Несмотря ни на что я буду счастлив

      Течка Ника, которую мы провели вместе, ничего не поменяла между нами. После недели безвылазного сидения дома, родители Ника привезли ребёнка, я вернулся на работу, а сам Ник продолжил гулять по мужикам. Не так часто, два-три раза в неделю, но от этого было не менее больно. Он, конечно, вновь стал уделять малышу время и внимание, мы всё также ходили на прогулки, иногда по магазинам, чтобы прикупить альфочке что-то новенькое из одежки, но несмотря на это Ник продолжил ходить по мужикам. Он больше не пил, не возвращался домой так поздно, но пару раз в неделю куда-то уходил и возвращался расслабленным и пахнущим чужими альфами.       — Я живу с тобой, стараюсь растить нашего сына, перестал пить и ходить по клубам. Делаю всё, что должен делать примерный папаша, но спать я с тобой не буду. Ты меня не привлекаешь от слова совсем, а в течку, сам знаешь, гормоны бушуют. Мне было плевать под кого лечь, да и залететь от другого мужика не хотелось, было бы больше проблем. Но не рассчитывай, что это между нами что-то поменяло. Ты мне не нравишься и я тебя не люблю. И не полюблю. И спать с тобой не собираюсь. Мы живём вместе и проводим время двадцать четыре часа в сутки, у нас есть общий сын, которого мы растим, а во время течек мы трахаемся. Довольствуйся тем, что есть. И лучше тебе отпустить меня и переключиться на сына. Когда он подрастёт, я подам на развод, и мы мирно разойдемся, — услышал я последние слова омеги по поводу всей этой темы. И несмотря на ужасную, разъедающую всё моё нутро и сердце боль, я принял его слова.       Наверное, именно в тот момент я всё осознал: Ник не мой и никогда не будет моим. Пора уже действительно его отпустить. Я не хочу удерживать его возле себя и принуждать к чему-то. И так испортил жизнь своим появлением. Жаль, что я не понял этого раньше. Пытался бороться за него, лелеял надежды, что примет. Вот только истинный не оправдание моему поступку. Возможно, если бы я сразу принял его решение не быть со мной и отпустил, то нашёл бы себе другого омегу и была бы у нас семья, а Ник был бы свободен. И оба были бы счастливы, а сейчас мы оба несчастны. Ради чего я старался? Теперь он живёт со мной, мы не пререкаемся, у нас есть сын, но разве что-то изменилось? За прошедший год совместной жизни ничего не поменялось, разве что мы оба стали от этого несчастными. А я, в который раз убедился, что не нужен ему и никогда не буду нужен.       Единственной радостью был сын, о котором я так долго мечтал и желал. И только ради него я бы вновь прошёл весь этот путь. Кто знает, может у меня не было бы детей, если бы не Ник, а у омеги и подавно. А сейчас, хоть мы оба несчастливы в браке, у нас есть тот, кем мы оба дорожим и ради кого готовы жить.       В тот день я пообещал Нику, что больше не буду к нему лезть. Мы будем жить вместе, воспитывать сына, но поучать его или ревновать я больше не имею права. Мы оба пришли к согласию, и Ник даже посоветовал найти мне другого омегу. Смешно, если бы не было так грустно. Единственное на что я так и не узнал ответ: почему он против быть с истинным? Все мечтают встретить истинного, ведь это большая редкость, и создать семью. Но ему не нужен истинный. Возможно, это связано с детством или какими-то травмами, но навряд ли я когда-нибудь об этом узнаю.       С того дня всё вошло в свою колею. Я работал, готовил еду и убирал дом, проводил всё свободное время с сыном, наблюдая за тем, как он растёт. Тимофейка уже потихоньку ходил, не без моей помощи. Конечно, падал, плакал, но вставал и продолжал. Мой маленький герой. Всё больше зубок прорезалось у него, и он частенько плакал из-за этого, а я, как мог, успокаивал. Он начал говорить "Агю" и другие непонятные слова, больше похожие на булькающие звуки, но мне нравилось за ним наблюдать и слушать его, видеть, как растёт мой самый любимый человечек.       Ник тоже стал часто проводить время с сыном. Иногда мы смотрели фильмы все вместе, учили с омегой малыша разным словам, по крайней мере пытались, выходили на прогулки, дурачились. Времяпровождение было очень тёплым и весёлым, и я по глазам Ника видел, что это его место, рядом с нами. Но почему он так противится этому до сих пор не знал. Но несмотря на то, что наши отношения улучшились, и мы с Ником частенько разговаривали ни о чём, практически не ссорясь и не скандаля, Ник всё равно пару раз в неделю уходил встретиться с друзьями, а вместе с тем спал с другими альфами. Я просто смирился с этим и решил больше не вмешиваться. Это его жизнь. Спасибо, что хоть с сыном помогает.       