***
Смеркалось. За окном зажигались на небе первые звёзды, освещая завешенное лёгкой дымкой облаков небо. Эльфийка вздохнула, в задумчивости проводя пальцами по прохладной поверхности оконного стекла. С окна ее теперешней комнаты открывался довольно завораживающий вид: каменные выступы гор, покрытые зарослями леса, точно плющом, застеленные серым одеялом тумана, сквозь который прослеживались лишь высокие кроны деревьев... прекрасный вид, способствующий размышлениям и появлению лёгкой меланхоличности в настроении, что так любила девушка. За весь день, проведенный здесь за чтением книг, что принесли ей после купания служанки, у нее было время переосмыслить всю сложившуюся ситуацию за эти несколько лет. И суммировав все события, произошедшие с ней за время ее пребывания в этом мире, она явно не казалась довольной результатом: Она попала сюда по неизвестной причине, вселившись в тело Аннабет, эльфийки, что была в этом ни в коем разе не виновата; очнувшись уже под дубом, она сначала растерялась, но потом взяла себя в руки и решила попробовать выжить в этом мире, пока ещё не понимая тогда, что ее затянуло в мир игры, встретила Арлотта в таверне имперских земель и смогла убедить его в том, что она всё-таки будет ему полезна, пережила множество других событий и встречу со своими сородичами на пути в Сайер, а затем, после двух спокойно прожитых лет здесь, попала за решетку по причине невыплаченного налога. А самое ироничное в этом всем было то, что она досихпор не понимала: каким образом ее душу затянуло в этот мир, что поспособствовало этому, и точно ли нет никакого способа вернуться. Да и точно ли она хотела теперь вернуться — Аннабет не знала. Слишком много всего произошло, чтобы теперь начинать думать о возвращении, а как раньше она сама себе напоминала: она без понятия, что именно случилось с ее настоящим телом. Может, она умерла и поэтому ее затянуло в мир игры, а может, она досихпор жива и просто находится в коме, кто знает... В любом случае, думать и размышлять на эту тему сейчас было бессмысленно. Девушка-эльф в любом случае не смогла бы проверить свои же теории, хотя бы потому, что не обладала нужными знаниями для их проверки. Именно поэтому, ее сознание постепенно переключилось на другой вопрос, возникший в ее голове: почему именно под дубом? Почему, когда она очнулась, она лежала под деревом, что по словам Эврёста, является чем-то близким ей? Мозгу не потребовалось много времени, чтобы сложить два плюс два, когда он говорил о порождениях деревьев и о природе самих эльфов, чтобы понять: эльфы и деревья, порождениями которых они являются, без разрывно связаны, однако каким образом эта связь проявляется Аннабет пока не понимала. Ясно было одно: дерево, под которым она очнулась, являлось деревом с которым настоящая Аннабет была связана при жизни в этом теле — по-другому свое пробуждение там девушка объяснить не могла. Ответив на этот вопрос, в голове сразу же всплыл следующий: как именно тело прошлой хозяйки тела оказалось под тем деревом? Его кто-то туда перенес? Или она пришла туда сама? Ответ и на этот вопрос не заставил себя долго ждать, являя сознанию эльфийки воспоминания старой владелицы тела буквально сразу же, от чего она погрузилась в невольный транс…***
–«Отец…нет, это все неправда, он не мог умереть…» Аннабет обессиленно прислонилась лбом к коре высокого дуба, стоящего на окраине леса. На небе во всю светило жаркое солнце, слышалось звонкое пение птиц и тихий шелест листвы, образующий с шуршанием травы свою прекрасную мелодию, однако…лицо девушки не озаряло выражение светлой радости от нового дня. В глазах не наблюдалось ярких огоньков, танцующих в преддверии новых эмоций…в сдавленном, охрипшем голосе не слышалось щебечущих нот небрежности. В груди Аннет все сжималось, отрицая потерю близкого ей человека, а глаза неприятно щипало от желания заплакать. Волосы скрыли ее лицо, слегка спадая на древесную кору и цепляясь за нее. Многовековое древо заведомо молчало, будто принимая в себя всю печаль, таившуюся на душе эльфийки. Листья тихо шуршали, точно говоря слова утешения, однако они, как заведено, мало помогали ослепленной собственной скорбью девушке. –«Что...