…
«Встретимся сегодня? Надо поговорить, это важно»«Хорошо, я освобожусь к семи»
«Прекрасно. Адрес?»«Сейчас скину»
«Ладно. До встречи тогда» Эдмунд гневно сжал челюсти, сворачивая диалоговое окно с экрана телефона. Пластиковый чехол скрипнул в его руке от того, как сильно он его сжал, и, конечно же, это не осталось без внимания. — Что-то случилось? — прозвучал мягкий голос Каспиана сбоку. Само его звучание немного успокоило поднявшуюся в душе бурю. Эдмунд глубоко вздохнул, прежде чем ответить. — Нет, не совсем. Но по всем нашим сегодняшним планам отмена: меня на какой-то важный разговор пригласил «любимый» старший братец. У них с Каспианом был небольшой перерыв, всё равно посетителей почти не наблюдалось. Солнце только-только начинало клониться к закату, и это означало, что до того момента, как люди потоками хлынут с работ, образуя толпы и очереди, оставалось совсем немного. — Что ж, жаль, что наши общие вечерние прогулки до дома накрылись, — вздохнул Каспиан, а потом искоса глянул на Эдмунда слегка взволнованным взглядом своих тёмных глаз. — А это вообще может быть что-то серьёзное? Эд нервно усмехнулся и мотнул головой, уставившись куда-то вдаль. Ну, как сказать, всё ведь могло быть. — Надеюсь, что нет. Но если бы мне хотели сказать, что я приёмный, то послали бы именно Питера. — Ой, да брось! — в шутку хлопнул его по плечу друг. — Уверен, всё не настолько плохо. Я тебе тогда ещё напишу сегодня, окей? Эдмунд снова повернулся к Каспиану, с удивлённой издёвкой приподняв одну бровь и стараясь не засмеяться раньше времени. — М, окей? С каких пор тебе нужно моё разрешение, чтобы кому-то писать? — Не придирайся к словам, Эд, занудство тебе не идёт! — уже более расслабленно улыбнулся Каспиан. — Ладно, удачи тебе тогда. Ты же вроде не очень ладишь со своим старшим братом, да? — Ага, — шутливость куда-то испарилась, и Эдмунд кисло хмыкнул: — Он даже не помнит, где я работаю — какие уж тут тёплые семейные отношения. Каспиан тактично промолчал, не находя слов, и Эдмунд, пожалуй, был ему за это даже благодарен. Иногда молчание поддерживает намного больше, чем любые пустые утешаюшие слова. — А, неважно. Кажется, время нашего перерыва уже истекло: вон и клиент появился, явно для тебя работа.…
Незадолго до окончания смены Эдмунд приметил за прозрачной витриной на улице узнаваемый высокий силуэт старшего брата. И хотя тот явно не хотел бы ждать, Эд всё равно, прежде чем уйти, пошёл попрощаться с Каспианом. Тот смотрел в ответ непривычно напряжённо и, кажется, переживал о предстоящем разговоре друга больше, чем он сам. — Ну, пойду я, — стеснённо кивнул ему Эдмунд и сглотнул. — До завтра, получается? — Ага, до встречи. — Каспиан постарался изобразить на губах улыбку, но получилось это не очень, он волновался. — И ещё раз удачи там, что ли. — Спасибо. Эдмунд ещё раз неловко кивнул, а потом поскорее развернулся и зашагал в сторону выхода, пока не наговорил каких необдуманных глупостей из-за нахлынувшей без предупреждения нервозности. Питер приветственно улыбнулся ему, сверкнув ровным рядом зубов. — Привет, Эд. — Привет. — Прогуляемся? Это напрягало. Эдмунд равнодушно дёрнул плечом. — Как скажешь, — и постарался как можно более бодрым шагом свернуть за угол. Мысль, что Каспиан мог видеть их жалкое, совсем не родственное общение, оставляла дискомфорт, и успокоился Эд лишь тогда, когда они были в квартале от кафе. — Давай без долгих предисловий: зачем пришёл? — безапелляционно спросил он Питера, который до этого только брякнул какую-то малозначащую ерунду о погоде или вроде того. — Я… — Питер замялся всего на секунду, после этого тут же превращаясь в обычного себя: нечитаемого важного, почти уж совсем взрослого мужчину. — Меня прислали мама и Сью. — Ну конечно, как же иначе бы ты обо мне вспомнил. — Эд… — Кажется, Питер уже сдался, хотя разговор по сути так и не начался. — Они беспокоятся из-за того, как ты вёл себя на последней семейной встрече. Ты не хотел бы извиниться хотя бы перед мамой? — Тебе честно? — нагло полуоскалился Эдмунд, и Питер вздохнул. — Ладно, Эд, они и не ждали этого от тебя. Просто предложение. — Предложение продолжать этот ваш ряженый маскарад. Нет, спасибо, Питер, я с радостью откажусь от этого фарса. Старший брат слегка сжал кулаки, но тут же расслабился. Он всегда так легко вёлся на провокации, даже самые дешёвые — Эд давно заметил, как Питер плохо