Что, если. День города

  Часть 1/3: День города.   Часть 2/3: Конкурс начинается...   Часть 3/3: ... и заканчивается.   Послесловие         1         День города 201_ года обещал быть невероятно жарким, что, однако, нисколько не помешало властям перекрыть основные дороги, которые к десяти часам уже были забиты толпой людей — причем, именно что «толпой»: это была одна большая и пёстрая, медленно-и-сонно ползущая от железнодорожного вокзала и прямиком к самой набережной гусеница — одна единая толпа празднующих. Разумеется, то тут, то там виднелись небольшие отдельные группки людей, но все они двигались из недр прилегающих к главной дороге улочек и дворов, и по направлению к основной массе веселящихся.   Да, да, всё верно: даже просто двигаясь одним единым потоком — очень неспешно и то и дело толкая друг друга — люди пребывали в приподнятом и весёлом настроении. Отовсюду звучала музыка — порой перебивая и заглушая саму же себя, ведь двумя-тремя кварталами ниже музыкальная композиция вполне могла быть уже совсем иной; между домами, через дорогу, были натянуты многочисленные плакаты в честь праздника, а часть из них и вовсе заменила собой рекламные вывески, что лишь ещё сильнее приподнимало и без того прекрасное настроение! Многие из владельцев квартир, чьи окна выходили на главную улицу, воспользовались выпавшей им возможностью и внесли свою лепту в празднование столь важного для всех жителей нашего города события, тоже развесив плакаты-и-флаги: первые из них, порой, были способны закрыть собой целый этаж! Вторые же были куда скромнее и ограничивались, в лучшем случае, окном и балконом конкретного владельца — самой собой, цветовой градиент был подобран в честь праздника.      Город у нас не очень большой. К примеру: в самом высоком «небоскрёбе» насчитывается всего-лишь шестнадцать этажей, зато имеются они — теперь уже — в каждом районе; в городе присутствует аэродром, но во-первых, о нём мало кто знает даже из местных, а во-вторых, он скорее напоминает собой... песочницу — на фоне-то настоящих аэродромов; а вот метро у нас и вовсе отсутствует. Зато имеется пусть и небольшой, но самый что ни на есть настоящей порт! С яхтами, кометами и кораблями — такими же небольшими-но-настоящими, как и сам порт, — ведь город наш стоит на берегу моря, являясь при этом ещё и столицей; так что нет ничего удивительного в том, что самое красивое, прекрасное и просто напросто любимое место жителей — это именно набережная!      Набережная — как и положено — достаточно длинная: не хочу вас обманывать неверно названными цифрами, и потому продолжительность в метрах-километрах называть не буду. Неспешным шагом прекрасных женских ножек она преодолевается минут за сорок пять — это от края до края.   Что забавно, так это то, что с одной стороны набережная упирается — но не оканчивается! — в парк развлечений, со всеми известными аттракционами, включая колесо обозрения; тогда как другой её конец просто напросто обрывается! Я серьезно: вот вы идёте по вымощенной фактурным-и-любопытным на рисунок серовато-красным кирпичом дорожке; вокруг вас разнообразные скульптуры, множество скамеек и урн с красиво выкованными ножками — а так же фонарных столбов с уже не так красиво выкованными на самой верхушке «клетками», что содержат в себе лампы — ну и конечно же множество высаженных в ряд деревьев с аккуратным газончиком вокруг них... а потом — БАЦ! И ничего из этого больше нет, а есть лишь грязный песок, откуда-то принесённые водой щепки, вечно мокрые — от приливов — камни, а так же грязный песок и щепки... я уже упоминала песок-и-щепки?.. Картина перехода просто потрясающая!   ... и потому у каждого профессионального фотографа нашего города в его или в её портфолио обязательно имеется кадр обрывающейся в никуда городской набережной, что неизменно сопровождается припиской из разряда: «на границе эпох...», исключительно кадр-пейзаж — без людей — и строго в утреннее или ночное время, когда небо принимает неестественно красно-розово-оранжевый цвет; или «два столь разных мира...», кадр, который обязательно содержит одновременно и сидящих на песке рыбаков — само собой, деревенского вида и без всяких навороченных спиннингов — и прогуливающуюся уже по самой набережной современную молодёжь (в идеале, с наушниками в ушах, с телефон в руках и с опущенным в экран взглядом); или кадр с названием «по ту сторону зеркала...», на котором... в общем всё то, что так или иначе связано с темой двойственности, отражения, градиента, перехода из одного-в-другое, ну и так далее. И обязательно с многоточием в конце текста-под-кадром — это важно!!!      До набережной я добралась на пол часа позже, чем рассчитывала, но так как я никуда не спешила — а время прибытия установила для самой себя исключительно ради интереса — то это было и не особо-то и важно. Двигалась я, как и положено, по главной дороге, однако старалась держаться ближе к магазинам — само собой, каждый из них был закрыт, ведь в честь праздника у всего города был выходной (тележки с мороженым, прохладительными напитками и всякой выпечкой-закуской, тем не менее, имелись, не переживайте), — и потому в общей давке участия почти не принимала. Я говорю «почти», потому что я была далеко не единственной, кто прибег к столь хитрой тактике — держаться в стороне от основного потока; и всё же, на тротуарах было немного просторнее и свободнее, нежели непосредственно на самой дороге.      Парадокс, но набережная на день города никогда не была заполнена целиком: главная улица наполнялась людьми уже с самого утра, и до шестнадцати часов этот поток никогда не рассасывался — каждый год одно и тоже; а вот набережная в любое время была полупустой... (полуПУСТОЙ — потому что в сравнении с главной-и-забитой толпой улицей) ... и готовой принимать всё новых гостей.   С другой стороны, давайте-ка поглядим, что мы имеем на этой самой набережной:      * Вымощенная кирпичом пешеходная дорожка, что идёт вдоль низенького забора из бетонных блоков отделяющего её от воды: часть людей гуляет по ней, часть сидит на блоках (правда весной-осенью сидеть на них весь прохладно).   * Травяная полоса шириной метров восемь или десять — она расположилась с другой стороны: в обычное время по ней никто не ходит — не позволяют себе даже просто пересечь лужайку ради экономии времени, предпочитая пройти десяток-другой-третий метров вперёд, до ближайшего «перехода» (проложенная властями города асфальтовая дорожка, перпендикулярно пересекающая лужайку) — дабы не ходить по траве и не мять её; однако в день города, а так же в некоторые другие крупные праздники, на ней ничуть не стесняясь рассаживаются — кто на принесённые заранее пледы, а кто прямо на траву.   * Затем идёт зелёная зона с рядками деревьев: по сути, это одна большая-и-длинная клумба... только с деревьями вместо цветов. Клумба ничем не отгорожена — ни заборов, ни хотя бы табличек — но имеет несколько десятков пересекающих её асфальтовых тропинок, которыми не брезгуют пользоваться даже пьянчуги, по итогу показывая себя куда более цивилизованными, нежели мамочки, которые частенько водят к этим деревьям своих детей.   * После клумбы с берёзками лежит последняя из прилегающих непосредственно к набережной полос: беговая — она же велосипедная — дорожка, которая по популярности занимает почётное второе место, уступая лишь той-что-у-воды, и притом вне зависимости от того, проходит ли сейчас какой-либо праздник или нет.   * Дальше имеются ещё несколько полос для передвижения, которые расположены слишком далеко от воды, чтобы быть частью набережной, но всё ещё достаточно близко — во время праздников — и потому *тоже* должны быть учтены: две асфальтовые дороги для машин — каждая в свою сторону и перекрытые во время праздников — разделённые уже полноценной, густой, и даже заросшей-и-запущенной в некоторой степени, рощей из дубов, клёнов и прочих деревьев, которая выполняет роль неофициального и миниатюрного парка. Там нет ни киосков, ни каких-либо иных построек — рощица для этого слишком узка, а деревья стоят невероятно плотно — но люди там гуляют: не часто, но и не редко. Завершает же разлиновку обыкновенный тротуар, расположенный вдоль строений: главная городская библиотека, суд и какое-то ещё одно около-подобное здание (ни разу в нём не была, и даже табличку на двери не читала), затем идёт Акватаика — он же городской бассейн, ради занятий в котором люди съезжаются аж со всей округи; а так же ряд зданий с фирмами не заслуживающими упоминания.      Как видите, парадокс мы таки распарадоксили: пережив давку и добравшись наконец-то до набережной, люди могут получить свободу и насладиться праздником с комфортном — места хватит всем и каждому!         2         ПРОШУ ОДАРИТЬ ОБОИХ УЧАСТНИКОВ БУРНЫМИ А-А-АПЛОДИСМЕНТАМИ! Парни этого явно заслужили!      Солнце было в зените, и пусть со своего места я не имела ни малейшей возможности видеть, *что* творится на сцене, орущего в микрофон ведущего мне было жалко: сама бы я так кричать на *такой-то* жаре не смогла! Настоящий герой — уважаю!   Улыбнувшись и смутившись, я всё же присоединилась к аплодисментам — пусть и была позади сцены, а потому и едва ли могла считать себя частью зрителей, к которым он обращался...      - БЛАГОДАРИМ-БЛАГОДАРИМ! СЛЕДУЮЩИЙ РАУНД НАЧНЁТСЯ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ — ДАЛЕКО НЕ РАСХОДИТЕСЬ, ВЕДЬ МЫ СКОРО ПРОДОЛЖИМ! ПЯ-Я-ЯТЬ МИНУТ!      ...однако я собиралась это исправить в скором времени, ведь призами, как оказалось, является ничто иное, как МОРОЖЕНОЕ! Целый бочонок моего любимого мороженого! Да ещё и в такую жару!!! Дело было за малым: выиграть простенький конкурс, правила которого я уже знала — как и все присутствующие в этой половине набережной, если уж на то пошло, — услышав их из громкоговорителе. Ах да, ещё надо добраться до сцены за пять минут. И *вот это* уже куда труднее...   Я очень не люблю физический контакт в общественных местах, а потому пробраться сквозь толпу непосредственно к самой стене, и оказаться в первых рядах — это для меня настоящее испытание; однако ради подобной награды в столь жаркий день я готова пойти на многое! И даже переступить через саму себя.      «Но почему бы просто не купить мороженое, если так хочется его?..», спросите вы наверно. Отвечу: праздничное настроение! Конкурсы! Веселье! Ну и... финансовый момент в некоторой степени, чего уж скрывать: мороженное данной марки одно из самых дорогих в нашем городе, если вообще не самое дорогое (и поверьте, цена вполне обоснована!), и удовлетворить им себя-любимую в полной мере мне просто напросто не по карману. А ещё одной причиной — самой маленькой-и-слабой из всех перечисленных — является некоторая жалость к работающему на сцене человеку: в какой-то мере я чувствую себя перед ним в долгу, ведь он *там*, да ещё и на такой жаре... а я *тут*, и... Это трудно объяснить.      Сцена, на которую я собиралась — если повезёт! — подняться выглядела именно так, как я и представляла её находясь позади неё: она была ужасна. Не в том смысле — «ужасна!»; а просто «невыразительна», «скучна», и «точно такая, какой ты представляешь себе установленную на городском празднике временную деревянную сцену, невыразительность которой пытаются замаскировать яркими полотнами ткани и кучей воздушных шариков». Одним словом — ужасна.   А вот отвлекающий зрителя от «типичной сцены», и перетягивающий всё внимание на себя парень был куда привлекательнее: невероятно высокий, с хорошо накаченными грудными мышцами и ”треугольником” за спиной; в белой футболке и шортах — что хорошо контрастировали с множественными чёрного цвета проводами вокруг парня, включая те, что прятались у него за спиной-и-на-поясе, возле уха — вылезая из под футболки — а так же те, что вели к микрофону в его руках. Судя по лицу он был одного возраста со мной — тридцать три, тридцать четыре года самый максимум — однако если воспринимать его исключительно на слух, то парень казался намного моложе: подозреваю, что он намеренно искажал голос, но поручиться за это не могу.   В целом, на роль ведущего-и-заводящего толпу внешне он очень подходил, но вот общался с людьми не так активно и живо, как того требует работа — а может, я просто слишком требовательна?..   