The Masked evidence

      Ступив за границу района, Эмили видит перед собой город, каким он есть. И как бы сильно не приукрашали советники, с низов Дануолл не выглядит таким уж процветающим. Экономика в нём налажена и работает хорошо усилиями простых людей, а им самим порой приходится очень тяжело. Ей предстоит ещё много работы, чтобы в её империи жил счастливый народ. Корво всегда помогал ей смотреть на мир с другой стороны, будучи своеобразным проводником между аристократией и простыми людьми. Им по-прежнему досаждают крысы, хотя век чумы был завершён созданием улучшенного зелья Соколова-Джоплина. Как раз на таких она сейчас смотрит: в клетчатых рубашках, с шарфами на шеях и в цилиндрах, словно собрались на приём к Эстермонтам, но не забыли искупаться в грязи, из которой вылезли. А рядом с ними парочка смуглых громил, напоминающих по форме тела кубы с татуировками на предплечьях, раскуривающих сигары. Каждый раз Колдуин попадает на них, пересекая длинный бульвар Грисли, и мельком бросает взгляд на виднеющиеся коньки особняка Бойлов.       На этот раз лицо Корво скрывает не маска Пьеро, а обычный чёрный платок и капюшон. В тёмных переулках в нижнем городе он не сильно привлекает внимание, а встретив патруль, садится у стены и демонстративно кашляет, словно заражённый чумой. Тем же приёмом пользуется и Эмили, когда доходит до более скрытых улочек и менее вычурного народа на них. Скупщик находится между старыми домами в тупике, отходящем от бульвара Лакроу. Не оборачиваясь, Корво уверенно входит в помещение и направляется вниз по лестнице ко второй нужной двери, пошарпанной, судя по всему, в драке. Продавец оказывается не один. Женщина, стоящая за прилавком, довольно эмоционально делится свежими впечатлениями с кем-то за стеллажом: "Недавно тоже искали какой-то специальный металл по всему городу, — сообщает она заинтересованной коллеге, — только достать его можно только на острове Морли. Тяжко Соломону пришлось, отыщи ты за несколько суток какой-то необычный сплав, да в таких количествах! — вторая невнятно выражает какое-то сочувствие. — Не местные они были". Они замечают клиента, когда тот уже закрывает за собой дверь. — О каком именно металле идёт речь? — приглушённым вибрирующим басом интересуется Корво, склонившись в самое окошко, защищённое решёткой. — Возможно, это заинтересует и меня.       Императрица узнает этот голос где угодно, по счастливой случайности заглянув в нужное окошко у самых ног. Женщина называет какой-то железный сплав, в чём совершенно не разбирается, а потом замечает, как сильно всё же разболталась. Так или иначе, она сама ничего не знает, информации от неё как с козла молока. Корво лишь невидимо улыбается и извиняется за своё любопытство, надеясь, что глаза его не выдали. Из того, что было нужно ему, в лавке оказалось только несколько интересных мин с причудливым механизмом и дротики со снотворным, которых не хватало для полного оснащения. Теперь карманы полны необходимого минимума, осталось не так много монет, поэтому мужчина собирается уходить, взглянув ещё раз между полок на третье лицо при сделке.       Поднявшись по лестнице, он тянет за ручку и тут же сталкивается с юной особой в длинном плаще и капюшоне, в неприкрытом лице которой узнаёт дочь. — Значит, теперь нам самая дорога в порт? — тут же интересуется Колдуин, откладывая формальные приветствия. — Что ты здесь делаешь? Это не место для императрицы, — очень тихо отмечает Корво, закрыв плотно дверь Чёрного рынка.       Не похоже, чтобы Эмили, бегая по крышам ради развлечения, ради него же заглянула именно в эту часть квартала. Также, возможно, она запустила себе в голову навязчивую идею отыскать Корво, рискуя привести за собой чересчур любопытную Лигу, а то и вовсе перенести их интерес на себя. — Следую единственной улике. Ты уверен, что хочешь поговорить здесь об этом? — девушка оглядывается, но не видит никого, кроме галок на вентиляционной трубе, и всё же Корво берёт её под локоть, недовольно искривив губы, и уводит в сторону, дабы не искушать судьбу. — За тобой следят?       Эмили охотно поспевает за отцом, практически прилипнув к его руке. — За мной не следят, всё-таки у меня был хороший учитель. — Ты должна была вести расследование из Башни, — может Аттано и не заметит этого во тьме, но, едва услышав очередные нравоучения с его стороны, брюнетка демонстративно закатывает глаза. — Кто-то должен находиться там, пока я не найду того, кто это подстроил. Почему-то мне кажется, что Виман здесь соучастник, по собственной воле или нет. Дальше я иду один, а ты возвращаешься в Башню. — И не подумаю, — отрезала девушка, поставив руки в бока. Ей уже давно не десять, чтобы сидеть, подобно сказочной принцессе, и ждать, когда всё само разрешится или прискачет принц на белом коне, чтобы порубить чудовищ сверкающим мечом. — Считаешь, мне будет безопаснее с Алексом и его лакеями в замкнутом пространстве? — Да, — упрямо твердит Корво. — Ты не видела настоящих сражений, Эмили, и если до этого дойдёт, я опасаюсь худшего. Тренировки и бой — две разные вещи.       На мгновение это осаживает Эмили и та закусывает губу. Она так хочет помочь, хочет убедить, что способна, пусть правда о сражениях на его стороне, но вдруг она сейчас скажет то, что действительно думает, и он просто прекратит тренировки? Вдруг слова заденут его или разозлят сильнее? Тем не менее, этот вопрос постоянно оставался открытым даже не будучи произнесённым. Отец повторял неоднократно, что рано или поздно найдётся кто-нибудь ещё, и она будет готова на случай, если он не справится… снова. А может, пора его всё-таки озвучить? Она никак не хочет отступать, напоминая себе, что хочет стать той императрицей, за которую хотят сражаться. В таком случае, она сама должна сражаться за свою империю, показать, что она достойна. — К чему тогда они были? Я не собираюсь снова отсиживаться в стороне. — Я надеялся, что тебе не придётся пользоваться этими знаниями. Правителя защищает его армия. Я не могу рисковать тобой. — Я могу за себя постоять. В любом случае, я уже знаю слишком много, чтобы возвращаться, — лицо девушки озаряет самодовольная улыбка. — Не могу обещать, что не пойду в порт вместо императорских покоев.       