Демон Гоэтии (Ars Goetia)

Гекай(Земля). Месопотамия. Урук. 2610 - 2607 год до Н.Э. Очередной день мучений и страданий. Сотни докладов-табличек, тысячи вопросов и десятки тысяч нытиков, которым что-то не нравится. К моему глубочайшему сожалению, в городе очень мало людей, умеющих думать и еще меньше ответственных. Ладно, я понимаю, почему они приходят для уточнения важных вопросов, но нахера спрашивать "Господин, из какого материала делать лавочки для парковой зоны?" или "В каком расположении сажать деревья в парке?"?! И таких тупых и незначительных вопросов сотни. В самом начале, когда во мне горел энтузиазм и желание тотального контроля, я тщательно решал эти вопросы. Со временем энтузиазм ушел, пришло понимание бесполезности и даже вредности этого контроля. Я попытался объяснить, что теперь эти вопросы должны решать они сами, но людям страшно ошибиться и "попасть в немилость". После я начал наказывать людей за тупые вопросы, но они просто начали отправлять тех, кого не жалко, доставать меня. Я теперь поощряю здравую инициативу и наказываю за тупость, ничего лучше придумать не смог. Это вскоре дало свои плоды и люди начали проявлять ум и творческий подход, правда иногда там, где не надо. Они придумали шифровать свои вопросы, используя много "умных" и "поясняющих" слов. Одному зодчему потребовались дополнительные материалы и вскоре его запрос был отправлен в Зиккурат ко мне на стол. Вопрос он оформил как какой-то рассказ на три таблички, хотя это можно было уместить в две строчки. Этот момент меня очень сильно вывел из себя, но по факту, я мог лишь попросить не делать так больше и предупредить, что следующего "умника" ждет плеть. После трех показательных порок раздутые доклады закончились. В своих мыслях я и не заметил, как дошел до тронного зала. Охрана без слов пропустила меня на рабочее место. Тронный зал должен быть идеальным, ведь это сердце и показатель величия Урука, поэтому, идя по нему, я придирчиво осматриваюсь на предмет несоответствий или грязи. И все хорошо, но одно выбивается из картины — на троне сидит человек. Во мне поднялся гнев на этого смертника, но быстро проанализировав все, я успокоился. Никто не рискнет сесть на трон Гильгамеша, кроме него самого. И присмотревшись, я узнаю в этом человеке царя Урука, что ушел в поход за бессмертием почти двадцать лет назад. Я разумный, что очень сильно полагается на свое чутье, не признал в нем царя из-за изменения в его ауре. Если раньше ее можно охарактеризовать, как вечно бурлящий поток воды, то сейчас она походит на глубокое озеро, у которого не видно дна. Царь вольготно расположился на своем троне и быстро читал какую-то табличку. Через секунду прибегают слуги с другими табличками и я понимаю, что Гил просматривает их, дабы войти в курс дела. После я начинаю рассматривать царя еще более пристально и понимаю, что путешествие очень сильно изменило его, хорошо это или плохо, пока непонятно. Одежда у него другая. Он отказался от своей домашней туники в пользу красных штанов с вырезами до бедра. Эти штаны держат золотой пояс, состоящий из трех частей и походящих по форме на щитки. На тело накинута тонкая миниатюрная сине-красно-золотая жилетка с высоким воротником. И в довершении белая куфуя с синими рогами. Гильгамеш и раньше являлся тем еще модником, но как правило у всех его нарядов, на мой взгляд, был один серьезный недостаток — очень много золота. А сейчас у него считай его и нет. Прическа, взгляд, движения — все поменялась. Раньше волосы стояли дыбом, сейчас они спадают с его лица, взгляд был дерзким, высокомерным, полным призрения, а теперь в нем читается лишь спокойствие, рассудительность и мудрость. То же самое в движениях — раньше все делал резко, а сейчас плавно и не спеша. Может случилось то, что люди называют взрослением? Даже интересно стало — на сколько сильно поменялся у него характер? — Тебе на что уши и глаза даны, шавка! Я же приказал принести доклады за пятнадцать лет, а не за десять! — а, не, все будет, как и прежде. — Виноват, царь, но по распоряжению господина Меродаха, если докладам больше десяти лет, они отправляются в архив, — плохое оправдание, плохое. — ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ?! — Гил шибанул в пространство свое раздражение. Вон как стало трясти слугу и он со всех ног побежал выполнять волю царя. И с раздражением царь