А ещё мне не нравится его причёска, о которой я думала всё то время, пока аккуратно, но в то же время грубо расталкивала локтями-плечами-бёдрами людей вокруг себя, целеустремлённо продвигаясь к сцене: «Бочонок, ты будешь моим!». Я уже видела стоящей в теньке переносной холодильник, где лежит моя наград — о, да! Я сразу его приметила! Ещё даже раньше, чем стоящего посреди сцены парня-в-белом.   Однако до первого ряда я так и не успела добраться...      - ИТАК, ПЯТЫЙ РАУНД! - тут ведущий перестал кричать: он всё ещё говорил в микрофон, а висящие на столбах колонки по прежнему усиливали-и-распространяли его слова по всей округе, однако сам парень общался теперь исключительно со зрителями, более не пытаясь обратить к своей сцене внимания гуляющих поодаль людей. - Как и прежде, нам требуется два участника...      Толпа оживились, а в воздух мигом поднялись десятки рук, хотя и намного меньше того количества, которое я ожидала: почти четыре пятых собравшихся, по видимому, просто наблюдали, а потому и рук поднимать не стали; я поспешно вскинула левую руку вверх, а затем *ещё* выше, стараясь дотянуться аж до самого неба, и при этом ничуть не стесняясь обнажённой подмышки — всё ради мороженого!   На секунду улыбка на лице ведущего сменилась ухмылкой: наклонившись вперёд и прищурившись, парень внезапно стал похож на ястреба, что высматривает под собой мелкую ползающую тварь — именно так он сейчас смотрел на толпу.      ...      Хм, а может ли быть так, что именно ради *этого момента* я сейчас и нахожусь здесь?.. Весь этот праздник — приготовленная с вечера одежда, будильник, быстрый завтрак; пеший поход через весь город, занявший в общей сложности почти два часа; бесцельное блуждание по набережной от одного развлечения к другому, от одной палатки с прохладными напитками к другой, а после ещё и путь к кабинке биотуалета — весь этот день... Может ли быть такое, что всё это случилось так, как случилось, только лишь для того, чтобы этот парень заметил *мою* руку, а не чью-то другую?.. Возможно ли, что вселенная подтасовала все эти многочисленные события только ради того, чтобы я — *Я*, и никто другой! — оказалась на этой сцене?      ...      - ВОТ ВЫ! ДА — ВЫ! С ВЫСОКО ПОДНЯТОЙ РУКОЙ! Девушка, поднимайтесь... — пропустите её, пожалуйста, ага!      Стук в груди ускорился — я чувствовала его! Чувствовала, слышала, и даже в висках — даже в висках! — появилась пульсация!!!   Сделав глубокий вдох я проводила взглядом поднимающуюся на сцену девушку, глядя той в спину до тех пор, пока она не заняла место по правую руку от ведущего и не повернулась лицом к толпе: скромно помахав слегка приподнятой рукой зрителям, она улыбнулась, сдвинула сумку за спину и сложив руки лодочкой перед собой, принялась терпеливо дожидаться второго участника.   Я вновь перевела взгляд на лицо парня: тот смотрел перед собой-и-влево, высматривая участника в той половине собравшихся, где меня не было... Тут он взглянул в противоположное направление: на мгновение мы встретились взглядами, но лишь на мгновение; заметив кого-то позади меня, парень улыбнулся приподняв уголок губ и уже даже начал открывать рот, чтобы позвать человека на сцену...   НУ УЖ НЕТ!!!      - П-пожалуйста?..      ... Чёрт.   От стыда мой голос напомнил скорее писк типичной феечки из тех самых мультфильмов, которые предназначены не столько для детей, сколько для взрослых — чисто поржать-и-поугарать в компании друзей — чем мой-реальный: не скажу, что в обычное время произносимые мною слова похожи на чарующую и волшебную мелодию-звуков прекрасных, завораживающих своим пением морских сирен... но звучат они всяко серьёзнее — да и просто лучшее и адекватнее — ранее упомянутых кривляний, что родились не иначе, как в пьяном угаре или как следствие карточного долга (а возможно, что в результате и того, и другого разом); и уж тем более мои слова в обычное время звучат во сто крат адекватнее того, что я только что из себя выдала — какой стыд...   Однако кривляющиеся русскими голосами феечки сыскали немалую славу, обзаведясь приличной фан-базой, и этот парень-в-белом наверняка в неё входит: ну а как иначе ещё объяснить тот факт, что едва только услышав мой отвратительно-ненатуральный, мерзкий-и-жалкий не то писк, не то хныканье он тут же позабыл о человеке-сзади, взглянул на меня, и улыбнулся глядя уже прямо в глаза:      - Прошу Вас, поднимайтесь на сцену. - учтиво-вежливо произнёс ведущий, слегка присев на одно колено — словно собираясь делать предложение руки-и-сердца, — обращаясь к героине истории.      Я кратко кивнула — скорее для собственного успокоения, — и медленно опуская руку начала продвигаться к сцене: на этот раз двигаться было куда легче и свободнее, ведь люди меня пропускали; поднявшись по ступеньках — ровно шесть, я посчитала! — я встала на положенное мне место, справа от ведущего. Затем быстро обвела толпу взглядом, вновь почувствовав пульсацию в висках: «мороженое. Не забывай, ради чего ты всё это делаешь!»      ...      Если в школьные годы я отказывалась от выступления в каких-либо постановках, ища — и находя — любой возможный предлог для того, чтобы не принимать в них участие, объясняя это тем, что «просто не люблю» быть на виду у людей; то сейчас я на девяносто восемь процентов уверена, что у меня самая что ни на есть настоящая боязнь сцены.      ...      Я поспешно увела взгляд в дощатый пол: следы сучков под слоем краски были почти незаметны, а вот шляпки гвоздиков крошечными бугорками бросилась в глаза прямо таки мгновенно...      - Прошу вас, - обратился ведущий к публике, выйдя вперёд девушек на пол шага, - поаплодируйте прекрасным участницам!      Собравшаяся перед сценой публика тут же захлопала: не бурно, но вполне искренне. Я быстро переглянулась со своей соперницей и улыбнулась ей — она ответила мне тем же.      - Как Вас зовут?.. - продолжил ведущий.   - Карина.   - Ка-а-рина... мм.. *очень*, очень приятно!      