«Ежедневный пророк»
«Злостные преступления бывшего Заместителя Министра Магии»
Эта трагическая история произошла в декабре прошлого года. Но её начало было положено двадцать лет назад в стенах школы магии и волшебства Хогвартс. В то время шло жестокое противостояние двух легендарных факультетов — отважного Гриффиндора и блистательного Слизерина. За этой беспощадной борьбой со стороны наблюдал скромный, ничем не примечательный юноша Генри Стамп. Генри являлся сыном чистокровного мага, работавшего в Гринготтс и его супруги-сквибба. Пара вела уединённый образ жизни и растила единственного сына. Мальчик оказался удивительно упорным и целеустремленным для своего юного возраста и невысокого социального статуса. Поступив на факультет Когтевран, Генри, благодаря хорошей учебе, попал на стажировку в Министерство Магии. За годы кропотливой работы, он сделал головокружительную карьеру, добившись должности Заместителя Министра. Но этого оказалось недостаточно для честолюбивого молодого волшебника. Дело в том, что идеальный, на первый взгляд, Генри Стамп не был чужд порокам. Он обожал золото, предметы роскоши и шикарные виллы на морском побережье. Для удовлетворения этих потребностей нужны были деньги, которыми молодой чиновник не располагал. И тогда у него родилась схема обогащения, гениальная по своей простоте. Благодаря высокому положению и своим людям в охране крепости Азкабан, Заместитель Министра успешно выкачивал галлеоны у заключённых Пожирателей смерти. Взамен он гарантировал бывшим преступникам значительное сокращение сроков заключения и даже выход из тюрьмы по амнистии. Его обещания не были пустыми, и Пожиратели действительно получали свободу в обмен на золото. Стамп становился всё богаче, а его методы всё изощреннее. Он не брезговал ни вымогательством, ни шантажом, приводя в ужас жён и детей заключённых Пожирателей. Стамп неоднократно угрожал руководству банка Гринготтс, требуя у гоблинов информацию по содержимому банковских ячеек заключённых Азкабана. Но вскоре жадный чиновник столкнулся с непреодолимым препятствием. Ушел на пенсию по старости прежний начальник тюрьмы, и в должность заступил офицер Аврората Эндрю Джексон. Человек с безукоризненной репутацией и отличным послужным списком, свою службу в новой должности Джексон начал с наведения порядка в штате и увольнения всех недобросовестных сотрудников. Тогда Генри Стамп решил убрать помеху. Что для этого следовало сделать? Уволить нового начальника, по причине несоответствия занимаемой должности! Неплохо ещё было бы заменить его родным дядей, братом матери, человеком без совести, но с деловой жилкой, владеющим казино и публичным домом в Лютном переулке. Чтобы очернить Начальника тюрьмы, чиновник Генри Стамп пошёл на отвратительный поступок. Он посадил больную Драконовой проказой женщину в камеру к молодому Пожирателю смерти Блейзу Забини. После интимного контакта, молодой человек был инфицирован. Его здоровье и психика подверглась разрушению. «Это была месть Ордена Феникса. Они хотели моей смерти. Они не добились моей казни, но добрались до меня в Азкабане», — вот абсурдная речь Забини во время следствия. Как он заблуждался! Следующим шагом Стампа стала организация побега молодого Пожирателя. Обозлённый, обезумевший, жаждущий мести Блейз Забини оказался на свободе. Его больной разум, подталкиваемый манипуляциями Генри Стампа, обвинил во всех бедах Золотое трио: Гарри Поттера, Рональда Уизли и Гермиону Грейнджер. На свободе Блейз добрался до своего родственника Энрико Забини. Совместно с Генри Стампом, преступники организовали циничное похищение студентки факультета Гриффиндор Гермионы Грейнджер. Генри Стампу было на руку громкое, резонансное дело, связанное с героиней войны. Это означало, что увольнение начальника тюрьмы Джексона будет шумным и публичным. Отягощающим фактором для Генри Стампа стало применение Непростительного заклятия Империус по отношению к ученице факультета Слизерин Астории Гринграсс. Здесь сыграла роль банальная ревность девушки к более успешной сопернице, которой оказалась… Гермиона Грейнджер! Мечтающая о замужестве мисс Гринграсс стала марионеткой в руках Генри Стампа. Несчастная девушка под заклятием