уставился на меня: — Ты их избаловал! — я и забыл, каким раздражающим он может быть. — И я приветствую тебя, царь Гильгамеш. Как прошло твое путешествие? — моя попытка перевести тему его явно позабавила, но он решил мне подыграть. — Отлично, я достиг того, чего мне было нужно, — на его губах заиграла загадочная улыбка. — Отрадно это слышать. Пойду готовить пир в честь твоего возвращения,— ура, давно у нас не было пиров. И вдовесок к хорошему пиру идет отдых с историями от Гила. А Гильгамеш умеет быть красноречивым. — Не надо, просто объяви приближенным о моем возвращении, — неожиданно, после своего КАЖДОГО путешествия Гильгамеш закатывал пир и чем ярче было его достижение, тем больше был сам пир. И его отказ от пира в честь обретения бессмертия выглядит странно. — Ну, хоть мне за чашей вина расскажешь о своем приключении? — наверное странно выглядит, когда здоровый накаченный мужчина таким тоном что-то просит, но это того стоит. — Ха-ха. Конечно. И не могу не отметить, что тебе идут эти убранства. А сейчас просвети меня, чем ты занимался в мое отсутствие, — к сожалению, мне такое часто говорят. — Моду надо брать с лучших, сейчас подготовлю пару табличек,— даже если над твоей одеждой смеется человек, с которого ты неосознанно взял пример, надо держать голову гордо и непринужденно. *** Мой рассказ-доклад закончился только ближе к вечеру. Прерывались мы только на еду, омовения и ради объявления, кое захотел донести лично Гильгамеш. Когда он, с вершины Зиккурата, своим громким голосом объявил о своем возвращении, толпа пришла в неистовство. За время своего правления Гильгамеш прославился как "хороший тиран". Да, я сам от этого был в шоке, но это было логично. Гильгамеш хоть и терроризировал народ, но делал это по делу, и его "террор" помог пережить все напасти, что свалились на город. Даже сейчас жизнь любого человека трудна, но это вознаграждается обильной едой, крышей над головой и уверенностью в будущем. Люди знают, что чтобы не случилось, Урук во главе с Гильгамешом выстоит. Эта уверенность возносит авторитет Гила на недосягаемую высоту. Я сам видел десятки случаев, как Гильгамешу молятся. Люди отринули свою веру в богов в пользу веры в своего царя. Пока весь город самовольно устраивал праздник в честь возвращения царя, я рассказывал Гилу, что, где и когда произошло. На что-то он хмурился, на что-то улыбался, на мою мелкую месть Иштар с массовой закапыванием мятежников, посмеялся. Естественно, магией он очень сильно заинтересовался, но, узнав о паре нюансов, его энтузиазм поутих. Ему очень сильно не понравилось, что магия идет от крови богов или иных существ. Пришлось долго уверять, в ход пошли многие аргументы. Но последний аргумент склонил чашу весов. Я сказал ему, что использование крови богов, как использовать костыль. После он успокоился и попросил научить его магии. Ох, как это подняло мое чувство собственной важности, ведь всегда Гильгамеш выступал для меня, как наставник и пример для подражания, а сейчас я его буду обучать. Хи! Этот разговор доставил мне много удовольствия. Как будто и не прошло двадцати лет, только жаль с нами нет Энкиду... Еще меня очень сильно обломали — Гил обещал через десять дней выделить целый вечер для своего рассказа, хотя я рассчитывал на сегодня, но время терпит. Уже глубокой ночью Гильгамеш отпустил меня, а сам отправился пить вино на вершине Зиккурата. Гильгамеш сильно изменился и пока его изменения мне нравятся. Он стал спокойнее и рассудительнее, но слабее. Да, слабее, я это понял после долгого нахождения подле него и у меня вообще нет идей, из-за чего это произошло. Может бессмертие так на него повлияло? Не знаю. Но я все равно очень рад, что он вернулся. И это продиктовано не только моей эмоциональной составляющей, но и значительным уменьшением моей работы. Я хоть и крут, умен и вообще идеален, но не могу одновременно выполнять обязанности правителя и кастеляна Зиккурата в быстро развивающемся городе. Единственное, мне удалось разделить обязанности кастеляна с Сидури и то только по мелким делам. Я пытался, назначал других людей, но неизменно они были гораздо хуже меня. Спустя время я перестал пытаться. Вскоре Гил возьмет обратно полноту власти и я больше времени смогу уделять своим тренировкам и Сидури. *** — Не заставляй меня повторяться! Мне все равно, что у вас там происходит! Чтобы все