Корво приходится сдаться, с трудом принимая не своё решение, зато выбирая меньшее зло. Императрице не прикажешь. По крайней мере, она будет рядом. Вспоминая их тренировки, мало чем Корво был недоволен, она парировала любым оружием и ловко уворачивалась, держала дисциплину, продолжительное время беспрекословно выполняя задания. Особенно приятно было наблюдать за победным выражением лица, когда Эмили укладывала его на лопатки. Ощущение холодного оружия или цепких пальцев на коже не слишком приятно, но ради веры в себя и успех, лучший из лучших с удовольствием поддастся императрице. — Ладно, — мужчина тяжело вздыхает, обратив взгляд к звёздному небу. Нужно признать, она просто шантажирует, используя его безотказность. — Сомневаюсь, что в порт Дануолла могло причалить незамеченным большое судно. Количество стражи по пальцам не пересчитаешь, на воде ходят морские патрули, — ни для кого не секрет, что городская стража быстро соглашается на взятки, вечно жалуясь на размеры своего жалования, на поганые условия и прочее, не понимая всего смысла своей задачи. Но даже для действительно крупных группировок достаточно трудно вытащить из кармана столько золота, тем более, если преступники не из своих. — Заказ был с Морли. Нужно выяснить, куда он отправился. Пристаней вдоль берега много, уйдёт больше одного дня.       С другой же стороны, Корво время от времени прибегает к использованию магии для расследования, и порой находит то, что тяжко было бы объяснить простыми словами. Улики всегда в конце сходятся воедино и приводят к цели, а свои методы Канцелярия не обязана раскрывать. С Эмили придётся быть осторожнее. Ей не нужно знать о том, что Виман на самом деле попал обвинениями в ереси прямо в точку. Это только его проклятие. — Я так рада, что с тобой все в порядке, — практически неслышно произносит девушка, внезапно прильнув к груди.       Она и не сомневалась, что отцу без каких-либо проблем удастся избавиться от преследователей, однако те выстрелы отражались яркими вспышками в сознании, сквозь которые проступало очертание страха за жизнь лорда-защитника. Так было всегда, когда он не появлялся к утру или задерживался к назначенному времени. Первым появляется страх, затмевая уверенность в его профессионализме. Она так сильно переживала за него, каждый раз, выводя имя в письмах, представляя его раненым среди крыс, мусора и бродяг. Несомненно, он способен о себе позаботиться, Эмили понимает, какие времена он пережил, но даже представить себе не может, что терзало его, когда в опасности находилась она. Тем не менее, даже от лучших может отвернуться удача.       Ощутив себя в объятиях, Колдуин просто расслабляется. В них всегда тепло, она чувствует себя в безопасности, а ещё в тесной близости, которой так сильно желает порой, укрывшись в постели лёгким одеялом. Таким же лёгким, как движение его груди от каждого вдоха и выдоха. Корво прижимается щекой к её голове, ощущая чудесный аромат дорогого, лучшего во всём королевстве парфюма. Такой больше нигде не найти и не повторить, а значит, ни с чем невозможно спутать. Сжимает узкие плечи крепче, невзначай поглаживая спину дочери и острые лопатки, обтянутые дорогим качественным материалом фрака, и искренне наслаждаясь довольно редким моментом и недостающей возможностью прикоснуться к ней.       На душе становится настолько тепло, словно обняла его маленькая леди Эмили, такая хрупкая и чувствительная, только чутка подросшая. И по сравнению с прошлым, чувства стократ сильнее. Раньше вопрос о безопасности и здоровье читался только во взгляде, чтобы не проявлять друг к другу ничего особенного при третьих лицах, и этого было всегда достаточно. Теперь же Корво многозначительно усмехается, взглянув девушке в глаза. Так мило с её стороны лично удостовериться в целости своего лорда-защитника. — Тебя не ранили? — немного отступив, брюнетка обеспокоенно разглядывает мужчину, ожидая любого намёка, что Корво всё-таки превозмогает боль, на скорую руку перемотав раны. — Нет, со мной всё в порядке. Пойдём, у нас не так много времени.       Он не хочет говорить о том, как спустил людей Вимана по лестнице и сломал руку гвардейцу, собиравшемуся в упор воспользоваться огнестрельным оружием. Как и не хотел говорить, что стражники Башни не особо-то и хотели препятствовать, наученные горьким опытом, боясь, что это может стать их последним самым глупым решением целой жизни.       Корво лишь мельком осматривает вытянутые остроконечные крыши, предполагая, в какой стороне находится ближайший порт. Чаще всего торговые корабли, конечно, официально прибывающие, швартуются с восточной стороны, где тянутся пристани торгового квартала. Пройти до крайней улицы можно двумя путями, но сперва придётся обойти первые блокпосты, которыми успел обзавестись лидер Лиги. Стражей не прибавилось, их только согнали в определённые точки, чтобы создать препятствие, а не расставлять по одному, как отдельные лёгкие мишени — как будто бы Корво намерен на них нападать. — Держись рядом.       Ему нужно, чтобы Эмили снова увидела в нём пример. Это совсем не то, как она подкрадывалась, зная, что отец ей не навредит, а тренировка на то и тренировка, чтобы совершать ошибки и их исправлять. Стражник поблажки не даст и не вернёт на исходную позицию.       Припав спиной к стене, Аттано выглядывает за угол и тут же замечает красный мундир офицера, осматривающего периметр. Вероятнее всего, он пойдёт в их сторону, потому что с противоположной движется другой патрульный. Эмили изо всех сил старается делать то же самое, подражать Корво в какой-то мере, почти как в детстве, повторять каждое движение, чуть выглядывая из-за его плеча. Корво легонько возвращает её в тень рукой и делает несколько бесшумных шагов назад так, что Эмили внезапно становится тесно и немного неловко, и дыхание императрицы становится неровным от волнения. Граница света ложится у самых ног. Кажется, ещё чуть-чуть, и этот самый командир услышит её сердцебиение. Среди тишины улицы раздаются шаги. Аттано буквально вжимается лопатками в стену, поднимает голову, чтобы коснуться затылком холодного камня. Поворот в переулок слишком широкий, и мундир может повернуть голову в любой момент. Командиры отрядов хорошо вооружены, и с высокой вероятностью открывают огонь по нарушителю.       