Теплее солнца

      Дома слышится звук звонкой пощечены, а Даня со страху жмется ближе к углу кровати, боясь, что о нем вспомнят. Денис пришел домой под утро, был упорот какой-то дурью и пьяный в хлам, на шее красовались новые засосы от очередного кавалера. Даня слышал крики отца, что проклинал Мурино за его существование. Саша закрывает глаза на то, что сам был таким же, в те далёкие девяностые, что были накрыты черным покрывалом, что сковало все от посторонних глаз. Конечно, Александр не будет помнить, как портил жизнь своего маленького сына своим вечно пьяным лицом и расширенными, от наркотиков, зрачками. Саша не вспомнит, как Денис со слезами умолял отца не пить, как ребенок мерз в холодной комнате, пока отец пропадал на очередной тусовке с Ростовом и Казанью. А вот Денис все помнит. Помнит как аккуратно ходил по квартире, чтобы не наступить на шприцы или бутылки, как запирался в комнате, чтобы отец по пьяни не завалился в его кровать и не облевал все вокруг. После этого пришел Московский, что взял на себя роль жестокого воспитателя и не давал Денису вместе с Даней вздохнуть лишний раз. — Какое же ты ничтожество, решил повторить жизнь отца в девяностые? Давай я тебе дорожку сделаю? Ну хоть снюхаешь. — Питер вцепился в плечи сына и дёргает его. — Лучше бы ты ублюдок не появился на свет. Александр уходит в комнату, хлопая дверью. Романов старший даже не думает, что это его вина. Денис никогда не получал внимание от отца, тот замечал его только тогда, когда сын творил ужасные вещи. Данила понимал Дениса. Московский был тоже не лучше в этом плане, но обычно руки не марал и детей не бил. Делал хуже — игнорировал. Михаил смотрит на старшего сына и устало трет виски. Эти выходки его достали и ничего не помогало. Конечно же Москва считает, что запретить тратить деньги и отключить интернет — это воздействие. Ни Миша, ни Саша так и не пробовали поговорить с детьми. Они считают, что виноваты в своих действиях только Денис и Даня. — Ты опять меня разочаровал, Денис. Месяц дома сидишь. — конечно окно на первом этаже лучший выход и Денис будем им пользоваться, чтобы привлечь внимание. — Данила конечно, не лучше тебя, но он хотя бы трус, чтобы вытворять такое. Младший Московский поджимает губы от обиды, прекрасно слыша все эти слова. Денис лишь цокает и уходит в их с Даней общую комнату, замечая напуганного брата. Денис мягко улыбается и садится рядом с братом, раскрывая руки для объятий и Данила сразу падает в теплые объятья. Они друг для друга роднее, чем родители для каждого. Даня может высказать свою боль брату и показать себя слабым, маленьким и обиженным ребенком, которого в детстве отец не любил. Денис его поймет. Денис такой же. — Не хочешь таблеточку депрессантов? А то слишком уж мне хорошо. — Денис спрашивает с лёгким хихиканьем, предлагая Московскому очередную таблетку с наркотическим содержанием. Прямо сейчас. Прямо здесь. Когда в соседней комнате родители, что только что били старшего за наркотики и алкоголь. — Конечно.

Мило умираю, убираю контакты

Мне так хорошо, что мне нужны депрессанты

Руки в потолок, нейролептики и транки

Рома, извини, но мне нужны депрессанты