поставки были в срок! — Есть! — энергично ответил солдат. — Хотя, Белтешазар, выдели двадцать гвардейцев и отправь их, чтобы расчистили путь от зверей. Если они не смогут после этого привести ресурсы, то повесить их. — Да, царь! — и этот стадвадцатилетний командир радостно и с улыбкой побежал выполнять приказ царя. — Отлично. Следующий! — Гильгамеш выкинул глиняную табличку и взял другую. — Что?! Эта старуха из Гирса вообще обнаглела? Передай ей, что от меня она может получить топор и палача в придачу. Ишь чего захотела, крупы ей больше подавай, она там что, ночью все в одиночку жрет! — да, эти жрецы вечно всем недовольны и в край обнаглели. — Да, царь! — Кстати, я помню, что внучка Табадо рожает. Пошлите ему в помощь святую блудницу вместе с фруктами. И вытащите Табадо с патрулирования и дайте ему три дня отдыха, — вот еще один мой недостаток — я не могу запоминать имена мелких людей. Я и то имена мудрецов запомнил на третий год. Двенадцать имен за три года... — Есть! Как приятно смотреть, когда кто-то работает вместо тебя и еще более приятно смотреть на работу мастера, прям глаз невозможно оторвать. Но все хорошее рано или поздно заканчивается: — Меродах! Какого ты прохлаждаешься?! Быстро принес мне таблички со второй полки шестнадцатого шкафа, а потом иди и разберись с проблемой у кузнецов, — вот и меня запрягли работать. — Есть! — надеюсь смогу быстро разобраться. *** Спустя месяц после возвращения Гильгамеша количество работы стало постепенно меньше, что дало мне и Сидури больше времени для проведения его вместе. И одной ночью после "игр" Сидури внезапно предложила: — Давай заведем ребенка, — и начала смотреть мне в глаза. От такого предложения я поперхнулся. — Зачем? — все, что я смог из себя выдавить. — На это есть две причины. Первая — я хочу. Вторая — я не молодею и хочу оставить после себя кого-то. Очнись, Мер, мне восемьдесят четыре, мои подруги уже внуков нянчат, а у меня до сих пор никого нет. Раньше я не доставала тебя с этим из-за твоих обязанностей, но сейчас мы сможем посвятить свое время на воспитание ребенка. Поэтому отменяй свои магические махинации и давай делать детей, — вот с одной стороны она права, а с другой я вообще не думал о детях. И что делать? — Сидури, дай мне, пожалуйста, немного времени подумать, — если не можешь что-то сделать сейчас, перенеси это на потом. — Конечно думай, а пока я займусь делом, — и у нее в руках появляется магический круг. Пока я прибывал в ступоре, Сидури выстрелила заклинанием в меня. Заклинание сработало и уже мои "магические махинации" сломались. Почему сработало? Скорее всего из-за моей расслабленности, подсознательного доверия к Сидури и четкого ощущения, что заклинание не причинит мне вреда, а может еще из-за чего-то. Мне сейчас не до раздумий, Сидури решила взять все в свои руки. Думаю, дети — это хорошо. *** С момента возвращения царя прошло три года. За это время многое было сделано, но самым главным я считаю начало стройки Вавилона. Почему так долго, ведь фундамент давно был заложен? Все из-за магии. Она дала нам больше пространства для маневрирования. Гильгамеш, я и еще десяток человек переделывали Вавилон с учетом новых данных. Это заняло у нас полтора года, и то мы так быстро справились благодаря нашей паре. Гильгамеш и я сделали две трети всей работы. Я мог очень быстро считать, Гильгамеш своим ясновиденьем прозревал будущее и говорил конечный результат без надобности в самом эксперименте. Из-за новых данных нам пришлось очень многое перерабатывать. Это все вылилось в бесконечные эксперименты и теории. В итоге мы начали находить закономерности в обыденных и магических вещах и вскоре смогли эти закономерности вывести на табличку. Назвали все это "Законами мира". М-да... На большее нашей фантазии не хватило. Так вот, если знать и активно применять эти "Законы мира", то можно значительно усилить силу своих заклятий или зачарования. Так мы смогли почти вдвое уменьшить Вавилон, увеличить его силу, стабильность, сократить расходы энергии. Проект "Вавилон" теперь уже не кажется авантюрой, а нормальным рабочим планом. Раньше все проходило по минимальным пунктам, то есть, раньше мы бы пустили все ресурсы, потратили бы пятнадцать лет, и Вавилон бы выдавал минимально-приемлемое количество энергии. Сейчас на стройку уйдет едва ли половина ресурсов, в неспешном темпе построим его