Сияет, как молния

Когда Костя едет по ночной Москве на заднем сидении мотоцикла, крепко вцепившись в плечи Савранского, мир вокруг кажется волшебным. Скорость захватывает дух, пейзаж вокруг становится золотисто-синей палитрой, ветер дует в волосах, и Ромин чувствует себя счастливым. Он запрокидывает голову назад, закрывает глаза и отдаётся острому ощущению полёта и свободы. Чувствует, как кровь закипает в венах от наслаждения. Ему хочется кричать. Костя представляет себя героем какого-то динамичного фильма про гангстеров — он знает, что вписался бы туда отлично в роли какого-нибудь плохого парня. Соблазнительно плохого и плюющего на все правила, ведь они только для этого и созданы. Он — бунтарь, который склоняет хороших девочек к грязным делишкам. Он всегда получает то, что хочет. Катания на мотоцикле под промедолом, к слову, ощущаются несколько иначе. Костя едет, как будто в замедленной съёмке. Он касается руками воздуха, чувствуя внутри неповторимое тепло. Его не смущает туман в голове, расслабленность и равнодушие ко всему, что происходит вокруг. Он ощущает себя так, будто он в целом мире один. Есть только мотоцикл, Костя и верный друг Савранский, у которого всегда найдётся нужная Косте таблетка. Увлекаться ими не следует, но в трудный час попросить стоит. Сегодня Костя попросил эфедрин, чтобы чувствовать себя неотразимым. Ему было немного грустно с утра, а грусть — это невыносимое чувство. Косте нельзя быть грустным — это раз. Он панически боится быть несчастным — это два. И эти два пункта одинаково важны. Ромин всегда хотел жить так, чтобы печали не было. Оставив Савранского с мотоциклом, он входит в бордель уверенной походкой. На нём только старая ветровка, рубашка и брюки, но Костя ведёт себя так, будто одежда на нём сияет. Что ж, он действительно сияет изнутри. Сияет, как молния. Его сияние выключить невозможно, даже когда оно кажется слишком ярким. Костя и сам ощущает, как плавится изнутри. Плавится от странной смеси чувств. Всё, что ему нужно — это эйфория, остальное следует игнорировать. Он переодевается в откровенную одежду, чересчур напоминающую женскую — кружевное тряпьё, дешёвые блёстки. Завершающий штрих — ошейник на шею. Костя душится своими любимыми духами с ароматом вишни, чуть-чуть подводит глаза и выходит в свет. Он улыбается богатому клиенту. Вьётся вокруг него, точно вокруг шеста, не давая коснуться себя. Костя ощущает жар, когда старые тонкие пальцы пытаются потрогать его шею. Он кокетливо откидывает их и отстраняется, хихикая над стариком. Ромин отдаляется, не сводя с него томных глаз. Он знает, чего хочет клиент. Не зря здесь, в холле, стоит целых три шеста. Ромин опускается на пол под медленную джазовую музыку. В какой-то момент он понимает, что его тело больше не принадлежит ему. Оно двигается в каком-то своём, свободном, идеальном ритме. Каждое движение — произведение искусства. Когда это он успел так научиться? Когда это тело успело научиться такому? Костя никогда не раздевается полностью. Закончив с танцем, он застывает, обнажив худые ключицы и правое плечо, намекая клиенту на то, чтобы он немедленно схватил его и делал с ним всё, что захочет. Так бывает не всегда, но сегодня Ромину самому хочется именно этого. И когда клиент хватает его и тащит в спальню, где Костя стонет от его прикосновений и выгибается соответствующе своему статусу самой дорогой шлюхи в заведении — девочки ему завидуют. Хотя они же столько раз спасали ему жизнь, когда одержимые, пьяные или обдолбанные мужики едва ли не пытались его убить. — Утащи меня в лес, — сам просит Костя, когда клиент придушивает его. Он не знает, зачем просит этого. Но когда один ненормальный дед, кажется, кто-то из номенклатуры, увёз его в лес, напоив дорогим ликёром, и бросил там в отключке, ему было не слишком весело. — Странный ты какой, маньяков любишь? — Нет, просто однажды меня так в лесу один бросил. Из номенклатуры. Он тоже меня придушивал, а потом вёз на дорогой машине. Я выпил у него бутылку дорогущего ликёра, а потом в лесу очнулся, представляешь! — И много у вас такой жути? — Да нет, что вы! Это было один раз, и это было по согласию. Вся жизнь Кости — это феномен большой лжи. Проституция научила его врать так, что он