Грешки

Кинн слегка озадаченно наблюдал за тем, как в его номер вносят гусеницу. Спеленатый в пледы, мальчишка извивался, как змея, и матерился, мешая северный и южный диалекты, приправляя это всё изрядной порцией самой низкой уличной брани. Указал на постель и так же знаком отправил телохранителей за дверь. Те неохотно вышли, бросая опасливые взгляды на пацаненка, который уже сел, продолжая выплевывать слова и брезгливо стаскивать с себя пледы. - Кошелек, - Кинн устроился в кресле напротив и властно протянул руку. - А нету! Порчея слегка потряхивало. Все-таки так он еще не залетал. Были у него приводы и в полицию, и к школьному психологу, и пару раз выхватывал от уличной шпаны. Но чтоб вот так… понимал, что раз его привезли охранники к этому хлыщу, значит, придурок - большая шишка. Понимал, что если отделается парочкой зуботычин и пинков - это уже успех. А, скорее всего, его изобьют до полусмерти, может, ещё изнасилуют… У этого хлыща слишком уж блядский взгляд… кто его знает, как тот развлекается… но всё равно не верил в серьезность своего положения. Не боялся, злился - на себя и на придурка, сидящего напротив в кресле, оттого и вел себя нагло, вызывающе, почти провоцировал. - Куда дел? - Кинн оставался спокоен, хотя еще не решил, что сделает с пиздюком. Бить - скучно. - Дома остался. Твои придурки меня схватили и поволокли. Не могли, что ли, нормально сначала поговорить? Я бы так отдал. - Ты сейчас серьезно? - Кинну даже не смешно было. Слишком наглый. Может, от страха? Видел он зверят, в которых будто демоны вселялись, когда те пугались. Че не ответил. Одним броском сорвался с постели и кинулся к двери. Дергал ручку, будто в самом деле думал, что она окажется открытой. - Закончил? - Кинн и головы не повернул в сторону пиздюка. Становилось скучно. - Да, - Че вернулся в круг света перед креслом. К постели подходить не стал. Не нравилось ему… не хотелось верить, что с ним случится что-то ужасное. - Знаешь, кто я? Че помотал головой, стараясь успокоиться. Затаился, решив понаблюдать и уже, исходя из поведения богатенького идиота, выбрать свою линию поведения. - Кинн Тирапаньякул. Слышал, может быть? Че опустил взгляд на свои потрепанные кеды. Бля… Какого хера этот придурок Кинн, сыночек и правая рука самого главного мафиози, таскается по туристическому кварталу? Какого хера подставляется? Пиздец Порчею. Был - и нет Порчея. Порша жалко… главное, чтобы ему не прилетело… А Поршу может и легче будет без Че. Краснеть ни за кого не нужно будет. Тратить дикие деньги на школу. И разочаровываться раз за разом. - Слышал, значит, - хмыкнул Кинн и чуть спустился ниже в кресле, шире раздвигая ноги, упираясь локтями в подлокотники и разглядывая пиздюка еще более внимательным взглядом. Заткнулся. И не шевелится. - Как отрабатывать будешь? Че вскинулся, в момент сбрасывая с себя липкие щупальца страха. Смотрит так… всё сразу ясно. Че неглупый. Стреляный воробей. Видел и слышал многое. И мозги имел. И понятия. Жопой торгануть? Ну нет… это дело такое… один раз - и всё, слава на всю жизнь. Не отмоешься. А у Че были вообще-то планы на жизнь. Большие планы. Может, ему тоже хотелось, чтобы ночной Бангкок узнал о семье Киттисават. А тут этот… извращенец. По малолеткам гуляетесь, господин Кинн? - Я отработаю, - глянул с вызовом, чтобы у придурка Кинна даже мысли не возникло, что ему предлагают перепихон в качестве расплаты. - И как? - Кинн улыбнулся, откровенно уже разглядывая, будто раздевая. Че еще больше разозлился. Дернул плечом, заговорил чуть громче, чем требовалось: - Я могу украсть всё, что угодно. Почти всё, что угодно, - поправился, кривляясь. - Всё, что помещается в ладонь. - Не подходит, - Кинн нарочито расстроенно вздохнул, - семья