что мне теперь делать?..Я ведь ничего...ничего не знаю об этом мире, как...как мне жить?» Молчание дуба было ей ответом. Вздохнув, она медленно провела ладонями по коре дерева, опускаясь на землю у его корней. Пара слез выкатилась из глаз, падая на землю с тихим «Динь...динь». Листья зашелестели чуть громче, ветер приподнял волосы Аннабет от лица, смахивая и суша мокрые дорожки от слез на ее щеках. Эльфийка блаженно прикрыла глаза, прерывисто выдыхая. Колыбельная ветра, ходящего средь листвы дуба успокаивала, давала надежду на продолжение, постепенно погружая в сон. Последнее, что она заметила перед тем как провалиться в небытие, было слабое свечение откуда-то сверху, что она, конечно же спихнула на собственные галлюцинации перед обещанным спокойным сном. Разве может кора дерева излучать свечение?..***
Аннабет вздрогнула. Из воспоминаний всплывших в ее голове, ее выдернули неприятное ощущение чего-то колючего под пальцами, от чего она отдернула руку, быстро моргая и приходя в себя. На кончике указательного пальца показалась маленькая бусинка крови. Невольно чертыхнувшись, она рефлекторно сунула палец в рот, оглядываясь на то, обо что она умудрилась уколоться. Цветок в горшке оказался ничем не примечательной комнатной розой, нежно-желтого оттенка. Нежные лепестки млели под светом подсвечников, висевших на стенах, образуя мягкие и плавные линии небольшого бутона, окружённого множеством мелких, но острых шипов и плотных лепестков. Она недовольно цыкнула, осматривая пораненный палец в тусклом свете вечереющего неба из окна. От света огня свечей, ей, право, уже становилось тошно. Теплый, казалось, мирный огонек канделябров на стенах, не казался ей родным, не создавал той непринуждённой атмосферы, что царила в доме эльфийки по вечерам. В такие моменты, обычно она уже бы накрывала на стол, возилась с посудой и убирала бы остатки последствий своего рукоделия...но не сейчас. –Вы до невероятного похожи...–Аннабет медленно повернулась, оглядываясь на стоящего в дверях покоев мужчину с белыми волосами. Валериан Вестайн...к нему она не испытывала абсолютно никаких чувств, скорее, этот безразличный для нее мужчина, лишь действовал ей на нервы. –Кого же вы имеете в виду, говоря о «нас»?–Янтарные глаза девушки-эльфа смотрят на него бесстрастным взглядом, заставляя юного хозяина замка улыбнуться и отойти от косяка двери, около которого стоял, приблизившись к ней, но не настолько, чтобы напугать ее этим. –Ты и эта роза.–Поясняет он, протягивая руку и дотрагиваясь до нежного сплетения бутона.–Ваша красота неоспорима, но шипы мешаются. Держу пари, любой был бы только рад обломить эти шипы, дабы было удобнее сорвать бутон...–Задумчивость в его голосе вызывают на ее лице лёгкую усмешку. –Переходите сразу к делу, месье Валериан. Мне ваши прелюдия ни к чему.–Вестайн еле сдерживает желание рассмеяться, откашливаясь в кулак и прочищая горло, после чего галантно предлагая ей свою руку. –Как вы знаете, ваш долг сейчас слишком огромен, дабы вы имели хоть малейший шанс его выплатить. Я долгое время думал, как именно можно помочь вам с этой проблемой и...раз уж на то пошло...к завтрашнему полудню в этом замке состоится бал в честь удостоверения меня как истинного наследника семьи Вестайн. Хоть он и будет проводиться, скорее, как формальность, тем не менее, на него будут приглашены влиятельные семьи из империи...–При этих словах глаза эльфийки слегка расширились. Аристократическая партия из империи? Если они прибудут, то явно явиться и имперская стража, а учитывая отношение церкви в империи к ней и к Арлотту, то находится вне дома в это время будет крайне опасно, как для нее, так и для него... –И чего же вы от меня хотите в таком случае? Я прибыла сюда из империи просвещения вместе со своим спутником не потому, что просто хотелось. Буду честна, отношения между нами и империей были не самыми лучшими, что естественно и сподвигло нас убраться оттуда в поисках спокойной жизни...если же я появлюсь в месте, полном имперцев и имперской стражи - меня определенно не оставят незамеченной, а если же среди простой имперской стражи будут находиться и паладины - меня сожгут на месте, аристократам на потеху, так что же вам нужно?