подчинения Империус, убила фамильяра Гермионы Грейнджер и оставила в его ране портключ. Так ей велел сделать Стамп, убедив, что это избавит её от соперницы и позволит выйти замуж за богатого наследника Драко Малфоя. Мисс Грейнджер могла подвергнуться грубому насилию со стороны похитителей. Но, к счастью, этого не произошло. Чистокровный аристократ Малфой-младший, не раздумывая, бросился на помощь магглорожденной возлюбленной. Рискуя жизнью, юный слизеринец аппарировал на остров Сан-Томе, расположенный у западного побережья Африканского материка и самоотверженно спас гриффиндорскую принцессу от насильников, за что жестоко поплатился жизнью. Его тяжёлые ранения привели к длительной коме. Сумеет ли он выжить, неизвестно. Целители, исчерпавшие все средства, бессильно разводят руками. Лорд Люциус Малфой и его супруга безутешны. Единственный сын — школьный префект, капитан команды факультета по квиддичу, наследник древнейшего рода — Драко Малфой находится на грани жизни и смерти. Что касается Блейза Забини, то он помещён в больничное отделение Азкабана. С ним работают Целители больницы имени Святого Мунго. Весь перечень преступлений бывшего Заместителя министра магии и его сообщников ещё в стадии расследования Главным управлением Отдела особо важных дел Аврората. В настоящее время, обвиняемый Генри Стамп, находится в тюрьме Азкабан, в соседней камере с Пожирателями смерти, которых он шантажировал и грабил много лет».Рита Скитер
Я с яростью отбросила «Ежедневный пророк». Какая же Рита сука! Не пощадила ни Драко, ни Нарциссу. На главной странице ярко улыбались молодые волшебники на колдографиях. Я с Гарри и Роном, в классе, лежим на партах от смеха. В тот день Невилл снова взорвал котёл с зельем… Драко Малфой, в форме команды Слизерин по квиддичу, ярко улыбается поклонницам, сияя ямочками на щеках… Блейз Забини заразительно хохочет на трибунах болельщиков.… Юный Генри Стамп, неловко выпрямившись, держит в руках дипломом выпускника Хогвартса… Я услышала тихие шаги за спиной. Меня обвили сильные мужские руки и прижали к себе. Закрыв глаза, я откинула голову, привычно прижимаясь к телу своего парня. — Гермиона, они опять написали бред. Позволь мне убить Риту Скитер. Обещаю, это будет выглядеть, как несчастный случай. — Если не считать расхожих фраз из бульварных романов, Рита почти не солгала. Сколько мерзостей успел сделать Стамп под носом у Министра? — Нет ничего невозможного для того, кто давно перестал руководствоваться моральными принципами. Я всегда считал Стампа мерзавцем и карьеристом. Я повернулась к нему и заглянула в прозрачные зеленовато-серые глаза. Он потянулся ко мне, но я слегка отстранилась. — Ты был сегодня у Драко? Тень легла на его красивое, благородное лицо. Он всё ещё боялся меня потерять, ревнуя к человеку, который полгода находился в медицинской коме. — К сожалению, всё без изменений. Завтра миссис Малфой забирает его в менор. Целители больше ничем не могут помочь им. — Ты говорил с Нарциссой? — мне неловко спрашивать его, но я должна. — Она непреклонна, Гермиона. И не хочет тебя видеть возле Драко. Сказала, что это была его воля и его последние слова. Мне очень жаль, любимая, — он привлёк меня к себе, обняв за талию. Непреклонна… Я не поблагодарила его за своё спасение в те минуты, когда к нему вернулось сознание. Он не захотел выслушать меня. Сегодня я узнала, что Целители отказались от его дальнейшего лечения, не в силах помочь ему. Его выписали из больницы, чтобы он умирал не в ней, а в стенах Малфой-менора. — Этого не должно было случиться. Как я могу жить обычной жизнь, зная, что он отдал за меня свою. То, что я чувствовала к Драко, было сложно объяснить. Наша короткая связь больше напоминала ожог. У нас был шанс. Я могла бы полюбить Драко Малфоя. Но его властный характер, ядовитый цинизм и вспышки ярости оттолкнули меня тогда. Теперь я по-другому смотрела на всё это, но было слишком поздно. Я была перед ним в неоплатном долгу. Никто не сделал для меня больше, чем Драко Малфой. Он стал моим ангелом-хранителем. Мой любимый ни разу не осудил меня. Если бы он превратно истолковал мои чувства к Драко, я была бы разочарована. Но он понял и принял моё беспокойство за человека, которого долго считал соперником. Его руки не отпускали меня до тех пор, пока мои слёзы не иссякли, и рыдания не прекратились. Тогда он отнёс меня в нашу постель и поднёс к моим губам хрустальный фиал с зельем Сна без сновидений…***