Карина была чуть повыше меня, но явно младше — второй или третий курс. Светлые волосы до плеч, длинная чёлка, которая обязательно бы прикрыла её левый глаз, если бы не заколка. Сейчас она была в линзах — сероватые глаза слегка сменили свой оттенок: я сразу обратила на это внимание — мне хорошо знаком подобный эффект, ведь одна из моих подруг, которая тоже носит линзы, демонстрирует его каждый раз, когда входит в помещение, или же наоборот покидает его, выходя на солнце; когда Карина только поднялась и повернулась к людям, она стояла на солнце, а сейчас мы отошли вглубь сцены, оказавшись в тени (и тут так же жарко, как и на солнце...); а вот характерного для очков следа на переносице у неё, кстати, нет.      - Как мне к Вам обращаться?..   - Свети-.. лана.      Я отвлеклась всего на секунду, но и этой задержки вполне хватило, чтобы оговориться.      - Светик, значит?      Ведущий попытался свести всё к шутке — интонаций и мимикой; люди перед нами сдержанно засмеялись.      ...      Ненавижу сцену.      ...      - Светлана. - уже куда более уверенно, даже с лёгким нажимом в голосе, поправилась девушка.   - Значит — Светлана.      Люди вновь засмеялись — по доброму, без негатива. Я взглянула на Карину: она сдержано хихикала, трясясь в плечах; я не обнажая зубы (никогда не понимала этого жеста) широко улыбнулась ей, и тут же увела взгляд, явно покраснев.      - Итак, Карина, - он взглянул-и-кивнул в сторону Карины, - Светлана, - повернул голову, взглянул-и-кивнул в сторону Светланы, - как на счёт того, чтобы несколько изменить формат игры, а?      По толпе прошёлся гул возбуждения, но в эту секунду я не обратила на них никакого внимания: я переглянулась со своей оппоненткой, и каждая из нас словно заглянула в зеркало, увидев на своём-чужом лице смесь удивления, тревоги и непонимания. Карина опомнилась первой, переведя взгляд на ведущего: губы её сдвинулись, рот приоткрылся в скромной и аккуратной буковке «о», но задать вопрос она так и не решилась. Мне же, для того, чтобы вернуться в реальность, потребовалось на пол секунды больше, но в отличии от своей соперницы, я взглянула отнюдь не на меняющего-когда-участники-уже-на-сцене-ведущего правила, а на стоящий в тени крупный пластиковый ящик с мороженым. С *моим* мороженым: один из имеющихся внутри холодильника бочонков принадлежит мне!!!      - Думаю, - он обратился к толпе, - ни от кого не ускользнуло то, что мы раз за разом придерживаемся одних и тех же правил...      Среди зрителей нашлись несколько человек, кто поддакнул — на что тут же раздались смешки — но абсолютное большинство внимательно слушали, но не спешили как-то поддерживать ведущего.      - ...и потому к пятому раунду наши участники... - тут он сделал шаг назад, одновременно поклонившись вперёд и поочерёдно взглянув на девушек, - ... а точ-не-е... - проговорил он отрывисто и по слогам, - .. *участницы* вполне могли — что? Верно! Подготовиться, чтобы повысить шансы на победу!!!      На этот раз в толпе раздался шум-гам и улюлюканья: публика явно разделяла предложенную — а точнее, навязанную — точку зрения, и всячески поддерживала её.   Мы с Кариной вновь переглянулись: за улыбкой она прятала те же смущение-и-страх предстоящего, что грызли и меня.      - ... Девушки? - он улыбнулся каждой из них, после чего быстрой припрыжкой отодвинулся вглубь сцены, и уже оттуда подкатил два металлических столика, весьма небрежно-но-точно катнув каждый из них в сторону участниц. - Как я вижу, у вас у обеих имеются сумочки...      Карина инстинктивно убрала правую руку себе за спину, положив её на серебристого цвета сумку, что на деле являлась обыкновенным мешочком — как у деда мороза, только миниатюрный — затянутым на проходящие сквозь вшитые в ткань кольца шнурком: любопытно, что через каждое кольцо проходило сразу два шнурка — возможно, что это было две отдельные нити, хотя вполне могло оказаться и так, что это была одна-длинная.      У моей же сумки дизайн был мужской: примерно 45х45 и с толщиной от десяти до пятнадцати сантиметров — смотря в каком месте — и с возможностью немного раздуваться; чёрного цвета, на двойном ремне и с уплотнёнными, всегда держащими форму гранями.   Полноценных отделений внутри всего два — одно на липучке, одно на молнии: в первом я носила всё то, что с чем я планировала взаимодействовать в ближайшее время — чаще всего это деньги на проезд, или же паспорт и прочие документы, которые я переложила за минуту-две до того, как зайти в такой-то кабинет; второе же отделение, то, что на молнии, хранило в себе ценные вещи — именно отсюда и перекладывался паспорт; тут же лежали ключи от дома и всё прочее, ибо с учётом дизайна, добраться до этого отсека было труднее всего.   Так же, внутри сумки — и на стенке отделения-с-молнией — имелось полтора кармашка: один вертикальный-полноценный, закрывающийся на язычок-липучку — в него поместилась бы пачка сигарет, хотя, возможно, что в немного помятом виде... Второй же «половинный» кармашек был в прямом смысле ополовинен: он никак не закрывался и едва ли что мог в себя — из-за своего малого объёма — вместить. Предметы, весом с телефон-и-более, из него натурального вываливались, ибо тканевая стенка была слишком длинной для столь небольшого кармашка, а потому вечно висела «пузырём».   Снаружи сумки, по бокам, имелось два кармашка с язычками-кнопками (очень, очень плотными и трудно от(за)крываемыми!): я в них, обычно, носила тот бумажный мусор, который не имела возможности выкинуть в урну, дотаскивая его до самого дома. С задней стороны сумки — та, что прилегает к телу (чаще к бедру, и реже к попе) — имелся плоский и не выпирающий карман на молнии: класть в него что-либо с объёмом толще бумаги было довольно непрактично, ибо эти предметы сильно выпирали — что и мешает, и выглядит не очень аккуратно.   