На небе появлялись первые разводы солнечных лучей. Вокруг царила сонная тишина. Светлое пятно на горизонте становилось всё больше и больше, вперемешку с лёгким ветерком. Утренняя прохлада стелилась над землей. Рассвет — это рождение солнца, которое, словно прекрасная богиня, каждое утро выходило из моря, сперва красное как кровь морского чудовища, потом всё светлее и светлее — брызгами жидкого золота разливалось по миру, отгоняя тьму и рассеивая наши ночные страхи.
Город только начинал просыпаться, все прелестно нежились в мягкой постели, посапывая в унисон с царём сновидений, медленно приближаясь к пробуждению, кроме двух душ, которые сплетались воедино, пересекая ту самую границу и переступая недосягаемую черту дозволенного:
Две фигуры, походящие на инь-янь, столкнулись лбами, едва ли не соприкасаясь распухшими губами, после предыдущего поцелуя. Лёгкие вздымались, хватая кислород всеми силами, а глаза прикрывались. Девушки не в силах взглянуть в завораживающие глаза друг друга. Пижама на теле Андрющенко небрежно скатилась вниз, под воздействием сильных рук. Ловкие, словно паучьи лапки, пальцы побежали чередой мурашек по спине, ловко расстегнув застёжку кружевного бюстгальтера, а затем, также медленно опуская бретельки вниз по плечам, лифчик падает на пол, демонстрируя похабному взгляду блондинки обнажённую грудь.
Татуированные руки аккуратно, слегка боязливо, блуждали по тонкой талии актрисы, поднимаясь чуть выше, к груди, которая вздымалась с новой силой от подступающего возбуждения. Лиза перестала дышать, пока указательный палец Медведевой не коснулся её соска, а затем её рука поднялась, чтобы накрыть её грудь.
— Я хочу тебя, — прошептала Кира, уже настойчивее касаясь чужой груди, выбивая томные вздохи. Ее глаза скользнули вниз, а губы слегка изогнулись.
— Я знаю, — промолвила Андрющенко, ощущая на своей коже обжигающее дыхание и невесомые касания губ в области ключиц.
Медведева пользовалась моментом: она — доминирует, а Лиза — позволяет. Андрющенко, такая податливая и доступная, позволила той переступить черту. Улавливая каждый поцелуй на коже, ощущая каждое касание, ей сносило крышу — ощущения просто выбивали из колеи, дарили невероятное удовольствие, заставляя позабыть о всех её принципах, о всей морали и совести. Она просто отдавалась моменту.
Кира хотела её. Пиздец как долго хотела. Всеми известными ей способами. И еще несколько способов они придумают сами. Лиза могла бы поклясться, что Кира видела твердеющие кончики её грудей, когда ласково касалась её тела языком, а более того, чувствовала спазмы глубоко внутри у неё, в горячих и тёмных местах, о существовании которых сама она едва знала.
Приложив её голову к своей груди, Кира обняла ее. Она любила обниматься во время секса. А Лиза прикрыла глаза, чувствуя под головой её грудь. От неё пахло сигаретами и лавандой. Она принялась ее целовать. В её поцелуях больше не было никакой неуверенности. Кира теперь точно знала, как найти желанные губы актрисы и прикоснуться к ним снова.
Татуированные пальцы гладили её голую кожу во всех местах, от чего по телу пробежал табун мурашек, заставляя хрупкое тело актрисы дёрнуться. Ощущая на теле дуновение летнего ветра, мелкими шажками они двигались к тому самому кожаному дивану, который Кира упоминала в своих грязных фантазиях пару минут назад.
Не отрывая губ, они добрались до дивана и Лиза с шумным вздохом упала на него, когда Медведева толкнула её, нависая сверху. Она нехотя оторвалась от мягких и желанных губ, акцентируя внимание на её глазах.
— Лиза...,— тихо прошептала она, выдерживая паузу. Кира произнесла её имя так тихо, что Лиза была не уверена, двигаются ли её искусанные, но такие манящие, губы.
Рука Медведевой скользила по волосам в тот же момент, когда её раздвоенный язык, от которого крышу сносило, коснулся её шеи, оставляя мокрую дорожку на фарфоровой коже. Он скользил по телу интенсивнее, спускаясь ниже, а у Андрющенко дух захватило, заставляя замереть на секунду, ощущая змеиный язык на впалом животе.
Блондинка вновь вернулась к губам, касаясь их с особой уверенностью. Поцелуй стал интенсивным. Глубоким. Доминирующим. Её поцелуй полон чего-то, чего никогда не было раньше. Полный чувств. Полный надежды.
— Кир, Кира-а-а,— эмоции переполняли её, когда она отстранилась от поцелуя, словно требуя о большем. Кира слишком долго мучала её. Слишком долго играла и наслаждалась её телом, вдавленным в чёрный покров дивана.