Сверху доносится неприятный, разрывающий тишину треск громкоговорителя, вынуждая обоих даже вздрогнуть и поёжиться, а затем пронзительный голос всё того же диктора, что и год назад, даёт объявление: "Внимание, жители Дануолла. На улицах города скрывается особо опасный преступник, обвиняемый в серийных убийствах, поклонении Чужому, использовании чёрной магии, неповиновении и бегстве от следствия, бывший лорд-защитник Корво Аттано. Будьте осторожны, он вооружён и очень опасен. Все, кто владеет какой-либо информацией о его местоположении, должны обратиться в ближайший контрольный пункт. Любые ценные сведения будут вознаграждены".       Это ещё что такое? Корво поднимает голову к громкоговорителю, как и красный мундир, проходящий мимо них. Колдуин тоже устремляет недовольный взгляд вверх, чуть было не задав свой вопрос вслух. Кто выпустил это в эфир? И какое право они имеют называть защитника короны «бывшим»? Эмили хочется сейчас же вернуться к Виману и оторвать ему голову за такой текст объявления о розыске. Тем не менее, стоит поблагодарить хотя бы за отсутствие приписки «живым или мёртвым». Корво же не комментирует услышанное, даже в мыслях, сосредоточившись на тех, кто предпочитает не думать совсем.       Перебежав на несколько домов вперёд, им удаётся укрыться от прожектора в тёмном переулке. Дальнейшее их передвижение блокируют сразу двое. Не стоит торопиться в таком случае, более того, они просто разговаривают, на что у них, по правде говоря, нет никакого дозволения — на улицах беглый преступник. Нужно признать, не один, но самый главный, на данный момент, стоит прямо у них за спинами. Корво бесшумен, словно дикий кот, настолько осторожен, чтобы ни одна деталь его одежды не блеснула в прожекторе, чтобы он весь оказался скрыт в тени. Один из гвардейцев отворачивается, чтобы взглянуть в сторону перекрёстка и удостовериться, что все его соратники на месте, и в то же время, прямо за его спиной, сослуживца утаскивают в темноту две руки. Бедолагу мгновенно затягивает в пустоту, и тот сразу дёргается, хватает за рукава, но удушье наступает гораздо быстрее, чем крик выкатывается из горла. Его бессознательное тело тяжело повисает в руках Аттано. Он хватает за грубый ворот камзола и оттаскивает мужчину за мусорный бак и аккуратно опирает о стену. Повернувшийся коллега тотчас отмечает отсутствие одного на посту, сводит брови к переносице, даже не догадываясь, что из тёмной арки на него смотрят две скрывающиеся фигуры. Он неуверенно оборачивается вокруг себя, однако пока не поднимает тревоги, решает пройтись вверх вдоль улицы, надеясь найти соратника просто справляющим нужду в кустах, тем самым предоставляя желанную возможность императрице и её защитнику незаметно проскользнуть на другую сторону. Однако на другой стороне, во внутреннем дворике, оказывается несколько других довольно-таки бодрых человек, судя по разговорам, совершающих сделку. Шляпники... Корво задерживается, чтобы послушать, но его цель сейчас несколько иная. Разобраться с бандой он всегда успеет — это вечная война, пока живёт хотя бы один из них. Плодятся как крысы, даже не имея никакой идеологии, и хорошо прячут нового лидера.       Пробираться приходится на невысокий балкон через чью-то квартиру, к счастью, пустую, окна которой выводят к долгожданной пристани, только с этой стороны их высота над дорогой значительно больше. Обоим придётся спрыгнуть, к тому же так, чтобы не привлечь внимание. — Нам нужны сведения о грузе, металле с Морли, подозрительном корабле или тех, кто в ближайшее время возвращался оттуда, – императрица согласно кивает и собирается уже спрыгнуть, но Корво внезапно преграждает ей путь рукой. – Если тебя заметят - просто уходи, Эмили. — Не заметят.

music: The Dead Brothers — Geistzug

      В каждом принимаемом решении Эмили старается выглядеть больше, чем просто уверенной, и тем более внушать эту уверенность окружающим. Несложно догадаться, что императрица ни в чём не хочет уступать, слегка сузив свои глаза и наверняка улыбнувшись под маской.       Оглядевшись по сторонам, она первой тихо спускается на влажную солёную брусчатку, мелькнув тенью под тусклым уличным фонарём. Корво спрыгивает следом и мгновенно растворяется в тени, припав спиной к стене. На этом моменте они разделяются на некоторое время — так ведь гораздо быстрее и проще отыскать какие-либо сведения, подслушивая сразу в двух местах. Даже зная, что Эмили будет на каком-то расстоянии, Корво отрекается от использования магии на данном участке, осматривается так, как делал это задолго до появления тёмного зрения. От его взгляда не укрывается ни один ящик в доках: шелка и материалы для текстильной фабрики, инструменты и сталь — совсем не то, что ищут они, — коллекционные предметы, беспечно оставленные в деревянных ящиках прямо на пристани. Может, конечно, с корабля кто-нибудь наблюдает за грузом, но узнай покупатель о такой халатности — пришёл бы в ярость. Корво не решается вытащить ни гвоздя, хотя вещи принесли бы хороший доход на чёрном рынке и возможность взять несколько зарядных мин и коробочку патронов для пистолета. Нет, нет, всё-таки его искушает драгоценное золотое колье с камушками, поблёскивающее в расщелине деревянной доски. Может, удастся выменять его на микстуру. Справа под навесом располагается пара гамаков и некоторые личные вещи, видимо, здешних матросов. О, да, и один прямо во временной лачужке решил заночевать, прикрывшись непонятным оборванным лоскутом. Корво приседает и быстро осматривается, кажется, понимая, что же такое погрузило бедолагу в сладкий и крепкий сон — откуда-то доносится тихая завораживающая мелодия с потрескиванием. В соседнем ящике у пустого матраса, укрытая тряпьём и какими-то предметами, блестит гравированная китовая кость, всаженная в ржавую коронку, а под ней, исписанный кривым почерком, клочок бумаги. Эти люди нашли его случайно и ещё даже не поняли, как он работает, но в записке мужчина признаётся, что хотел бы отдать его своей заболевшей сестре вместе с жемчужной подвеской и его фотографией внутри, ведь найти амулеты очень тяжело, а купить и того труднее. Как бы там ни было, этот амулет может не помочь, а больше навредить. С одного из кораблей слышится тихое насвистывание довольно интересной мелодии, но Корво никогда с ней не встречался, более того, свистун, видимо, потревожил команду и схлопотал по шее под общее грязнословное восклицание. Как оказывается, эту мелодию и так постоянно напевает их капитан.       