Несмотря ни на что я буду счастлив

      Сегодня мы с Ником решили устроить свидание. Вот только я и подумать не мог, что омега будет так долго и тщательно собираться. Казалось бы, простое свидание, но Ники хотел, чтобы всё прошло идеально. Мы с ним оба ещё ни разу не были на свиданиях, поэтому мало представляли, как оно пройдет, но я особо не волновался, а вот муж нервничал, желая выглядеть хорошо.       Ник с самого утра готовился. Он успел сходить помыться, сделал кучу всяких масок, волосы собрал в красивую аккуратную прическу, завив самые кончики и передние прядки, нанёс лёгкий макияж и даже выбрал украшения и наряд. И всё это он делал, пока я спал. Помимо этого омега приготовил завтрак, поставил стирку, покормил детей и каким-то чудом сделал так, что дети меня не разбудили. Я просто поражался ему. И всё это лишь для того, чтобы я смог отдохнуть. Хотя я не особо нуждался в отдыхе, но такая забота с его стороны заставляла меня влюбляться в него снова и снова.       — Почему ты меня не разбудил? — поинтересовался я, кладя в рот аппетитный оладушек. Омега сидел напротив меня и разговаривал с Тимофеем, время от времени поглядывая на меня.       — А что? — с улыбкой спросил Ник.       — Папа! Папа! А мне? — попросил альфочка, состроив умоляющую мордашку.       — Оладушек?       — Да!       — Ты же только недавно поел, — рассмеялся Ник, но, взяв один оладушек с тарелки, подал его сыну, с умилением глядя, как тот откусывает по небольшому кусочку, улыбаясь во весь рот.       — Они вкусные! — и задорно рассмеялся.       — Твоя мама здесь останется с детьми или заберёт их в родительский дом? — спросил я.       — Думаю, заберёт туда, потому что отец тоже хочет с ними посидеть, — и тепло улыбнулся. Я убедился в том, что Ник любит отца. Он лишь кичится, что ненавидит, но на самом деле... На самом деле он его любит. Просто хочет, чтобы родитель участвовал в его жизни и в жизни наших детей. И его неравнодушная реакция к невниманию со стороны отца лишь подтверждает это.       — А папа? — вдруг спросил Тимофей, грустно улыбнувшись. — Я хочу с папой!       — А папа будет занят, — с улыбкой сказал Ник и поцеловал сына в щёчку.       — И папа тоже? — показал уже на меня. Иногда было непонятно про кого говорят наши дети, потому что нас обоих называли папами. Но я был очень рад этому. По моим воспоминаниям я всегда отца называл отцом, как и Эрни с Лени. Да и Ник отца называет отцом. И так приятно, что меня, альфу, когда другие дети называют отцом, мои называют папой.       — И папа тоже. Мы с папой будем заняты. А вы посидите с бабушкой. Поиграете с дедушкой. Да?       — Да, — немного грустно повторил Тимофейка.       — Не грусти, — сказал я и взял сына на руки. — Это ненадолго. Вы поиграете с дедушкой, а там и мы уже приедем и заберём вас. Да?       — Да, — уже более спокойно и с лёгкой улыбкой ответил альфочка.       — Папа! Папа! — вдруг послышался голос Лёля, топающего на кухню. — Папа!       — Что такое? — спросил Ник, пока я тискал Тимофея, сидящего у меня на руках.       — Папа! — снова воскликнул малыш и протянул ручки. — Меня забыли!       По щекам омежки потекли слёзы.       — Никто про тебя не забывал, мой хороший, — Ник тут же поднял Лёля на руки, успокаивая его, целуя в лобик, щёчки, поглаживая по волосам. — Не плачь, мой маленький. Мы с папой помним про тебя.       — Не плачь, Лёля! — воскликнул Тимофей, спрыгнув с моих рук и подойдя к Нику. — Папа, можно Лёля?       Ник опустил омежку, и Тимофей тут же обнял брата, прижимая его к себе.       — Не плачь, — говорил малыш, поглаживая омежку по голове. — Мы любим тебя!       — Ну какие же они милые, — с умилением сказал Ник, обнимая меня за талию, положив голову на плечо.       — Скоро будут ещё двое таких же, — улыбнулся я, незаметно от детей целуя мужа в губы.       — Лучше не напоминай, — вздохнул Ник. — Уже через четыре месяца рожать. Даже думать об этом не хочу.       — Тогда давай подумаем о нашем свидании. Где ты хочешь его провести?       — Мне всё равно. Главное, чтобы ты был рядом, — и поцеловал меня, зарываясь пальцами в волосы.       — Как насчёт кино? Можно сначала сходить в кино, а потом зайти в какое-нибудь кафе и перекусить. Ну и если силы останутся, то просто немного прогуляться. Всё же довольно холодно, зима как-никак, так что особо не погуляешь, — нежно говорил я, заметив, как загорелись глаза Ника.       — Всё, что угодно. Мне всё понравится! Хочу узнать тебя получше, — и снова поцеловал.       — Папа! Мы с Лёлей играть идём! — воскликнул Тимофей и, схватив брата за руку, потащил в комнату.       Мы с Ником переглянулись и улыбнулись. ***       Через полчаса приехала мама Ника и забрала детей. Мы же с омегой, наконец-то оставшись вдвоём, пошли на свое первое свидание. До кинотеатра мы дошли пешком, потому что он находился в пятнадцати минутах ходьбы от нашего дома. Мы шли рядом, держась за руки, и поглядывали друг на друга, улыбаясь и обсуждая всякую ерунду. Немного узнали друг о друге.       Я, например, узнал, что Ник очень любит белый цвет и розово-фиолетовый (цвет глаз). Фильмы он особо не любит, потому что никогда не смотрел, но в начальной школе, по его словам, он посмотрел ужастик и он ему понравился. Я даже удивился. Не думал, что моему омеге нравятся ужастики. Но несмотря на это мы пошли на комедию. Всё же Ники у меня сейчас беременный, не хотелось его как-то травмировать страшилками. Также Ник рассказал, что хотел бы сходить со мной на парную йогу, а ещё на мастер классы по рисованию. Как оказалось, в далёком детстве муж любил рисовать. Правда, уже не помнит как он рисовал и как сам процесс происходил, но сказал, что хочет попробовать. Я согласился с ним пойти. Это должно быть довольно интересно.       Про себя я Нику тоже кое-что рассказал. Рассказал, что у меня два любимых цвета: белый и жёлтый. Ник сразу понял, что это цвета ромашек, отчего мило покраснел. Также я сказал, что никогда не смотрел фильмы и сегодня будет мой первый поход в кинотеатр и первый просмотренный фильм. Всё же в доме у нас был очень старый телевизор и то, был он у родителей, потому ни я, ни мои мальчики не смотрели фильмы. Помимо этого я сказал, что хотел бы научиться фотографии. Желание появилось совсем недавно. Я рассказал, что обдумываю идти не на юридический, а на фотографа. Юридический теперь казался мне чем-то нереальным, да и не хотелось всё время проводить за книжками. Дети важнее. А вот научиться искусству фотографии проще. Достаточно походить на разные курсы, много тренироваться и начать брать заказы. Причём заработок тоже довольно неплохой. А параллельно с этим можно будет ещё чем-то заниматься.       Ник меня поддержал. Он сказал, что ему понравились мои фотографии, которые я делал, и сказал, что у меня всё получится. Его поддержка была важна для меня.       Так мы и дошли до кинотеатра. Внутри кинотеатр был довольно большим и красивым. На входе нас встретил администратор, указал в сторону, где находился гардероб. Мы сразу направились туда, осматриваясь.       — Тут красиво, — сказал Ник, с восхищением рассматривая белые колонны, оплетенные витиеватыми золотыми узорами. Потолок был будто мраморным, а висящая огромная люстра была сделана из хрусталя. При входе лежала красная ковровая дорожка, будто приглашая. Было несколько залов. Народа, что удивительно, почти не было. Удивительный кинотеатр.       — И очень пусто, — шепнул я.       — Тем лучше, — улыбнулся Ник, снимая куртку и сдавая в гардероб. — Давай мне свой номерок.       Я отдал номерок омеге, и он убрал его в свою сумку.       — Твоё платье подходит под здешнюю атмосферу, — улыбнулся я и поцеловал омегу.       