***
Когда они видятся за завтраком, то обе краснеют. Они просто кивают друг другу, скрывая улыбки. Никто не обращает на них внимания, и это радует. Только после завтрака, когда разговоры наконец успокаиваются и все начинают расходиться, Гермиона поднимает глаза. Встречный взгляд ореховых глаз заставляет Грейнджер тут же опустить голову, с краской на щеках. Она чувствует улыбку женщины. Гермиона уходит в комнату. Как только дверь за ней закрывается, девушка поднимает голову. Тут же её взгляд находит Андромеду. Слишком близко… Дыхание на секунду замирает, пока женщина аккуратно сокращает расстояние между ними. Грейнджер сразу подаётся вперёд за поцелуем. Андромеда прикрывает глаза, слегка наклоняя голову набок, встречая прикосновение с наслаждением. Её руки обвивают талию младшей. Грейнджер знает, что никогда не сможет по-настоящему насытиться этим. Она целует медленно и нежно. Её руки находят шею женщины, обвивая её в ласковом желании быть ближе. Андромеда отрывается от её губ; впрочем, они стоят всё ещё очень близко. Медовые, тёплые глаза смотрят с чем-то, что Гермиона могла бы назвать любовью. Но она не спешит. Лишь улыбается кончиками губ, заглядывая в глубину цвета глаз. Андромеда отвечает такой же ласковой улыбкой, прежде чем её рука поднимается, чтобы кончиками пальцев проследить линию челюсти. Гермиона уводит женщину к кровати, чтобы удобно сесть на простыни. Андромеда прислоняется к изголовью, позволяя младшей прижиматься к губам новыми поцелуями. И когда Грейнджер отстраняется, она прислоняется ко лбу женщины, пытаясь восстановить дыхание. — Пожалуйста, — шепчет девушка. Андромеда нежно гладит кожу её щёк, но открывает глаза, когда слышит боль в её голосе. — Пожалуйста, — повторяет младшая, немного отстраняясь, чтобы взглянуть в медовые глаза, наполненные беспокойством. — Пожалуйста, не бросай меня. Обещай, что завтра не уйдёшь, оставив меня ни с чем. Пожалуйста, прекрати всё сейчас, если это лишь порыв, — девушка всхлипывает, прижавшись к женщине. Она не плачет, но задыхается. Её волосы слегка касаются лица Андромеды, когда она припадает к её шее, уткнувшись в мраморную кожу. Блэк замирает. Её руки обхватывают девушку, одна зарывается в каштановые волосы, пока другая останавливается на талии младшей. Губы прижимаются к плечу Гермионы, а глаза, широко раскрытые, устремлены на белоснежную простынь. Она так сломала её… настолько вогнала в сомнения. В боль и недоверие. Блэк крепко жмурится, сильнее прижимая девушку к себе. — Прости, — шепчет она, обжигая её тихим дыханием. Андромеда немного молчит, прежде чем собраться и произнести: — Прости, что так путаю. Я пусть и… долго решаюсь на что-то, но всё, что я делала и делаю, — всё это не просто порывы, клянусь, дорогая. Гермиона отстраняется, чтобы заглянуть в медовые глаза. Женщина не скрывается. Она показывает всю свою уязвимость прямо сейчас. — И когда ты целуешь меня? — тихо спрашивает младшая. — Ты не жалеешь об этом? Не хочешь всё оборвать? Андромеда нежно улыбается, заправляя упавший локон за ухо Гермионы. — Я жалею, что не поцеловала тебя раньше, — шепчет Блэк. — Это самое лучшее чувство. Грейнджер слегка краснеет, но улыбается, не в силах оторвать взгляда от карих глаз. — Я стану лучшей для тебя, милая, — прикрывает глаза Андромеда. — Обещаю. Гермиона подаётся вперёд, нежно накрывая губы старшей своими. — Ты для меня всегда будешь идеалом, — шепчет Грейнджер в алые губы, ловя тихий вздох. Андромеда гладит пальцами её щеку. Это и правда лучшее чувство. Лучше, чем с кем-либо. Это всепоглощающее наслаждение и тихое тепло в душе. Сравнимо со вкусом шоколада. И с лёгкой кислинкой вишнёвого сока. Блэк слегка наклоняет голову, пока её рука убирает волосы младшей. Поцелуй обрывается, когда Гермиона обвивает шею Андромеды руками. Её губы касаются щеки женщины. Блэк чувствует — место поцелуя горит прохладным пламенем; она чувствует, как неуверенно девушка целует её висок, прежде чем вдохнуть запах шампуня. Гермиона с лёгкой улыбкой проводит пальцами по задней части шеи женщины. Андромеда тихо смеётся. На заинтересованный взгляд младшей она лишь качает головой. — Сложно поверить. В сентябре я заявила, что ни за что не позволю твоей надежде потухнуть из-за меня. Сейчас она горит ярче пламени. Гермиона краснеет, опуская голову.***
Недели бегут слишком быстро. Среди бесчисленных и, по мнению Андромеды, бесполезных тренировок у них не было времени ни на что. Гермиона утопала в планировании, Андромеда — в советах Сириусу и анализе своих чувств. Они всё же проводят время вдвоём. Видятся через день или два, за закрытой дверью спальни или чтобы сбежать в лес, крадя всё новые и новые желанные поцелуи. Гермиона хрипло смеётся каждый раз, когда Андромеда с напором прижимает её к дереву или двери, чтобы с жадностью слиться в поцелуе. Потому что Блэк и правда в своих поцелуях высказывает все чувства. Для неё это лучше любых слов, и Гермиона, понимая это, принимает каждый поцелуй как новое и новое признание. Эти поцелуи, касания, нежные и обжигающие, заменяют глоток воздуха, позволяя выжить ещё одну неделю, ещё несколько дней в этом гнетущем доме и презрении в глазах Ордена. Потому что никто не принял их. Это уже ясно. Орден не умеет понимать ложь во благо. Гриффиндорцы. Слишком честные, слишком непонимающие такие моменты. Андромеде плевать; Грейнджер не по себе: она привыкла к этим людям, а теперь встречает лишь сухие ответы. Только Сириус, Римус и Дора приняли этот новый факт. Блэк извинился даже, а Римус предлагал любую поддержку, что сможет дать Гермионе. Дора же… Она пришла в комнату матери, заглушая весь рой мыслей. Женщина сидела в кровати, с книгой в руках. Она дала разрешение войти, когда услышала стук в дверь, прежде чем её сердце застыло при виде Доры. Эта неделя, что проходила в вечном молчании, закончилась. Тонкс-младшая аккуратно подошла ближе, предварительно закрыв за собой дверь. Она просто напрямую спросила: — Это правда? — голос не выдавал ни одной эмоции. Андромеда кивнула. И улыбка скользнула по губам Доры, заставив любые шумы паники в голове Блэк успокоиться. — Вы обе счастливы? Андромеда лишь улыбается, её взгляд туманится. — Да, — шепчет женщина. И тёплая улыбка дочери успокаивает все переживания.