не промышляет воровством. Если мне что-то нужно, я покупаю. Или забираю силой, если нельзя купить. Что-нибудь ещё? - улыбнулся елейно. Че заскрипел зубами. Играть в такие игры он не собирался. Это придурка заводит ходить вокруг да около. А Че не собирался быть мышкой. - Я с тобой трахаться не буду. У Че были понятия. И планы. А если его выебет господин Кинн, то всем его планам хана. И позор перед пацанами. Не по-пацански ложиться, даже под господина Кинна, чтобы спасти свою шкуру. Кинн хмыкнул, молча достал телефон. Пара быстрых движений пальцами, и вот уже из динамика доносятся короткие гудки, а затем голос Порша: - Да? Алло? Че похолодел. - Алло? Говорите! Вас не слышно. Кинн улыбался. Довольно и сыто. А Че буравил его злым взглядом. - Господин Киттисават? - заговорил, глядя в упор на Че. Тот кинулся к нему в бездумном порыве забрать телефон. Кинн моментально скрутил и абсолютно ровным голосом продолжил говорить, даже дыхание не сбилось: - Я по поводу Вашего младшего брата звоню… - Че? Он опять что-то натворил? Я… я сейчас на работе, но завтра утром… Что случилось? Я всё возмещу… - Порш перебил, зачастив, и Че ясно услышал нотки усталости и привычного, въевшегося уже разочарования. - Что случилось? Где он? С ним всё в порядке? Че сдался. Брата вмешивать он не хотел. Тем более, что придурок Кинн мог сделать с ним всё, что угодно. Отыграться не только на Че, но и на Порше… Повис в захвате, зашипел: - Я понял. Понял. Сделаю, что скажешь. - Ничего не натворил. Просто нашли его рюкзак. На нашивке указаны Ваши контакты. Тут его тетради, дневник. Из динамика послышался явный вздох облегчения. - Да? Спасибо Вам огромное. Он немного бедовый у меня. Уже испугался, что он что-то натворил. Когда Вам будет удобно, чтобы я подъехал забрать его? - Мой водитель завезет его утром к Вам домой. - … это слишком утомительно для Вас. Давайте мы сами… - Никаких проблем. - Адрес… - Я знаю адрес, тут всё на нашивке написано. Кинн очень быстро распрощался с Поршем, бесцеремонно отключил вызов, перебив поток благодарностей и извинений. - Какой умный мальчик, - зашептал Кинн на ухо Че, пока тот старался найти выход. Чтобы и пацанская честь не пострадала, и брату не прилетело. Порш… У Порша всё было правильно. Так, как надо. Порш стремился к честной, благополучной жизни. И у него всё получалось. И Че сейчас мог всё сломать брату. Порчей заставил себя стать смирным. Ему нужно было время. Что-то придумать. Как-то вывернуться. Договориться… Хоть что-то попробовать… - Всё, всё, я понял. Только брата не трогайте, господин Кинн, - добавляя мысленно "придурок". Кинн выпустил его из рук, только чтобы удобнее перехватить. Че разглядывал красивое, породистое, самоуверенное лицо и думал, что если бы этот хлыщ подкатил к нему, то он бы с радостью провел с ним вечер. Позволил бы купить себе выпивку, гульнуть, а потом бы сбежал. Или до, или во время… но сейчас уже было поздно для “если бы и как бы”. Притянув к себе на колени, Кинн любовался упрямо сомкнутыми губами, цепким взглядом. Пиздюк явно собирался с силами, чтобы попытаться выкрутиться. И это было интересно. Не боялся. А если и боялся, то трансформировал свой страх в злость. Кинн тоже был таким. Может, поиграться, пригреть рядышком, взять под крыло? Слишком уже наглый. И прежний восторг от стащенного кошелька всё еще бурлил в груди. Хорош пиздюк. Попытался поцеловать в шею. Но Че уперся руками ему в грудь: - Подождите, господин Кинн. Я не… можно в туалет? Пожалуйста! В душ… Я… это… Кинн наблюдал, как мальчишка меняется на глазах. Становится обычным растерянным пацаненком. Школьник. - В каком ты классе? Че еле поймал себя за язык, чтобы не ляпнуть грубость, спокойно ответил: - В одиннадцатом. Кинн