всегда верил в то, что говорил. Он искусно обманывает клиентов, искусно обманывает девушек, с которыми встречался на одну-две ночи до тех пор, пока в его жизни не появилась Рита. Ах, Рита. Костя и представить себе не мог, что эта строгая прагматичная девушка из богатой семьи профессора скажет на то, чем он занимается. Ромин никогда не забудет, как она улыбнулась ему, пьяному и весёлому, и шепнула что-то вроде: «Я знаю, что этот мир жесток, и в нём приходится унижаться, чтобы красиво жить. Но ты хороший мальчишка. Я понимаю, почему ты торгуешь собой. Дочка богатого извращенца достаточно видела, чтобы знать, что убийственная красота — самый лёгкий способ заработать». Костя вспоминает грусть в её глазах и ему становится не по себе. Он достаточно видел, чтобы различать, когда люди не хотят говорить правду из жалости. Но Рита не осуждает. Она только просит: «Не трать это всё на наркотики». И Костя бледнеет, ведь он никогда ей не рассказывал, что иногда употребляет. А что ещё может помочь ему сиять? Что ещё поможет ему быть той самой сверкающей звёздочкой на небосводе, которую все хотят сорвать, и стоят на коленях, умоляя отдаться? Что ещё поможет ему стоить дороже всех? Костя провёл в университете шесть лет, чтобы доказать что стоит чего-то и на что-то способен, но только здесь он видит, насколько дорогим может быть ценник на нём. И здесь он правда учится многому. Он способен практически на всё. Костя чувствует себя жертвой огромного питона, когда клиент придушивает его снова. Он трахает его так грубо, что у Ромина выступают слёзы на глазах, а затем — он разыгрывает целый спектакль оргазма. Ему недаром говорила тётушка об актёрском таланте. Почему Костя не пошёл в театральный? А он и не вспомнит! Клиент уходит, сунув ему пару купюр. Ромин остаётся один. Ему плохо, он ползёт к своему столику, чтобы пустить в нос дорожку амфетамина — эфедрин только улучшает настроение, это всего лишь таблетка от грусти, а амфетамин — это запретный способ удовольствия. Костя вдыхает порошок и через пятнадцать минут снова хочет жить. Он идёт встречать следующий клиентов, замазывая синяки от укусов. Он вновь чувствует себя сверкающей звёздочкой на тёмном небосводе. Он смеётся как Дионис и заражает этим смехом других, в глубине души боясь, что однажды этот смех осудят и сочтут неуместным. Хотя кому это важно, если ты здесь — что-то вроде принца. Костя пьёт самый дешёвый коньяк, запивая первоклассным ликёром, лжёт самому себе, что у него нет никаких проблем. Он готов продаться за коньяк подороже — на подпольной вечеринке развести кого-нибудь, пообещав провести ночь в одной постели. Он ведёт себя как малолетняя проститутка, по факту ей и являясь, но об этом не знает никто, кроме сутенёрши, Риты, её отца, который трахал его здесь ещё до их знакомства, и прочих клиентов, которые под слоем косметики не увидят его настоящего лица. У него лучшие условия во всём борделе: его трахают на огромной кровати с чистым бельём, ему не разрешают колоться, но разрешают нюхать и выпивать, чтобы работалось веселее, строго следят за контрацепцией. Он сверкает и смеётся при свете дня, хлопает огромными карими глазами, блестящими от счастья. Всё в его жизни — взрыв праздничной хлопушки. Но внутри него уже никаких взрывов — только атомная зима. Он растворяется в празднике, забывается в случайных связях, но всегда находит себя на холодном полу в луже чьей-то крови, мочи и дерьма. Он удивляется, когда Рита принимает эту боль, но раздражается, когда она пиздит его недостаточно сильно во время секса. Костик выходит из себя, закатывает истерики, но успокаивается в её объятиях. Он может кончить только когда его унижают. А в борделе нет никаких унижений — только праздник, море разноцветных таблеток и столько порошка, что из него наберутся целые горы. Он обещает Рите, что уйдёт отсюда, хотя она не осуждает. Она спокойно спит с ним, потому что справку об отсутствии венерических заболеваний Костик предъявил ей ещё в начале отношений по её же требованию. Она не умеет демонстрировать бурную нежность, но Костя всегда знает, что она его не бросит. Рита пообещала, значит, она будет рядом. И никогда не сделает ему больнее, чем все эти случайные мужики, трахающие его каждую ночь.