С лицевой стороны сумки имелась «пристройка» — одно крупное отделение, с молнией, и широкий карман-с-липучкой сбоку: отделение с молний выполняло схожу функцию с аналогичным-внутренним, храня в себе важные-и-ценные вещи, однако будучи *внешним* карманом, ценность этих вещей была высока исключительно для меня-самой — если их кто-то украдёт, то в лучшем случае получит тетрадку с написанной женской рукой всякой всячиной буквально на любую мыслимую и немыслимую тему (своего рода блокнот для заметок, только *тетрадь* для заметок). Карман на липучке является самым быстро-и-легко доступный — иронично, но справедливо это как для меня, так и для окружающих — и потому в нём лежат наименее ценные, но часто используемые предметы (например леденцы, когда они у меня имеются); так же, на этом кармашке есть металлический карабин,, позволяющий защёлкнуть один кру-у-пный «язычок», что накрывает всю сумку целиком — и главное (основное) отделение, и выпирающую «пристройку» с её двумя отделениями. Закрыв сумку «языком» и защёлкнув карабин, попасть внутрь основного отделения незаметно для хозяина (хозяйки, в моём случае) невозможно — плюс, там имеется молния; а вот попасть в отделения «пристройки» по прежнему можно: «язык» накрывает их, но и только — при некоторой гибкости рук вполне можно залезть во внутрь карманов даже при защёлкнутом карабине.   Сумка выполнена из плотного и качественного материала: она не водонепроницаемая, однако очень устойчивая к воде, пропуская её во внутрь о-о-очень неохотно — за целостность бумаг во время дождя можно не волноваться; во время же ливня нужно следить за основным «языком», желательно прижимая его рукой как можно плотнее к сумке — молния от воды не защитит, а «язык» хоть и накрывает отделения целиком-и-с-запасом, но герметичность-то не даёт! Так же, благодаря «языку» сумку можно наполнить и превышающими её реальные размеры вещами — в пределах разумного — по прежнему оставляя те скрытыми от глаз окружающих: например полутора, и даже двух литровые бутылки — они без проблем влезут во внутрь, но будут торчать, как ты их не верти; однако наличие «языка» позволяет без труда накрыть и сумку, и выпирающие элементы, сохранив аккуратный внешний вид. Да, сумка будет несколько... раздутой, не без этого; но смотреться-и-выглядеть она будет вполне адекватно и аккуратно.      Но вернёмся назад, на набережную.      - Девушки? Как я вижу, у вас у обеих имеются сумочки: такие разные, но явно не пустые... ве-е-ерно ведь? - он приятно улыбнулся. - Как на счёт того, что показать *нам*, что каждая из вас носит в своей сумочке, а? Та из вас, кто выложит больше уникальных предметов на стол и станет по-о-обе-е-дительницей!      Мы с Кариной разом облегчённо выдохнули: новые условия игры не сильно отличались от первоначальных; и они *действительно* исключали возможность заранее подготовится, что было и честно, и интересно.   Встретившись взглядами мы хитро улыбнулись друг дружке и...      - ИДЁТ!   - Согласна.      Она дёрнула бровями вверх и хищно сверкнула глазами — от стеснения и смущения не осталось и следа! Я кратко усмехнулась, резко выдохнув носом: это будет лёгкая победа.      - Прежние правила сохраняются, - уже куда более спокойно-и-буднично продолжил ведущий, - и в случае ничьи приз получит каждая из вас, но будет он куда более скромным...      Верно, как и в прошлых раундах: проигравших нет, но и стимул победить остаётся.      - ... так же, повторюсь, учитываются *только* уникальные предметы: горсть орехов считается за один предмет; намеренная порча предметов с целью приумножить их количества недопустима. Творческий подход и изобретательность поощряются, но без фанатизма и подлых приём!      Я вновь встретилась взглядом со своей соперницей: да-а.. вот она — настоящая! Та самая *девчонка*, какой она и является на самом деле — я вижу это по её наглому личику! Что же, видимо она тоже уверена, что приз достанется ей — достойная награда требует и достойного соперника, так ведь?      - Предметы выкладывать по одному и строго по очереди. Можете приступать.      Парень-в-белом сделал шаг назад, разведя руки в стороны — указывая поднятыми к небо ладонями на каждую из нас, словно желая сказать: «поле битвы в вашем распоряжении, дамы»; заиграла бодрая музыка, а толпа захлопала.         3         Я никогда не считала количество предметов в своей сумке, но чётко знаю, что в ней есть, а чего нет; свои шансы на победу я оценивала как весьма высокие, а потому, как и в шахматах, предпочла играть чёрными — то есть, отбиваться и ждать подходящего момента для перехвата инициативы: приподняв руку и скромно раскрыв ладонь, я в вежливом приглашающем жесте предложила Карине начать первой. Не глядя в сумку — и даже не отводя взгляда, и не убирая улыбки — она тут же достала из своего мешочка губную помаду, и со стуком победителя водрузила её на пластиковый поднос прямо по центру: получилось у неё это очень эффектно! А если бы помада ещё и не упала под конец...   Публика сдержано засмеялась.      ...      Каждый человек, что знаком с правилами игры в шахматы, хотя бы раз, но пытался играть по принципу зеркала: полностью копировать ходы противника, зеркально отражая их — считая подобную стратегию если уж не сильный-и-выигрышной, то как минимум не приводящей к поражению! Ведь ты ходишь *вторым*, а следовательно, если и проиграешь, то только *после* того, как проиграет оппонент; а ещё, возможно, посчитав такую игру забавной — ведь это и правда довольно забавный процесс!   И в данном случае я отнюдь не являюсь исключением: едва только освоившись с базовыми правилами, первые же мои стратегии строились исключительно на копировании действий противника (эх, мне бы в те годы уделить этой идее чуть больше внимания, да развить её как следует... Эх, столько бы времени-нервов сэкономила...). Знакомилась и училась играть в эту игру я сразу же с сильным противником — со своим дедушкой, который очень любил подобные игры... и который — в отличии от меня, маленькой девочки — умел думать наперёд, просчитывая шаги; я же о подобном в то время даже не подозревала, а потому получила мат буквально через несколько ходов своей Зеркальной Партии.   На этом, собственно, мой опыт «зеркала» и закончился; вернулась же к подобному приёму лишь спустя многие, многие годы — да и то, отнюдь не в шахматах.      ...      