всё равно не пускал, разглядывал, как новую игрушку, а Че вновь начинал злиться. Ему нужно было время для передышки. - Ты слишком сильно тянешь время, - наконец выдал Кинн. - Не пущу. На сегодня и так сойдет. И резко дернул куртку, сразу же задирая футболку. Че забылся, занес руку для удара, ее тут же перехватили, сжали на запястье, удерживая. А когда прохладные губы коснулись кожи на груди, Че вдруг рвано выдохнул. Это… Это было приятно… Кинн уловил перемену. Используя момент, мягко спустился с кресла, укладывая мальчишку на пол, сам нависая сверху, блестя глазами и ухмыляясь. Че не брыкался, но всё ещё пытался хоть что-то придумать. И всё больше терялся с каждым касанием губ и языка к коже. Услышал выдох-стон, с удивлением понимая, что это он. Большие глаза, в которых можно было утонуть, пристально и настороженно следили за каждым движением Кинна. Он мог бы взять силой. Мог бы сделать всё по-другому. Но отчего-то хотелось сломить этого пиздюка лаской, подчинить, как норовистого рысака. Кража кошелька сработала как лучший приворот. Сколько молоденьких красавчиков крутилось вокруг Кинна. На какие только ухищрения они не шли, чтобы господин Кинн обратил на них свой взор. Уличный мальчишка же приковал к себе всё внимание своей наглостью и бесшабашностью. Дернул замок на ширинке, тут же спуская штаны вниз, сам расстегнул свою одежду, выпуская возбужденную плоть. Прижался, легко двинул бедрами, опять приникая губами к шее, чувствуя, как тонкое тело выгибается под ним. А Че пропадал. Первый раз чужие прикосновения вызывали в нем столько жара и жажды. Первый раз ему нравилось, как целуют и вылизывают. Все его прошлые эксперименты с ровесниками рассыпались в прах под умелыми ласками. А когда Кинн выпрямился, упираясь одной рукой над головой Че, ладонь второй руки облизал и сразу захватил оба члена, Че заскулил и совсем провалился в горячечное возбуждение. Дергался, пытаясь толкаться навстречу руке, но только мешал. Кинну пришлось его зафиксировать, удерживать. - Блядь… - зашипел Че, закидывая голову и кончая на пальцы Кинна. Еще пара движений ладони - и Кинн повалился на него, кусая в плечо. Че тяжело лежал, разглядывая потолок и думая, что ему пиздец. Пиздец его планам. Пиздец его самомнению, ведь он был всегда свято уверен, что сможет выкрутиться из любой ситуации. Вообще пиздец… И что будет сегодня дальше?... Кинн отстранился, сразу усаживаясь тут же на полу и оправляясь. - Сейчас тебя отвезут домой. Ты отдашь мои вещи человеку, который будет с тобой. Че кивнул. Ему хотелось куда-нибудь свалить побыстрее. Отчего-то было дико неловко и еще скреблось разочарование. В себе… или в произошедшем… или в том, что придурок Кинн заберет свой бумажник и растворится с горизонта. Хорошо, если никто не догадается, что господин Кинн сделал. Повернулся набок, затем встал, не глядя на придурка, неловко поправляя одежду, вытираясь собственной футболкой. Блядство… Кинн намеренно хранил молчание. Было интересно, скажет ли что-нибудь мальчишка. Но тот молча привел себя в порядок и замер у двери. Пришлось подниматься и открывать. Пиздюк молча и понуро вышел, затравленно оглянувшись, будто ждал, что сейчас последует приказ его избить. Но у Кинна были на него другие планы. - Домой его отвезите. Завтра утром его люди проследят, чтобы пиздюк все-таки попал в школу. А днем его оттуда заберет Кинн. В машине Че почти выдохнул. Ему всё казалось, что сейчас его где-нибудь выкинут на пустыре, отпинают и бросят. Или еще чего сделают. Почему-то об этом думалось легко и свободно. И даже как-то привычно. В отличие от того, что только что случилось в гостиничном номере. Уже дома, в душе, Че вдруг зло подумал: “И ведь даже не поцеловал, блядь такая…”