Отправившись дальше по газовым трубам выше поля зрения заплутавших поздних пташек, Корво замечает Эмили и быстро спускается по накрытым полотном коробкам, едва не испугав девушку до чёртиков. Однако кое-кто оказывается ещё более скрытным, чем они вдвоём, и, к счастью, ему нет никакого дела, кем являются двое в капюшонах, если подадут хотя бы пенни в руку. — Не проходите мимо, помогите старику, — он выглядит словно оживший труп среди мусора и досок. — За пару монет я расскажу вам всё, что захотите.       Очень любезно со стороны старика бесстрашно предложить свои услуги подозрительной паре. Он не боится, что может обращаться к головорезам и тут же лишиться жизни, хотя есть ли ему, что терять? Нелегально ошиваясь в смердящих доках, думается, ему и жизнь не так дорога, просто не в состоянии что-либо изменить. Будь у Корво в руках Джессамина, она бы наверняка рассказала что-нибудь о нём. Но Корво и сам догадывается, что попрошайки в большинстве своём просто не пытаются что-то наладить в жизни и продолжают просить, а в доках нет-нет да выпадет что из коробки, что можно бы было обменять. А что до Эмили – ей бы очень хотелось изменить ситуацию в империи так, чтобы такие люди не оставались вот так умирать на улице, брошенные и побитые жизнью, выпрашивая монету на кусок хлеба. — Останавливался ли здесь грузовой пароход без опознавательных знаков или с подозрительным грузом? — оглянувшись на отца, девушка садится на корточки и передаёт несколько блестящих монет в трясущуюся, покрытую десятками мозолей ладонь старика. — Спасибо, — незнакомец накрывает ладонь девушки своей и с радостью принимает щедрое подношение. — Не, все, кто проплывал, уже давно мне знакомы. Каждый корабль проверяет стража, и если бы появился кто новый или подозрительный, то они бы тут же подняли шум. — Может, были судна с Морли? – задаёт вопрос Корво, всё ещё возвышаясь над стариком в полный рост. — Да, стоит тут один, — старик вытягивает руку с костлявым пальцем куда-то в сторону. — Прибыл несколько дней назад. С тех пор капитан не вылезает из «Рыбьего глаза», — теперь мужчина указывал большим пальцем себе за спину, — кабака нашего местного. — Благодарю, — мягко отвечает Эмили и поднимается на ноги, чтобы увидеть вывеску заведения. — А! – вдруг вскрикивает старик. – Проплывал здесь траулер серебристый с пару дней тому назад, с красной полоской на боку, каких не было в пристани долго, сколько себя помню здесь. Я издалека его увидел. Поплыл дальше и того же дня вышел обратно в море.       Скромно поблагодарив и попрощавшись, пара направляется к низкому зданию с вывеской в форме головы рыбы с нереалистично огромным выпученным глазом и облезлой надписью. Улица прямо перед ним никак не освещается, фонарь разбит что, видать, только на руку местным, чтобы их лица не видели при входе в заведение. Что ж, теперь они имеют какое-то направление, а войдя в заведение, — сразу же двух компаньонов. — Привет, красавчик, — на плечо Корво внезапно навешивается женщина с ярко-красной помадой на губах, слегка растёршейся в уголках. Такое тёплое приветствие даже слишком непривычно для Колдуин, и она на мгновение застывает, уставившись на незнакомку. — Ты выбрал отличное место, чтобы расслабиться. Угостишь даму бокалом виски?       Блондинка выглядит болезненно тощей, а светлые бриджи и майка лишь больше это подчеркивают, как будто в питейном заведении при обилии клиентуры совсем нечего поесть. Её саму, видимо, ничуть не смущает внешний вид и амбре из запаха алкоголя и рыбы (которым пропиталось всё и все), смешавшегося с дешевыми едкими духами. От последнего даже горько на языке, несмотря на такой контраст с ароматом болотной тины от сидящих вокруг рыбаков. Честно говоря, Эмили понятия не имеет, что ей делать в этой ситуации, и смотрит на приподнятые брови Корво. А как только он противится и даже хочет что-то произнести, его перебивает мужской проспиртованный бас. Ловко они делят новеньких в баре. — Неужто Триш нашла себе компанию на вечер? — Он мало чем отличается от своей знакомой, даже запашок от него исходит точно такой же, да и вид помятый, как будто только что вылез из кулачного боя, и на рубахе осталось несколько пятен странного происхождения. — Раз твой дружок уже занят, то присоединяйся к нам, — обращается он к Эмили, подходит вплотную и указывает мозолистой рукой в сторону, где за одним из столиков сидит ещё парочка таких же «джентльменов». — Я не собираюсь пить с тобой, — холодно отвечает Колдуин, отстраняясь и чувствуя за собой присутствие ещё одного человека, но им оказывается Корво, терпеливо снимающий с себя прыткие любознательные ладони дамочки. — Вообще-то мы здесь по делу, — он накрывает руку женщины на груди своей ладонью, ожидая, что она её всё-таки уберёт, но та прижимается теснее и заглядывает в глаза, а такая настойчивая здесь не она одна. — Да ладно тебе. Посидим, расслабимся, я, так и быть, тебя «Хорошим вином" угощу, — мужчина, как ему самому кажется, обольстительно улыбается, не понимая, почему же леди перед ним скрывает лицо и строго повторяет отказ. Он даже тянет руки, чтобы стянуть платок. — Уверен, под этой маской скрывается прелестнейшее личико. Я прав?       Заметив настырные протянутые к лицу императрицы руки, чью личность ни в коем случае нельзя раскрывать, лорд-защитник пользуется податливостью пьяного тела, пытавшегося, между прочим, словно невзначай нащупать хоть один внешний карман в плаще, хватает за то же запястье и кружит, как в танце, придерживая ладошку, но вдруг подталкивает в сторону, передавая прямиком в объятия выпившего ухажёра, зацепившего Эмили. Пьяная кутница сперва радостно попискивает, а потом нарывается на подельника носом и отбрасывает всё веселье, чтобы встать на ноги ровно. — Как я и сказал, мы здесь по делу, — поправляется Корво, по привычке отгораживая дочь рукой. — Какие тут дела, дружок, тут только делишки у девок в трусишках, — мерзко смеётся пьяный громила, оттолкнув ненаглядную Триш в сторону. Та ойкает, чуть не упав на колени. Знал бы он, кого называет «дружком». Корво отбирает ведущую роль в неприятном диалоге, наступая вперёд с прямым вопросом. — Нам нужен капитан того траулера с Морли. Пару дней стоит здесь. — Ты думаешь, тебе здесь кто-то что-то скажет так просто? — моряки захохотали, когда со столика раздался басистый уставший голос, и его владелец проглатывает горькую выпивку, звонко отставляя стакан. — За всё в этой жизни платишь по-разному, зато цена информации не меняется никогда.       