разбирался в людях и причинах их поступков. — Ладно, это не главное, — продолжил он. — Сью говорила, что в последнее время Люси что-то очень зачастила к тебе в гости… Эдмунд мгновенно напрягся, почти ощерился от такого поворота беседы. Чего они хотели от него на этот раз? Он ворчливо уточнил: — Я впервые в жизни начал контактировать с кем-то из своей любимой семьи, а она и этим недовольна? Мне кажется, Сьюзен стоит провериться на биполярное расстройство. — Нет, Эдмунд, нет, — махнул рукой в его сторону Питер. — Просто она и мама волнуются, что Лу теперь так поздно приходит домой и что она настолько у тебя задерживается… — А, так вот, в чём дело, — хмыкнул Эд, уставившись себе под ноги. — Да нет же! — Питер закатил глаза. — Просто хотели узнать, не говоришь ли ты с ней о чём-то таком… Эдмунд чуть не задохнулся. Он резко остановился и неверяще уставился на брата. Ему же это всего лишь показалось, правда? Показались эти очевидные призрачные слова вместо его молчания? — Что?.. — Не знаю! — нервно рявкнул Питер. — Я правильно понял: они думают, что я хочу какими-то своими словами отдалить Люси от семьи? Высказанная вслух эта догадка дико и неприятно била по ушам — даже больнее, чем пока была мыслью. Эдмунд просто отказывался верить в это виноватое выражение на лице брата, в саму эту идею. — Эд, я не знаю, они просто сказали спросить у тебя… — Да плевать, Питер! — До того лишь тлевшие угольки ярости в груди снова взметали искры. — Люси что, когда приходит, то тут же запирается в своей комнате и не общается с вами до утра, забившись в угол, как я? Или, может, я ещё алкоголик, и вы боитесь, что я её спою? Да какого чёрта творится в ваших головах?! — Эд, нет, всё совсем не… — Да всё так, Питер, всё так! — пришлось сглотнуть зарождавшийся в горле истеричный смех, но он всё ещё остался бурлить где-то глубоко в душе. — Думаешь, я специально на квартиру копил, чтобы там заговоры против семьи плести? — Да почему ты всегда делаешь всё так, будто хочешь насолить нашим родителям?! — взорвался Питер, бешено жестикулируя и пылая неистовым гневом в глазах. А Эдмунд неожиданно почувствовал какой-то дикий холод, превративший тёплый вечер в весьма морозный и охвативший самое сердце. Что-то надломилось, звонко хрустнув в мыслях, и Эд поднял кипящий ледяным презрением взгляд на брата. — Эх, Питер-Питер. Меня уже даже не удивляет твоя слепота. — О чём ты? — Похоже, старшему стало стыдно за вспышку своей ярости. Как мило. — О том самом, на что в нашей семье принято закрывать глаза. — Эдмунд внезапно продолжил их неторопливую прогулку, только шёл он ещё медленнее, чем прежде. — Я тебя не понимаю, Эд. — И не поймёшь, уверяю, — совершенно бездушным голосом отозвался Эдмунд, шаря невидящим взглядом по асфальту под ногами. Это всё так долго варилось у него в душе, что сейчас та самая малейшая искра вызвала полный крах. — У тебя же всегда была любовь родителей. Это то, что я слышал с самого своего рождения: молодец Питер то, лапочка Сьюзен это, да какие вы умные, да какие красивые… А потом появилась Люси, и всё, на удивление, осталось по-прежнему. Сначала было Питер-Сьюзен-Эдмунд, потом стало Питер-Сьюзен-Люси-Эдмунд. Всегда на последних ролях. Мне до невозможности повезло в семье таких выдающихся Пэвенси родиться самым обычным человеком — обидно, да? Не отважный, не красивый, не умный, не общительный, не солнечный… — с губ привычно-колко сорвалось презрительное фырканье. — Просто обычный, не более. И теперь, когда я наконец вырвался из этого ведра с крабами, вы хотите затащить меня обратно туда, где я никому не нужен и меня только тянут вниз? Конечно, Питер не мог тактично промолчать. Конечно, он ведь не согласен, у него ведь своё мнение, которое нельзя не высказать сопернику. — Что за глупости ты несёшь, Эд? — совершенно возмущённым тоном, будто Эдмунд сказал, что хочет пнуть беззащитного котёнка на улице или что-то вроде того. — Отец всегда любил нас с тобой одинаково. Вспомни, как он брал нас с собой катать в детстве на выходных… Эд покачал головой. — Не было меня там, Питер. Он всегда брал только тебя. — Но как же, — поперхнулся Питер. — Я же помню… — Ты был ребёнком — что тогда можно нормально запомнить. Ты привык, что я постоянно крутился где-то рядом, тогда ещё не потерявший обратить на себя внимание родителей, вот и запомнил меня так. Но меня там не было. Я же всегда спрашивал