Луна – желтый круг, и я твой друг

Жизнь забавна – подумал Робби. Вы можете начать день лежа у подножия скалы с полным ртом крови. А закончить – женатым мужчиной, сидящим в кресле с бокалом шампанского и куском торта размером с голову, наблюдающим, как твой гиперактивный муж разучивает новый танец с кучкой непоседливых детишек. Обычно для Робби это было еще одной причиной спать допоздна: так он пропускал все неприятные части дня. Он стал мужем Спортакуса. Они целовались, они танцевали (как легка и прекрасна жизнь, когда ты влюблен, а я так влюблен…), они носили свои нелепые яркие венки. Робби ненавидел танцевать на публике, но еще больше не хотел отпускать от себя Спортакуса. После первого танца Спортакус захотел станцевать еще что-нибудь более динамичное, и дети тоже хотели потанцевать с Робби, а он ворчал и отнекивался: «я рисковал жизнью, спасая вас, неблагодарная малышня». Все смеялись, приносили ему еду и подкладывали подушки в кресло. Он огляделся по сторонам. Увидел свечи и цветы. Увидел, как Гланни и Итроатальвурин разливают выпивку. Гланни… мяукал? Итроатальвурин хохотал, от избытка чувства хлопая его по спине. Робби не хотелось знать, о чем они говорят. Мэр и мисс Деловая танцевали, Пиксель о чем-то болтал с матерью Спортакуса, а его сестра и кузены… Ой. Они шли к Робби. Окруженному спортивными эльфами Робби хотелось выпрямиться во весь свой рост и посмотреть на них свысока, и одновременно с этим – сжаться в своем кресле. В результате удалось только неловко пожать плечами. - Не волнуйся, Робби! – Торстейн положил руку ему на плечо. – Просто… Мы чувствуем себя отвратительно после того, что случилось. И хотим закончить твое исцеление, чтобы ты, ну, знаешь, мог насладиться этой ночью. - Не такое уж… плохое предложение, мне кажется, - Робби поднялся на ноги, и эльфы, окружив его, положили руки ему на плечи и спину. Робби ненавидел прикосновения незнакомых людей и собирался стряхнуть их руки, но потом ему стало… хорошо. Ему вдруг очень-очень сильно захотелось увидеть Спортакуса. Тот все еще танцевал. Волосы растрепались, галстук-бабочка развязался. Робби подумал, что еще никогда не видел его таким красивым. Он поцеловал своего мужа, чувствуя вкус меда и сливок. - Мой Робби! – радостно захихикал Спортакус. – Ты в порядке? Ты хорошо проводишь время? - Думаю, мы могли бы уже и уйти отсюда, - пробормотал Робби. - Хорошо, - ответил Спортакус и сглотнул. – Хорошо… Провожать их собралась целая толпа. Спортакус отдал свой кристалл Диане. Они забрались в воздушный челнок, позади которого развевались вымпелы. Он медленно закачался в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь. - Сколько меда ты выпил? – иронично поинтересовался Робби у Спортакуса. - Все нормально, я… Хорошо-хорошо… Ой! Робби ухмыльнулся и уткнулся лицом в спину Спортакуса, не поднимая головы, пока они не оказались в безопасности на борту дирижабля. Спортакус выглядел слишком счастливым, слишком взволнованным даже для самого себя. Робби чувствовал себя очень гордо и самодовольно, и где-то внутри еще скреблось неверие, что все это происходит с ним, из-за него. Он наклонился и поцеловал Спортакуса, обхватил его лицо ладонями, провел большими пальцами по скулам, перебирая остальными пальцами его волосы. - Спортакус, - прошептал он ему на ухо. – Мой Спортсупруг. - Мой Робби… - выдох Спортакуса превратился в низкий жалобный стон, когда Робби задел зубами мочку уха. – В кровать! – только успел выдохнуть он. Робби одобрительно рыкнул, сорвал смокинг с его плеч и с наслаждением провел руками по белоснежной рубашке. Ему нравились маленькие молнии и застежки на спортивной униформе Спортакуса, делавшие процесс похожим на разворачивание подарка, но не менее чувственным было медленно расстегивать рубашку, по одной пуговице за раз…Спортакус, кажется, тоже думал о том же самом, судя по его дыханию и тихим стонам, пока Робби ласкал каждый обнажающийся дюйм теплой гладкой кожи. Возможно, это первый раз в жизни, когда Спортакус надел костюм, - думал Робби, - и уж точно первый костюм, который с него снимают. Он осторожно толкнул Спортакуса обратно на кровать и