за пять-шесть лет и выдаст он энергии с лихвой. И в один непримечательный день случилось непонятное: — ЙЙЙЙЙАААААААААААААААААААААаааааааааа! — по всему Уруку разнесся ужасный визг, а следом ударило воздушной волной. Все старики, дети и слабые женщины попадали в обморок, остальные отделались кровью из ушей. Я, не теряя ни секунды, помчался в Зиккурат проверить Сидури и узнать у Гильгамеша о происходящем. С Сидури все было в порядке, но для моего спокойствия она была отправлена в свои покои. Гильгамеш сидел на своем троне и с раздражением глядел на гору сломанных табличек. Видимо не только посуда от удара сломалась, но и его сегодняшняя работа. Оторвав свой взор, он посмотрел на меня и произнес: — Даже не спрашивай. Я сам не знаю. Лучше иди проверь ремесленников, — величественно махнул рукой, прогоняя меня. Мне ничего не оставалось, как пойти выполнять его распоряжение. *** За четыре месяца об этом необъяснимом происшествии все забыли и только в каком-то баре можно вновь услышать сплетни и предположения людей. Из интересного — произошла чистка на высших эшелонах власти. Однажды Гильгамеш собрал всех сколь-либо значимых людей и рассказал про готовящийся мятеж. Естественно, натерпевшийся народ поддержал Гильгамеша и только пару совсем двинутых отказались. Их пришлось усыпить без летального исхода, ведь с их смертью Эрешкигаль может узнать о наших планах. В один из дней Гильгамеш меня вызвал и поставил задачу: — Собери тридцать человек и проверь дальние поселения людей, — таковыми мы называем поселения, находящиеся за пределами Месопотамии. — Что-то конкретное случилось? — просто так мы этих "рабов божьих" не трогаем. — Да, с каждым днем возможных вариантов будущего становится все меньше, мне нужно знать, что происходит за пределами наших земель, — опа, это плохо. — Понял — сделаю. Через сколько выступать? — Два дня на сборы, — ну, хоть с Сидури успею попрощаться. *** Три месяца мы с отрядом добирались до поселения людей на другом континенте. Это было очень скучно и долго. На Вимане мы бы добрались за неделю, но у нас есть только слабые подделки этого чудесного летательного корабля. И первым же делом меня насторожило то, что людей нет. Вообще нет, и я не чувствую никого, кроме своих, в радиусе километра. Потихоньку начали проверять дома. В них были только лужи крови, разбросанные кусочки человечины, сломанные вещи и ошметки одежды. Их явно кто-то сожрал, но это точно не известные мне животные, нет типичных следов. Ценности никто не трогал, значит не разбойники. Если это не звери и не люди, то кто? Какой-то новый вид монстров или поехавший божок? За две недели поисков успели обойти семь поселений и везде одно и тоже — смерть, кровь, кишки и тишина. Кто-то целенаправленно вырезает людей, что не очень хорошо. Так-то мне плевать на народ вне Урука, но сейчас меня настораживает неизвестность. Что, кто, зачем? Во время одного привала я своим чутьем уловил странность и двойственность в одном из направлений и то без концентрации эта двойственность быстро исчезает из моего восприятия. Быстро поднявшись, мы отправились к этой аномалии. Вышли к каньону и то, что увидели, не поддается логике. Вся местность была заполнена десятками тысяч каких-то мерзких существ. Эти черные гетероморфные мерзости имеют четыре лапы из туловища, два непонятных отростка вместо ног, и гигантский рот почти на всю голову. У них нет глаз, ушей или волос. И вся это орда шла куда-то. Даже с такого расстояния я услышал людской крик и видел, как эти жрут людей. А к этой орде постоянно присоединялись новые отряды, которые пополняли свою людскую кормушку. Хоть Гильгамеш и приказал просто разведать, но я обязан принести один из этих образцов к нему. Поэтому засели наблюдать за их поведением и строить план на поимку образца. Через день план был готов. Он был прост и понятен. Мы с ребятами нападаем на их мелкий отряд, перебиваем всех, кроме парочки, и тащим их к царю. Простые планы никогда не дают осечек и этим они мне нравятся. План мы выполнили, но вскрылась проблема — эти существа, по обычным меркам, очень сильные. Хоть я их и убиваю с одного удара, но солдаты этим похвастаться не могут и в итоге семеро погибло. А это были ветераны из рядов охотников — элита наших войск. Надежно упаковав этих существ, мы отправились обратно в Урук. Надеюсь, Гильгамеш знает, что это за твари такие.