тебя потом, где вы были, помнишь? Теперь шокированно остановился уже Питер. Эдмунд неохотно затормозил, кривя губы в ироничной усмешке, от которой щемило сердце. — Да, вот так мне не повезло родиться средним ребёнком в семье. В конце концов это сделало меня тем, кто я есть. Просто пойми уже наконец, Питер: люди, которые относятся хорошо к тебе, не обязательно являются святыми. И на их светлые лики уж точно не стоит молиться перед сном, набираясь чужих мудростей и мыслей. Учись думать своей головой, Питер. И будь так добр, не лезь в чужую жизнь. Папа ведь учил тебя вежливости, да? Старший брат так легко ушёл в собственные мысли, теряясь в неверии, что это было даже смешно. И Эдмунд бы посмеялся, если бы не эта пустота в душе, которая образовалась от этого разговора. Хотелось уйти. И очиститься как-нибудь. Смыть с себя все мерзкие мысли и идеи, услышанные и высказанные сегодня, а потом забыться. Желательно, навсегда, и больше никогда не встречать никого из этих людей. — Эдмунд, я тебе не верю, — наконец выдохнул Питер за секунду до того, как Эд собирался разворачиваться и уходить. — Ты просто ошибаешься. Да, возможно, наши родители не лучшие люди, но они всё же любили всех нас, всем уделяли внимание, и я уверен, что вам просто надо поговорить начистоту. — Нет, — коротко оборвал его Эдмунд. — Нет. Просто оставьте меня уже в покое, ладно? Люси — единственная, кто хотя бы попыталась меня понять. Признай, что она просто всегда была слишком хорошей для нашей больной семейки. — Но ведь мы все твоя семья, Эд… — А знаешь, что? — Точка кипения успешно пройдена. Дороги назад теперь нет. — Даром мне не сдалась такая семья. Коллега, с которым я сегодня прощался после работы, мне больше семья, чем ты или отец. Я хочу жить свою жизнь, а не вашу, я устал от этого ежемесячного парада лицемерия. «Сохранить семью», «следовать традициям», «мы же не хотим друг друга потерять» — это всё так отвратительно. То, что в жилах этих людей течёт кровь, биологически похожая на мою, не делает их более приятными для меня. Я уже сам выбираю, с кем мне общаться — так дайте и Люси самой решать, к кому в гости она хочет сходить. В отличие от тебя, Питер, она хотя бы правда разбирается в людях. Эдмунд резко вздохнул, переводя сбившееся дыхание. Пустота в душе переросла в чёрную дыру, и он запрокинул голову вверх, глядя на безоблачное чистое небо. Эх, слишком яркие городские огни. Наверняка даже в глубокой ночи не получится увидеть звёзды, не то что сейчас. — Эд… — Пока, Питер, не приходи ко мне больше. И можешь снова забыть адрес моей работы, я не обижусь, клянусь. Уходя, Эдмунд просто неистово надеялся, что брат не вздумает пойти за ним, каждую секунду ожидая услышать его чёткие, широкие шаги. К счастью, этого так и не произошло, его никто не нагнал. Весь путь до дома был как в тумане, и лишь за дверью собственной квартиры Эд пришёл в себя, уже сидящим на кухне, которая сейчас казалась ещё теснее, чем обычно, потому что он был в ней один. Сердце бешено колошматило в грудной клетке, отбивая ритм подобно индийскому тамбурину. Вместе с натянутыми до предела нервами оно так переживало отходняк после перенапряжения. Невнятно простонав, как мученик, Эдмунд уткнулся лбом в холодный стол. Безумие какое-то. Он думал, что если выскажется, то ему станет лучше — прямо как бывает это во всех книжках. Мол, выговоришься, и тебе сразу полегчает. Пока не легчало. Наоборот даже. От пустоты в душе хотелось кричать на весь мир. Ментальный крик прервал зажёгшийся телефон. «Я обещал тебе написать Как всё прошло?» От заботы Каспиана что-то в сердце привычно вздрогнуло, и показалось даже, что попыталось хотя бы чуть-чуть заполнить образовавшуюся дыру. Улыбнуться не получалось, но хотя бы немного захотелось это сделать.«Омерзительно. Чувствую себя так, будто прошёл все круги ада в оба конца»
«Оу. Хочешь поговорить об этом?» Эд напечатал ответ быстрее, чем успел даже задуматься об этом.«Нет»
От собственной грубости стало как-то неприятно. Только Каспиан и, с недавних пор, Люси могли вызвать в Эдмунде такое резкое чувство вины и стыда.«Извини. Я ещё слишком на взводе»
«Ничего, я понимаю. Тогда… Хочешь не говорить об этом, а просто так отвлечься?» Эд не хотел думать, не хотел размышлять и анализировать — он просто хотел забыть этот вечер. Этот омерзительный час разговора с Питером. Любым способом.«Это было приглашение?»