Корво знал, что так всё и будет, нужно было только сменить настроение пьяного моряка и отрезать пошлую тему. Вздохнув, Корво оглядывается на Эмили, а затем пробегается взглядом по лицам смеющихся, сжав левую руку в кулак. — Послушай сюда, — настраивается на их же волну Аттано, отталкивая плечом того, что едва не облизывается при одном взгляде на длинные ресницы Эмили, и подходя к обладателю настолько просаженного спиртным и табаком голоса. — Ты лицо покажи, чтоб я тебя слушал, — не позволяет завершить обращение моряк и даже не отпивает из своего стакана, увидев, что его полностью игнорируют. — У меня есть кое-что для него, а может быть и для вас, если подскажете, где найти этого капитана.       Сунув руку под скрывающий всё тело плащ, Корво вытаскивает весьма интересную побрякушку о четырёх концах, издающую чудесное потрескивание, похожее на мелодию, легко растворяющуюся в воздухе, но если поднести её прямо к уху... Эмили также интригует, что может им предложить лорд-защитник, и подходит ближе, стараясь не дать другим компаньонам их разделить, но увиденное повышает её напряжение, потому что перед глазами оказывается запрещённый Аббатством артефакт. — Прислушайся, — Корво крутит её в пальцах перед округлившимися глазами, но не даёт даже прикоснуться, вновь упрятывая под одежду. — Я раздам каждому по гравированной кости, если ты укажешь мне человека, что приплыл с Морли на Гристоль и остановился в этом порту. Поверь, у меня хватит, чтобы обвешать весь твой корабль и даже вылечить твою сестрёнку.       Он бьёт точно в цель. В тот момент, осмотрев лица, он увидел у каждого моряка то ножи, то медальоны, то заряженные пистолеты, а у этого – спрятанный под одеждой кулон, в какие вкладывают миниатюрные фотографии или пучок волос дорогих им людей. — В серой кожаной куртке и капитанской шапке. Напевает всё время одну и ту же мелодию и хромает на ногу после того, как хрустак плюнул ему прямо на бедро. Можешь напомнить заодно, что он должен Филамону. Он картёжник, ищи наверху при столе, где больше всего мелочи. — Весьма благодарен, — твёрдо отвечает Аттано, отходя от стола, тут же натыкаясь на взгляд пьяного моряка, но выдерживает его, проходя едва ли не в нескольких сантиметрах от носа, и битва взглядов обещала быть эпичной, если бы противнику удалось увидеть чернеющую бесконечную глубину бездны, таящуюся в зрачках Корво. – Я сам тебя найду, если ты не солгал. — Девчонку-то оставь, — как-то расстроенно просит один из остальной шайки, лишь бы хоть что-то из этого спора получить, а Корво и обернуться не успевает, как ответ находится в этом помещении сам собой, рассекая музыку, будто клинком, расстраивая рабочего ещё сильнее. — «Девчонка» уходит с ним, — твёрдо отрезает Эмили, доставляя удовольствие отцу. Такой он её вырастил и такой рад видеть всегда — сильной и несгибаемой в любых неприятных условиях. — Хоть имя скажи своё, — в спину кричит моряк, оставленный, увы, без удовлетворения своей просьбы. Лучше бы ему не желать таких знаний. Слишком дорого стоит общество этой особы.       Наверху заметно меньше свежего воздуха, ещё меньше, чем в промышленном районе после наступления непроглядных сумерек, и всё благодаря каждому второму с дешёвой сигаретой в зубах, такой смердящей, что едва не выедает глаза. Корво осматривается, двигаясь между столами как ни в чём не бывало, но вдруг обращает внимание, что Эмили сильно отстаёт от него. Вгрызающаяся вонь заставляет глаза императрицы слезиться. Маска ей никак не помогает, и даже с зажатым рукой носом кашель прорывается наружу. А вот Корво, будучи не таким нежным, ведёт себя так же спокойно, как и обыватели заведения, полностью игнорируя коктейль необычных запахов. Нужный им капитан находится среди сброда быстро, как и сказал матрос, выделяясь серой кожаной курткой и капитанской шапкой. Он пожёвывает раскуренную старую трубку, выкидывая фулл хаус на стол и сгребая кучу мелочи сразу же в карман, выругавшись как китобой. И как только звенящие монеты всыпаются в прорезь, мужчина собирается и встаёт из-за стола под предлогом отлить. — Проверим его, для начала, пока никаких других сведений нет. Необходимо дождаться нужного момента, — Корво обращается к Эмили тихо, пусть и знает, что наверняка эти слова будут кем-то услышаны. — Чувствую, разговор с ним не пройдёт гладко.       Удостоверившись, что другого такого здесь нет, мужчина уверенно направляется следом, плавно избегая столкновений с посетителями и напившимися игроками, осторожно ставя целую стопу, чтобы приглушить звук шагов и не вызвать подозрений. Словно кораблик за большим тивийским ледоколом, Эмили плывёт за отцом, встречаясь взглядами с каждым на их пути. И чем ближе они подходят к цели, тем лучше слышна напеваемая мелодия: «Эльмира, Эльмира, вернись домой, Эльмира...» Корво бы не помешала сейчас маска вместо потрёпанной банданы, внушающая ужас, до сих пор оставшаяся в кошмарах людей. Но пока эта нужда не переросла в необходимость, и прикрытой нижней части лица достаточно.       Они догоняют капитана до того, как тот схватится за ручку двери туалета. Корво нападает со спины, схватившись за раздутое покрасневшее горло, и не успевает капитан пикнуть, как его заталкивают в темноту. Эмили вовремя закрывает дверь в маленькое помещение, пока никто не спохватился, увидев похищение, и включает свет. Одним резким движением лорд-защитник разворачивает подвыпившего мужичка к себе лицом и отталкивает к шкафу. — Будь тише, и мы не причиним тебе вреда. — Какого хрена?! Ты кто вообще такой? – на секунду помутнел моряк после того, как его закрутило и в глаза ударил свет. — Ты наверняка не хотел бы узнать. Что ты перевозишь на своём корабле? — Тебе какое дело? Ограбить меня хочешь? – он поглядывает на второго в плаще, оставшегося стоять спиной к двери и скрестив руки. — Если только у тебя находится то, что мне нужно. Ты знаешь что-то о большой партии морлийского сплава для Дануолла? — Чё? Может, что-то и знаю, только я вам ничего не скажу, — мужчина пытается улизнуть, но грудью напирается на препятствующую руку незнакомца в маске. — А ты подумай хорошенько ещё раз, — Корво отталкивает капитана на прежнее место и отрезает путь к двери, куда его заложник постоянно смотрит. — Дело, видать, важное, а тогда и информация ценная. Заплати вперёд, прежде чем спрашивать, неудачник. А если я пропаду, мои морские волки найдут вас обоих и подвесят под рёбра на якоря.       