Не сводя взгляда со своей соперницы — и стараясь сдержать улыбку всеми силами, зная-и-понимая *что* намереваюсь делать дальше — я повторила её жест, достав из внешнего кармашка-на-липучке стирательную резнику-карандаш. Формой и размером она практически идентична помаде, однако имеет маленькую особенность — сам ластик разделён на несколько секций чем-то напоминает патроны: имеется пластиковая оболочка-корпус — гильза; а уже непосредственно внутри неё находится сам ластик — пуля. В карандаш, снизу вверх (или сверху вниз), вертикально и один за другим вставляются «патроны», после чего человек стирает ластиком так, словно он или она рисует этим карандашом; когда же ластик в первой секции стирается достаточно сильно, «патрон» вынимается и вставляется в этот же самый карандаш с нижней стороны, проталкивая все прочие наверх. Когда все ластики сотрутся, карандаш придётся «перезарядить», заполнив гильзы новыми пульками.   Не самый практичный инструмент — и заполнять заново трудно, и часть стирательной резинки остаётся внутри «гильзы» — но довольно забавный: и самой приятно заниматься менеджментом столь — казалось — банального письменного предмета, и у окружающих подобный инструмент вызывает искреннее любопытство и интерес, и кучу вопросов, как следствие.   Свою «помаду» я выложила на поднос точно таким же жестом, какой продемонстрировала мне Карина: быстро достала, стремительно поставила узкой стороной — не забыв и стукнуть как следует ластиком о поднос — но отпускать пальцы не стала, а несколько секунд удерживала примитивную башенку... а потом демонстративно-медленно перевернула карандаш (он же ластик), положив его на бок, чтобы избежать ситуации с падением.   Несколько человек захлопали и присвистнули, а Карина улыбнулась закусив губу: кажется, я её только что раззадорила... Пожалуй, что дальше рисковать с «зеркалом» не стоит: что-то подсказывает, что она не самый подходящий оппонент для подобного развлечения...      Её расчёска легла сбоку от помады — я же в ответ выложила шариковую ручку: металлическая, тёмно зелёная; аккуратная и гладкая, сильно утяжелённая... и с отгрызенным кончиком — не спрашивайте!   Вторая расчёска оказалась рядом с первой так же стремительно — я достала обыкновенный, ничем непримечательный карандаш.   Маникюрный набор — металлическая линейка.   Отбиваясь от её атаки и доставая тетрадку, я так же аккуратно переложила все ранее выложенные вещи на неё — ради экономии места и общей красоты: предметы начали напоминать небольшую, но всё же... свалку.      ...      Карина, видимо, о-о-очень любила прихорашиваться: чтобы отбиться от её атак, мне пришлось выложить не только всё содержимое внешнего отделения — все письменные принадлежности, включая даже канцелярский нож и скрепку — но ещё и часть внутреннего отделения, включая зеркальце, расчёску — куда более скромную и простую, по сравнению с Кариненой — а так же салфетки и тряпочку, что выполняла *роль* платочка, стоя как пол сотни оных, если не больше (очень крутая тряпочка!); проще говоря: на её «чисто девчачьи» штучки мне пришлось ответить и аналогичными «штучками», и рабочими инструментами! Крашусь я редко, а косметику-ножнички-пилочки и всё прочее с собой вообще никогда не ношу — какой смысл?.. Ты приводишь себя в порядок перед выходом, то есть дома! Зачем таскать то, что тебе *гарантированно* не понадобится (ведь ты *только что* всё сделала!)?..   Никогда с этим у меня не возникало проблем, но сейчас подобный момент меня подвёл: я натурально недооценила — вдумайтесь! — *женскую* сумочку!!!      Игра продолжалась.      ...      Документы, деньги, ключи и целый ряд всяко-разного — всё это у нас совпадало.   На выложенный ею дезодорант я ответила полностью аналогичным: у нас совпали не только марка, но и размер с формой. На зажигалку я ответила спичками: как положила в сумку, так ни разу за все эти годы ими и не воспользовалась — даже клип-пакетик с того момента не открывала.   Открытую пачку печенья (её посчитали за один предмет) я покрыла USB проводком, а пустую бутылочку из под сока — скомканной упаковкой с шоколадкой альпен голд: само собой, рассказывать публике о том, что в боковых карманах у меня хранится исключительно мусор, и что шоколада там уже давным давно нет, я не стала.   Дальше в ход, по видимому, пошла тяжёлая артиллерия: на её упаковку прокладок я ответила своей же, но другой фирмы; аналогичная ситуация произошла с коробочкой пластырей (лишь дома я узнала, что они у меня, оказывается, закончились — как так-то?!); коробочку для линз (я же говорила, что она в линзах!) я покрыла миниатюрным фонариком; пачку таблеток — мини-флешкой; пузырёк таблеток — второй флешкой (в неё, к слову, можно вставить мини-флешку — она выполняет у меня одновременно и роль накопителя, и роль переходника).      В этот момент в толпе послышались пара недовольных голосов, мол флешки — это одно и то же; нашлись для нас и «адвокаты», которые парировали тем, что покрывают флешки такие же спорные таблетки; мы продолжили, как ни в чём не бывало.      Пачку выложенных Кариной презервативов засчитали за один предмет, что вызвало бурную реакцию-и-смех у мужской половины зрителей — на этот предмет я ответила крестовой отвёрткой (именно она лежит у меня в половинном кармашке, сильно оттягивая его, но не вываливаясь), тогда как роль минусовой же отвёртки у меня выполняет металлическая линейка, которую я выложила на поднос практически в самом начале. На скомканные красные трусики — которые девушка вынула пусть и после некоторой паузы-и-раздумий, но без тени сомнения или краски на лице — я ответила серебряного цвета шестигранником, а кто-то из толпы, в этот момент, предложил мне выйти за него замуж.      Противостояние продолжалось в том же духе ещё примерно минуту-полторы, и всё это время зрители находились в явном возбуждении, крича-и-требуя от каждой из нас найти-и-вытащить из своих сумок нечто невероятно: либо что-нибудь через чур смелое и из ряда вон выходящее, обязательно связанное с темой секса — это в случае Карины (хотя что до меня, то я не увидела достаточно весомых поводов для навешивания подобного ярлыка...); либо что-то абсурдное и нелепое, совершенно неподходящее девушке — это уже когда наступал мой черёд. Нда: вот что случается, когда соглашаешься на игру, правила которой не знаешь, а потому и будучи совершенно к ней не подготовленной, ха!   