Демон Гоэтии (Ars Goetia)

Гекай (Земля). Месопотамия. ??? год. до Н.Э. По просторам степи идет красивый молодой юноша. Он отличается какой-то нечеловеческой красотой. Черные волосы, золотые глаза и высокий рост. Из одежды на нем видны только плащ и рюкзак с вещами. На многие километры в округе нет ни единого признака людей. Это место кажется красивым и безопасным, но это не так. Это очень молодой мир, в котором правит один закон – выживает сильнейший. И сейчас, когда популяция людей очень мала, даже по сравнению с демонами, а магические создания могут бродить где хотят, загоняя и убивая слабых людей, этот юноша шел без страха и сомнения. Но путешествовать одному очень опасно. Все в округе пытается убить человека, и сейчас на встречу юноше выбегает стая необычных хищников. Это были красные львы, превосходящие своих обычных сородичей в 2-3 раза. Единственное, что осталось от обычных львов – это золотая грива. Красные львы – стайные, территориальные хищники, и видимо юноша зашел на их территорию. Легкий ветерок прошелся по его телу, отчего синие волосы будто бы пустились в пляс, а подбитый мехом зеленый плащ упал на мощные плечи. Юноша продолжал идти вперед. Его шаги были легки, несмотря на мускулистое тело, и стихли лишь когда он достиг центра ровной поляны. Уперев руки в бока, юноша поднял голову, золотыми глазами изучая небо над собой и переводя взгляд с одного облака на другое. Мгновение спустя он глубоко вдохнул, а затем выдохнул и удовлетворенно усмехнулся. — Ну просто день находок, — волосы юноши взъерошил ветер, а сам он огляделся вокруг, спокойно осматривая пейзаж, прежде чем вновь осмотреть территорию врага, — И ещё более прекрасные звери, — он задумчиво покивал, — Да, и правда прекрасное место. Золотые глаза оторвались от замка и вновь устремились в небо. — Ну что же, начнем? — проговорил он вслух, и его взгляд расфокусировался от того, что он вспомнил то, что привело его на этот путь, — Пятнадцать лет прошло, не так ли, отец? *** — Подожди, — отчаянно выкрикнул в спину удаляющейся фигуре синеволосый мальчик, — Пожалуйста, отец, постой! К удивлению ребенка, отец и правда остановился. — Что? — но даже обернуться не потрудился. Маленькому мальчику тогда казалось, что отцовская спина находится очень далеко, что их разделяет огромное пространство, хотя на самом деле между ними было лишь несколько футов. Такого никогда не случалось раньше, никогда ещё его отец не казался ему столь далеким от него, как в тот момент. Но в тот день всё изменилось. Менее чем минуту назад его отец объявил ему о том, что он лишен титула и имени. И что его ссылают в Гекай. — Что... — начал мальчик, сразу же прервавшись, потому что услышал слабость в своём голосе. Даже тогда он уже знал, что слабость здесь не терпит никто — ни его отец, ни кто-либо еще в его Клане. Поэтому, глубоко вдохнув, он начал еще раз, самым твердым голосом, на который был способен, даже если он ничего не мог поделать со слезами в глазах и искаженным гримасой страха лицом, — Что мне делать? И до сего дня он так и не смог понять, почему его отец поступил так, как поступил. Имел ли он это в виду как предупреждение, как способ заставить своего покинутого ребенка отбросить надежду на что-то большее, на что-то, чего у него никогда не будет? А может быть, это был один из редких моментов, когда жалость нашла свой путь в сердце Мефисто, когда он услышал измученный голос искалеченного ребенка, который однажды был его сыном. Мальчик не знал, и полагал, что так никогда и не узнает. Но, какими бы не были мотивы, двигавшие Мефисто, то, что он сказал дальше, изменило жизнь мальчика. Демон оглянулся через плечо, его суровые глаза рассматривали испуганного покалеченного сына. Повернувшись и не отводя взгляд от его глаз, Мефисто медленно подошел к нему и присел на одно колено. — Вытяни руку перед собой, — скомандовал он. — А? — удивлённо воскликнул юный полудемон, удивленный приказом. — Я сказал: вытяни свою руку перед собой, — грубо повторил Мефисто, — Не заставляй меня повторять это в третий раз, мальчишка. Мальчик послушно вытянул руки, слишком напуганный, чтобы сделать что-то еще. Взяв маленькую руку мальчика в свою, Мефисто, один из сильнейших демонов ада, начал по одному сгибать его пальцы странными мягкими движениями. — В тебе нет силы, — начал Мефисто, не прерывая своих действий, — В тебе не нашлось дара ни от одной из твоих наследных линий Кланов, и даже магии у тебя минимум. С резервами, подобными твоим, любое великое волшебство никогда не станет тебе доступно. Нет у тебя и какого-то необычного таланта в обращении с клинком. Все, что у тебя есть — здоровое тело, и вот это. Мефисто закончил сгибать последний палец, и, взявшись за большой, он сложил его поверх остальных. Закончив, Мефисто отпустил руку мальчика и дал ему рассмотреть форму, в которую он ее сложил. Кулак. — Это единственное, что тебе доступно, — сказал он мальчику, — Это сила, которую может обрести каждый, даже ты. Единственно, что остается тем, кого предали и кровь, и магия — это сила, которую можно найти в кулаке. — ...