Шесть месяцев назад — Если ты не начнёшь есть, я натравлю на тебя Молли Уизли. Гарри не шутит. Я и сама знаю, что выгляжу, как обтянутый кожей скелет. — Ты же знаешь, Гарри. Официальная причина, почему я здесь — это стажировка в детском отделении. Мне позволено находиться возле Драко всего двадцать минут в день. И то благодаря профессору Снейпу… Он почти ежедневно появлялся в больнице, разыскивал меня, и мы аппарировали в палату к Драко. Северус оставался всё таким же резким и холодно отстраненным. — Мисс Грейнджер, не знаю, зачем я это делаю для такой невыносимой особы. Но Вам разрешено самостоятельно навещать мистера Малфоя. Я благодарно посмотрела на него, он лишь безразлично пожал плечами и отвёл глаза. — Нарцисса здесь? — спрашивает Гарри. — Да. Она находится рядом с ним в течение всего дня. На ночь она аппарирует в менор. Поэтому поздно вечером мне удаётся немного посидеть с ним рядом, чтобы почитать вслух книгу. — Невыносимо наблюдать, как он угасает, Гарри. Друг хмурится, я уверена, что он мысленно просчитывает все возможные варианты, как ещё можно помочь Драко Малфою. К сожалению, всё, что можно сделать за большие деньги Малфоев, давно сделано. Остаётся только ждать. — Как Джинни? — спрашиваю я. — О, отлично! — Гарри отпускает взгляд и начинает рассматривать свою обувь. — Она встречается с ловцом из Когтеврана. Отличный парень. «А как же ты, Гарри?!», — хочется закричать мне. Но я просто крепко обнимаю его и нежно целую в губы. Он приникает ко мне и отвечает лёгким, целомудренным поцелуем. Так мы и стоим в объятиях, согревая и поддерживая друг друга. — Нарцисса приводит к нему в палату Асторию Гринграсс, — я пытаюсь отвлечь Гарри от безрадостных мыслей о Джинни. — Думаю, скоро она перестанет это делать, — апатично отвечает Гарри. — Луна рассказывала, Астория не хочет иметь ничего общего с «изуродованным Малфоем». Брак с ним уже не кажется ей таким перспективным, как раньше. Я замираю от безысходности этих слов. Она не может бросить его. Нарцисса надеется на неё. Я не считаю, что Драко изуродован. Он прекрасен. — Гарри, это не так. Астория преувеличивает. Иногда с него снимают бинты, чтобы подсохли ожоги. Остались шрамы, их немного, и они со временем пройдут. После ожога у него вновь отросли золотистого-коричневого цвета брови и длинные, темные ресницы. Кожа стала фарфорово-белая, как раньше. Целители восстановили сожженные проклятьем глаза. Но он пока не открывает их, ничего не чувствует и ни на что не реагирует. У меня нет причин не доверять словам Гарри и Луны. Я видела младшую Гринграсс, когда она выбегала из палаты Малфоя. Её взгляд выражал сложную смесь испуга и отвращения. Следом вышла Нарцисса и в отчаянии прикрыла лицо руками. Я вжалась в стену, но они меня не заметили… Несправедливо, что красивое лицо Драко Малфоя оказалось для Астории более значительным, чем его отвага, мужественность и незаурядный, острый ум. Он был достоин самой преданной любви. Я прощаюсь с Гарри. Пора возвращаться к своим обязанностям в детском отделении, где я ухаживаю за больными сиротами-сквибами, которых никто не навещал. Вечером мне удаётся выкроить несколько минут на ужин, но вместо буфета я направляюсь в отделение к Драко. Дверь вибрирует от моего прикосновения и открывается. В светлой просторной палате свежо, обстановка строгая, аскетичная. Никаких цветов, никаких посетителей. Только медперсонал и Нарцисса. Сейчас её нет. Прекрасный юноша с длинными платиновыми волосами неподвижно парит в невесомости внутри купола Мунго. Его руки раскинуты, как крылья ангела. Он без сознания, стройное тело расслаблено, лицо скрыто под бинтами, пропитанными целебными растворами… — Здравствуй, милый Драко. Ты молодец, я очень горжусь тобой. Твоя мама любит тебя. Ты всем нам нужен. Пожалуйста, Драко, возвращайся… Возвращайся… Мне кажется, его ресницы дрогнули, но это лишь иллюзия. Испытания слишком дорого обошлись ему. Проклятие Энрико Забини спровоцировало у Драко сильный