Моя девочка

Когда они подъехали к дому Алины, внутри у девочки все сжалось от страха. Она надеялась, что тетя еще не ушла на свою вторую работу. Женщина подрабатывала вахтершей, поэтому часто по ночам ее не было дома. После утреннего происшествия Алина с ужасом представляла, что ей предстоит остаться дома одной с дядей. Она замерла и не решалась выйти из машины. — Ну, мне пора ехать. Да и тебе нужно делать домашние задания, красавица! Ты отлично выглядишь, извини, что так получилось, сама понимаешь, работа… Завтра увидимся, может, даже накормлю тебя приличным обедом! — Маргарита подмигнула девочке и снова, с очень озадаченным видом, погрузилась в свой телефон. Алина поняла, что больше не стоит задерживать преподавательницу, поблагодарила ее и на ватных ногах вышла из машины. Она шла домой, как на казнь. Перед входной дверью она остановилась и присушилась, что же происходит в квартире. Было слышно телевизор. В подъезде неприятно пахло. Алине вдруг снова стало очень горько, ей было жаль себя. Девочка вновь почувствовала себя такой ненужной, беззащитной, она чувствовала себя, как котенок, которого выбросили на улицу. Вставив ключ в замок, она никак не могла заставить себя его повернуть. Делать этого не пришлось, дверь изнутри открыл дядя девочки. Он схватил ее за плечи и с криками затащил в квартиру. — Ааа, явилась! Маленькая мерзавка! Я все из окна видел! Это кто тебя, шалаву мелкую, на иномарке привез? Значит, родного дядю мы стесняемся, а с какими-то мужиками ночью кататься-нет? Потаскушка неблагодарная! А что соседи подумают? Я все твоим родителям расскажу, если не будешь меня слушаться! Я до тебя доберусь, я тебя еще воспитаю, дрянь ты эдакая! — мужчина кричал ей прямо в лицо, он был так близко, что Алина еле дышала от ужасного запаха перегара, исходящего от него и от сковавшего ее страха. Дядя держал ее за плечи так крепко, что у нее не хватало сил вырваться, она лишь стояла и надеялась, что все ограничиться лишь криками. Он продолжал кричать еще какое-то время, Алина уже ничего не слышала и не чувствовала, она ничего ему не отвечала, но потом вдруг выдавила из себя: — Мне нужно делать уроки в университет, отпустите. — Уроки? Такие шалавы разве делают уроки? Может, ни в каком университете ты и не учишься, а так, поработать сюда приехала? Проститутка! Иди-иди, делай. Я до тебя все равно доберусь! — мужчина ослабил хватку, и Алина пошла в свою комнату. Ее комната не запиралась изнутри. Раньше Алине это не казалось проблемой. Гостей она не водила, а когда делала уроки, надевала наушники, чтобы не слышать шум телевизора и крики дяди. С тетей он тоже не ладил. В их доме постоянно слышна была ругань. За полгода жизни здесь, Алина уже привыкла к этому. Она старалась не высовываться из своей комнаты и не провоцировать мужчину. Девочка понимала, что пьяный дядя может вспыхнуть от любой мелочи, поэтому всегда слушалась, молчала, делала все по хозяйству, ходила в магазин ему за спиртным, когда он говорил, и одевалась очень сдержанно. — Он хороший человек, просто сейчас время тяжелое. Сократили его, а на пенсию разве проживешь? Вот он и пьет с горя, расстраивается, переживает. Я уж на двух работах верчусь как-то, хватает нам. Да и родители твои нам отправляют что-то. Он уж не сильно буйный же, другие вон, жен своих до смерти побивают, а у нас тут уж так, синяки да ссадины маленько. — оправдывала его тетя. Алине было искренне жаль женщину, которая в свои 55 выглядела настоящей старушкой, совсем не красилась и не наряжалась, ходила в лохмотьях и крутилась на двух работах, пока ее муж весь день сидел на диване перед телевизором. «Зачем она дает ему деньги на выпивку? Лучше бы купила себе что-нибудь. Она же еще молодая, зачем она его терпит? Что это за любовь такая? Я так жить никогда не буду» — все это время думала девочка. После сегодняшнего дня в гостях у Маргариты Юрьевны, отвращение к дяде, его образу жизни, этой квартире, всем этих пустым бутылкам и лохмотьям стало просто невыносимым. Чтобы как-то отвлечься, Алина надела наушники и села за домашнюю работу. Учиться ей очень нравилось, она мечтала выучить английский, стать переводчиком и пойти работать в приличную фирму, на высокооплачиваемую работу. Пока все ее одноклассницы думали о мальчиках и о том, как поскорее и поудачнее выйти замуж, девочка мечтала построить карьеру в столице, стать успешной, сильной и независимой, чтобы ей больше никогда не пришлось терпеть таких «дядь». За выполнением заданий Алина не заметила, как на часах уже перевалило за полночь. Дядя ни разу не зашел к ней за это время, что с одной стороны радовало, но с другой настораживало. Алина сняла наушники и услышала шум телевизора. Девочка быстро проскользнула в ванную перед сном и также быстро и тихо, как мышка, вернулась в свою комнату. Мужчина не обратил на нее внимания, он был занят просмотром какой-то очередной передачи про теории заговора и ругался с телевизором. Немного выдохнув, Алина стянула с себя новый свитер. Он был такой приятный на ощупь и очень вкусно пах, какой-то свежестью. Его голубой цвет успокаивал. Только сейчас девочка заметила на нем этикетку, ценник был указан в евро, значит Маргарита Юрьевна его привезла из-за границы. Алина улыбнулась. «Наверное, раз она подарила мне совсем новый свитер, я ей понравилась! Значит, мы теперь подруги! Как же здорово! Она такая замечательная!» — думала девочка. Она стянула с себя джинсы, сняла футболку и осталась в одних своих новых трусиках. Черные кружевные трусики казались ей чем-то очень непривычным, слишком взрослым и даже немного вызывающим. Она посмотрела на свое отражение в зеркале на дверце старого комода. Сейчас она казалась себе красивой, даже в этой ужасной обстановке. Девочка нехотя натянула на себя старую растянутую тетину футболку, которая служила ей ночной рубашкой, и юркнула под одеяло. Она совсем не хотела думать о дяде за стеной, ей хотелось снова почувствовать себя в безопасности. Чтобы хоть как-то успокоиться и заснуть, она вспомнила, как Маргарита Юрьевна сегодня заботилась о ней весь день и о том, как она заправила ей прядь за ухо. Приятное тепло растеклось внутри Алины и девочка погрузилась в сладкий сон. Но сон девочки был вскоре прерван.