стянул с него штаны до колен. Его член вырвался наружу, толстый, сочный и великолепный, такой хорошенький, с трогательно порозовевшей от прилившей крови головкой… Если бы кто-нибудь сказал Робби, что у него оральная фиксация, он бы осмеял их – с набитыми конфетами ртом – но, черт возьми, у него текли слюни от желания облизать Спортакуса. Он опустился на колени и коснулся языком кончика его члена, собирая каждую каплю предэякулята и отодвигая крайнюю плоть. Не прекращая работать языком, он обхватывал губами, заглатывая все глубже и глубже. Он стонал от удовольствия, от напряжения в челюстях и сладкого пьянящего мускусного вкуса. Спортакус вцепился ему в волосы и дернул, черт возьми, да, Робби понадобилось секунда или две, чтобы вынырнуть из своих ощущений и осознать, что Спортакус его дергает. - Робби, мне так хорошо, Робби, но я хочу видеть твое лицо… - Прости, - пробормотал он. – Я просто хочу вылизать каждый твой дюйм. Спортакус просиял. - Для этого у нас будет все время мира, мой муж, мой Робби! Иди сюда и раздевайся. Робби быстро и неаккуратно разделся, и Спортакус потянул его на себя, заставляя оседлать свои бедра. Их члены соприкоснулись. Они целовались глубоко и мокро. Робби почувствовал, как Спортакус обнял его, скользнул ладонями вниз по спине, крепко сжал задницу и одобрительно застонал. - Я так хочу тебя внутри… Могу я оседлать тебя, Спорти? Ответом ему было одобрительное рычание. Спортакус полез за смазкой, затем осторожно потянул Робби вниз, пока они не соприкоснулись лбами, и Робби пришлось опереться на руки и колени, глядя в глаза Спортакусу. Робби почувствовал, как кончик мозолистого пальца мягко проникает в него. Его пальцы были широкими и сильными, и вскоре Робби практически всхлипывал, чувствуя себя уязвимо, когда его открывали вот так. Спортакус легко поцеловал его и провел ладонью по лицу и волосам, ни на миг не прекращая смотреть в его глаза. Его руки легли на бедра Робби, поддерживая и направляя вниз. Он был такой большой, боже… помогите, о блять… О да. Робби занял позицию, а затем начал медленно, лениво двигаться. Спортакус приподнял бедра ему навстречу, черт возьми, он не мог смотреть, как кто-то делает упражнения настолько медленно. - Люблю твой большой толстый член, - простонал Робби. – Люблю твою глаза, твои руки, и как ты улыбаешься, когда чувствуешь себя счастливым… - Я… счастлив почти всегда, Робби. - Знаю, и поэтому ты улыбаешься все время… Я люблю тебя, Спорти, я не хочу, чтобы это заканчивалось, но не могу, я сейчас… - Кончи для меня, мой Робби. А затем его рука легла на член Робби, поглаживая и сжимая в такт его толчкам. Робби мог только ухватиться его плечи, чтобы удержаться, и кончил, впиваясь пальцами так сильно, что остались следы. Спортакус трахал его, трахал до тех пор, пока Робби не обмяк окончательно, а затем толкнулся в последний раз и кончил в него с тихим сдавленным вскриком. Робби рухнул на грудь Спортакуса, ощущая, как сперма эльфа вытекает из него, а его собственная – заливает ему живот и бедра. Он чувствовал себя липким, грязным, удовлетворенным и абсолютно счастливым. Они вместе приняли душ, нежно намыливая и ополаскивая друг другу сначала свои тела, а затем волосы. Спортакус попытался воссоздать на голове Робби его обычный начес*, только из пены, и звук его смеха заставил Робби возбудиться. Отлично. Может, это было случайностью, а может, юные эльфы немного… придали ему сил, случайно или намеренно, Робби не мог сказать наверняка, но уж точно не собирался дать им пропасть зря. Он водил струей душа вверх-вниз по члену Спортакуса, не прекращая облизывать чувствительные местечки за мочками его ушей, пока эльф не застонал от удовольствия. Тогда он направил душ ниже, кружа вокруг яичек и по местечку за ними, а затем раздвинул ягодицы и направил струю воды прямо на анус, принимаясь посасывать мочку уха. Спортакус заскулил и принялся дергать бедрами ему навстречу. - Возвращаемся в постель, - скомандовал Робби, и Спортакус рванул туда так охотно, впервые на памяти Робби так радостно ложать в кровать. Он перевернул Спортакуса на живот, опустился на колени позади него и