̷̧̨͔̠̳̑̌̈́̚͜ ̴̥̬͈́͐̇̍̚ ̷̛̖̄̈́͌̊͘ ̴̮͇̻̯̦̯́ ̵̢͉̱̝̝͠[̷͕͚͖́̑̋̍͊̈Д̸͕̀́͝А̸͈̞͉̲̻̉͒͊͋̏͜Н̶͓͛Н̸̼̞̘̩͊͑͠Ы̸̙͔̑͐̉̇̆͝Е̵̹͍̏͜ ̴̨̥̼͍̾У̸̖̟̿͐̔͂̃͠Д̷͇͎͎̘͛͐͑А̵̞̥̙͉̑̈́̓Л̸̱̅̃͑͝Е̷̣͚̅͂̅̕͜Н̴̟̏̽Ы̶̜̪͍̌̒̕ͅ]̸̟̘̂͋̏̍̀̉.̸̞̬́̆ ̴͎̫͎͋̓̈́͘ ̶͓̹͔̩̊ͅ ̷̧̘͖̙̫͊̊̉͛̕ ̴̨̢̙̀̿̋̈́̃͘
— Господа и… Господа! Объявляется мини-викторина! — взмахнув руками, словно бывалый фокусник, Гоголь вытащил из ткани свежеприготовленный пирог, чей приятный запах хоть немного перебивал царивший в воздухе аромат разложения. — С чем же сей аппетитный слоеный пирог? И правильный ответ… — Он с помидорами, это, блядь, очевидно, — прошипел Достоевский, злобно сжимая челюсти. — Сигме нужно в душ. Что происходит? — Дос-кун, так нечестно! — поставив пирог рядом со свечой, Николай театрально надул щеки и сложил руки на груди. — Дос-кун? — после небольшой паузы, вызванной удивлением от странного прозвища, уточнил Федор. Немного расслабившись, Гоголь вновь улыбнулся. — Мы ведь скоро поедем в Японию, вот тебе и японское имя. — А как будет господин по-японски? — заинтересованно спросил Иван, высунувшись из угла. — М-м-м, — Николай принял наигранно задумчивый вид. — Наверное, слово “семпай” подойдет! — Семпай, — неуверенно пробуя новое обращение на вкус, протянул Гончаров. — Сем-пай. Семпай. Мне нравится. — Так, ну все, хватит, — раздраженно сжав переносицу, возмутился Федор. — Коля-чан, потрудитесь, блядь, объяснить, что происходит! Уловив тень негодования в голосе Достоевского, Иван дернулся. — Простите, господин. Семпай. Господин. Сем… Одного сердитого взгляда, направленного в адрес Гончарова, хватило, чтобы тот вмиг заткнулся, виновато опустив голову. Вот бы и с Гоголем это работало. — Ой-ой, кажется, мини-викторина продолжается! Всем так интересно, что же происходит? — ощутимо переигрывая, на повышенных тонах пропел Николай, периодически посмеиваясь. — Правильный ответ: пирушка для моих дорогих друзей! — Сука, я спрашивал не об этом! — сердито нахмурившись, прорычал Достоевский. Но Гоголь уже не слушал. Повернувшись