Тем не менее, больше ни одна из нас порадовать толпу ничем «смелым» или «пацанским» уже не смогла. Последним предметом Карины был завалявшийся леденец, которому она удивилась примерно так же сильно, как я — её помятым трусикам: она просто напросто перевернула свой пустой мешок, начав трясти им над подносом, в надежде найти ну хоть что-то! И «хоть что-то» нашлось, вывалившись из складок: некогда растаявший и вытекший из фантика леденец в какой-то момент прилип к стенке, засохнув в этом положении, да так и собирал пыль в течении... месяцев?.. Не знаю, наверно.   Я же повторить этот трюк не могла, ведь в моей сумке по прежнему оставались вещи, однако ни один из них использовать для получения хотя бы маломальского преимущества уже не могла, ведь все они являлись дублями: скрепки, ещё одна резервная тетрадка, второй USB — разъём иной, отличающийся от первого провода, но даже *я* не считала это справедливым предметом для текущей игры — шесть дополнительных кубиков для игры в настолки (набор состоит из семи, и один я уже использовала, посчитав это символичным — выложить на стол исключительно двадцатигранник). Возможно, что было что-то ещё — сегодня уже и не вспомню...      - ЧТО ЖЕ... КАЖЕТСЯ-А-А-... У НАС НИЧЬЯ?..      В течении всего этого времени каждая из нас хотела выиграть — и мы напоминали об этом другу лицами постоянно: она — хитрой и наглой улыбкой, а так же хищным, но отнюдь не устрашающим, а милым-и-забавным взглядом; ну а я отвечала ей высокомерной ухмылкой, будучи уверенной, что своими бумажками смогу потопить её... но уже к середине пути поняла, что сильно переоценила свои возможности (а так же недооценила типичную-женскую сумочку — признаю!), а потому тоже нагло улыбалась ей в ответ! Само собой, *у меня* это выходит далеко не так естественно и натурально, как у неё.   Но сейчас мы смотрели друг на друга... с улыбками — да; но с тоской и грустью — пряча их ото всех, но будучи не в состоянии укрыться от взгляда друг друга, ведь каждая из нас хотела победить и потому прекрасно понимала другую.      - Это было увлекательное противостояния, и — я думаю все со мной согласятся?.. — мы в который раз убедились в том, что женская сумочка, это...      Уже подводя свою речь к финишной черте, наш ведущий-в-белом был вынужден прерваться: когда он произнёс слово «ничья» мы с Кариной не сговариваясь взглянули в сторону, туда, где стоял холодильник, в котором находился *наш* приз. Мне он достанется, или же ей — не важно, главное, что *одной из нас*! *ОДНОЙ*!   Ничья была недопустима; каждая из нас хотела выиграть.      ...      - ... и мы в который раз убедились в том, что женская сумочка, это...      Карина... нет — моя *оппонентка* убрала с лица все эмоции, сверкнула глаза, и закусив губу сняла с руки браслетик, положив его поверх горки вещей, *и лишь затем* улыбнулась, начав сверлить меня взглядом.      - ... та-ак, что это тут у нас? Дамы не собираются останав-..      Я сняла с шеи тонкую цепочку, и тоже положила её на поднос — прямо поверх всего остального и тоже не глядя. Затем кивнула оппонентке, выполнив кивок снизу вверх, предлагая сделать следующий ход. Потом, всё же, улыбнулась — этикет нужно соблюдать.      - ВОТ ЭТО ДА! НИКАКОЙ ПОЩАДЫ! ВПЕРЁД, ДЕВЧО-ОНКИ!      Толпа — преимущественно мужская её часть — взревела, ведь за время этой короткой фразы каждая из нас успела разуться: Карина положила свои кеды прямо на поднос, только чуть в стороне от предметов; я же свои босоножки подняла в воздух, продемонстрировала их толпе сделав пол оборота телом, а затем поставила рядом с собой на пол, отступив теперь уже босыми ногами на треть шажочка в сторону.   За последующие пол минуты мы успели снять абсолютно все аксессуары, включая её заколку — чёлка тут же упала на лицо — и мой пирсинг, без которого мне тут же стало... пусто-и-одиноко. Ведущий деликатно отошёл в сторону, чтобы не мешать нам раздеваться; толпа находилась в явном возбуждении, всячески подбадривая нас, чтобы мы не испугались и дошли до самого конца — даже женская половина улыбалась и кричала.      ...      Я не азартный человек: я люблю играть в некоторые из азартных игр, ведь они открывают интересные возможности для красивой игры — уж простите за тавтологию, — а ещё я люблю риск! High risk = high reward, уверена, что все слышали это выражение — так вот мне оно очень близко. Однако я не азартный человек, нет; я — романтик и творческая личность, которая играет в игры не ради победы, но ради выигрыша... а выигрышем для меня являются эмоции, и получить их можно совершенно разными способами.   Я знаю цену риску. Я знаю, когда я могу рисковать, а когда нет; знаю что могу себе позволить, а что нет; я чётко отдаю себе отчёт в том, когда игра — всего-лишь игра, а когда она переходит в нечто иное, и пора остановиться.   Возможно, что именно поэтому даже в выходной — в праздник! — *некоторая* девушка ходит по городу с сумкой, таская с собой в том числе и рабочие тетради с кучей чисел, формул и схем; а голова её вечно забита логическими цепочками, переменными и константами, вероятностью срабатывания или несрабатывания того или иного события, и прочей математической чушью...      Я не азартный человек, нет; я просто поддалась праздничному настроению... а ещё я до безумия люблю мороженое.      ...      /// Послесловие ///         Та из них, что стояла справа, сбросила с себя шорты, накрыв ими кучу хлама. Толпа свистом и криками высказали уважение её вкусам и навыкам выбирать себе нижнее бельё: синий поддерживающий грудь бюстгальтер отлично сочетался с цветом её трусиками — пусть они и были из разных комплектов!   Стоящая напротив неё девушка волнуясь потирала свои запястья и облизывала верхнюю губу; взгляд её хаотично перемещался по дощатому полу, словно в поисках... чего?.. Ответа на вопрос, сможет ли она продолжить дальше — осмелится ли? Навряд ли: она всё ещё стояла в платье, и ей было что снимать — тут что-то другое. Может, она искала способ как-то обойти правила? Маловероятно: всё это время она играла честно, а уж на подобном этапе гонки мухлевать-и-хитрить было уже не только «некрасиво» и «невежливо», но и просто напросто... глупо.      