Капитан, едва не плюясь от алчной агрессии и злобы, толкает Корво в плечо, явно ожидая, что хитро осадил напористого бандита, не дав себя напугать. Однако просчитался он на каждом ходу, поскольку в тот же момент эту же руку Аттано выворачивает в запястье и пронзает насквозь выхваченным с пояса арбалетным болтом, пока наконечник не вбивается в деревянную дверцу. Боль распространяется по всей руке до плеча и груди, вышибая из человека мат и крики и высвобождая содержимое мочевого пузыря. У Эмили мурашки бегут по спине, когда Корво нависает и приближается к перекошенному лицу капитана, хватает за грудки, вонзая взгляд в него, как вилку в свиной шпик. Она представить себе не могла, что отец применит такие методы добычи информации, ведь можно было обойтись несколькими монетами и разговором, может быть, разок пригрозить, но не пускать кровь прямо с порога. — Ты думаешь, я с тобой шутить собрался? Что ты перевозишь? Кто ещё перевозит руду или сплавы? — Я не знаю, у меня на борту лишь несколько ящиков с проволокой да гайки и строительное дерево. Из порта Банф отплывал со мной только один корабль с перегрузом, но я не знаю, кто это, не видел названия. На Морли много промышленных портов, — подчёркивает факт, что он может быть не тем, кто им нужен. — Куда он плыл? — нетерпеливо спрашивает лорд-защитник, сжимая воротник кожаной куртки, приподнимая капитана в ней, как щенка, и тот скулит в такой же манере. Его начало трясти. — Откуда я знаю? — Кто ещё курсировал до Дануолла? Куда отправляется контрабанда? — выделяет сквозь зубы каждое слово, резко занеся сжатый кулак над головой, отчего моряк крупно вздрагивает и сжимается, как сгнивший инжир.       Эмили дёргается с места, как будто видит такое впервые, и ловит на себе косой взгляд Аттано. Всё же она понимает, что отец выпытывает каждую каплю так, словно этот человек действительно контрабандист, и ей даже становится жаль обычного моряка и его подмоченную репутацию. — Клянусь, я не знаю, не знаю! – его голос затрясся. — Если что-то переправляют на Гристоль, то идут в Портерфелл, — его голос срывается, но закашлять так и не отваживается, сглотнув сухим горлом. — Вся контрабанда попадает на остров через них, это всем известно. Прошу, я больше ничего не знаю.       Отцепившись от воротника, Корво собирается сразу же покинуть тесное помещение, ведь он уже добился своего, но перед этим решает всё-таки сберечь боеприпас, внезапно выдернув его из руки протрезвевшего, обмочившегося капитана. Императрице становится не по себе, когда она в последний раз смотрит на кровь, льющуюся по рукаву из ладони капитана. Он аж упал на колени, перехватив запястье. Может, он и не чист на руку, но она надеется, что доктор вовремя окажет помощь.       Вынырнуть из разгулявшегося паба оказывается легче, чем войти в него. Проходя по нижнему этажу, Корво чувствует на себе взгляд, и это не то, как смотрят любые пьянчужки за барной стойкой или как смотрела на него Триш — наверняка это тот самый, кому он пообещал целый ящик резных китовых костей. А может, это всего лишь тревожность, влекущая за собой склонность к подозрению всех в измене, и это уже не простая осторожность, но задерживаться здесь дольше и тем более искать этот взгляд в толпе он больше не хочет.       Покрывало потихоньку седеющей ночи укрывает плечи пары людей, взбирающихся на крышу жилого здания, в окне которого внезапно зажигается свет, когда стопа последнего скрывается в тени. Оказавшись выше всех, Корво, наконец, вздыхает спокойнее и всматривается в яркую неполную луну, освещающую острые пики Дануолла, сильно напоминающего отсюда море с беспокойными рябящими волнами. Ему хочется задержать время и побыть с Эмили чуть дольше вот так, просто на крышах, не проводя тренировки, не ставя никаких задач, просто вот так, чего они почти никогда не делали ради забавы. На сухих губах появляется лёгкая улыбка, которую тут же стирает серьёзный вопрос императрицы, внезапно остановившейся чуть впереди, на менее покатой крыше. По дороге сюда Колдуин предпочитала молчать, переваривая всё, что сегодня увидела и узнала, но нести это в себе без объяснений боле нет мочи. — Тебе обязательно было втыкать болт в руку тому капитану? — девушка резко разворачивается, исподлобья глядя на отца, что предстал перед ней в новом свете.       Она явно расстроена тем, что увидела, Корво помнит, как резко она спохватилась, стоило занести кулак. Она не раз выносила трудные приговоры, опуская их на головы страшных преступников, как топор палача, до того, как их на самом деле ликвидировали, но видела ли она хоть раз, как проводятся допросы? В беседах они всегда обходили стороной темы убийств и увечий, несмотря на боевую решительность Её Величества. Она также не была посвящена в то, о чём помнит тело Корво Аттано. — Нам нужна была информация, и времени на её добычу очень мало, — начинает с правды Корво, не подыскивая специальных слов. Он искренне надеется, что это не очередной переворот, и так же не понимает истинных мотивов Вимана. Тогда ему нужно как можно быстрее вернуться в Башню. — В прошлый раз я потратил несколько недель только на поиски виновных и ещё несколько на то, чтобы от них избавиться, и в этот раз не намерен ждать, пока меня снова оттеснят к дальнему краю империи. Это моя работа, Эмили, какой бы она не была.       