Девочка с картинки

Из всех знаний, доступных ученикам школы Джо, Фриско-Киду, которого для простоты обращения и лучшей адаптации в новой среде прозвали Робером Мэттинсом, было доступно только чтение. Он не умел писать, с трудом складывал некруглые числа, зато обладал недюжинным жизненным опытом, а своим дружелюбием и мотивированной изголодавшийся по общению и доверию к среде, к которой принадлежал его друг и капитан на суше, душевной открытостью привлекал к себе детей всех возрастов. Никого не смущало, что по уровню знаний Робера определили в четвертый класс и что он просиживал за партами с теми, кто на три-четыре года его младше, а в возрасте пятнадцати лет такая разница весьма ощутима. В перерывах между занятиями Фриско-Кид собирал вокруг себя толпу любопытных и отвечал на их вопросы о своих странствиях и приключениях. Трескавшаяся от морской соли кожа рук, загорелое от избытка солнца и обветренное лицо выступали гарантами правдивости его рассказов. Все беспримерно уважали Робера, а Джо, на долю которого тоже хоть и выпала своя доля почитания, но сравнительно весьма несущественная, старался изо всех сил не поддаваться зависти и гордиться своим протеже. Разве не этого он желал для своего друга — любви и почитания? Разве не уважают его самого ещё больше прежнего после его четырехдневного мореплавания с пиратами? И всё-таки, несмотря на все это, что-то постоянно его угнетало. Он понял что именно на четвертый день присутствия Фриско-Кида в их доме. Уже вечером первого дня Джо не мог удержаться, чтобы не спросить друга, нашел ли тот свою девочку с картинки — в толпе, кроме мальчиков окруживших в школе новенького, были и девочки, по общему признанию считавшиеся «хорошенькими» (хоть Джо это было безразлично). Фриско-Кид вспыхнул, отдернул взгляд и потупился, явно подтверждая его догадку. Не желая ставить его в ещё более смущающее положение, Джо добродушно рассмеялся и не стал расспрашивать. Однако все было вовсе не так, как он того ожидал (и как в тайне надеялся). Девочкой с картинки Фриско-Кида стала, как ни странно, Бесси — о которой он изначально так много, ещё даже никогда никогда не встречая, он, краснея, расспрашивал Джо. Когда же Бесси в присутствии брата покраснела и опустила благосклонно глаза в ответ на неприкрыто восхищенный взгляд его друга, Джо вдруг почувствовал себя неуютно. — Пойдем, — почему-то сердито приказал он Фриско-Киду и, толкая его в спину, увел с кухни на улицу. Он чувствовал необходимость увести его от Бесси в ту же минуту, и кроме того был беспримерно сердит на своего гостя и товарища. — Твоя сестра очень милая, — начал было ни о чем не подозревающий мальчик, счастливо улыбаясь, — и очень умная. — Ничего она не умная и не милая, — буркнул недовольно Джо и поднял тему уроков, затрагивая, зачем-то, тот факт, что между классом, в котором учится Фриско-Кид и классом, где учатся он и Бесси, аж три года обучения. Он осекся, когда увидел смущённый и пристыженный взгляд мальчика, и ему стало совестно. — Бесси перевели экстерном, потому что она хорошо успевала по предметам, хоть она и младше на год, поэтому у тебя есть все шансы скоро нас нагнать, — улыбнулся заискивающе Джо, изо всех сил стараясь подавить в себе желание ещё более обратить внимание Фриско-Кида на неравенство их положений. То, как бесчестно он чувствовал по отношению к тому, кто фактически спас его, мучило мальчика, однако он ничего не мог поделать с ощущением, будто все переворачивается у него внутри, когда взгляды Бесси и Фриско-Кида пересекаются, и его сестрёнке явно льстит неотступное внимание, которым окружает ее мальчик. «Она ещё ребёнок», думал рассерженно Джо, когда «Робер» отпускал в ее