Кулак, — повторил мальчик, его взгляд был прикован к собственной руке. — Послушай, сын, — лорд демонов отпустил его руку и поднялся на ноги, — Я не испытываю к тебе ненависти, но этот мир жесток и суров, равно как и не склонен к прощению. Это не то место, где слабый может выжить, это место только для сильных. А тебе сильным не быть никогда. Мефисто в последний раз посмотрел на мальчика, который был его сыном, после чего развернулся и начал уходить. — Так что беги отсюда, это единственная милость, что я тебе даю, — добавил он на ходу, — Беги и держись от него подальше. Найди место более доброе и живи. Живи обычной жизнью, достигай обычных целей и стремись к обыкновенному счастью. Заведи семью, стань фермером и забудь про все. Потому что это место не для таких, как ты, а лишь для сильных. Для этого с тобой будет заключен гейс. Никто не узнает о моем позоре и ты будешь волен умереть, где захочешь. Так молодой демон лишился своего отца, матери и дома. *** Глаза прояснились, возвращаясь в настоящее. Отводя взгляд от неба, он перевел его на то, что было перед ним. Бескрайние просторы Месопотамии и стая из семи красных львов, что стремятся убить нарушителя спокойствия. Прямо напротив него стояли его противники. — Отец, — рука потянулась к застежке плаща, расстегивая ее, — Ты сказал, что у меня есть только мой кулак. Сдернув его с плеч, юноша вытянул руку, держа плащ перед собой. Он захлопал на ветру, который пытался вырвать вещь из хватки. Расслабив пальцы, он позволил ветру завладеть плащом, и тот, подхваченный потоками воздуха, улетел в сторону и быстро скрылся из виду. Парень не носил брони, не было пластин стали или крепкой кожи, и оружия при нем тоже не было. Он приходил на поле боя с пустыми руками, не имея ничего, кроме собственного тела, чтобы биться. Для него этого было вполне достаточно. Для того, чтобы одержать победу, ему не требовалось ничего, кроме собственной плоти. Какой прок от брони, когда у него были его мышцы. Прочные, как закаленная сталь, укрепленные бесконечными часами тренировок и боев насмерть, они обвивали все его тело, покрывая каждый дюйм. Именно они хранили его плоть от урона, защищали его жизнь от тех, кто намеревался ее забрать. Что до оружия, у него были его кулаки. Их было достаточно. Это было тело, созданное с единственной целью и ни с какой иной. Биться. Тело, выкованное для битвы, орудие войны. Они излучало силу, которая не имела ничего общего с магией или клановыми способностями. — Ты был прав, но, отец, даже если все, что я могу — это ударить, это не делает меня слабым. Тоуки. Сила, доступная каждому, независимо от расы или наследия. Она облачала тело в его же жизненную силу, укрепляла его дух и пропитывала его же силой. Она была доступна для всех, в ком теплилась жизнь, от самых маленьких созданий и до могучих титанов; каждый мог обрести ее. И лишь немногим это удавалось. Он обрел ее через бесконечные тренировки. Через страдания и трудности, не имея ничего, кроме несгибаемого духа и воли, что отказались ломаться, несмотря ни на что. И, рожденная из той самой неукротимой силы духа, именно она стала его величайшим оружием. Из самых глубин его души явилась она, откликнувшись на зов, хлеща фонтаном из самого его существа; оборачиваясь вокруг его тела, укрепляя плоть и пропитывая само тело несгибаемым духом — та самая сила, которую он обрел собственным упорством, и ничем более. Учуяв опасность, один лев бросился в атаку. Но юноша поднял кулаки и, как десятки тысяч раз на тренировках, ударил. В следующее мгновение зверь отлетел, проносясь мимо своей стаи. И только спустя десятки метров остановился. Туша могучего хищника лежала неподвижно. Лев был мертв. — Отец, — опуская руку и выпрямляясь, развернулся и пешком пошел на оставшихся львов, не оглядываясь на труп первого. — Я стал сильным. *** После моего изгнания я скитался и старался выжить