—М? Что-то не так? — спросила Кира, слыша своё имя из уст брюнетки. Первая мысль: она сделала что-то не так.
― Целуй! Целуй, обнимай, трогай, — слова вышли рваными, мешаясь с многочисленными вздохами. — Касайся меня, пожалуйста...
Киру вело. Она держала контроль над происходящим в своих руках, которые медленно спускались к кромке коротких пижамных шорт, не прикрывающих сейчас даже шикарных бёдер. Ловкими движениями ненужная ткань покатилась по ногам вниз, сначала задерживаясь на острых коленках, позволяя Кире огладить внутреннюю сторону бедра, а потом и вовсе исчезла с желанного тела, падая куда-то на пол.
Перед ней предстало почти обнажённое тело. Была лишь одна преграда к самому сокровенному — кружевные трусики. Кира ухмыльнулась своей похабной улыбкой, опускаясь к ним языком, и зубами оттягивая кромку. Лиза втянула живот, позволяя Медведевой крепче ухватиться зубами за нижнее бельё и потянуть их вниз. Помогая себе рукой, блондинка полностью стянула трусы с желанного тела и улыбнулась.
Руки поскользили по ногам, касаясь коленок и разводя их по обеим сторонам. Кира опустила взгляд и увидела самое интимное и самое недоступное, до этого времени, место на теле брюнетки. Естественный блеск из-за обильного выделения смазки выдавал Лизу с потрохами, заставляя Медведеву довольствоваться такой реакцией тела.
— Я – любимец твоих дьяволов, кисуль, — игриво выдала блондинка, глядя на хныкающую Андрющенко под собой и коснулась. Она впервые коснулась её, заставляя ту вздрогнуть.
Первое касание
там заставило Лизу шумно вдохнуть и закатить глаза. Она ждала этого слишком долго, выжидала пока Кира коснётся. Но Медведевой этого явно мало. Ей понравилось играть, ждать, мучить, доводить и заставлять изнывать от желания. На какое-то время Лиза вновь перестала чувствовать её прикосновения в интимной зоне и хотела было возразить, но вот снова ощутила на своих девичьих половых губках холодные пальцы.
Андрющенко тихо вскрикнула, когда их тела сошлись настолько близко, что соприкоснулись. Кира всем своим телом прислонилась к ней, закрывая ее полностью и даже больше. Она вела пальцами по всем складочкам, размазывая естественную смазку, а после медлительными движениями добираясь до клитора. Она надавила на него, выбивая из уст брюнетки первый стон, от которого рассудок затуманивался.
Слишком близко. Слишком горячо. Слишком желанно.
Манипуляции пальцами заставили Лизу прогнуться в спине, требуя продолжение, которое слегка пугало её. Медведева уловила эту жажду в едва ли приоткрытых глазах, в сжатых в кулаки, до побеления костяшек, руках и проникнула внутрь, выбивая лёгкий крик.
— Вот так. Тебе нравится? — прерывисто сказала она. И Лиза полностью ощутила силу её рук, проникающих внутрь неё. Она не позволяла ей убежать от неизбежного.
Кира знала, что нравится. Пошлое хлюпанье и жалобный скулёж служили ответом на этот риторический вопрос. Кажется, что она лишилась рассудка. С каким-то звериным рвением она начала двигаться, заставляя хрупкое тело дрожать в такт движениям. Кира же положила руку ей на живот, ощущая толчки и рябь. Её плоть растворилась в её теле. Она упрямо скользила своим языком по её ключицам, раскрашивая чёрно-белые татуировки, словно самую пошлую раскраску. Засосы покрыли и шею, когда ловкий язычок коснулся её, проводя по каждой идеально выведенной буковке татуировки. Лиза проявила свою инициативу, избавляя Медведеву от футболки, выбрасывая куда-то на пол. Девушка перешла к обследованию обнажённой груди, которую она избавила от спортивного топа сразу же.
Медведева ухмыльнулась ещё более похабно, позволяя Елизавете творить со своим телом всё, что ей вздумалось, и даже больше. Было чертовски интересно узнать возможности этой неприкосновенной малышки и ощутить их на себе, особенно тогда, когда маленькие ручки с силой сжали её грудь, заставляя Киру прорычать от подступившего возбуждения. Контролировать ситуацию стало сложнее.
Теперь они на равных.
Движения во влагалище брюнетки становились все интенсивнее и стройные ножки начинали подрагивать, но Медведева, заметив это, полностью отстранилась, забирая у брюнетки возможность почувствовать долгожданную разрядку.
Кира бросила свой взгляд на нижнюю: раскрасневшаяся, с припухшими губами, такая раскрепощённая и изнывающая от желания, требующая продолжения. Крышу снесло от осознания, что возможность трахнуть популярную актрису на террасе пятизвёздочного отеля, перепала под владения Медведевой и только она сейчас видит тех самых дьяволов этой брюнеточки.