–Валериан хмыкнул, самодовольно приподняв брови. –Мое предложение заключается в том, чтобы вы стали моей сопровождающей на этом банкете, взамен на один такой вечер, я прощу вам ваш невыплаченный налог на сей раз. Насчёт стражи же можете не беспокоиться: Монийская империя издавна пытается прибрать Сайер к рукам так как экономически наши земли более продвинуты, нежели их, хоть и уступают в размерах. Именно поэтому, если вас даже и увидят, если вы будете стоять подле меня - никто и слова сказать в вашу сторону не посмеет. Это самая обыкновенная дипломатия между двумя странами, милая.–Аннабет вздыхает, переводя взгляд на протянутую ей ладонь. Какова вероятность, что ее отпустят отсюда раньше? Какова вероятность того, что Арлотт найдет ее раньше? Да и стоит ли рисковать шансом продолжить спокойно жить в Сайере после выплаты этого несчастного долга, отказываясь от этого предложения? Ей нужно было мыслить рационально. Эльфийка подняла нахмуренный взгляд на мужчину перед собой. В его руку опустилась аккуратная женская ладонь, давая свое согласие на сделку. Пусть, она задержится здесь на подольше, но после она обязательно вернётся к своей спокойной и мирной жизни...вместе с Арлоттом. –Я согласна.***
Ночь...столь густая и непроглядная, что невозможно разглядеть ничего дальше вытянутой руки. С наступлением темноты на Сайер опустился полупрозрачный, едва ощутимый кожей, туман, что словно лип ко всей земле, обвешивая ее своими густыми завитками... Кошачий взор демонического глаза пробегается по очертаниям домов у подножия холма. Пусть второй и ничего не видит сквозь эту серую, туманную мглу, но вот первый...способен разглядеть звёзды далёких планет даже сквозь самую кромешную тьму...как когда-то разглядел и ценность Аннабет для него. Арлотт вздыхает. Тишина, застывшая в этом промежутке между лесом и городом успокаивает, дарует нервам долгожданную колыбельную умиротворения и помогает привести свои мысли и эмоции в порядок. Два дня...два дня поисков и все бес толку. Сколько бы Арлотт ни бродил по рынку и порту в попытках услышать хоть какие-то новости, сколько бы ни вздрагивал и ни замирал при упоминании самого имени девушки-эльфа, все это оказывалось зря. На рынке большую часть времени своего проводили мужчины и женщины заинтересованные лишь в самых пикантных сплетнях и глобальных новостях, от которых порой голова шла кругом, а глаза невольно закатывались назад, что же касается порта, то рыбаки и купцы обсуждали лишь поставки новых товаров и количество выловленной на сегодняшний день рыбы или раков. Порой, конечно, случалось такое, что проскальзывало что-то из новостей по типу: «Слышал, сегодня Аннабет замуж вышла!» или «Как жаль бедняжку Аннабет, бедная сиротка!», но все это было не то. Сколько бы Арлотт не вслушивался в разговоры, в которых употреблялось имя Аннабет, все это были лишь рутинные разговоры горожан, чаще всего в которых имелись в виду разные люди, но никак не обходимый демону-полукровке человек. Ни разу в разговорах не упоминалась девушка с остроконечными ушками и каштановыми, темными волосами, две передние пряди которых были белее снега. Ни разу не проскальзывало описание янтарных, схожих с драгоценными камнями, глаз. Агния и Рохан, что опрашивали соседей, тоже не могли порадовать положительным результатом. Все соседи в момент похищения эльфийки будто в прострации находились! Воткнули затычки в уши, накрыли тканью глаза и жили спокойно, даже не подозревая, что где-то в соседнем доме происходит что-то, что могло навредить ей! Да, Монийская империя и Сайер определенно совершенно различались: в первом случае, с одной стороны это была страна, где буквально невозможно что-либо скрыть, ведь каждый друг друга знает и вряд-ли от любопытных соседей проскользнет новость о том, что такой-то, такой-то человек, живущий через пару домов от них, убил кого-то или ограбил, а значит эта новость разлетится сразу и очень быстро будут приняты меры, с другой же стороны, женщинам там жить было просто опасно! Их не считали