в этом новом для меня мире. Тут было гораздо красочней и интереснее, чем в аду. Ад, так люди назвали мир демонов. Но меня постоянно кто-то хочет сожрать или убить. Был я в паре деревень, но там меня не сильно приветствовали из-за моего облика, сильно отличающемся от других. Но, не смотря на свои подозрения, меня все же обучили самому примитивному. Когда меня начали обучать, думал, что вот найду друзей, с которыми пойду в бой, заведу семью, стану частью этой общины, но мне приказали уйти. Это очень неприятно, что люди, которых ты считал своими друзьями, поддерживают решение о твоем изгнании из деревни. После пятой деревни я даже перестал проситься к ним. Только периодически захожу в разные деревни для обмена шкур зверей на нужные мне вещи. Все свое время использовал для тренировок. На них меня натолкнули люди, они рассказали о способе становиться сильнее в безопасных условиях. Это было для меня открытием. Демоны никогда не тренировались. Для своего развития они боролись насмерть, преодолевая себя, или жрали друг друга. Никаких тренировок и в помине нет. После пробной недели был результат. Он был маленький, но мне и этого было достаточно. Я усвоил простую истину, чем больше тренируешься, тем сильнее становишься. Но сила без опыта – ничто. Поэтому охота на животных стала для меня тренировкой и источником дохода. Пару десятков раз меня чуть не убили, но я выжил и стал сильнее. За время моих странствий я задавался вопросом: "Что есть боги"? Где-то тысячи лет назад произошла масштабная война демонов с богами, в которой боги победили. Из рассказов отца удалось узнать, что средние боги гораздо сильнее средних демонов и только элита ада могла противостоять богам один на один. Этим боги вызвали мой интерес. Когда вопрос выживания перестал быть настолько острым, я начал поиски этих богов. И за все время мне удалось отдаленно увидеть только парочку. К сожалению, поговорить с ними не получилось. Но недавно прошла молва о царе города Урук. Царь Гильгамеш, правитель Урука и полубог. Полубог... Не знаю зачем, но мне нужно с ним поговорить. Как раз войско Урука возвращается в родной город после битвы. Гильгамеш лично повел своих солдат на штурм Киша. Поход увенчался успехом, но большинству не суждено было вернуться домой. Царь Урука в последнее время был ужасным правителем, что привел свой город в упадок. Абсолютизм, угнетение, насилие, поборы из-за его эгоизма. Все это мне напоминает демонов. По Гильгамешу у меня создается ощущение, что боги не отличаются от демонов, но это надо проверить. *** Не знаю, сколько времени заняли мои бесцельные похождения, но привели они меня в Урук. Высокие стены, которые словно уходили в небеса, не менее крупные деревянные ворота с золотым орнаментом, через которые бесконечным потоком в обе стороны движется множество торговых обозов и простых людей, что прибыли сюда, дабы лицезреть величие самого города. И смотреть было на что. Множество добротных и даже отличных глиняных домов, что были минимум в два этажа. Хотя они недалеко ушли от привычных «коробок», но смотрелось все вполне красиво, особенно учитывая, что у некоторых имелись куполообразные крыши. Все домики стояли ровно, словно по линейке, открывая место для широких улочек, по которым туда-сюда сновали люди, каждый занятый своим делом. И это еще только была, по сути своей, окраина города. В центре же, к которому и стягивались все тропы, окруженный дополнительными стенами, возвышался (как я понял из разговора местных) храм – место, откуда их великий царь Гильгамеш наблюдает за ними и своей золотой дланью указывает путь к процветанию. Задумавшись, я не заметил того, как оказался посреди огромной площади, где, сидя под навесами, торгаши продавали свой товар. Причем продавалось здесь все подряд: от экзотической еды и украшений, до разнообразного оружия. И на меня опять начинают коситься и шептаться. Мужчины носили преимущественно поясную одежду с длинными плащами, украшенными бахромой, а у женщин одежда была в принципе такая же, с тем отличием, что бахрома была ярусной, а в плане цветов, то тут был чуть ли не весь видимый спектр. Так что на этом фоне парень в странной одежде состоящей из шкур монстров выглядит странно. Но меня это не волновало. Обменял части монстров на недельную ночлежку. И вот лежу на соломе и думаю сделанном. Первым делом я решил подать прошение на аудиенцию к царю и, как ни странно, ответили мне положительно и я смогу с ним встретиться всего-то через неделю. За