На Нике было белое воздушное легкое платье до колена, опоясанное золотым ремнем. Под цвет стен и колон. На мне же была чёрная рубашка и такие же чёрные брюки.       — А ты у меня выделяешься из общей массы, — хихикнул муж и тоже поцеловал меня.       — У нас третий зал, — сказал я, доставая билеты. — Не хочешь сходить в туалет перед просмотром?       — Да, надо сходить. А потом купим попкорн!       — Обязательно.       Мы сходили в туалет, купили карамельный попкорн и воду, газировку омеге нельзя было, и пошли ожидать начало. Да, приехали мы за полчаса, но время быстро прошло, и вот мы уже входили в зал, в котором сидело всего три человека. Мы с Ником удивлённо переглянулись и сели на свои места, которые находились в самом конце. Зал был невероятным. Красные кресла, один длинный ряд, а в самом начале, где висел огромный экран, была сцена.       — Неужели это театр, иначе зачем сцена? — спросил Ник.       — Я в театрах не был, но, думаю, что в кино сцены не должно быть. Наверное, решили совместить.       Свет погас, а на экране начали показывать рекламу.       — Ты будешь держать попкорн или я? — шепнул я на ухо омеге.       — Давай ты, — улыбнулся Ник. Я поставил попкорн к себе на колени, и муж тут же потянулся к нему правой рукой, захватывая целую горсть. — Надеюсь, будет что-то стоящее.       — Если нет, исправим это кафе и прогулкой, — подмигнул я.       — Наклонись ко мне поближе, — попросил Ник. Я наклонился, зная, что собирается сделать омега. Он нежно поцеловал меня в губы, оставляя сладость от попкорна. — Теперь можем смотреть.       Фильм начался.       Все полтора часа, что шёл фильм, мы с Ником переговаривались, обсуждая какие-то моменты. Фильм оказался действительно смешным, и мне понравился. Нику, вроде как, тоже. После фильма мы решили сходить в ближайшее кафе. И, хотя я любил своего мужа, не удивился бы, если б он захотел в ресторан. Всё же он привиреда. Но, на удивление, омега спокойно согласился пойти в обычное недорогое кафе.       И вот, спустя двадцать минут мы сидели в кафе, выбирая себе ужин.       — Что хочешь поесть? — спросил я, заметив, как внимательно Ник изучает меню.       — Не знаю. Не понимаю ничего в названиях. Ты в этом разбираешься?       — Я-то откуда? — рассмеялся я. — Я думал, ты разбираешься.       — Нет, — вздохнул Ник. — Мои друзья всегда еду заказывали, а дома родители. Единственное знакомое блюдо — пицца.       — Тогда давай возьмём пиццу, — улыбнулся я, просматривая напитки. Алкоголь я пил редко, а вот зелёный чай очень полюбил за те годы, что жил с мужем. — Выбирай какую хочешь.       — А ты?       — Мне всё равно. Что выберешь, то и съем.       — Тогда пусть будет пепперони. Люблю колбасу. А вот грибы терпеть не могу.       — Хорошо. А из напитков я предлагаю твой любимый зелёный чай. Будешь же?       — Да, — улыбнулся Ник, закрывая меню.       Мы сделали заказ и в ожидании еды разговаривали на самые разнообразные темы.       — Что тебе понравилось во мне? — вдруг спросил Ник. Я улыбнулся, накрыв своей ладонью ладонь омеги.       — Первое — запах. Мне никогда не была принципиальна красивая внешность. Скорее, мне было совершенно всё равно как будет выглядеть мой любимый человек. Поэтому первое, что бросилось мне в глаза, когда я увидел тебя, это запах. Такой тонкий, нежный, сладкий, очень лёгкий. Даже не объяснить, но... Как будто ты дома. Вот такое ощущение.       Ник улыбнулся, слегка покраснев.       — Ну, запах это у истинных... А именно во мне. Что тебе понравилось во мне?       Хоть Ник уже не раз спрашивал, но я понимал, что он хочет ещё раз услышать, а потом поделиться своими чувствами.       — Сначала внешность. Не буду спорить. Когда я увидел тебя, влюбился в твою внешность. В запах и внешность. Мне нравится, как ты красиво заплетаешь волосы в разные причёски и цвет волос тоже нравится. Мне нравится твой стиль, как ты одеваешься, как с умом подбираешь одежду. Нравится, когда ты наносишь лёгкий макияж или не наносишь его вовсе. Нравится, что ты не делаешь ногти, и они у тебя естественные.       Я улыбнулся, а Ник рассмеялся.       — Продолжай.       — Это было что-то на уровне инстинктов. То, что ты мне понравился. Завоевать, присвоить себе, любить и быть рядом. Всё это инстинкты, кричащие о том, что мы должны быть вместе. И я следовал им. Действительно следовал. Были моменты, когда мне не нравилось как ты себя ведёшь, особенно когда ты капризничал, но... Истинность, эта природа, не давала мне всё бросить. Инстинкты звали. Ты, наверное, думаешь, что я говорю полную ерунду. Это сложно объяснить.       — Нет, всё хорошо. Мне интересно тебя слушать, — Ник ободряюще мне улыбнулся, из-за чего и у меня на лице расцвела улыбка. — Продолжай.       — В общем, это сложно объяснить. Я просто следовал инстинктам, которые кричали, что я люблю тебя. Но ведь любить человека ни за что нельзя. Но когда мы стали сближаться... Когда всё стало налаживаться с появлением Лёля... Я понял, что люблю тебя. По-настоящему люблю. Именно тебя заботливого, ласкового, думающего не только о себе. Мне нравились наши разговоры, нравилась твоя забота о детях, твоя искренность, твои улыбки и лучистые глаза. И в такого тебя я влюбился. В тебя настоящего. Для меня ты сейчас настоящий. Тот омега был маской, способом спрятаться от реального мира. Но вот сейчас передо мной сидишь ты. Ты настоящий. Не фальшивка. Ты улыбаешься, смеёшься, радуешься. Ты поддерживаешь меня, переживаешь, заботишься. Ты любишь наших детей, ухаживаешь за ними. Ты делаешь много дел: готовка, стирка, уборка. Ты стал омежкой. Именно омежкой. Слабым и хрупким, тем, кому нужно крепкое плечо рядом, кому нужен защитник, кому нужен тот, кто придёт на помощь, выслушает, утешит и поможет. И именно в тебя настоящего я влюбился. Не в маску, а в тебя.       Ник едва сдерживал слёзы, внимательно слушая меня. На его лице появилась улыбка, а рука сжала мою ладонь сильнее.       — Всё хорошо, — улыбнулся я и, наклонившись, поцеловал своего омегу. — Расскажешь теперь ты?       — Мне нравятся твои короткие тёмные волосы. Нравится, что они немного отрастают, — хихикнул Ник, стирая ладонью едва выступившие слёзы. — Хочу, чтобы они были длинными. Ты вроде говорил, что в детстве отращивал их, пока какие-то обмудки их не срезали. Так вот, я прошу тебя не стричься. Пусть они отрастают. Мне нравится. Ещё мне нравятся твои глаза. Нежные и очень добрые. И твоя лучистая улыбка, от которой на сердце становится теплее. Когда я смотрю на твою улыбку, кажется, что я сделаю всё, лишь бы она не сходила с твоего лица.       — Это очень мило, — сказал я, улыбнувшись.       — И твой шрам мне тоже нравится. Очень. Он не выглядит как клякса, скорее, наоборот, добавляет какой-то изюминки. И мне нравится твоё телосложение. А ещё руки. Очень нравятся руки. Аккуратные, с крупными венами и длинными пальцами. Ты полностью в моём вкусе, Алик. Но не это самое главное. Раньше я смотрел на внешность и деньги своих "партнёров", но с тобой... С тобой я понял, что в жизни главное не деньги, не статус и тем более не внешность. Самое главное то, что здесь, — Ник положил ладонь на сердце, тепло мне улыбнувшись. Я улыбнулся моему мальчику в ответ.       — И что же ты разглядел во мне?       — Твою душу, твой прекрасный внутренний мир. Ты для меня солнце, которое освещает путь, воздух, без которого я не могу жить. Ты мой дом, куда всё время хочется возвращаться. Ты невероятный, Алик. Уверен, тебе говорили это не раз. Тогда я буду хоть сто первым, но скажу это снова. Ты очень добрый и милый, умный и смекалистый. Ты помогаешь людям, решаешь чужие проблемы, ищешь пути выхода из разных сложных ситуаций. Ты очень сильный, но при этом ранимый. Ты защищаешь тех, кто тебе дорог. Ты готов горой стоять за любимых. Ты искренний и очень нежный. Заботливый, всегда думаешь в первую очередь о других, особенно о тех, кого любишь. Тебе плевать на чужое мнение. Ты готов горы свернуть и добиться своего. Ты искренний и преданный. И если ты любишь, то готов отдать жизнь ради счастья этого человека. Я не скажу, что мне нравится твоё самопожертвование, но... Я бы поступил также. Ради тебя и наших детей.       — Ники, я люблю тебя, — нежно сказал я, растрогавшись от слов омеги.       — Я тебя тоже люблю, Алик.       Из мира любви нас вернул на землю официант, который принёс напитки и пиццу.       — Очень быстро, — радостно улыбнулся я, руками отсоединяя кусочек.       — Ага. Это здорово. Ты сколько съешь? — спросил Ник и положил в свою тарелку сразу четыре куска.       — Ты такой голодный, — улыбнулся я.       — Ем за троих, между прочим, — хмыкнул омега.       — Можешь положить себе ещё кусочек. Я больше не буду.       — Точно? Тебе трёх хватит? — пусть Ник и пытался не подавать виду, но я понял, что он доволен таким раскладом.       — Точно, — рассмеялся я и сам положил последний кусок на тарелку омеги. — Можем ещё что-то заказать, если ты не наешься. Десерт, например. Хочешь?       — Да. Давай тогда мороженое. Когда я пиццу съем.       — Дети сладкого хотят?       — Очень!       Мы вкусно ужинали, обсуждая дальнейшую жизнь.       — Какой дом ты хочешь? — спросил Ник.       — Небольшой. Я очень рад, что отец решил сделать тебе такой подарок, но это не значит, что стоит покупать двухэтажный загородный домик с кучей комнат и садом, — рассмеялся я. — Ты точно хочешь дом? Может, квартиру? С квартирой попроще будет.       — Нет. Я хочу дом, — уверенно заявил Ник. — Но это не значит, что обязательно большой. Можно и небольшой. Но не в городе, а за городом. Хочу небольшой сад. Возможно, огород. И собаку. Очень хочу собаку. Комнат достаточно будет четыре: гостиная, наша с тобой спальня и две для детей. Ну и конечно кухня, туалет и ванная. Тогда места точно всем хватит. Думаю, одноэтажного будет достаточно. Либо небольшой двухэтажный. Комнаты будут на втором, а кухня и гостиная на первом. Как тебе?       — Хм, — я задумался. — И кто будет убирать такой большой дом?       — Я.       — А за собакой ухаживать?       — Ты!       Я рассмеялся.       — Это будет тяжело. Такой огромный дом. Убирать его нужно будет, за садом ухаживать. И за собакой тоже. А я буду учиться первое время и работать. Так что всё ляжет на твои плечи. Мне кажется, что слишком много всего для тебя. Нет?       — Ты прав, но я действительно этого хочу. Хотя нагрузка будет большая. Ещё же за детьми ухаживать. Блин, не знаю. Я хочу дом, хочу, чтобы всем хватило места, но... Ты прав. Боюсь, с такой нагрузкой я коньки отброшу.       — Знаешь, если ты действительно хочешь дом, значит будет дом. Не думай об этом. Мы справимся вместе. Я в этом уверен.       — Твоя уверенность передаётся и мне. Комфорт, спокойствие, уют. Всё это я ощущаю, находясь рядом с тобой. Я чувствую себя дома, чувствую себя в безопасности.       — Как за каменной стеной, да? — рассмеялся я, не зная что сказать на такие искренние слова, идущие от самого сердца.       — Как за железной, — хохотнул омега. — И когда ты говоришь, что мы со всем справимся и всё преодолеем, я верю тебе.       К нам подошёл официант, мы заказали Нику мороженое, и продолжили есть, разговаривая уже на другие темы.       После ужина мы отправились на прогулку. Гулять по заснеженному городу, держа в руке хрупкую нежную ладонь любимого человека, было очень приятно. Ник болтал обо всем подряд, радовался снегу, убегал от меня, желая немного порезвиться, кидался снежками и согревал своими губами. Это было поистине волшебно.       