***
Гермиона идёт на поправку. Этой ночью её никто не тревожит, пока весь дом досыпает последние часы до рассвета. Андромеда заваривает кофе и читает в кресле. На душе поселилась тоска, пока мысли сосредоточены только на Гермионе. На том, сколько всего ещё нужно пережить девушке, чтобы получить счастья. Это зависит от тебя, — саркастически замечает разум. — Иди спать, — раздается голос Сириуса. Мужчина выглядит, как в середине между сном и хоть какой-то живостью. Андромеда качает головой, закрывая книгу. — Завтра ты не сможешь вообще ничего делать, если не поспишь хотя бы пару часов, — Блэк призывает чашку кофе, делая неспешный глоток. — Гермиона под моим присмотром, утром обсудим план. И ты не нужна мне в состоянии овоща. Андромеда закатывает глаза, но всё же встаёт. Как обычно прав. Убрав книгу, женщина подходит к Гермионе и, аккуратно укрыв девушку, целует в щёку, чувствуя, как покалывает губы от этого прикосновения.***
Голова гудит. Кажется, что вокруг нет ничего, только скрипящий звон. Гермиона морщится от ужасных ощущений. Её голова налита свинцом, пока тело приковано к дивану. Рядом царит почти выветрившийся запах кофе и дождя. Дождя? Вчера ведь солнечно было. Гермиона открывает глаза. Медленно, тут же морщась от яркого света. Она не в гостиной. А в спальне. Хорошо, так даже удобнее, надо полагать. Чувство, будто из неё всё выкачали. Вокруг светло, пусть шторы и не позволяют солнцу разжечь её и без того больную голову. Гермиона поднимает руку, чтобы убрать прядь, упавшую на лоб. Но чувствует, что и это движение даётся с трудом. И главное: когда она просто движется, боль, глубокая и режущая, пронзает рёбра, обрывая дыхание. Гермиона выбирает закрыть глаза, тихо выдохнув. Ей нужно вспомнить, что произошло. Она поссорилась с Андромедой… Грейнджер резко вдохнула. Сейчас слёзы будут совершенно ненужными. Верно, она повела себя слишком эгоистично. Даже не задумалась над тем, сколько всего принесла эта грёбаная метка. Ей нужно найти Андромеду и позволить ей стереть это всё. Но Гермиона не шевелилась. Потому что даже её внутренний лев притих, не желая проявлять сейчас мужество. Грейнджер страшно. Страшно из-за возможности никогда не знать Андромеду. Слёзы всё же невольно цепляются за глаза, заставляя зажмуриться. Гермиона опускает руки на лицо, игнорируя боль. Ей нужно уже разобраться во всём этом и перестать мучать их обеих. Но решение девушка принять не успевает. Дверь открывается, и в комнату кто-то заходит. — Ну наконец-то, — усмехается голос, чем-то знакомый. Гермиона убирает руки от лица, взглянув в дверной проём. Тед Тонкс с улыбкой смотрит на неё. — Полагаю, звать кого-то не стоит. Грейнджер качает головой. Она не выдержит компании или расспросов. Тед кивает, прежде чем зайти, прикрыв дверь. — Ты проспала три дня. Гром на улице не был бы так силён, как эти слова в голове Гермионы. Она в неверии смотрит на мужчину, прежде чем тот берёт стакан воды с тумбочки, подходя к девушке. Гермиона позволяет усадить себя и помочь выпить воды. — Знаю, что ты шокирована, — понимающе улыбается Тонкс. — Но сейчас всё в порядке. Твоё состояние улучшилось ещё вчера, поэтому следовало ожидать, что не долго ещё ты будешь спать. — Так это из-за проклятия? — тихо спрашивает Гермиона, её голос хриплый, но они не обращают на это внимания. — Стресс, проклятие, усталость, — кивает мужчина. Грейнджер отводит взгляд. Как бы так вопрос-то задать… — Андромеда в порядке, — усмехается Тед, и Гермиона краснеет. — В первую ночь не отходила от тебя. Но сейчас с Нимфадорой практикуется в дуэли. Кажется, только Дора способна её пока вынести. Грейнджер даже не знает, что сделать: прогнать картины того, как прекрасны движения Андромеды в дуэли, или сдержать тепло при мысли, что Блэк переживала за неё. — Слушай. Вам нужно просто поговорить, — голос уже становится уставшим. — Дромеда бывает слишком чувствительной к своим же действиям и словам. Она не бесчувственна, но запутана. Если ты в силах ещё подождать… дай ей шанс. Кажется, что Тед просит Гермиону. Это неожиданно, но девушка всё же отводит взгляд. Она готова была ждать столько, сколько потребуется. — Хочет ли она, чтобы я ждала? Кажется, её действия дали понять, что проще стереть всё, чем попытаться, — Грейнджер бы поморщилась от своего тона, но тем не менее стойко держалась. — Самозащита на осознание своих чувств, — качает головой