— Удовольствие растягиваешь? — рвано спросила Андрющенко, требуя долгожданной разрядки. Но Кира медлила, а на такой выпад от актрисы лишь довольно ухмыльнулась, опускаясь всё ниже и ниже к разгорячённой плоти.
— Растягиваю. Хочу трогать, ласкать,— прошептала, едва ли не касаясь губами промежности, лишь опаляя её горячим дыханием, от которого Лиза лишь прикусила губу. — Но больше всего я хочу отлизать тебе.
Она схватила бёдра девушки, прижала и полностью припала губами к промежности. Поцеловала половые губы, аккуратно выпуская свой змеиный язык, который сразу же пополз по направлению вверх, касаясь пульсирующего клитора. Лиза закрыла глаза и с негромким стоном подскакивала при каждом заходе и каждом касании. Стоило Кире отстраниться и начать посасывать комочек нервов, Лиза была готова закричать, невзирая на их местоположение.
Блондинка смотрела на запоминание, как вздрагивают её груди, смотрела на потемневшую от прилива крови шею, на приоткрытый рот и чуть-чуть страдальческое выражение лица, сменяемое гримасами чувственного удовольствия. Потом она резко прогнулась словно чёрная кошечка и запустила руку в платиновое каре, прижимая девушку ближе к себе. Два языка умело скользили по клитору, выполняя круговые движения, лишая Лизу сознания. Андрющенко плыла от удовольствия и кайфа, получаемого от желанной работы язычков между ног.
— Стони громче, кошечка, — вырвалось из уст Киры, когда она оторвалась от стимуляции языком, чтобы обратить внимание на Андрющенко. — Хочу, чтобы твой голос сорвался нахуй, пока ты будешь кричать.
—Заткнись, Медведева...
За сказанные слова Лиза ощутила лёгкий удар по половым губам и заскулила. Кира улыбнулась, опускаясь к желанным ключицам и прикусывая их вновь. А Лиза, кажется, готова проклинать Медведеву, что та вновь лишила её возможности кончить, нетерпеливо выгибаясь под её рукой. Кира наигралась. Она больше не могла заставить ни одну из них ждать. Медленно она вновь опустила два пальца и нежно провела им по её складкам.
Лиза откинула голову назад от наслаждения. Медведева сделала это снова, даря ей невъебические чувства удовольствия. Лиза закричала ей в губы и была потеряна. Её вкус, её запах, ощущение её так близко к ней, кожа к коже. Время и пространство больше не имели значения.
Мучать не хотелось. Медведева проникла пальцами внутрь, улавливая хриплый стон, а языком снова припала к клитору. Своеобразное комбо сносило Лизе крышу, заставляя её раздвинуть ноги сильнее и самой насаживаться на ловкие пальцы Киры, закатывая глаза до побеления. Стоны, в перемешку со вздохами, заполнили всю террасу. Скрип дивана и пошлые хлюпающие звуки смазки добавляли грязи в этот процесс, вводя Лизу в пунцовую краску.
Кира ахуенна. И Лиза с этим согласилась, когда подступающий оргазм оказался слишком близко. Медведева не прекращала стимуляции и фрикции. Лишь наращивала темп, выбивая из измотанной брюнетки последние стоны и крики, которых она добивалась, играя с желанным телом по своим правилам.
А ещё Лиза подметила, что целоваться с Кирой в постели было даже лучше, чем у той стены на пляже или у бортика балкона этой террасы. А Кира теперь знала, что брюнетке нравятся движения, которые заставляли её стонать, задыхаться и впиваться пальцами в плечи.
Медведева потянулась к той за поцелуем, заменяя свой умелый язык большим пальцем, который ничуть не хуже справлялся со своей задачей — стимуляцией клитора, а пальцы, проникающие во влагалище, касались той самой точки G, от стимуляции которой Лиза снова с хрустом выгнула спину и протяжно застонала. Её грудь была залита красным. Ужасный крик был приглушен рукой, которую Кира недовольно убрала.
— Ещё раз так сделаешь — и ты не кончишь.
Лиза кивнула. Ноги забились в конвульсиях, а по всему телу, словно электрический ток, прошла волна дрожи и наслаждения. Она смягчила свою руку, так что актриса вернулась с края пропасти. Лиза мгновенно кончила, разваливаясь под ней. Кончила, выкрикивая её имя. Самолюбие Киры утешено и их обеих настигла волна истомы.
На улице уже давно наступило утро и полноценно взошло солнце, опаляя лучами два уставших тела, уместившихся на одном маленьком диванчике прохладной террасы.
Теперь всё будет по-другому...
