***
Эддард Старк шагал по тому, что когда-то было Дворцом Порядка, а теперь стало Дворцом Правосудия. После пирушек, которые превратили его в беспорядочный бордель, оставался настоящий беспорядок, но всё было прибрано, а кабинеты мирийских судий были приведены к некоторому подобию порядка, как и кабинеты гражданских служащих Королевства Мир. Статуи, картины и гобелены, украшавшие коридоры, были либо уничтожены, либо украдены захватившими его солдатами, что сделало коридор приятно-аскетичным для глаз Эддарда, хотя он сохранял свой величественный фасад и впечатляюще просторный вестибюль. К счастью, дворцовые запасы пергамента, чернил и перьев были в значительной степени не тронуты беснующимися солдатами, хотя, по-видимому, потребовались часы, чтобы собрать все разлетевшиеся перья. Бухгалтерские книги были разбросаны по всему дворцу, но те, которые остались нетронутыми, были очищены и переделаны. Короче говоря, все необходимые инструменты для управления были в полном порядке. Все, чего не хватало, — это правительства. Именно Эддарду надо было заполнить этот пробел. Как Десница короля, назначенный настолько быстро, что у него еще даже не было значка, Эддард отвечал за управление новым Королевством Мир в отсутствие короля, сам же Роберт уехал из города. Эддард яростно возражал против этого, но Роберт был непреклонен. — Люди должны видеть меня, Нед, — объяснил Роберт, указывая в окно на город и страну за стенами Мира. — Мы собираемся попросить их преклонить перед нами колени, сражаться и умирать за нас. Они не примут чужака. Они должны видеть, что мы отличаемся от магистров, что мы заслуживаем того, чтобы они следовали за нами. Эддард просил разрешения поехать с ним, но Роберт отказал ему. Во-первых, как он сказал, тот факт, что и Король, и Десница делают одно и тоже, сводит на нет смысл Десницы. Во-вторых, как сказал Роберт наедине, Эддард был единственным человеком, которому он мог доверить власть в своё отсутствие. И в любом случае, добавил Роберт с улыбкой, он не забирает с собой все лучшие мечи. У Эддарда было много хороших людей, с которыми он мог бы попрактиковаться в фехтовании за то время, пока город восстанавливается и формируется правительство нового королевства. В итоге, Роберт взял две тысячи пехотинцев и восемьсот всадников, взял с собой Лина, Джейме, Акхолло и мейстера Гордона, и начал поездку, в которой должен был объездить все свои новые земли. В начале он отправится на юг, в город Сирмиум, который, как понял Эддард, был аналогом северной Цералии. Восемьсот пехотинцев и четыреста всадников останутся там под командованием Лина Корбрея как Хранителя Южных Марок, он должен будет привести южные провинции под власть короля, защищать их от вторжений лисенийцев или тирошийцев и начать ответные набеги в случае провокаций. Эддард мог только надеяться, что Лину хватит стольких людей, ведь отправка даже стольких человек, означало, что приходилось свести обученный гарнизон города Мира к минимуму, а набор и обучение новых рот Железного легиона из вольноотпущенников требовали ресурсов и времени, которого, вероятно, у них было немного. К тому же, как он мог судить, то лисенийцы и тирошийцы очень скоро начнут прощупывать границу. Из Сирмиума королевский отряд повернет на северо-восток и направится к городу Кампора, где останутся четыре сотни пехотинцев и сотня всадников, а сир Брюс Баклер будет назначен Хранителем Восточных Марок, и получит те же полномочия, что и Корбрей, на границе с Волантисом сиру Брюсу должно быть легче, чем Лину, несмотря на меньшие ресурсы. Из Кампоры король должен будет отправиться в Цералию, соединиться с гарнизоном, который был оставлен там под командованием сира Ричарда Шермера, офицера городской стражи Староместа, который присоединился к ним и потерял руку при Таре, а затем проследовал по Великой Северной дороге в Мир. Попутно Роберт будет собирать информацию о состоянии земель и владений королевства с целью заложить основу для предоставления земель тем солдатам, которые их заслужили. Всё путешествие, вероятно, займет несколько месяцев, если без задержек, и пока оно продолжалось, Эддард должен был закончить восстановление и ремонт столицы, практически с нуля сформировать правительство и в целом действовать от имени короля Роберта, первого Его Имени и так далее, и так далее. Перспективы были пугающими. У Эддарда был всего один полностью квалифицированный мейстер в лице великого мейстера Энтони, чьей специализацией было лечение. Он поручил сиру Бриндену Талли, недавно назначенному мастером над солдатами, командовать гарнизоном и следить за формированием, обучением и организацией королевской армии. На ближайшие четыре дня в его распоряжении был Виктарион Грейджой, новый Мастер над Кораблями, который вскоре со своими железнорождёнными отправится по прибрежной дороге в Пентос, чтобы забрать корабли, которые они оставили в Митиле, по пути умиротворяя прибрежные земли. Сира Вендела Мандерли Эддард назначил мастером над монетой, эту должность он получил благодаря тому, что был обучен в области финансов своим отцом, который был самым богатым лордом на Севере, если не считать Старков. Сир Герион Ланнистер был назначен мастером над шептунами, свой пост он занял благодаря связям, которые приобрел во время своих предыдущих путешествий по Узкому морю. Сир Микель Иген, как мастер над законами, должен был разработать законы нового королевства и следить за порядком в городе. Франлан Корабельщик был недавно назначен лордом-капитаном порта и имел полномочия по всем вопросам, касающимся безопасности и порядка в гавани, строительства и обслуживания судов, а