мужчина. — Меда боится быть раненной. Так не проще ли избавиться от возможной опасности? Гермиона даже не могла злиться — Тед снова прав. — У тебя есть время, — мужчина кивает, двигаясь к выходу. — Она придёт через пару часов. А пока я позову Римуса. Да, поаккуратнее: и он, и Сириус уже всё знают. Гермиона закрывает глаза. Мать вашу. Тед оставляет девушку на растерзание собственным мыслям. Грейнджер ждёт. Она ждёт, пока боль хоть немного уменьшится, потому что тело накалено. Когда приходит Римус в компании Гарри и Рона, девушка уже способна без чужой помощи сесть, что радует. Гарри явно полон вопросов, а Рон — намерений выяснить, что происходит. Гермиона молчит. Она не знает даже, хочет ли Андромеда рассказывать о них. Поэтому Гермиона лишь кивает на вопрос: «Ты в порядке?» Гарри и Рон знают, что это не так. Римус быстро проверяет её, заверив троих гриффиндорцев, что всë в порядке. Гермиона остаётся одна. Ненадолго. Сириус приходит через пару минут. Он садится на стул рядом, задумчиво глядя на гриффиндорку. — Ты что-то чувствуешь к ней? — тихо спрашивает он, и Гермиона задумывается, знают ли в этом доме о слове «чуткость». — Лишь то, что даёт мне метка, — и неизвестно, попытка ли это убедить себя. — Ты ведь знаешь, что метка не даëт тебе чувств? — с лёгкой улыбкой спрашивает Блэк. — Многие истинные остаются друзьями или близкими людьми, — было видно, насколько легко мужчина читает Гермиону. И девушка прикрывает глаза. — Метка предоставляет лишь интерес к человеку и понимание, что лучше ты никого не найдёшь. — Знаю, знаю, — слабо огрызнулась Гермиона, впрочем, вызвав только улыбку темноволосого. — Ты всегда можешь остаться с ней только друзьями. Пусть с чувствами будет тяжело, но если так проще — дерзай. Грейнджер прикрыла глаза рукой. — Я не хочу отступать. Если она даст мне ровный и прямой ответ — да, придётся обсудить, что нам делать. Но пока что я лишь желаю быть подольше рядом. Сириус улыбнулся. — Отлично, гриффиндорец, — подмигнул мужчина. — Да сопутствует тебе удача. Андромеду Блэк весьма сложно сломить в её попытках оградить всех от себя. Гермиона закрыла глаза. У неё было желание бросить подушку в крёстного её друга. Но Сириус лишь засмеялся, положив руку на плечо девушки. — Ладно, не буду ещё больше отягощать ваши проблемы. Когда ушёл и Сириус, Гермиона уже не выдержала. Она осторожно села, прежде чем спустить ноги на пол, медленно поднимаясь в полный рост. Немного закружилась голова, но в остальном Грейнджер лишь выдохнула. Она подошла к окну. И её дыхание ушло. Искры магии не были способны перекрыть мастерство двух волшебниц. Двор, оборудованный ещë родителями Сириуса, защищал волшебников от взглядов обычных людей. Здесь можно делать, что душе угодно. Заклятие за заклятием летело по двору, встречая сосредоточенное веселье Андромеды и Нимфадоры. Было сложно прочесть их шёпот, пока женщины кружились по двору, уворачиваясь или посылая заклинания. Это танец, где каждая на своей стороне. Пусть Андромеда и обучала дочь ранее, но их движения были слишком разные. Нимфадора — огонь, пламя, что играется на зелёной траве, оставляя чёрные ожоги горящей плоти земли. Она играет с противником самыми разными движениями, чтобы запутать внимательный взгляд. Но этот взгляд сложно одолеть. Сосредоточенно тающий лëд. Андромеда не столь активна в своей защите, она предпочитает просто делать резкий рывок в сторону или двигаться в направлении, очень даже напрягающем противника. Её движения точны, а заклинания остры. Это и правда завораживающая сцена. Гермиона опускается на подоконник, просто чтобы насладиться этой картиной. Потому что сейчас ореховые глаза сверкали искрами, пока на лице — сосредоточенная игривость. Это что-то новое, что-то красивое до дрожи. Гермиона прислоняется к стене, позволяя взгляду и затуманенному мозгу угадывать заклинания. На ловко брошенном обезоруживающем дуэль заканчивается победой Нимфадоры. Обе они тяжело и прерывисто дышат, и этот момент кажется самым правильным. Особенно когда Андромеда легко ловит свою палочку, пока Дора опускает руку на плечо матери, что-то сказав ей, прежде чем убежать к дому. Андромеда поднимает голову к небу, всё ещё восстанавливая дыхание. Гермиона смотрит на неë, замечая маленькие солнечные блики в ореховых глазах. Это что-то незаметное, но наполненное столькими чувствами. Словно именно в этом все эмоции Андромеды сосредоточены. В