сторону робкий комплимент, а Бесси благодарно улыбалась и нежные щёчки ее краснели под взглядом мальчика. «Как можно быть таким вероломным?» Вероломством он именовал тот факт, что живя под одной с ним крышей, пользуясь добротой его семьи и его личным расположением, Фриско-Кид смеет питать чувства к его маленькой сестрёнке. — Держись от него подальше, — однажды, не выдержав, заявил он Бесси, поскольку почему-то стеснялся сказать то же самое «Роберу». — Почему? — искренне удивилась та, сильно при этом покраснев. Ей и в голову не пришло отнекивался и отрицать внимание, что оказывал ей мальчик. Не зная, что придумать, Джо нахмурился, потом буркнул: — Он тебе не ровня. — Но разве он не «самый лучший парень на свете»? — припомнила Бесси его же слова. — Он без рода и без племени, он не умеет складывать, а ты… Ты… Ты маленькая, тебе вообще рано думать о мальчиках! — и, выразив так гнев законной ревности старшего брата, Джо энергичной походкой вышел из гостиной, где проходил этот короткий, но весьма значительный, как показали последующие события, разговор. Выходя из двери он вдруг обнаружил перед собой Фриско-Кида — тот молчал и смотрел на него грустными неподвижными глазами. По выражению его лица было неясно, слышал ли он его с Бесси или нет, но екнувшее в груди сердце и справедливая обида, которую, как казалось Джо, он прочел в его взгляде, подсказывали, что тот не упустил ни слова из их беседы. — Хорошо, что я тебя встретил, — моргнув, очень неестественно улыбнулся Фриско-Кид, — хотел попрощаться. Сердце Джо упало. Он вдруг разом ощутил всю низость своего предательства. — Куда ты? Ты же только начал учиться! Отучишься и поступишь на службу к моему отцу… Он сказал ещё много слов, расписывая перспективы, которое сулило мальчику покровительство его семьи, но даже еще проговаривая их, Джо чувствовал, как мало его обещания значат по сравнению с его подлыми словами, пусть и высказанных в досаде за отсутствием других аргументов… Фриско-Кид не перебивал его, позволяя рассказать все до конца, а когда тот запнулся и оборвал эту затверженную проповедь на полуслове, он только молча кивнул и прошел мимо Джо к лестнице, не пытаясь даже заглянуть в гостиную, в которой, как было известно им обоим, все ещё оставалась Бесси. Фриско-Кид уехал тем же вечером. Деньги он брать не стал, хоть Джо, пользуясь нелепыми до неловкости предлогами, все пытался ему всучить. Куда он направился, мальчик так и не сказал, обмолвившись лишь, что уже соскучился по морю — Джо так понял, что Фриско-Кид собирается поступит в матросы, как однажды в беседе, не отягощенной ещё ничем материальным, когда-то обмолвился и ему стало даже радостно, что тот наконец осуществит свое давнишнее желание и найдет, как и намеревался, честный заработок. На корабле он мог дослужиться и до старшего помощника, а когда-нибудь и до капитана, а может — до адмирала… Воображение услужливо рисовало Джо прекрасные перспективы, которые открывало юному, но уже весьма опытному матросу принятое Фриско-Кидом решение и его собственное предательство в свете этих возможностей казалось уже не таким горьким, а когда при известии об отбытии «Робера» из их дома он увидел погрустневший взгляд больших карих глаз Бесси, Джо уже стал абсолютно уверен, что, даже если он виноват, даже несмотря на неприятный привкус, который ещё нескоро, как он догадывался, его покинет, все что случилось, случилось к лучшему, что такова жизнь и ничего с этим не поделать… Он тяжело вздохнул и, дотронувшись до теплой руки сестрёнки, непривычно заботливо улыбнулся ей ободряющей улыбкой, после чего, оставив ее удивленной, поднялся к себе — в комнату, что снова безраздельно принадлежала ему одному.