«Хах, почти. Так ты согласен?»«Вполне» — и больше
ни секунды раздумий.
«Тогда открой дверь» Не до конца уверенный в своих догадках, Эдмунд поднял себя со стула и силой потащил в прихожую. В словах Каса он не сомневался ни на секунду. Казалось, минуту назад он и подумать не мог о том, чтобы двигаться, но теперь это получилось почти без усилий. За дверью, конечно же, оказался Каспиан собственной персоной. — Ты знал, что я соглашусь? — всё ещё немного изумлённо поинтересовался Эдмунд, запуская его в квартиру. — Нет, — улыбнулся Каспиан, шурша парочкой каких-то магазинных пакетов. — Просто очень-очень сильно надеялся. От этого стало теплее. Нет, полностью мрак никуда не делся, но теперь Эдмунда хотя бы уже не хотелось лечь, свернувшись в клубок, и лежать так минимум ближайшую неделю без движения, только мелко дрожа. На душе стало немного легче. — Я тут накупил немного мелочей всяких, там к чаю в основном, — протянул ему Каспиан пакеты, в которые Эд тут же заинтересованно заглянул. — Вау. Признавайся, ты совещался с Люси, чтобы узнать, что мне нравится? — даже почти получилось сделать привычный хитрый тон, хоть и предательски подрагивающий. Наверняка Каспиан это заметил, но крайне вежливо проигнорировал. — Ну… Секрет фирмы, — загадочно протянул он, щурясь и ровно на пару секунд задерживая руку на чужом плече. Да, определённо становилось легче. — Так что, посмотрим какой-нибудь фильм? — на удивление бодро для столь позднего времени предложил Каспиан, проходя в комнату, как к себе домой. — Доверюсь твоему выбору. Прямо сейчас я просто хочу ни о чём не думать. — О, ну, значит, боевик! Запрос принят……
Боевик и правда был тупой, причём настолько, что после каждой второй сцены парни ставили на паузу и взахлёб придирались к логике, физике и актёрской игре происходящего. Точнее, как «взахлёб». Эдмунду понадобилось почти полчаса, чтобы полностью втянуться в это, но главным был результат — а в результате он почти забыл о том, что произошло несколько часов назад. Несколько часов назад… — О, чёрт! — вспомнил он на финальных титрах и потянулся за телефоном. — Что? — удивлённо наблюдал за ним Каспиан. — Время! Уже одиннадцать вечера, — пояснил своё негодование Эдмунд. — А тебе ещё идти домой по этой полночной улице — небезопасно же. — Да ладно, нормально всё… — как-то неуверенно возразил друг и покосился в сторону окна. Темнота снаружи и правда не прельщала, да и район у них был весьма сомнительный, из тех, по которым в одиночку в ночи лучше не гулять. Что поделать — зато дешёвое жильё. — Ужас… Извини, хорошо? Я не хотел, чтобы так получилось. Не думал, что простое сочувствие мне загонит тебя в такую ситуацию… — Эй, Эд, успокойся, всё в порядке, — ободряюще кивнул ему Каспиан. — Я ничуть не жалею. Тем более пока я сам получил от этого только плюсы. Эдмунд безмолвно задал наводящий вопрос, и конечно же Кас смог его без проблем прочитать. — Никто раньше не поддерживал мою тягу придираться к кино, это было вроде как не принято в моей семье, даже осуждалось. — На секунду его глаза подёрнулись дымкой неприятных воспоминаний, но она быстро растаяла. — Так приятно наконец найти единомышленника в этом плане. Кажется, не у одного Эда была неидеальная семья. А раньше он почему-то даже не задумывался, что Каспиан тоже может знать подобные ситуации, как у него, пусть и в меньшем масштабе — неважно. Просто он всегда выглядел таким, ну… нормальным. Общительным, жизнерадостным, открытым. Ни капли мрачности, ни следа зажатости, которые не отпускали Эда с самого подросткового возраста. Но об этом он ещё успеет подумать потом. Сейчас надо было что-то решать с тем, что делать с гостем. — Идеи? — не особо надеясь, спросил Эдмунд больше воздух, всё окружающее пространство, чем друга. — Ну, я бы мог остаться