к невольным зрителям своего маленького большого спектакля спиной, он высоко поднял одну руку, тем самым уведомляя о том, что представление только начинается. — За все то время, что мы скоротали в этом чудесном, не побоюсь этого слова, месте, вы стали мне почти семьей. И несмотря на то, что мы застряли на краю вселенной, я благодарен богу, — выдерживая драматическую паузу, Николай глубоко вздохнул. — Каждый день я благодарю его за возможность проводить это время с вами, дорогими мне людьми. И я уверен, что тоже вам всем по-своему дорог, ведь иначе какой во всем этом смысл? Да, я рад быть здесь! Ни смертельная опасность, ни голод, ни болезни, ни даже злобный взгляд Федора не изменят моего мнения. И по этому случаю сегодня мы с вами отдохнем от работы, планов и проблем, угостимся этим прекрасным пирогом и сыграем в монополию! И просто насладимся обществом друг друга.ОШИБКА
П̸̖̳͠р̷͕̈́̀̈и̸̥̌м̸̱̅̈́е̵̩̑́ч̶̗̺̀̂а̴͎̼͚͑н̶̠͎̒̋̚и̸͕͔̏е̶̛̺̠̳.̵̨̮̉͜ ̷͉̾͊ͅД̶͈̗̾̃ͅа̷̩̯͎̓̀͠н̷̻͕̬̽̂н̶̓̈́͜ы̷̠̬̊͘ё̶̻̻́͋ ̷̩̤̄͑ͅо̸̞͕̹̉̓ ̴̨̬͌с̷̥̟͈̔͋л̶̞̙̓͘о̵̥̅ͅв̷͙̦̫̂ӓ̵̫͕̯х̴͔͐̃̿,̷̹͙̞̈́́͆ ̸̳̦̓
к̴̤̥͆̋͂о̸͚͓̼̓͘т̸̗̟͍͒̚о̶̨̤̋р̷̡̯̬̒ы̸̼͎̿̑ё̶̱͚̻́̄ ̶̥̆в̷̤̝̈́͘ы̶͔̄͂ ̷͚͕̹͑и̴͍͚̙̒с̷̨͓̤̎̚п̸͓͋̉р̶̱͆а̷̛͕̌̏в̶̙̍̍͋ӥ̶̟̲́̿̕ͅл̴͉͜͠и̵͉͔͇̑̃,̴͎̰͎͛̌ ̶̨̟̲̀̏̓
й̷̡̹̥с̵̮̟̌̐п̸̼̑͛̔о̸̖̹͍̓л̵͈̠̤͆̿́ь̶̢͕̃̀͠ͅз̷̖̼͌̀у̴͎̳̀̎ͅя̴̙̽̈ ̴͚͗̃ͅк̸͎̤̳̂л̷͕͊͛̈́а̴͉̐̕̕ͅв̷͓̦̉͌̽ѝ̸̞͊а̶̱̩͇̄̇т̸̰̹̩͋у̷̜͍̓͘р̷̛̠̝͐у̶̰͚͐͠ͅ ̷̤̠͈̏͑G̷̺̺͛̐͝b̸̙̉̾͗ö̸̢a̴͚̯͗̍ŗ̵͓́̽̇ͅd̶̘̄͝,̶̩̽̚ ̷̧̧͌̆̓
п̴̪̒̒р̶̫́̅ͅи̸̼͂͘м̷̙́ё̵̟̘́̊͜н̵̘̓я̴̋͜ю̶͕͈̯̇͠т̵̞͉̹̊̌с̴̡̗̔͜я̵̖͉̏̒̎ ̸̡̭̣̋д̷̻̯́л̵̩̓͒͝я̴͓́ ̵̰͋̋́у̷̜̮́̈́л̸̗͙͌͗у̴̨̯̔̋ч̶̥͎̍͆̋ш̴͓̹̀̏͐е̵͔̲͑̓н̴̢̱͆̓͑и̷̩̑я̴̢͐̎̓͜ ̸̫̫̊̄͘г̵̗͋о̵̯̻̗̕л̷̡͗ӧ̷̧͔̤̑̂с̵͕̽̊̚о̵̙̲̙̉̊в̷̢̞͛͂̀ӧ̶̺̟͔͘г̶͎͉̱̃о̴̡̊̈ ̴͔́̍в̴̢̬́в̴͎̈́̆о̵̻̲͒д̷͈̭͒͝а̸̜̪͗͑͜ ̶̳̩̓
с̵̹̗̐̔͘ ̷̲͒͠п̷͇̾ͅо̷̞̄̊м̶̗̗͋̈́̒о̷̨̗̥́щ̶̨̛̠̱̊̈́ь̵͎̊͑ю̸͖͗ ̶̨̄̋͋А̴͈̅̍͂с̵̫̦̱̒с̵̭̹̔͜ѝ̷̨̯с̷̰̦̼̈́̈́͘т̸̤̯̔̒̒е̷̮̅͌н̶̢̯̥̅т̶̨͘а̸̣́͒ ̶̘̪̝͗͆т̷̨̹́о̶̙̠͇͒́̄л̴͖̒̃ь̸̛̖̦̔́к̴̣̲̆̈́о̶̛̺ ̵̱͓̜̍̕̕д̷̧͋л̸̡͇͇̀̕͝я̷̢͖̇ ̸̨̯̜̀̾в̵͌̈́̔ͅа̴̲͌͛͘с̴͍̝̝͒.̵̙̽ ̷̢̟̉̏͘
В̵̩̀͝ы̶͓͂̕ ̸̨̣̤͌̑м̶̩͍̌̍ӧ̷͔̹́́̕ӝ̷̞̮́͂е̴̻̠͘т̴̤̪́͘͠е̸̹̑̍ ̶̠͎̦̎͊̓в̵̢̭̜̕ ̶̢͐̉л̴̨͎̀ю̴̡̰̝͛̕б̵̨̺̗̈́о̸̭̓̊й̶̰̣̔̈́͝ ̶̝͔̮̀́м̸̤́ӧ̸̨̇̕м̸̲̥̔̇̌е̵̖̭̿̈́н̵̟͋͗̏͜т̸̯̭̀̌̔ ̷̢̹̌
