если это по поводу травки, — решительно произносит Намджун, одаряя младшего суровым взглядом. — и не смей задавать вопрос, что ты тогда здесь делаешь, Чонгук. Ты культурно отдыхаешь после тяжелой учебной недели.       — С банкой бананового молока? — с нескрытым сарказмом спрашивает Чон.       Когда все курят, пьют, трахаются, он цедит молоко. Блеск.       — Кстати как тебе? Я новое какое-то на пробу взял, — умело съезжает с темы Ким.       — Если не покурю с вами, покурю с одноклассниками.       Тэхен отлипает от горлышка холодного пива и недовольно фыркает: — твои телепузики таким уже занимаются? И куда только родители смотрят.       Чонгук ухмыляется.       — Туда же, куда и мои. Так что там, курить будем?       Хосок разражается смехом с уверенности Чонгука, но ничего не говорит. Лишь выдыхает бледный дым в губы Мина.       — Могу принести тебе банан. Мне говорили их можно курить, — насмешливо произносит Чимин.       — Или веники, — добавляет Тэхен, снова присасываясь к горлышку.       — Да идите к черту! — шуточно взрывается Чонгук, дуя губы.       — Грубо. Просить нужно немного иначе, — оттаскивая от своих губ Хосока, говорит Юнги. Его голос чуть хриплый и грубый, но на лице несколько похабная улыбка, что не может не смутить Чонгука. — Хосок-а, может расскажешь, как нужно просить?       Сокджин не сдерживается и имитирует рвотные позывы. За весь вечер, парень впервые отложил телефон и начал по-настоящему находиться в компании.       Чонгук оценивает обстановку. Травка у Намджуна, Чона-старшего и Юнги.       — Юнги-хен, та травка, так и лежит на балконе? — внезапно вмешивается Тэхен.       Гук не понимает, что Ким имеет в виду под «той травкой», но точно понимает, что если она окажется в руках Тэ, то значит она окажется и у Чонгука.       — Да, я ее не трогал. Если она не отсырела, то забирай. Меня она не вставляет, а тебя походу очень даже, — гоготал Юнги, сминая в руках мягкие бока Хосока. Когда-то эти двое отлипнут друг от друга. Когда-то, но точно не в ближайшие лет сто.       Тэхен встает с дивана, и подозрительно пристально смотрит на Чонгука, пока направляется к балкону. Младший уже не понимает, то ли его впервые в жизни вставило от пассивного курения, и ему мерещится, что Ким позвал его за собой, то ли Тэ и вправду потерял страх, и завуалированно пригласил Чона вкусить запретный плод. Конечно, Гук поверит во второй вариант. Но срываться прямо сейчас следом за старшим нельзя. Гениальный план раскусят в два счета, и травки не получит не только Чонгук, но и Тэхен. Ну, второму еще, быть может, перепадут затрещины от хенов.       Намджун увлеченно рассказывает Чимину и Джину о новом моторе для… Чонгук не уверен для чего именно. Мысленно, он уже сидит на треклятом балконе, положив голову на плечо Тэхена, и пробует свой первый косяк. Ему просто интересно. Не более того.       Чон не преследует цели стать заядлым наркоманом. Хотя, кто преследует-то, если так разобраться? Ему любопытно, что испытывает те же Намджун и Юнги, когда курят травку. И хочется узнать, будет ли он держаться так как его хены, по которым нельзя сказать, что они что-либо курили. Или же он будет вести себя как типичные подростки из сериалов, которые все же дорвались до сухой дряни?       Чонгук надеется, что пока он слушает стоны Хосока, храп Джина и бесконечный смех Чимина, Тэхен не выкурит все в одну рожу. Тогда Чонгук не даст ему даже после девятнадцатилетия.