несколько раз провел языком по маленькому сморщенному колечку мышц, прежде чем ткнуться внутрь. Спортакус напрягся всем телом и пронзительно закричал, а затем обмяк, позволяя Робби работать языком. Это было грязно, это было очень интимно, это было почти слишком для Спортакуса – подумал Робби, глядя, как поджимаются пальцы ног эльфа, а руки отчаянно комкают простыни. Когда язык уставал, он менял его на палец, затем и на два. В конце концов вскрики Спортакуса стали настолько жалобными, а его дырочка так призывно сокращалась, что Робби не смог больше терпеть. Он смазал себя и плавно вошел внутрь, пока не погрузился так глубоко, насколько возможно. Спортакус стонал, потел, а когда Робби вошел в него, начал и вовсе задыхаться: «О, Робби, Робби, Робби, спасибо, Робби»... В животе Робби стрельнуло искрой что-то горячее и тугое, и он начал двигаться. - Мне это нравится, Спорти, - прорычал он. – Ты должен благодарить меня каждый раз, когда я вхожу в твою задницу, благодарить меня, когда принимаешь член… - Спасибо, Робби, спасибо, спасибо, спасибо… Потом он просто снова и снова повторял имя Робби, пока и оно не сменилось бормотанием на эльфийском. Робби посасывал его ухо и двигал рукой по члену, пока Спортакус не кончил, сжавшись так сильно, что у Робби вспыхнули перед глазами звезды, и он последовал за ним. Они лежали вместе, ошеломленно улыбаясь, гладя лица друг друга и покрывая их поцелуями, шепча нежности. Они опять сделалались мокрыми и липкими, но теперь у них не было сил и желания как-то разбираться с этим. Спортакус подтянул Робби спиной к своей груди, прижал к себе, и вскоре Робби уснул. - Мой Робби. Мой муж, - прошептал Спортакус. Робби лежал на спине, задыхаясь на холодном ветру, утопая в собственном теле, но на этот раз он был совсем один. Спортакус, его семья, его отец наблюдали за ним издалека, но не спешили на помощь, а тролль был все ближе и ближе… Он проснулся, рыдая, мечась и цепляясь за обвившие его сильные руки, а Спортакус держал его и бормотал: «Дыши, Робби, дыши». Робби почувствовал спиной широкую грудь, попытался выровнять дыхание, медленно вдыхая и выдыхая, и постепенно успокоился. - Кошмар, Робби? - А ты как думаешь, Спорт… - рявкнул он и осекся. – Прости… Прости. Думаю, какое-то время я буду их видеть. - Что ж, я побуду с тобой. Робби позволил Спортакусу утешить его и поцеловать. Какое-то время они лениво обнимались, но никто не переходил к большему, пока оба вдруг не поняли, что специально ласкают друг друга, и вскоре кончили. - У меня есть вкусненькое для тебя, Робби, - лукаво сказал Спортакус после того, как они приняли душ. Они снова оделись: Спортакус – в свою форму, Робби – в полосатые пижамные штаны и одну из футболок Спортакуса, которая была ему слишком короткой и широкой. Спортакус усадил его на стул и обмотал шею полотенцем. - Бритва! Вода! Мыло! – скомандовал он кораблю. - Знаешь, орать мне в ухо про бритву расслабляет не так, как ты думаешь, - заметил Робби. - Прости, Робби… Но это тебе понравится? - Очень понравится. Это и есть мое угощение? - Это угощение… для меня, - мягко ответил Спортакус, и Робби замер, очарованный его потупленным взглядом и румянцем. Робби немного нервничал, зная, что сам Спортакус никогда не брился, лишь ухаживал за усами. Он рассказывал Робби, что ему будет больно, если согнуть или сломать их. Но Робби он брил твердой рукой, двигаясь плавно и уверенно. Он кивнул, очевидно, довольный своей работой, вытер Робби полотенцем и нанес сладко пахнущий лосьон. - Твое угощение – это блинчики! – объявил он, выпрыгивая из корабля. Вскоре он вернулся с тарелкой, на которой каким-то чудом балансировали блины, бекон, взбитые сливки, сироп и ягоды. Во второй тарелке были ягоды и сливки. - Почему бы тебе просто не воспользоваться кухней дирижабля? - поинтересовался Робби, тем не менее, впечатленный. - Нет-нет! Это приготовила мисс Деловая, не знаю, как. У меня есть к тебе предложение! За каждый кусок спорт-сладости, который ты съешь, я выучу новый рецепт торта! - Не очень-то справедливо, - нахмурился Робби. – Хочешь сказать, что мне придется проглотить целый кусок спорт-сладости?