Поначалу я так и продолжал жить, но потом решил, что пора что-то менять. Пока Ник спит с другими альфами, у меня есть шанс найти доброго и заботливого омегу и попытаться построить с ним счастье. Я, конечно, ни за что не оставлю сына, но если вдруг встретится тот, с кем мне будет хорошо, придётся поговорить об этом с Ником и подать на развод. Я тоже хочу быть счастливым и устал в этих отношениях, которые совершенно ничего не приносили. И я был уверен, что Ник меня поймёт и разрешит видеться с сыном.       Поэтому я решил немного изменить свою внешность. Хватит уже считать себя недостойным других. Пора взять, как говорится, быка за рога и строить свою личную жизнь.       Для начала я сходил в парикмахерскую и отрезал свои отросшие, неряшливые волосы, всегда лежащие в каком-то беспорядке. Теперь у меня была модная стрижка: бока были выбриты, а оставшиеся спереди волосы уложены в объёмную челку, не закрывающую глаза, а наоборот открывающую лоб. Ник, увидев мою новую прическу, удивился, но ничего не сказал.       Далее я, на деньги которые откладывал, купил себе новой, более современной и качественной одежды: костюм на работу, джинсы, пару рубашек и футболок. Также вновь записался в спортзал, прикупив ещё и спортивный костюм, и стал чаще его посещать, приходя в форму. Помимо этого ещё и на борьбу пошёл, чтобы наконец-то научиться защищать себя и своего будущего омегу. И даже с учётом того, что график на работе стал прежним, я нашёл время в субботу и стал посещать разные занятия и курсы в одном центре, стараясь перестроить своё мышление, начать смотреть на мир другими глазами и стать более уверенным в себе.       За месяц я набрал в весе, подтянулся, стал более жилистым и крепким; научился парочке приемчиков и набрал силу. Одеваться стал только в опрятную, красивую одежду и ухаживал за собой и своей внешностью. Стал намного увереннее и раскованнее себя чувствовать, всё больше располагая других людей к себе. Особенно омег, которые на шрам совершенно не смотрели, будто его и не было.       Даже Лир заметил, что я похорошел впервые за всё время нашего с ним знакомства. На меня действительно начали обращать внимание другие омеги, краснея при виде меня и пытаясь флиртовать. Я, конечно, пока никого и никуда не звал, всё же хотел остановиться на одном, кто действительно западет в душу, а не приглашать в кафе всех подряд, чувствуя себя кобелем. Я не такой, а на то, чтобы найти родственную душу, требовалось время.       В марте мы отгуляли на свадьбе Лира. Ник тоже решил пойти, а родителей попросил присмотреть за сыном. Мы пошли туда как пара, но почти никак не взаимодействовали. Я всё время был около молодоженов, поздравляя их, и в основном меня окружали омеги, спрашивая один ли я и заигрывая со мной. Я просто показывал им кольцо, но от общения не отказывался. Ник же веселился с альфами, флиртуя с теми и тоже заигрывая. И хотя всё ещё было больно, всё ещё была эта жгучая ревность, всё ещё хотелось подойти и объявить всем, что Ник мой, особенно когда его лапали прямо на моих глазах, но я держался, помня, что сам решил отпустить его, хоть уже и начинал жалеть.       За этот месяц после того, как я похорошел, я так и не встретил никого и почему-то был уверен, что не встречу. Всё равно несмотря на все наши с Ником разногласия и ссоры, я до сих пор любил его и, наверное, внутренне надеялся, что у нас есть шанс быть вместе, хоть надежда и таяла с каждым днём.       Жизнь потихоньку становилась ярче и насыщеннее. Всё шло своим чередом. И всё было бы хорошо, если бы в один день Ник не принёс одну новость.       Был уже конец апреля. Выходной день. Я сидел дома, наблюдая за любимым сыном и играя с ним. Тимофейка заметно подрос, набрал в весе, разрумянился и был весь, как плюшевый мишка: очень мягкий и пухленький. Он уже активно ползал, разговаривал на каком-то своем языке, отучился от соски, беря в рот свои игрушки, частенько ходил, держась за всё подряд и сияя своими синими глазками. Такой большой уже, через два месяца ему будет ровно годик. Я не мог не умиляться. И всё время смахивал слезы, думая о том, что дети растут очень быстро.       Ник пришёл сегодня раньше обычного. В основном по выходным он уходил гулять до самого вечера, но сейчас был только обед, а он уже дома. Неужели что-то случилось?       