Ожоги сердца моего

ГЕРМИОНА

На следующий день миссис Макгонагалл, закончив урок, пригласила меня зайти к ней в кабинет после занятий. Вероятно, профессору понадобилась моя помощь для проверки эссе первокурсников. Но вызвали меня совершенно по другому поводу. В лечебном крыле на практику требовалась помощница для мадам Помфри, сообщила профессор. — Мадам Помфри просила отправить к ней наиболее внимательного и ответственного студента. — Вы же не откажете, мисс Грейнджер? Вам зачтут личные баллы при сдаче ЖАБА, и будут начислены дополнительные баллы факультету Гриффиндор. Высокая, седовласая профессор Макгонагалл с ободряющей улыбкой смотрела на меня, ожидая ответ. Я даже не задумывалась. Шанс пройти практику у Целителя предлагался не каждый день и не каждому студенту. В очередной раз поразившись проницательности своего декана, я с благодарной улыбкой посмотрела на неё и согласно кивнула. — Благодарю Вас, миссис Макгонагалл за это предложение. Я готова приступить сегодня же. Как она могла догадаться, что с первого курса я мечтала об этой специализации, не посвящая в планы даже своих лучших друзей? Ведь для достижения цели нужно будет не просто пройти экзамены ЖАБА, а сдать с оценками «превосходно» трансфигурацию, защиту от тёмных искусств, чары, заклинания, травологию и зельварение. В обеденное время в Главном зале было довольно оживлённо. Кто-то рассердил Пивза. Под ногами у студентов с шипением катался большой шар с острыми колючками. Из них брызгала едкая зелёная жидкость. Девчонки визжали так громко, что оглушённый профессор Флитвик прижал руки к ушам. К его счастью, в следующий момент он изгнал хулиганствующего полтергейста из зала. У меня было окно между занятиями, и я направилась в библиотеку. С собой у меня имелся список необходимых для практики учебников. Направляясь к медицинскому разделу, я заметила, что следом за мной в библиотечный зал вошёл Теодор Нотт. Он был частым посетителем школьной библиотекой. Обладающему отличной памятью, вдумчивостью и блестящими способностями, Нотту больше подошёл бы факультет Когтевран. — Возможно, ты ищешь эту книгу, Гермиона Грейнджер? Обычно её берут практиканты мадам Помфри. Я оглянулась. Теодор с легкой улыбкой протягивал мне томик «Терминология Целителя». Этот учебник был в моём списке, и я удивилась. — Откуда ты знаешь о практике? Нотт небрежно пожал плечами и снисходительно усмехнулся, его красивые серо-зелёные глаза были непроницаемы. — Слухи по Хогвартсу распространяются быстро. Нотт не переставал удивлять меня. Сдержанный, целеустремлённый, казалось бы, ему все давалось легко, от зельеварения до квиддича. Он дружески общался со многими студентами, но в тоже время не сближался ни с кем. Темноволосый, худощавый и стройный, обладающий правильными чертами лица, он бесспорно нравился девушкам. Статус сына Пожирателя смерти не сделал его отверженным. Нотт всегда был сдержан и осторожен. Иногда мы беседовали с ним в библиотеке, расширяя рамки учебной программы. Он всегда был доброжелателен и подчёркнуто вежлив. Из библиотеки мы вышли вместе, у нас было общее занятие по травологии. В течение беседы об истории больницы Святого Мунго, Теодор упомянул, что в одной из книжных лавок в Хогсмиде он видел новое, дополненное издание «Истории магической медицины», отсутствующее в школьной библиотеке. А затем с непосредственностью спросил: — Гермиона, ты планируешь в выходные посетить Хогсмид? Мы могли бы пересечься, чтобы ты купила себе эту книгу. Тем более, владелец лавки предоставляет мне скидки, как постоянному покупателю. Я сегодня отправлю сову и зарезервирую её. Я получала небольшую стипендию в Хогвартсе на приобретение учебников и дополнительной литературы. Также я планировала кое-какие личные покупки, поэтому согласилась с предложением Теодора. Казалось, он был удовлетворён моим ответом и ответил мне довольной улыбкой. В коридоре мы встретили Джинни Уизли, и я задержалась, чтобы поболтать с нею. Прищурившись, она с любопытством взглянула на уходящего Нотта и перевела на меня подчёркнуто вопросительный взгляд. Её всегда интересовало всё, что касалось меня. Я знала, что имя Теодора Нотта одно время было в списке её желаний. — Ничего не говори, Джинни, но кажется, Нотт только что пригласил меня встретиться с ним в Хогсмиде. Мы вместе будем покупать книги. Джинни выразительно закатила глаза и сказала: — Ты станешь предметом ненависти доброго десятка студенток. Возможно, тебя проклянут каким нибудь гадким дефектом, например, косоглазием. Вечером я направилась в больничное крыло. Навстречу по узкому коридору, с мрачным, угрюмым видом, шагал светловолосый капитан слизеринской команды. Возможно, он ходил навестить тяжело раненого