за людей, принимая лишь в качестве предмета домашнего обихода; могли беспрепятственно поднимать на них руку; обвинять во всех грехах света, даже зная, что виновны вовсе не они. Быть красивой, быть ухоженной, быть умной, быть рыжей или быть с зелёными глазами - все это было опасно для девушек проживающих в империи просвещения, ведь церковь не щадила никого из них, беспрепятственно проповедуя закон о том, что дьявол мог явиться в виде красивых людей, конечно же не мужчин, дабы совратить и сбить светлые души с прямого пути. И люди верили, не препятствуя сожжению, в большинстве случаев невиновных, девушек. Во втором же случае, Сайер был отдельным королевством, со своими порядками и устоями. У него была прекрасно развита экономика, налажены торговые пути, ремесленные цеха и мастерские продвигались везде и всегда. В городе царило взаимопонимание между мужчинами и женщинами, коих уровнями в правах настолько, что многие управляющие должности могли занимать женщины. Сайер имел прекрасные достоинства, но и столь же ужасные минусы. Между людьми отсутствовало то доверие, которое присутствовало между монийцами: большинство из них, не смотря даже на меньшее количество у Сайера территорий, чем у империи, не знали никого из друг друга, кроме своего тесного круга общения состоящего из семьи или же каких-то пару-тройку друзей. И если в Монийской империи ты бы мог подойти и спросить у прохожего, где живёт тот-то по фамилии такой-то и он указал бы где он живёт, то если бы так сделали в Сайере, то на тебя посмотрели бы с настороженностью, не понимая, откуда ему знать, где проживает тот, кого ты ищешь. Если бы в Сайере совершилось похищение, убийство или даже кража - мало бы кто знал, кто именно на самом деле был виновен, ведь большинству людей Сайера все равно друг на друга, если вы не их знакомый или не их постоянный покупатель на рынке. –Черт...–Арлотт недовольно цыкнул, хмурясь и одергивая взгляд с города под холмом на лесную рощицу, начинающуюся у него, буквально, под рукой. Его крайне раздражало нынешнее положение дел в мире, хоть он и пытался это раздражение игнорировать. И по большей части, это недовольство возникало не из-за каких-то его собственных нужд, а из-за Аннабет. Ему было бы абсолютно все равно что на людей, что на демонов с их вечными разборками, если бы не мысли о том, что в этом прогнившей насквозь мире с кучей минусов, и таким маленьким колличеством плюсов, будет жить такая девушка как она. Опять. Опять его голову посещали гневные мысли, связанные с тем, что происходило сейчас с эльфийкой. Сколько бы ни думал об этом, сколько бы методов расправы над жалкими ворами не придумывал, это никогда ничего не меняло. Время не обращалось вспять, как в самых клишированных сказках, где главные герои непременно получат свое «долго и счастливо», не прилагая особых усилий, а люди не возвращали ему тот его островок спокойствия, к которому он уже успел привыкнуть за такое время. Аннабет...эта эльфийка постепенно становилась для него всем, хоть и признавал он это с трудом. Ее постоянное ворчание по утрам из-за того, что он всегда встаёт так рано, чтобы уйти на охоту; ее сонный голос и растрепанный вид, когда она наводит себе чай и готовит им обоим завтрак; ее «смотри не умудрись пораниться», когда она провожает его, и на которое он с лёгкой ухмылкой всегда методично и рефлекторно отвечал уже заученную фразу - «За кого ты меня принимаешь?»...все это постепенно начинало входить в привычку, создавать свой неповторимый шарм и уют в их совместном проживании. Понемногу Аннабет, эта бойкая и своенравная девица, занимала довольно важную роль в его жизни...что он осознал только тогда, когда она резко пропала. Теперь уже никто не провожал его по утрам; не поправлял плащ с капюшоном на голове; не предупреждал, чтобы он был осторожен: он снова остался один, и одиночество начинало оглушать его. Мужчина-полукрока отвык от этого. Отвык полагаться лишь на себя самого, отвык слушать лишь звенящую тишину в доме... –А ты все сидишь? Ух...как же высоко ты забрался, и как только выносливости хватает!..