Толпа ревела и кричала её имя: то самое имя, которое девушка назвала первым — задумавшись, а потому запнувшись и ошибившись, произнеся краткую форму, вместе полной.   Шум толпы отвлекал её: дёрнувшись головой, она прикрыла глаза, а стоящие в первых рядах могли даже заметить, как её губы начали беззвучно произносить что-то. В этот момент казалось, что девушка что-то подсчитывает, или же наоборот — проверяет уже подсчитанное ранее, словно сверяясь...      Спустя добрых десять секунд она подняла голову и взглянула на свою соперницу.      «Я не могу выиграть», мысленно подвела она итог, с улыбкой глядя Карине в глаза: нагнувшись, она приподняла правую ногу над полом — совсем чуть чуть! — и освободила щиколотку от цепочки, которую намеренно держала на Самый Крайний Случай.   Цепочка медленно-и-беззвучно стекла на заполненный всякой всячиной поднос — прям в самый уголок.      Карина не ожидала увидеть подобный элемент — ведь бижутерка была снята первой — однако это мало что меняло; Карина уже давным давно раскусив план своей соперницы: Света пыталась создать *иллюзию* того, что она готова раздеться до гола, но это было не так — она не решится! В самый последний — в самый важный! — момент она пасанёт. Что, с учётом последующего пункта, было весьма удачно, ведь у Карины — как бы грустно это не звучало — *не хватало* одежды для победы! И потому для девушки оставалась лишь одна возможность: она сможет выиграть только в том случае, если Света откажется раздеваться, что, как мы знаем...   Иными словами, всё что от Карины требуется для победы, так это просто терпеливо ждать финальной фазы, когда её соперница убежит, поджав хвост. И до этого момента оставалось ровно... два... шага...      Усмехнувшись, она посмотрела на толпу — та мигом взревела, и ото всюду слышалось лишь одно «Давай! Давай!! Давай!!!», — прикрыла рукой грудь, положив ту на лифчик, и второй потянулась к себе за спину, мигом найдя бретельку.   Раздался протяжный — и далеко не одиночный! — свист; поднос с хламом накрыла синяя ткань, а девушка осталась стоять в одних трусиках, с улыбкой на лице и с поднятой к самой груди рукой.      - У тебя осталось три детали, а у меня лишь одна. - громко произнесла Карина, приятно улыбнувшись стоящей перед ней — до сих пор в платье, в лифчике и в трусиках — сопернице. - Выбирай, что будешь снимать и заканчивай!      Это была откровенная провокация с её стороны, но иного варианта у Карины просто не было.   Света, которая знала несколько больше, чем её оппонентка, тоже улыбнулась, и ответила устало, прикрыв при этом глаза:      - Что-то затянулась наша игра... - и совсем тихо, так, что слышали лишь первые ряды, добавила. - Поздравляю!      И она нагнулась, опуская руки и намереваясь снять с себя трусики, оставшись в платье... но вместе этого ухватилась за подол последнего, подхватив его руками крест-накрест, и быстрым движением подняла те вверх, одновременно выпрямляясь. Под самый конец Света немного запуталась из-за длинны, но в секунду справилась, высвободила руки и сбросила вывернутое наизнанку платье прямо на сцену.      ...      Толпа возликовала!!!   Карина в удивлении раскрыла глаза, однако по прежнему продолжала прикрывать топ рукой.   Света скромно улыбнулась.      - ЭТО БЫЛА НЕВЕРОЯТНО Ж-Ж-ЖАРКАЯ БИТВА - («ДА!!!!») - И ТЕПЕРЬ У НАС ЕСТЬ ПОБЕДИТЕЛЬНИЦА! -(«ДА!!», «БРАВО!!»). - КАРИНА, Я ИСКРЕННЕ ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС С ЗАСЛУЖЕННОЙ ПОБЕДОЙ!      Света стояла совершенно раздетой, убрав руки за спину и не прикрывалась, и терпеливо дожидалась окончания речи. Карина, в какой-то момент, всё же порадовала зрителей, обнажив прекрасный вид своих грудей, а когда толпа немного успокоились... стянула с себя ещё и трусики, позволив людям лицезреть сразу двух полностью обнажённых девушек: в конце концов, они со Светой так далеко зашли — чего мелочиться? Тем более что она и так была готова была обнажиться целиком.   И вновь раздался шум-свист и ор: ведущий, который вот-вот собирался перейти к теме вручения приза, вновь был вынужден прерваться — в эту секунду его всё равно никто не услышал бы.   Карина сделала пару шагов вперёд, и обняв проигравшую и прижав ту к своему плечу — Света смутилась, но приняла объятия и тоже положила руку ей за спину в обнимающем жесте — развернулась вместе с ней к толпе, давая людям возможность насмотреться как следует, прежде чем девушки начнут одеваться.      Победительница, казалось, ничуть не смущалась и не стыдилась, но всё же слегка прикрывалась свободной рукой; Света же наоборот, выглядела порозовевшей и как будто зажатой, однако попыток прикрыться не делала совершенно: она поспешно прыгала взглядом с одного лица-в-толпе на другое, и всюду встречала лишь улыбки и одобрение. Многие снимали происходящее на видео — девушка старалась не смотреть прямо в камеру... но прятаться было невозможно — камеры были повсюду   Внезапно встретившись взглядом с девочкой, Света улыбнулась ей — та хихикнула и помахала; девушка подняла убранную — всё это время —за спину руку и помахала в ответ.   Толпа вновь зашумела.      Одевались девушки всё так же на сцене: Карина отошла чуть в глубину, слегка спрятавшись за ведущим; Света же осталась стоять, где стояла — практически возле самого края, чему первые ряды были несказанно рады, особенно с учётом того, сколько времени потребовалось на то, чтобы вывернуть-и-отряхнуть платье.   Парень же, это время, вносил очередные правки в игру, предлагая наградить победительницу не одним бочонком, а целый холодильничком мороженого, включая и сам холодльник! Толпа всецело поддержала это предложение.      Домой девушки возвращались вместе, держа ящик за ручки — каждая со своей стороны.   Карина жила ощутимо ближе, и потому праздновать общую победу отправились именно к ней, ведь как оказалось, обе девушки были одинаково-без-ума от мороженого! И досталось им... МНОГО!   Что же. Я думаю... они его заслужили, верно?..               Ну а о том, что прямо сейчас девушки несли в своих руках призы для всех последующих участников — коих, понятно дело, теперь уже не будет — они даже не задумывались.