бладжером самого младшего участника команды, ловца Ли Эванса. По словам профессора Макгонагалл, школьную лечебницу сегодня посещали целители больницы имени Святого Мунго и установили специальное оборудование. Ли Эванс был в стабильно тяжёлом состоянии, и транспортировка его в стационар могла быть сопряжена с серьёзными осложнениями. Поэтому были созданы все условия для его лечения в больничном отделении Хогвартса. Как обычно, едва мазнув холодным безразличным взглядом по моей фигуре и уставившись куда-то в переносицу, Малфой не потрудился даже на дюйм отступить в сторону. Казалось, своими широкими плечами, он заполнил весь проход. Я, не желая прижиматься к каменной стене, чтобы пропустить его, остановилась. Малфой стоял передо мной и нетерпеливо высверливал мой лоб серыми глазами. Слизеринец возвышался надо мной. За пару лет из бледного худого мальчика, он превратился в рослого, сильного юношу. — Не изволишь ли подвинуться, Грейнджер, если конечно, ты ещё не устала пялиться на меня. Я вздёрнула подбородок. — Было бы на что смотреть, Малфой. Сам подвинься. Я продолжала стоять, не сводя взгляда с его заострённого лица. Видела, что он серьёзно раздосадован чем-то, не касающимся меня, но всё равно не хотела уступать. Если бы каждый из нас сделал шаг в сторону, то мы могли бы свободно пройти. Любой юноша подвинулся бы первым. Но передо мной стоял Малфой, в самом деле ожидая, что я распластаюсь по стене, лишь бы уступить ему дорогу. Капризно очерченный рот слизеринца брезгливо изогнулся. — Нет. Подвинешься ты. Живо! Ситуация становилась абсурдной. У меня появилось ощущение, что нас отбросило на несколько лет назад, когда мы с этим мальчишкой отчаянно соревновались из-за оценок или не могли поделить библиотечную книгу. До сегодняшнего дня я была уверена, что мы переросли это. — Ты такой невоспитанный, Малфой. Правила приличия слишком сложны для твоих мозгов? Он сделал шаг вперёд, продолжая неприязненно смотреть на меня сверху вниз. Кажется, он готов был швырнуть меня об стену. Я, слегка теряясь, но не желая проявить слабость, держала взгляд, глядя ему в лицо. Он стоял вплотную, я слышала его дыхание. Белоснежная прядь на высоком лбу, серые, блестящие, как сталь глаза, узкие брови, гораздо темнее, чем волосы, прямой аккуратный нос. Я могла видеть, что его глаза были чистого серебристого цвета, без примеси лазурных, карих или зелёных вкраплений. Узкое пространство между нами было заполнено запахом морского бриза и амбры — его парфюма. — Грейнджер, — произнес нараспев медовым голосом, — если ты уже провела ревизию моих достоинств, то это далеко не всё, что я могу тебе показать. Я презрительно фыркнула. Внезапно меня обхватили сильные руки, легко приподняли, на секунду прижав к себе, так сильно, что серебряный значок Слизерина на его мантии больно впился мне в грудь. Затем Малфой резко развернул меня, все еще держа на весу, и оттолкнув, отбросил назад, так, что я едва удержалась на ногах. Я рассерженно выдохнула. Он переставил меня, как пешку на шахматном поле, чтобы убрать препятствие. Он сумасшедший. Не желая больше участвовать в спектакле абсурда, я молча повернулась и собралась уйти. Но, видимо, у него было другое мнение на этот счёт. — Грейнджер! Ты спешишь в лазарет? Что же с тобой случилось? Судя по твоему цветущему виду, ты не больна, — он картинно дотронулся до своего острого подбородка, изображая размышление. — Неужели у тебя возникла проблема интимного характера? Поттер не хочет взять на себя обязательства? Притворно сочувствующий голос, насмешливый взгляд. Он действительно ненормальный. — Малфой, я бы на твоём месте остерегалась неуважительно отзываться о таком прекрасном человеке, как Гарри. Он на порядок лучше и порядочнее тебя. Его уважают, а ты все ещё не можешь с этим смириться. — Течёшь от него, Грейнджер? О, вожделеть Поттера, это так банально! Моя рука резко взлетела к лицу Малфоя, чтобы хлестким ударом стереть его мерзкую улыбочку. Перехватывает руку, больно сжимает её твердой ладонью и отбрасывает. С нехорошим интересом втыкается взглядом, нет, теперь не в переносицу — в мои глаза. — А то что будет? Твой любовник снова швырнёт в меня Сектумсемпру? Не вздумай никогда распускать свои руки, Грейнджер, иначе я выдерну их из твоих тощих плеч. Ради Салазара, вали скорее по своим мутным делам, пока я ещё держу себя в руках. — Вот и слетела твоя позолота, Малфой. Я не удивлена. Он гневно посмотрел на меня, не высказанные слова готовы были сорваться с его уст. Но затем молча развернулся и почти бесшумно ушёл. Я направилась к резным дверям лазарета, прошептав охраняющей гарпии: «Либра». Дверь плавно распахнулась и я вошла в ослепительно белый больничный блок.