Он знает свою правду и меняет методы в зависимости от обстоятельств. Сейчас у него нет множества агентов и доступа к архивам, нет расположения стражи и нет союзников, даже кого-то на подобие Билли, оказавшейся, в конце концов, совсем иным человеком. И Корво отчаянно не хочет видеть этого союзника в Эмили, несмотря на всё, что она умеет. В королевском дворе он является главным щитом и мечом. Лёгким движением Аттано сбрасывает капюшон с головы, встряхивая густые непослушные волосы, седеющие у висков, и опускает маску, открывая щетинистое лицо полностью для Эмили в знак откровения. — Но он был невиновен. С каких пор ты так ведешь диалог с людьми? — она глядит на него в упор, как будто вот-вот разочаруется или расплачется, но голос остаётся твёрдым, и подходит ближе. — Корво, которого я знаю, всегда был против излишнего насилия, — Эмили просто уверена, что они могли договориться с капитаном иначе, даже несмотря на его скверное поведение. — Несколько минут ничего бы не изменили. «Мама бы этого не одобрила», — появляется в мыслях на короткое время, а затем перекрывается видом той раненой окровавленной руки, а затем трещащего куска кости в оправе. — Руки он не лишится. Я не сделал ничего непоправимого. — Ты хоть слышишь себя?! Ты покалечил невинного и совершенно об этом не сожалеешь? — В том пабе нет ни одного невиновного, и наши действия отведут подозрения. Никто никогда не подумает, что в кабак заглянул сбежавший лорд-защитник. На моём месте был обычный бандит, лицо которого даже не вспомнят, и действовал я как бандит, которых на том месте сидит довольно много. — Он даже не был причастен к нашему делу. Переходи черту лишь тогда, когда у тебя будут весомые причины, что человек заслуживает такого к себе отношения.       В понимании Эмили подобные напоминания ещё никому не вредили. Императрица меньше всего хочет, чтобы имя её отца — пусть сегодня его и не узнали — ассоциировалось с жестоким убийцей в маске. Это может отразиться и на её репутации, и на доверии народа, за который она переживает не меньше. Корво опускает голову и кивает, соглашаясь с выговором, как это происходит с капитанами, предстающими перед троном для официальных отчётов. В мыслях его даже тешит то, с какой серьёзностью подходит Эмили к мелочам, и как строго отчитывает защитника короны, хотя вовсе не должна была находиться поблизости. — И откуда у тебя амулет? Мы вроде бы пытаемся доказать, что ты никак не причастен к чёрной магии. — Амулет отыскал в доках среди вещей матросов. Моряки вытачивают их согласно традициям, это не удивительный факт. В записке под ним было письмо о больной сестре. Я не знал наверняка чьё, но увидел цепочку на шее и решил рискнуть, — нарочито спокойно объясняет Корво. По крайней мере, он ей не лжёт. — Избавься от него, — слова императрицы звучат как приказ, и она сжимает кулачки. — Как только появится возможность, — слушается Корво, собираясь уже сдвинуться, но девушка стоит на месте. — Сколько вообще у тебя от меня секретов?       Очень много. Настолько много, что милая головушка не переставала бы болеть ни на минуту, не говоря о кошмарах. Они всегда были и будут у людей, есть вещи, в которые не посвящают даже правителя, и даже те, что скрывает сама Колдуин, благополучно забыв об этом на фоне задетых чувств. И он не успевает придумать ответ, как получает новый вопрос. — Я должна ещё что-то знать, прежде чем снова буду защищать тебя перед лордами? — Только то, что я остаюсь в Дануолле и намерен отыскать тех, кто это придумал.       Большего Корво сказать не может, даже зная, как раздражают чужие секреты, ведь ничто не должно таиться от него самого. Ему доводилось находиться на грани раскрытия своих тайн, ходить по самому краю людской внимательности, но столкновений со сверхъестественным становится всё больше, вопреки его желанию отдалить от этого императрицу. Корво подходит на пару шагов ближе. — Остальные вещи тебя не касаются, как и многие дела Канцелярии. Если стража способна справиться сама, то мирный сон нашей императрицы останется непотревоженным.       Мужчина ласково касается подбородка дочери и поглаживает бархатную щёку большим пальцем. Его губы трогает нежная улыбка. Он видит в глазах сперва понимание и затем новые более настойчивые, назойливые вопросы. Ожидаемо, что она подвергает сомнению всё, что слышит, особенно идущее вразрез с увиденным, и вспоминает прошлые столкновения с Бездной и меченными. Корво недоговаривает, наверняка она это чувствует нутром. Маленькая мисс Эмили Колдуин всегда была любопытной, отличающейся от типичных детей знати твёрдым характером и настойчивостью, неприсущей леди. А Корво это поощрял, даже там, где Джессамина была бы категорически против. Стоит признать, отец вырастил её по своему подобию. — Ты обращаешься со мной, как с ребёнком. Снова успокаиваешь меня «бисквитами», что всё будет хорошо, а я тебе верю, потому что не бывает иначе. — Ты всегда будешь для меня ребёнком, — так же быстро отвечает лорд-защитник, словно уже знал, каким образом Эмили ему воспротивится. Где-то там, в глубине души, за семью замками её что-то болезненно кольнуло. — И всегда моей Императрицей. Это моя работа, Эмили. Я должен обеспечивать твою безопасность, как бы хорошо ты не владела мечом и арбалетом.       Она всегда была смышлёнее остальных, думала наперёд, и ещё ребёнком, своими глазами увидев смерть матери, пережив переворот и так рано взойдя на престол, она задумывалась над тем, что будет дальше. Что будет, когда не станет Корво, когда наступит очередной прогресс, когда они откроют Пандиссию, когда пройдёт не двадцать, а сорок лет. Эти мысли ранили, но она была права, именно поэтому столько лет они отдали практике, результатами которой мужчина действительно гордится. До неё подобными делами не занимался ни один представитель королевских династий, ни императоры, ни тем более императрицы. А теперь Эмили нужно успокоить и направить, иначе она вновь влезет туда, где ей абсолютно не рады, и Корво прижимается губами ко лбу, обозначая его уверенность и доверие к ней, и всё же безмолвно просит оставить это ему. Она нужна в Башне, у руля официального расследования. Более того — на троне. Мотивы Вимана пока неясны.       