Домой мы вернулись только к десяти вечера и попросили маму Ника не привозить детей до следующего дня. Хотелось хоть немного отдохнуть и побыть вдвоём.       — Надо сходить в душ, — шептал Ник между поцелуями, скидывая с себя пуховик.       — Давай сначала ты, а потом я, — прошептал я, развязывая шнурки ботинок.       — Нет уж, — хитро улыбнулся омега. — Давай вместе.       И потянул меня за собой в ванную. Я на ходу скинул с себя куртку и отбросил шапку, оставшись в рубашке и штанах. На Нике осталось только платье и чулки. Я поднял своего омегу на руки, осторожно прижимая к стене. Мы слились в голодном жарком поцелуе, сплетаясь языками, отдавая себя друг другу, вкладывая все свои чувства и накопленные желания.       — Сначала душ, — напомнил я, оторвавшись от распухших губ, и аккуратно занёс на руках своего мужа в ванную комнату, мягко поставив в саму ванну.       — Расстегни пояс, — проговорил мне в губы Ник, хватаясь руками за мои штаны. Я, мягко целуя омегу, снял с него пояс, украшающий платье, после чего перешёл на само платье, медленно его расстегивая, снимая с одного плеча, целуя нежную оголенную кожу, затем с другого, оставляя едва заметные розоватые пятна на ключицах. — Помоги мне снять платье.       Ник успел расстегнуть пуговицы моей рубашки и ширинку на штанах. Я быстро скинул с себя ненужные элементы одежды и остался в одних боксерах, после чего помог моему омеге с платьем. Ник остался в чулках, красиво обтягивающих его стройные ножки, и тонких кружевных трусиках, которые практически ничего не скрывали.       — Хорошенько помойся, чтобы я мог тебя вылизать, — прошептал я омеге на ушко, заметив не только покрасневшие щёки, но и ощутимую дрожь возбуждения.       — И где ты только такому научился, — хмыкнул Ник, скрывшись за шторкой.       — Ты не будешь снимать чулки? — поинтересовался, спокойно ожидая своей очереди.       — Сам с меня их снимешь, — в голосе послышалась игривость. Что ж. Сам напросился. — Не хочешь присоединиться?       — А ты помылся?       — Да.       — Тогда я залезаю.       Я залез в ванну и встал под тёплые струи воды, подставляя под них лицо и голову.       — Ты будешь мокрым, — улыбнулся Ник, прижимаясь ко мне голым телом. Трусиков на нём уже не было, а вот чулки всё ещё украшали ножки.       — Мы оба будем мокрыми, — улыбнулся я и, наклонившись, поцеловал мужа. Ник обхватил руками мою шею, и мне пришлось поднять его на руки и прижать к стене для лучшей опоры.       — Наша спальня будет мокрой, — хихикнул омега, завлекая меня в ещё один сладкий, чувственный поцелуй. Я, придерживая одной рукой попу своего омеги, второй провел по аппетитной ляжке и сжал её, вырвав с уст Ника стон.       — Войди в меня пальцами, — попросил омега, ерзая у меня на руках, захватывая губы в поцелуй.       — Неудобно. Надо в кровать.       — Тогда пошли.       — Скользко. Упадем. Давай я выйду, закутаю тебя в полотенце и отнесу в комнату, после чего мы продолжим.       — Давай.       Опустив омегу, я аккуратно вылез из ванны и снял с батареи большое белое махровое полотенце, в которое укутал моего любимого, и, как гусеничку, понёс в комнату, иногда прерываясь на поцелуи.       Осторожно опустив на кровать свою ношу, я навис над омегой, втягивая его в ещё один умопомрачительный поцелуй. Ник скрестил свои ножки за моей спиной, а руками, обхватив шею, потянул на себя, плотно прижавшись.       — Я тебя раздавлю, — улыбнулся я, перейдя на тонкую и нежную шею, пахнущую мои любимыми ромашками вперемешку с мятой.       — Тогда давай поменяемся местами, — хитро улыбнулся любимый и не без моей помощи опрокинул меня, оказавшись сверху.       С ощутимым удовольствием пройдясь руками по моей груди, Ник вдруг повернулся ко мне попой и встал на колени, чуть прогнувшись в спине.       — Лижи, раз обещал, — томно прошептал он, прикусив губу.       — Это кто у кого ещё учиться должен, — удивлённо проговорил я, ощутив прилив желания внизу живота.       Мягко обхватив ладонями нежные ягодицы, покрытые светлыми волосиками, я слегка сжал их и развёл в стороны, приникая губами к самому сокровенному месту.       — Аххх... — послышался тихий протяжный стон мужа. Тут же мой член попал в плен мягких губ и теплого рта. Я чуть сильнее сжал ягодицы омеги, на время оторвавшись, чтобы перевести дыхание, после чего вновь приник губами колечку мышц, посасывая его и облизывая, добавляя пальцы. Ник же, придерживая мой орган одной ладонью, почти до самого конца насаживался на него ртом, посылая вибрации.       — Ники, подожди, — остановил я омегу и потянул на себя, опрокидывая на кровать.       — Уже не терпится? — улыбнулся муж, разведя ноги в стороны, полностью раскрываясь передо мной, доверяя себя мне.       — Ещё как, — улыбнулся я в ответ, но не приступил к главному. Нежно взяв омегу за одну ногу, я прошёлся губами прямо по чулку от самой косточки по голени и до ляжек, непрерывно глядя в глаза своему любимому.       — Алик, — тихо проговорил Ник и сжал одной рукой подушку, немного прогнувшись в спине. Сжимая ладонью аппетитную ляжку, я целовал губами открытый участок кожи у основания чулка и оставлял едва заметные пятна любви, с упоением слушая тихие стоны, льющиеся друг за другом.       — Мне их снять?       — Сними один.       Стараясь не навредить омеге, я аккуратно снял с левой ноги чулок, проведя дорожку губами по ноге до самых пальчиков, и откинул ненужную вещь, лаская вторую ногу, находящуюся в чулке.       — Думаешь, это сексуально? — с улыбкой спросил я.       — Очень, — ответил Ник и притянул меня к себе. — А теперь давай займёмся любовью.       Осторожно нависнув над любимым омегой, я нежно толкнулся внутрь, услышав полный облегчения и наслаждения стон.       — Двигайся, — попросил Ник и поцеловал меня, вторя движениям. ***       — Зря ты попросил сорвать с тебя чулок, — проговорил я, зарываясь лицом в мягких волосах любимого.       — Это было очень горячо.       И хотя Ник лежал спиной ко мне, я был уверен, что тот улыбается.       — Я куплю новые. Лучше этих.       — Продолжишь меня соблазнять?       — Я и без них смогу тебя соблазнить.       — Я очень рад, что мы сходили на свидание, — перевел тему я, целуя на загривке любимого свою метку. — Было весело.       — Это было наше первое свидание, но не последнее. Как потеплеет, предлагаю съездить за город покататься на лошадях.       — Ты умеешь кататься на лошадях? — удивлённо спросил я.       — Нет, — рассмеялся Ник. — Но всему можно научиться. Я просто давно хотел съездить на одну кошюшню, где был последний раз много лет назад, будучи ещё совсем маленьким.       — Ты тогда не покатался?       — Неа. Родители не разрешили. Но сейчас я уже взрослый и могу сам решать.       Перебирая волосы омеги, я крепко обнимал его, расцеловывая плечо и шею. Я и сам никогда не катался на лошадях, но с Ником, моим Ником, готов попробовать многое.       — Можно ещё сходить в зоопарк с детьми и в парк развлечений, на каруселях покататься. А ещё можно на лодках или на катере. Посмотреть город, вкусно покушать, послушать музыку, сделать много красивых фотографий. Ты любишь музеи? Можно будет в музеи какие-нибудь сходить. Или в океанариум на рыбок посмотреть.       — Хахаха, — рассмеялся Ник и повернулся ко мне лицом, лучисто улыбаясь. — Пора составить план всех мест, куда можно сходить. Мы мало где были, так что обязательно надо побывать везде и попробовать всё. Согласен?       — Согласен, — сказал я и поцеловал Ника.       — Хочу кукурузу, — вдруг сказал омега.       — Прямо сейчас? — рассмеялся я.       — Да. А ещё очень хочу тортик. И огурчиков. И красной рыбки. И жареной картоооошечки, — зевнул муж, постепенно засыпая.       — Всё будет, мой хороший, всё будет.