–Из раздумий демона вырвал мужской голос, который Арлотт уже привык узнавать с первых секунд как он начинал говорить, что было удивительно. Не будь шанса того, что ему понадобилась бы помощь этих людей - он бы никогда не смог с ними по-настоящему сблизиться ради общей цели. Ему это было без надобности. Мужчина-полукрока медленно повернул голову в сторону говорящего, сверкая сквозь лёгкую дымку тумана черным зрачком демонического глаза. –Нашли что-нибудь?–Рохан удивлённо уставился на новоиспечённого друга, после чего невольно усмехнулся, потягиваясь и разминая шею. –Пока нет. Агния сказала, что ещё походит по соседям, поспрашивает, а потом присоединится к нам. –Понятно...–Мужчина внимательно посмотрел на Арлотта. Казалось, того окружила прочная и вязкая дымка меланхолии, забирая все мысли и эмоции воина с собой, в пучину, где таились его главные страхи. До того далёкие и опасные, что даже Рохан, будучи таким же, как и Арлотт - мужчиной, готовым защищать свое счастье и любовь, не мог полноценно осознать, что именно тому пришлось пережить...да и, наверное, не будет никому дано так же глубоко познать всю глубину души демона, как дано это было его спутнице. Вздохнув, Рохан медленно опустился рядом с ним на траву, покрытую лёгкой росой от тумана, поставив одну ногу согнутой и положив на нее локоть руки, подпирая щеку. Взгляд добрых глаз сначала молча смотрел вперёд, однако спустя пару минут переместился на рядом сидящего полукровку. –Беспокоишься за нее?–Арлотт посмотрел на сидящего рядом человека, который вновь посмел вырвать его из мыслей. Не то чтобы его это раздражало...скорее, он испытывал смешанные чувства и сбивался с мыслей всякий раз, как его окликали. Слегка нахмурившись, он болезненно потер переносицу, на мгновение закрывая глаза и обдумывая свой ответ. –...Я уже терял близкого мне человека...не хочу потерять ещё и её.–Рохан невольно улыбнулся, выпрямляясь и откидываясь на спину, закладывая руки под голову. –Вот оно как...я, конечно, не спец в таких делах, и не смогу полноценно понять твою боль от потери, но вот что знаю точно: Аннабет, эта девчушка...она не лыком шита, раз смогла завести с моей женой столь глубокие дружественные связи. Вот увидишь, мы найдем её и тогда... –Люди...они всегда были слепцами.–Голос демона резко прерывает речь мужчины, от чего тот удивлённо смотрит на него.–Постоянные войны, постоянное недовольство, суеверия, старинные устои и недоверие...человеческий род переполнен этим. Хоть земли Сайера и действительно отличаются от Монийской империи, однако проблемы в людях, как гниль в растениях - пропадает в одном месте, но вылазит на другом плоду, от чего страдает все дерево...даже если нам удастся найти Аннабет...даже если я верну ее обратно...в мире, где существуют те, что могут ей навредить: она не сможет жить счастливо. Я не хочу этого. Я...создам для нее такой мир, где она сможет прожить спокойную жизнь...без беспокойств о людях...о демонах...без беспокойств обо всем этом.–Рохан мягко улыбнулся в ответ. Когда-то и он был таким...по уши влюбленным в одну девушку, что казалась стальной снаружи, но оказалась столь мягкой и нежной внутри. Теперь, эта женщина его жена, а Арлотт... Брюнет хмыкнул, закрывая глаза и расслабляясь. –Если она возжелает того же, чего желаешь и ты - значит так оно и будет. Желание защитить хорошо тогда, когда оно не переступает определенные границы, Арлотт. Считайся с ее мнением, ведь именно ради нее ты хочешь сделать этот мир лучше. Кроме того, я... –Рохан! Арлотт, Рохан!! –Да что ж такое-то сегодня...меня все прерывают.–Мужчина тихо рассмеялся, поднимаясь с земли и протягивая руки, дабы успеть поймать бегущую вверх по склону холма Агнию, дабы она не подскользнулась на мокрой траве.–Не знаешь, почему это так, дорогая?–Женщина фыркает, накрывая его рот ладошками, чтобы не дать своему мужу поцеловать себя. Сейчас было не до этого. –Не до твоих шуточек сейчас, дурак! Аннабет! Я знаю, где она может быть! Один из соседей всё-таки видел, что происходило, но либо побоялся рассказать, либо списал все на обычную встречу старых друзей!–Арлотт и Рохан обменялись серьезными взглядами, после чего демон-полукровка встал. Пора. –Идем.