Порой кажется, что на крышах рассвет наступает намного раньше, а вниз тени ползут очень медленно. Никто не видит выше козырьков, пока солнце не взойдет достаточно высоко, чтобы пробраться под карнизы, балконы и под подошвы ботинок тех, кто первым покидает свой дом. Вдалеке часовая башня отбивает два коротких звонких удара в колокол, и город вновь погружается в тишину мирного сна. До восхода солнца ещё два часа, этого слишком мало, чтобы провернуть что-нибудь ещё, и слишком много, чтобы сидеть, сложа руки. — Даже несмотря на твою подготовку, я всё равно настаиваю, чтобы ты оставалась в Башне и вела дело оттуда, а заодно следила за Виманом. Он наверняка попытается записать свою версию. Я узнаю обстановку в Портерфелле и вернусь, с зацепкой или без, — здесь он подумал, как пригодились бы его шпионы, но не знает, стоит ли сейчас пытаться их разыскать. Наверняка они находятся в ожидании нового главы и новых приказов, если Виман ещё не сделал им себя, лишив всех титулов Корво. — Нужно понять, есть ли у меня ещё союзники, — определяется Корво, тут же мысленно поправляя "у нас", а не "у меня", но ничего не произносит, украдкой взглянув на реакцию дочери. — У нас, — а вот девушка всё же решает озвучить мысль, посетившую их двоих одновременно. — У нас, — повторяет Корво, едва сдерживая улыбку. — Не отодвигай меня на задний план. Я поговорю с Джеймсоном, — Колдуин не известны личности в подчинении отца, но старый друг, которого было легко раскусить однажды, первым приходит на ум, — Но что насчет остальных? Что если их уже нашла Лига? — Присядь, там патруль.       Корво хмурится от того, что только что услышал, отходит ещё глубже в тень и скрывается за дымоходом. Несколько человек в форме идут серединой улицы, осматривая арки между домами и углы, а затем и верхние балконы. Рассеивающееся яркое пятно фонаря скользит по карнизу и подползает к самым ногам, дотягиваясь до конька. Они ищут и обратят внимание даже на крысу, находящуюся в неположенном ей месте. В обычные дни мало кто поднимает взгляд выше головы, но сейчас гвардейцы особенно осмотрительны и более не обделяют вниманием очевидные укромные места. Однако всё равно мало просто посветить фонариком снизу, чтобы суметь найти на крыше скрывающихся людей. Да и большинству просто в голову не придёт, что разыскиваемый Аттано может скрываться среди дымоходов. До ушей Эмили не раз долетало, как некоторые гвардейцы ставят под сомнение способность Корво продолжать службу, связывая это с его возрастом. Большинство офицеров в его годы предпочитают отсиживаться в кабинетах, попивая виски у камина. Корво же никогда не мог усидеть на месте.       Небольшая группа проходит молча, заглядывая в оставленные экипажи и за мусорные баки. По сравнению с тем, как его искал Абеле, они не сильно боятся беглого лорда-защитника, несмотря на «наличие тёмной связи с Бездной и дара Чужого». Даже несмотря на факты, предоставленные Виманом, и якобы волшебное исчезновение в коридоре второго этажа Башни, некоторые стражники продолжают относиться скептически к существованию оккультных сил. А он умён, раз полагается на совесть разыскиваемого, ведь Корво не станет нападать на собственных подчинённых. Но награда за голову всё-таки имеется, а значит, в розыске лорд-защитник не только живым. Как интересно. Это Аттано узнаёт с плаката, который стражник небрежно приклеивает на столб. С такого расстояния прочесть можно не всё, но образец за нецелый год не поменялся, так что можно было примерно понять, что на нём написано более мелкими белыми буквами. И когда им уже надоест его во всём обвинять? Маленький самоуверенный паршивец, некогда завтракавший за одним столом с ними обоими и питавший уважение старших. Кто и что ему мог пообещать, когда он и так имеет расположение Императрицы? Хотя, возможно, между ними уже всё кончено.       Как только стражники проходят мимо, осматривая соседние дома, мужчина присаживается и упирается ногами в черепицу, чтобы не съехать по ней. На самом деле Корво понимает, что союзников может и не быть, ему повсеместно перекрывают кислород, отрезая пути и связи. Можно ли теперь доверять капитанам, которых считал проверенными? Можно ли надеяться на преданность агентов, если разыскать хотя бы единицы из них? И всё сходится только к одному варианту, который теперь недовольно морщится, располагаясь напротив. — Ты знаешь, что Виман связан с Лигой? – осторожно интересуется Корво, взглянув в блестящие глаза дочери. — Конечно. Он не умеет держать язык за зубами, — она качает головой, с недовольством вспоминая, как грубо он лезет в её личные дела и без умолку хамит, пытаясь решать за неё, порой забывая о субординации.       Корво принимает внезапно решившийся вопрос к сведению и кивает. До этого он никак не мог понять, знает ли Эмили о том, что её возлюбленный занимает лидирующую позицию в неподчиняющейся ей организации. Конечно, его не беспокоило даже если бы Аластер не раскрывал должности императрице. Достаточно было того, что защитник короны и так следил за ним. — Не думаю, что для моих людей преданность как разменная монета, — тихо продолжает мужчина, как только из их поля зрения исчезает последний стражник. — К тому же ими некому сейчас управлять. Виман не может самопровозгласить себя или кого-то иного новым главой Тайной службы. Я отчитываюсь только перед тобой и наследника определяю тоже я. В критичной ситуации, как, допустим, сейчас, такое право имеешь только ты. Пусть попробует для начала найти хоть одного моего агента, — насмешливо звучит из уст лорда-защитника. Он уверен в своих словах. — Можешь передать Джеймсону временные обязанности главы, раз не хочешь заниматься сама. До моего возвращения. А я вернусь, — идея правда хорошая, особенно учитывая, что она не должна знать о делах Тайной Службы. И даже если проигнорировать это правило, то ей понадобится не один вечер, чтобы разобраться во всех делах отца, к тому же Карноу как никто другой подходит на это место. — Где я смогу тебя найти? — и, прерывая очередную тираду о том, как это всё может быть для неё опасно, брюнетка тут же продолжает: — И даже не думай всё делать в одиночку. Ты знаешь, что я всё равно буду тебя искать. А если не найду, то начну расследование сама. — Встретимся на площади под часовой башней на закате, — немного погодя, Корво всё же соглашается с дочерью. — Лучше всего в семь часов вечера, когда тени наиболее длинные.       Девушка согласно кивает, принимая слова отца к сведению, и на её лице тут же сияет победная улыбка. Только вот серость от восходящего солнца, знаменующая неумолимо приближающийся рассвет, вновь напоминает паре, что им следует прощаться. — Пожалуйста, будь осторожен, — шепчет Эмили, сократив и так маленькое расстояние между ними, и крепко обнимает мужчину.       Она знает, что ей не стоит говорить очевидных вещей, да и в Дануолле не осталось человека, который сможет отыскать лорда-защитника без его согласия. Напоследок Колдуин оставляет на колючей щеке нежный поцелуй, а затем, вернув платок на лицо, она в пару быстрых движений скрывается из виду.