Посадив Тимофейку в кроватку, я вышел в коридор, чтобы встретить Ника, на котором лица не было. Он был ужасно бледен, а руки тряслись. Он даже не смог толком раздеться, завалился прямо в коридоре, громко всхлипывая. Я тут же подбежал к нему и поднял на руки, отнеся в комнату.       — Что случилось? — обеспокоенно спросил я, переживая, что произошло что-то ужасное. Сердце готово было вот-вот выскочить из груди. Ник, всхлипывая, положил мне в руку белую полосочку. Тест на беременность, — сразу понял я и увидел две полоски. Ник беременен! Быть того не может.       — Я снова залетел, — выкрикнул он, заливаясь слезами. — Это всё из-за тебя! Заделал мне ещё одного ребенка, хотя я этого не хотел! — я был в полнейшей растерянности.       — Ты уверен, что это мой?       — Чей ещё? — яростно выкрикнул он. — Только с тобой я провёл ту течку.       — Может ты забеременел не после течки, — повысил голос я. — Всё же есть риски, хоть и небольшие, забеременеть не в течку.       — Это твой ребёнок! Мои партнёры умеют пользоваться презервативами, в отличие от тебя.       — Я тоже ими пользовался или ты забыл, как сам надевал на меня? — омега слегка покраснел, но тут же снова закричал:       — Это было лишь несколько раз, в остальные ты делал всё сам.       — Я надевал презервативы!       — Значит порвались! — выкрикнул он и вновь заплакал. — Я откуда знаю? Я б-был с-сегодня у врача, — всхлипывая, начал говорить Ник. — Я не д-думал, что за-залетел. Никаких признаков не было. А в последнее время за-заметил, что живот увеличился. Мне было пару раз плохо, но я думал... думал, что это отравление, всё же с первой беременностью интоксикация была выше. Но живот никуда не девался и я решил проверить на всякий случай. Сходил сегодня. Я уже на третьем месяце беременности-и-и-и, — и вновь заплакал, всхлипывая и завывая. А я, посчитав, понял, что по срокам действительно течка. Выходит мой. У меня будет малыш. Ещё один малыш! Как же я счастлив! И хотя я понимал, что больше проблем будет и я не смогу уйти от Ника, по крайней мере на первых порах, всё равно был безумно счастлив.       — Ты не хочешь этого ребёнка? — задал вопрос, чтобы понять причину слёз. В любом случае аборт уже поздно делать.       — Я не хочу снова ходить с животом и рожать, — и снова заплакал. — Мне и так было тогда тяжело. Очень тяжело. И страшно. Я не хочу вновь испытать ту боль, что была на родах, не хочу вновь не спать ночами и слушать детские крики. Я так устал от всего этого! Снова будет тяжело, а я так хочу, чтобы было легко. Я устал от этих детей. Я, конечно, люблю Тимофея, но я просто устал.       Я представлял, как Нику тяжело. Мне и самому было тяжко, когда у нас родился первый малыш, а тут ещё один будет. Я не знал что делать и как поддержать, потому просто обнял Ника, который не сопротивлялся, а наоборот сильнее прижался ко мне.       — Не переживай, я буду рядом. Я знаю, как это тяжело и прекрасно понимаю, что ты уже устал от этого. Но ещё я знаю, что ты очень сильный и ты сможешь выносить и родить ещё одного здорового малыша. Зато потом в старости о тебе будет кто-то заботиться, — на этих словах Ник поднял голову и криво улыбнулся. — Да и Тимофейка, когда начнёт всё понимать, будет требовать себе братика или сестричку. Всё будет хорошо. Ты уже пережил первую беременность. Это было самое тяжёлое время. Сейчас будет легче, намного легче. Мы уже знаем что делать, так что обязательно вырастим ещё одного малыша. Другие же справляются? И мы справимся, — аккуратно коснувшись заплаканного личика омеги, я стёр большим пальцем слезинки и ободряюще улыбнулся.       — Ты знаешь как нам повезло? Многие хотят иметь детей, но не могут, а у нас будет двое! — радостно говорил я, заметив, что Нику немного полегчало, но он продолжал прижиматься ко мне, ища поддержку. — Дети — самое огромное счастье, цветы жизни. И нам очень-очень повезло. Я тебе во всём помогу. У нас будет ещё один маленький, хорошенький карапуз. Мы через всё пройдём вместе. И вместе справимся со всем.       — Ты же не оставишь меня? — с долей тоски спросил Ник, не смея поднять на меня глаз, спрятав лицо на моём плече.       — Даже если что-то пойдет не так, я ни за что не брошу своих детей и буду о них заботиться, обязательно буду участвовать в их жизни и воспитывать, — пообещал то, что мог. Я не знал как долго мы ещё протянем с Ником и когда будем разводиться, а я почему-то чувствовал, что будем, но детей одних я точно не оставлю.