ожог лица и привело к глубокому некрозу тканей глаз. Гоблинская броня защитила тело, но не защитила зрение и лицо юноши. Узнав о ранении студента Хогвартса, в больницу в первый же день аппарировали Целители индийского авроратского госпиталя Бога Солнца Сурья. Они вырастили ему новые ткани глаз и практически полностью восстановили лицо. Осталось убрать глубокие подкожные рубцы. На на это нужно было время… Его лицо до сих пор было в бинтах с заживляющей мазью. Но проклятие вызвало внутренние повреждения лёгких, вылечить которые полностью не удалось. Он всё время кашлял кровью. Надеясь, что молодой организм восстановится сам, Целители замедлили его физиологические процессы. За дверью послышался шум. Если это Нарцисса, мне придётся уйти. Мы с ней не разговаривали. Эта красивая, светловолосая женщина не скрывала ненависти ко мне и держалась холодно и надменно. Однажды я попробовала заговорить с ней. Нарцисса горделиво выпрямилась и презрительно осмотрела меня с ног до головы. Её голубые глаза сузились. — Это Вас я должна благодарить, за то, что случилось с Драко, мисс Грейнджер? — резко спросила она. — Вы живете своей ничтожной, никому не нужной жизнью, а мой прекрасный сын погибает. Я вспыхнула от унижения, но не ответила на грубость. Никогда я ещё не испытывала робости перед любой другой женщиной так, как перед матерью Драко. — Я всего лишь хотела… Но Нарцисса остановила меня властным жестом руки и веско сказала: — Если я ещё раз увижу Вас у палаты Драко, у Вас будут очень большие неприятности, поверьте, мисс Грейнджер. Держитесь подальше от него. С тех пор я старалась не попадаться ей на глаза. Всё время я не переставала грызть себя, думая, что во всем случившемся действительно есть доля моей вины. И хотя друзья говорили, что это не так, я осознавала свою причастность к травмам Драко Малфоя. Если бы я не дотронулась до портключа… Если бы Драко не отвлёкся на меня в особняке Забини… Если бы он не бросился меня спасать… Если бы он ничего не чувствовал ко мне… Купол Мунго упрямо диагностировал положительное золотистое свечение, когда я была рядом с юношей, прикасалась к его руке и разговаривала с ним. В мое отсутствие, купол оставался нейтральным, либо становится опасно серым. Мне казалось, что я нужна Драко, что он слышит и чувствует меня. Даже суровый Главный Целитель знал об этом и не препятствовал моему появлению возле больного Драко Малфоя. Иначе двери палаты оказались бы навсегда скрыты от меня. Я достала из сумки томик стихов, любимых с детства. Аккуратно, открыла книгу и положила на колени. Протянула руку через пропустившую меня защиту купола Мунго, бережно взяв исхудавшую кисть Драко, и негромко прочитала: Века сломить нас не могли, Но продал нас изменник Противникам родной земли… Холодные пальцы в моей руке слегка дрогнули, и я умолкла. — За горсть презренных денег, — прошелестел голос рядом. Малфой пошевелился и слегка прищурил глаза, всматриваясь в моё лицо. Затем он поднял слабую руку и дотронулся до бинтов, покрывающих его лицо. — Грейнджер, у меня к тебе дело, — закашляв, прошептал он. Изо его рта брызнула кровь и окрасила в алый цвет бинты на его лице. — Впрочем, неважно, я всё равно подыхаю…. Уходи сейчас же… Позови мать. — Я здесь, сын, — Нарцисса, стоявшая у двери, порывисто приблизилась к нему и протянула руки в жесте материнского обожания. — Драко… — Пусть она уйдёт! — с усилием прохрипел Драко. С каждым его словом изо рта сочилась тёмно-красная кровь. Эта картина потрясла меня, введя в ступор. Я не отрывала взгляд от его обвиняющих серых глаз. Нарцисса в слезах повернулась ко мне: — Мисс Грейнджер, умоляю Вас! Я должна попрощаться с сыном! Тяжесть осознания страшных слов придавила меня до земли. Нарцисса озвучила вещи, о которых я не позволяла себе даже думать. Попрощаться с ним. Попрощаться. С НИМ. Я выбежала из палаты. Звук закрытой за мной двери зазвучал как грохот крышки гроба. Мысли стучали в виски в унисон с ритмом сердца. Мне нет прощения. За шесть месяцев он больше ни разу не приходил в сознание. Малфои приняли все меры, чтобы ограничить для меня доступ к палате своего сына. В следующий раз, вместо двери в палату Драко, я увидела лишь белую больничную стену.