эту неделю Урук оставил у меня двоякое впечатление. С одной стороны, тут все пристойно: город развивается, народ не голодает, законы соблюдаются, с другой: людей выжимают досуха физически и морально, нет тут смеющихся детей, витает запах страха и обреченности. Все это делало мою будущую аудиенцию более интригующей. Не смотря на свою тиранию, Гильгамеш прославился, как мудрый и дальновидный царь, что смотрит в прошлое, настоящее и будущее. Надеюсь, он сможет дать мне ответ. *** Миновав охрану, провожающую меня довольно суровым взглядом, я поднялся на самую вершину строения, где заседал правитель Урука, который разбирался со всеми делами. Перед сидевшим на троне Правителем стояли люди с глиняными табличками и передавали запросы по очереди. На троне сидел высокий и достойный молодой человек с прекрасными золотистыми волосами, подобными пылающему пламени. Удивительно красивый мужчина с элегантным лицом, а его кроваво-красные радужки излучали таинственное сияние, которое заставляло людей увядать, и делало его взгляд более блестящим. Встав на колени и не поднимая глаз, я стал ждать разрешения. Спустя пять минут Гильгамеш опустил табличку и сказал: — Тебе не положена моя мудрость, шавка. Сгинь отсюда. Солдаты начали подходить ко мне и пытаться сдвинуть. В это время я был в ступоре. Как смеет этот говорить со мной так! Он слаб и смеет быть таким высокомерным! Убью уродца! Через секунду стражники отлетают и оставшиеся хотят прийти на помощь своим товарищам, но рука Гильгамеша останавливает их и говорит: — Отвечай, пес, насколько ты глуп, чтобы сметь нарушать покой при мне? — Здесь только ты глупец, что не знает своего места и основного правила мира! — меня его отношение приводило в гнев. Я всю жизнь пресмыкался перед сильными и теперь еще пресмыкаться перед царьками! Мне это надоело! — Если ты настолько самоуверен, то дерись, пес, покажи мне свои клыки и, может быть, я даже поинтересуюсь твоим именем, — усмехнулся король. Это подействовало на меня, как красная тряпка на быка. Мое имя – очень больная для меня тема. Срываюсь с места, и зигзагообразными движениями стараюсь приблизиться к сопернику, при этом, этот человечишка даже с места не шелохнулся, а лишь стоял, сложив руки на груди и нагло усмехаясь. Ну ладно, ты у меня своей ухмылкой подавишься, скотина! Вот остается еще три шага… два… один. С разбега наношу горизонтальный удар и… попадаю в пустоту. Как оказалось, этот гад в последний момент отпрыгнул назад, значительно разорвав дистанцию между нами и начал, осыпая меня дождем из мечей, копий, топоров и прочего металлолома. Что это за хрень?! И вот металл проходит по моей плоти… Свист, глубокий порез на правом боку, но на боль я уже давно перестал обращать внимания, поэтому просто продолжаю бежать. Еще один залп, отвожу удар, но порез остается на руке. Нет, так меня убьют. Отбивать руками можно, но если буду постоянно получать ранения, то помру от потери крови. Поэтому разворот и перехват копья и уже им начинаю отбиваться. Ооооо… Это надо было видеть. Это лицо. Мммм… Даже если я сейчас сдохну (а я сдохну), то точно не зря, хоть на последок его побесим. Как же его сейчас перекосило от злости, словами не передать. Но копье не выдерживает постоянного натиска и ломается, превращаясь в две палки у меня в руках. Продолжаю отбиваться и делаю периодические попытки приблизиться к нему, но не получается. Палки скоро превратятся в металлолом и я вскоре умру. Если умирать, то только с врагом. Бросаю огрызки, перехватываю новое копье и, не заботясь о защите, кидаю его в царя. Чувствую, как несколько оружий впиваются мне в плоть и застревают, но мне уже все равно. Мир замедляется, мои глаза, не отрываясь, смотрят на летящее в Гильгамеша копье. От него зависит, заберу ли я с собой своего врага. Но моим надеждам не суждено сбыться – копье сбили. Все кончено. — Ну что, мерзость, доволен своим поражением? Демонам никогда не победить людей. Что он за бессмыслицу сказал? Люди сильнее демонов? Это бред! Из последних сил говорю все, что тяготило меня всю жизнь: — Люди сильнее демонов!? Это бред! Люди слабы и бесполезны! Если бы не моя человеческая часть, ты был бы мертв, у меня было бы все!!! Я ненавижу свою человеческую сторону! Отец, все же ты был не прав в своем восхищении людьми. Люди слабы и бесполезны. Радует, что погибну от рук полубога. Хах! Пародия на битвы древности, где демоны умирали от рук богов, сейчас полудемон умирает от полубога. Сознание затопила тьма.