***
Подтолкнув приоткрытую дверь бедром, Цумуги зашла в комнату, пытаясь не разлить чай и не уронить тарелку с пирожным. Было темно, только включённая настольная лампа позволяла видеть. Миу, сидящая за рабочим столом, устало поворачивается в её сторону. Затем её взгляд проясняется, появляется радостный огонёк, а губы растягиваются в улыбке. — Принесла тебе оживительное пирожное, — Широгане поставила всё на стол. — И чёрный чай без сахара. Как ты любишь. — Ты моя героиня, — Ирума подвинула сладость к себе. — Это из вашего кафе? Я помню, что видела такое в меню. — Да. — Заебись. Спасибо, правда. Мне бы не помешало отвлечься. — Я тоже так думаю, — Цумуги присела на кровать Миу. — Как дела у Каэде? — О… Она в порядке, хотя тоже много учится. Наверняка устаёт, но молчит об этом, всё встретится хочет. — А ты хочешь? — Хуйня вопрос, конечно хочу. Я хоть и будущая программистка, но мне разговоры в реальности куда больше нравятся. Это Ома может в телефон ёбанный уткнуться, с кем-то там переписываться, заводить знакомства. И Каэде просто по видеосвязи мне мало, — в конце Ирума вытянула букву «о», а затем тяжело вздохнула. — Как дела на работе? — Недавно разбила сервиз. Споткнулась о ножку стула и всё полетело вниз. — И что сказала та пизда? — Селестия? Вычет из зарплаты. — Вот сука. — Да ладно, это справедливо. Хотя всё равно обидно. Ещё и доставила проблем Кируми, она помогла мне убраться, — Цумуги отклонилась назад и приземлилась спиной на кровать, закрывая лицо руками. — Это было ужасно. — Да ладно, уронила и уронила. Наверняка уже забыли все, — Миу махнула рукой. — По крайней мере, в тот момент, когда ты разбила сервиз, кто-то мог опозориться ещё сильнее, так что не расстраивайся. С Омы пример возьми, он не унывает. Широгане засмеялась. Ей всегда нравилось, как они сидели по вечерам в комнате, болтая о проблемах, недавних событиях, просто обсуждали всех и вся. И обо всём, что говорилось в стенах этой комнаты, знали только они. Какой бы Миу ни казалась резкой, грубой (многие делали вывод, что она — плохая подруга лишь из-за манеры поведения), но секреты всегда были спрятаны где-то под замком, в специальной шкатулке. За это Цумуги любила и уважала Ируму, надеясь на взаимное отношение. Поначалу, конечно, их отношения складываться не хотели. Широгане куда спокойнее, а игнорирование Миу границ окружающих было раздражающим. Кажется и Ируме Цумуги совсем не понравилась, называя её распутной за увлечения. Кокичи и Рантаро нашли общий язык с Миу раньше. Ома просто не боялся сказать что-то в ответ, от чего та замолкала. Совместные подколы стали неотъемлемой частью их дружбы. Амами же просто флегматичен и может где-то в душе его раздражало поведение Ирумы, но вслух он об этом никогда не говорил. Когда Цумуги пыталась завести разговор о её поведении, он лишь пожимал плечами и говорил, что нужно время. Его слова не были лишены смысла. Вначале Широгане чаще разговаривала с Миу на темы бытовые, потом начали невзначай делиться переживаниями, и чем дальше, тем лучше становились их отношения. Всё оказалось куда проще. Ирума куда мягче, чем может показаться и мешают лишь внутренние барьеры, которые она же и устанавливает, не доверяя людям. А увлечения Цумуги оказались не такими уж и странными.***
— Снег! — с радостью Миу выбежала на улицу, не особо беспокоясь о детскости её поведения. А Ома поспевал за ней, только и делая, что поправляя шапку. Замело удивительно сильно. Это не сравнится с другими странами, где зима холоднее, но они жаловаться не могут. Сейчас не хочется. В нос сразу ударил морозный воздух, Кокичи уже предвкушал как будет покалывать покрасневшие щёки. На выдохе изо рта пошёл пар. Он поспешно достал перчатки из карманов и надел их, жмурясь от снежинок, оседающих на ресницах. Всё было белым. Нагие ветви деревьев окутал мороз, а пушистые ели осыпала снежная стружка, придавая им сказочный вид. Небо — голубое полотно без единого облака, красило, не давая скатиться в серую унылость. Ирума на фоне снега была розовым пятнышком. Радостная, впервые за долгое время отдохнувшая, улыбающаяся. Она голыми руками потянулась к снегу, чтобы слепить снежок, и незамедлительно отправила его в затылок Кокичи, что отвлёкся на идущих позади Рантаро и Цумуги. Снег попал Оме за шиворот и тот сразу съежился, сдерживая визг. — Миу, ты сука! — воскликнул Кокичи, пока Амами, даже не скрывая свой смех, помогал Оме избавиться от снега. Ирума расхохоталась, но сразу же получила снежком в живот. Рантаро в стороне не остался, и Широгане кинула снежок, случайно попав ему в голову. Тот дрогнул, а затем замер. Напускное раздражение появилось на его лице. — Рантаро, извини, — хихикнула Цумуги. — А передо мной извиниться не надо? — возмутилась Миу и отряхнула курточку от снега, заодно проверяя пушистый мех на воротнике. — Давайте просто коротышку закидаем? — Заболеете ведь, — Амами вздохнул, касаясь зелёных прядей и пропуская их между пальцами. — Черт, волосы намокли. — Смирись. Сам виноват, что вышел без шапки. И кто из нас скорее всего заболеет: ты отитом или мы простудой? — сказал Кокичи, начиная делать снежок. — Мы ненадолго вроде собирались, я обойдусь и без шапки… — Мы собирались, но кто сказал, что это правда? — Ома широко улыбнулся и запульнул снежный шарик в сторону Ирумы, но та увернулась от него, смеясь. Кокичи чувствовал, как ему не хватало подобных моментов. С витиеватыми рисунками мороза на окнах, словно целые заброшенные города, снежинках заплутавших в волосах. Чтобы снег переливался на свету, словно сахаринки или блёстки из палетки теней Цумуги. Борьба с желанием плюхнуться в сугроб, проминая его под своим телом и оставляя силуэт, указующий — ты был здесь. Хруст под ногами, покрасневшие носы и щёки. Праздник с подарками и вкусным ужином, запахом ели, сверкающими гирляндами, фейверками и хлопушками. Хлопками, радостными возгласами, звон бокала о бокал. А самое главное, чтобы окружали любимые люди, такие тёплые и счастливые. И чтобы у них всё было хорошо. Жаль, что в этот, уже прошедший, праздник, он совсем не был счастлив.