и̵̹͎͐з̴͇̼́м̵̱̜̹́̚е̵̰͎̒н̵͈̓͜и̶͚̕͝т̷͇͈͗̋̀ь̶̗̗͝ ̵̞̍ͅн̵̛̰̚ͅͅа̴̰͍̘̐с̵̭͌̓͠т̶̨̬͙͂́̈р̴͍̍̃̐о̷͙̝̳͌̽й̵̧̟̹̃̄́к̸̙̼̻̃̾̚и̷̜̫͌̋ ̵̞̹̼̽п̶̛͈̪е̷̪̓р̸̖̅͗̂с̶̭̲̣̃͘о̶̜͋̃͝н̸̗̙̅а̴͕̊̑͠ͅл̴͓̯̭͛̋и̶̨͔̚з̶͉̦̙͋̾̍а̷̤̦͙̕ц̵̫̈́͋̍͜и̶̙͐̃͆ͅи̸̪͚̪͂ ̶̩̗͒͘̕
г̸͔͎̒͘о̸̤̠̯͒̾л̵̫̼̽͐̚о̴̧̳̃̕с̵̢̰̫̆̽̍о̸̢̠̣̍̍͆в̵͈͚̥̍͆͘о̷̺̲̘͊́г̶͎̽̍̇ͅо̴̜̂̔ ̶͖͙̹͒̍͝в̴̩̍в̴̤̲͓͆̈о̸͖̿͊̈́д̶̳͋͠а̶̢͎̘̅̾.̶̳̱̀̇͝
На несколько секунд в комнате воцарилось неловкое молчание, прерываемое лишь едва уловимым звуком, отдаленно напоминающим компьютерный сбой. — Ты закончил с этой хуйней? — максимально сухо выпалил Достоевский, глядя на неудавшегося актера исподлобья. Гоголь в ответ коварно усмехнулся и прикрыл глаза. Сильно взмахнув плащом, так что огонек свечи чуть было не погас, он низко поклонился, самостоятельно имитируя словесные овации, а после мягко посмотрел на Федора. — Вот теперь закончил. — Отлично. Сигме надо в душ. — Хорошо, — подойдя ближе, Николай вытянул Федора из гроба за запястье. Сигма вытянулся следом, повинуясь цепной реакции, ведь Достоевский все еще держал его. — Сразу после того, как сыграем в монополию и поедим пирог. Я очень старался, Дос-кун, и, боюсь, я не потерплю отказа в этот раз. Последняя фраза была произнесена непривычно низким голосом, с явной глубокой угрозой, отчего у Федора в груди что-то резко сжалось и тотчас рассыпалось. Он напряженно сглотнул, изучающе глядя Гоголю в куда-то в шею, и слабо кивнул. — Ура! — вновь приняв придурковатый шутливый вид, Николай отпустил чужую руку, которую сжимал до этого момента с такой силой, что на запястье остался синяк, и вытряхнул из плаща коробку с игрой. — А где Саша? — отрешенно наблюдая за тем, как Гоголь раскладывал поле на полу, спросил Достоевский. — О, он немного занят. Но не стоит волноваться на этот счет, — с мягкой улыбкой ответил Николай, параллельно выбирая цвет своей фигурки. — Возьму желтую! Достоевский всё понял.В̸̢̩̅̀В̴̝̙͉͠Е̸̟͍̺͛̚Д̷͇̮̥͗̾И̸͚̥͙̏̀Т̷͍͕͙̓Е̶̱̽ ̴̖̘̳̈́Т̶̨͍̞̾̑̅Ѐ̴͇К̷̣̅͒͆С̷̭̻̤͑Т̶̠̤͛.̶̨͉̤̉̐