также охраны порядка в портовых районах от имени Его светлости короля Роберта. Чего Эддарду не хватало, так это большого количества грамотных и сведущих в подсчётах людей. Грамотность среди простого люда в Вестеросе была редкостью, а в Мире было противозаконно учить рабов читать, за исключением случаев, когда это было необходимо для выполнения их обязанностей. Благородные люди, как правило, были гораздо грамотнее, но вторые и третьи сыновья, последовавшие за Воинством Заката в Эссос, обладали навыками достаточными для чтения или написания письма, но не более того. Путь к славе и богатству для таких людей лежал через меч и копьё, а не перо и чернила. В Мире было значительное количество рабов-писцов, но многие из них были убиты во время разграбления как сообщники магистров. Оставшиеся в живых не горели особым желанием предлагать им свои услуги в обмен на защиту, но их было достаточно, чтобы сформировать хотя бы половину государственной службы. Входя в помещение, которое раньше было кабинетом гонфалоньера Конклава, а теперь стало кабинетом Десницы короля, он думал о том, что у него также не было законов, в рамках которых он мог бы действовать. Очевидно, что законы Мира не могли более действовать, институт рабства был слишком тесно вплетён в них, чтобы их оставлять. Эддард знал, что законы Вестероса также нельзя было перенести полностью. Эти законы были созданы для другого народа в другой стране при других обстоятельствах. Что было необходимо, так это создать совершенно новый свод законов для управления новым королевством, который взял бы лучшее из законов Вестероса и из законов Мира. С учётом всех обстоятельств, подумал Эддард, осматривая свои новые владения, хорошо, что он послал сообщение в Цитадель с просьбой отправить как можно больше мейстеров. Он и новое королевство будут крайне нуждаться в них.***
Изгнанные вестеросцы стояли рядами перед погребальным костром, который был сооружён на берегу моря недалеко от города Волантис. С одной стороны стояли моряки Королевского флота, выстроенные по корабельным ротам со своими капитанами во главе. С другой стороны были рыцари и воины, которые последовали за Таргариенами в изгнание. Они обнажили мечи и подняли перед собой в салюте, отражая лучи заходящего солнца, как щепки огня. Перед ними, на полпути между людьми и костром, стояли лидеры изгнанников. Сир Джайлз Рэмбтон, его обветренное морем лицо было печально, как у старой гончей. Сир Марк Графтон, стоически нечитаемый. Сир Эртур Дейн, который не плакал только потому, что всё уже выплакал. Мрачный сир Барристан Селми. Магистр Ратеон, удрученный, как будто он хоронил собственного сына, в то время как позади него его дочь Прейла открыто плакала. И в центре стоял Визерис Таргариен, его круглое детское лицо было спокойным, за исключением дрожащей нижней губы, которую он не мог полностью скрыть, он был одет в простое черное, за исключением трехглавого дракона, вышитого алой нитью спереди на этой тунике. На самом погребальном костре покоился Рейгар Таргариен, Первый Его Имени, король Мира, король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Владыка Семи Королевств и Защитник Державы. Он умер накануне, всего через четыре часа после того, как изгнанники прибыли в Волантис и поселились в одном из пяти складов вдоль набережной, которой частично владел магистр Ратеон. В Королевской гавани Безмолвные Сестры забальзамировали бы его труп, и он пролежал бы в Великой Септе семь раз по семь дней, прежде чем его тело было бы предано огню со столькими великими лордами королевства, сколько можно было собрать, и Верховный Септон вместе с Праведными возглавляли службу. Но в Волантисе не было Безмолвных Сестер, и, кроме изгнанников, здесь присутствовало едва ли две тысячи человек. Большинство из них были простонародьем Волантиса и торговцами, пришедшими поглазеть на иностранцев, но была пара дворян из Старокровных Волантиса и их свита, старые торговые партнеры Ратеона, которые присутствовали из уважения к своему партнеру. А вместо Верховного септона и Праведных был только капеллан Королевского флота, старик, который произносил заупокойную службу дрожащим голосом, который даже самый щедрый слушатель не смог бы назвать достойным. Сир Эртур Дейн, чьё сердце горело от глухого гнева из-за того, что лучший член Дома Таргариенов был представлен богам в таком жалком состоянии, выступил вперед, когда септон произнёс последнее благословение, а другие командиры и их принц последовали за ним. Как один, они опустили факелы, которые каждый держал в руках, и сунули их в костер, который загорелся с приятной скоростью, когда пламя охватило пропитанные маслом дрова. Когда начал подниматься дым и запах горелой свинины, капитаны отступили назад и обнажили свои мечи, подняв их в салюте, когда их короля унесли домой к богам на огненных крыльях. Когда пламя начало гаснуть, сир Эртур вложил Рассвет в ножны, раздался многократный свист стали о дерево и кожу, когда чуть более пятисот мечей были вложены в ножны. — Король мёртв! — Крикнул сир Эртур, перекрывая треск все еще горящих дров. Он повернулся к Визерису, который теперь смотрел на него со смешанным выражением горя и легкого страха на лице. — Да здравствует король! — Сир Эртур закричал и преклонил колено, вызвав шум и лязг, когда две с половиной тысячи человек, последние сторонники Дома Таргариенов, преклонили колени перед Его Величеством Визерисом, третьим этого имени, королём Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Владыкой Семи Королевства и Защитником Державы. — Да здравствует король! — ревели они. — Да здравствует король! Да здравствует король!