у тебя? — совсем уж нерешительно спросил Каспиан. Эд покачал головой с почти видимым сожалением. — Не, не вариант. Диван у меня всего один на всю квартиру, а по полу ночами ходят такие жуткие сквозняки, что никакие одеяла не помогут: я ни себе такого не пожелаю, ни тем более тебе. Каспиан недоумевающе склонил голову набок. — Ну так и в чём проблема с диваном? Он же явно раздвигается. Не сказать чтобы Эдмунд не думал об этом. Думал. Пожалуй, даже слишком много — больше, чем стоило. Но всё равно. — Да, но даже так он не двуспальный, а полуторный. — И что? Нам хватит. Впервые за вечер Эдмунд по-настоящему почувствовал, как в голове не осталось ни единой мысли. Полная тишина. И только один единственный вопрос, который не хватит смелости задать и который всё равно и без того висел в воздухе. Каспиан нервозным движением зачесал свои тёмные волосы назад, на пару секунд уставившись в пол, а потом наконец выпалил, как смущённый подросток: — Слушай, я знаю, это максимально неподходящий момент и вообще лучше было никогда это не поднимать, но… Давай встречаться, а? На удивление, тишина в голове не взорвалась мыслями. И не продолжила молчать. Эдмунд позволил себе немного садистски продлить паузу, прежде чем с нескрываемой, но какой-то совсем необидной и неиздевательской усмешкой хмыкнуть, будто это ничуть не было важным: — А. Ага. Как же не по-джентельменски сразу после такого предложения тащить в постель. Несмотря на то, что Каспиан явно нервничал, он всё равно усмехнулся в ответ, отбросив лишние напряжение и страх. — Ну Эд, я же серьёзно, я столько с этим мучался! — Хорошо, хорошо, ладно! — от переизбытка эмоций Эдмунд даже всплеснул руками. — Сам-то как думаешь? — Если честно, то до последнего был уверен, что ты сломаешь мне нос в первую же секунду, — нервно улыбнулся Каспиан дрожащей в самых уголках губ улыбкой. — Ну Эд! Скажи это. — Что? — Да хоть что-нибудь! — Ладно! — Эдмунд коротко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, прежде чем уверенно ответить: — Да. — Правда? — Похоже, Каспиан был удивлён, что это оказалось так просто. И ради этого он не спал по ночам? — Нет, конечно я тебе вру, — саркастично закатил глаза Эд. — Чтоб ты знал, над важными темами я никогда так не шучу. — Я тебе верю, — поспешно кивнул Кас. И всё снова затихло. Но как-то иначе, совсем по-уютному, что ли. — Итак, а теперь..? — неуверенно начал Каспиан, но Эдмунд был быстрее: — А теперь спать, потому что время скоро полночь, а нам завтра на работу. — Так завтра ведь тоже вечерняя смена. И у тебя тоже, — напомнил Каспиан. — Прости, не знаю, как у тебя, но для меня день был совершенно безумный, а сейчас мне просто надо все эти новости хотя бы попытаться осознать. — А, хорошо. Ну, тогда спокойной ночи, — как ни в чём не бывало кивнул Каспиан, и Эд снова был готов расцеловать его за его понимание. Хотя теперь он вроде бы и даже имел право так сделать. Но пока не будет. Слишком многое произошло за один день, не стоит перегружать себя. — Спокойной ночи. … БОНУС: — То есть если бы у меня был условный второй диван, то ты бы мне не предложил встречаться, да? — Не знаю, наверное, я просто сделал бы это позже, в более подходящий момент. — Ну тогда зачем вообще было это сейчас делать? Наверняка нам бы всё равно пришлось тесниться тут в любом случае, так в чём разница? — Эм, ну… Я точно знал, что не выдержу и точно тебя обниму, и это будет не очень-то по-дружески. Так что стоило, пожалуй, решить заранее: либо мы в отношениях и я имею право это делать, либо мы не в отношениях и я, преодолевая хруст разбитого в стекло сердца, иду к себе домой по ночной улице. — М, ясно. Будем считать, что я спас тебе жизнь от возможной смертельной опасности? — Ха, если хочешь. Думаю, ты в любом случае это сделал. …