чём-то еле заметном, но красивом. Гермиона слезает с подоконника, когда женщина начинает уходить к дому. Грейнджер идет в ванную, благодарная Римусу за перевязку. Она хотя бы может принять душ. С водой стекают слезы Гермионы. Она так устала. Бороться, копаться. Кажется, что она навязывается Андромеде. Ведь Блэк это и не нужно. Она жила спокойно до еë появления. Может быть, так будет лучше? Хотя… сохранить просто дружбу. Просто без чувств. Быть рядом… ей ведь этого хватит? Гермиона проводит полотенцем по волосам, не смея взглянуть в зеркало. Она знает, что этого никогда не будет достаточно. Гермиона выходит из комнаты, уже переодевшись в лёгкую рубашку и брюки. Вчера она сглупила столько раз. И когда призналась, и когда сбежала. Не нужно было аппарировать. Повезло, что её не расщепило. Но и так тело не выдержало — Гермиона упала без сознания прямо там. Когда раздаётся стук в дверь, девушка вздыхает. Её отдых не будет вечным. Грейнджер собирает волосы, игнорируя боль при каждой попытке поднять руку. Спрятав палочку в рукав, девушка открывает дверь, встречая взволнованного Гарри. — Привет, — парень осмотрел девушку с головы до ног, словно оценивая её состояние. — Привет, — вздохнула Гермиона. В последнее время с друзьями общаться становилось слишком сложно. Понимать их всë труднее, а их слова и действия вызывали лишь раздражение. — Рон и Тонкс спрашивают о тебе. — Тонкс? В смысле Дора? — девушка настолько не привыкла называть её так, что Тонкс — это скорее Тед. — Все трое, — парень отводит взгляд. Кажется, он уверен, что Гермиона и Андромеда не в лучших отношениях. Но… кто сказал, что он не прав?.. Грейнджер проводит рукой по волосам. — Да, пошли. Думаю, мне нужно размяться. Гарри тепло улыбается, кивая. Они выходят к лестнице. Шаги тихо-тихо нарушают тишину коридора. Это что-то аккуратное и незаметное. Только на последних ступенях можно услышать шум на кухне. Они спорили. Громко и шумно. Гарри замедлил шаг, видимо, и сам прислушиваясь. Сначала слов нельзя было различить. Лишь очень раздражённый мужской голос. Сириус — это не трудно было понять. Но… Гермиона никогда не слышала такой ярости в голосе Андромеды. Приглушённая, рычащая, она посылала мурашки по коже. Сириус и Андромеда явно не стеснялись в выражениях: обрывки фраз слышались здесь. Тему спора было сложно понять. Но скорее всего всплывали старые обиды. Гермиона взяла Гарри за руку, когда он попытался пойти в ту сторону. Поттер покачал головой, вырвав руку из слабого захвата. Как всегда. Насколько велик шанс, что парень станет слепо защищать Сириуса? Гермиона вздохнула. Она явно будет меж трёх огней. Гарри постучал в дверь. Крики тут же стихли. Послышались шаги. Сириус открыл дверь, явно раздражённый. — Гарри? — немного смягчился мужчина, тут же метнув взгляд за его спину. Гермиона прислонилась к стене, скрестив руки на груди. — Всë в порядке, Сириус? — кажется, Гарри совсем ничего не понимал. — Да, в порядке. Вы можете зайти. Думаю, Дромеда захочет увидеть Гермиону. Гарри не обратил внимания на последнюю часть, проходя в комнату. Гермиона же напряглась. Что-то явно не очень хорошее светилось в этой фразе. Сириус бросил на неё опасный взгляд. Сбежать не получится. Грейнджер зашла внутрь, не поднимая головы. Однако сложно не почувствовать на себе глаза цвета американо. Они темны, расслаблены, но видят тебя насквозь. Гермиона чувствует тошноту. Она слаба. Но чувства слишком просто расположились на поверхности. Отвратительно. Грейнджер садится за стол. Гарри — рядом с местом Сириуса, пока мужчина закрывает дверь. — Как все мы знаем, на это лето весь Орден переезжает в летнее поместье Блэков. Для обеспечения безопасности каждого из нас. Сириус садится, переплетая пальцы рук. Он напряжён. Гарри кивает. Он, кажется, больше всех рад этому. Потому что истории о том, как много это поместье значит для Сириуса, всё ещё в его голове. Гермиона не отнимает взгляда от поверхности стола. — Нам нужно определиться с датами и способами перемещения, — продолжает Сириус. — Мётлы? — задумчиво тянет Гарри, но тут же прикусывает щёку. — Вряд ли. Гермиона и полёты не совместимы. — Аппарация точно запрещена. — Плечи Гермионы напрягаются, когда она слышит голос Андромеды. Безразличный. — Для магловских способов слишком много проблем, — вздыхает Сириус. — Мётлы и Фестралы — самый оптимальный вариант, — наконец подаёт голос Гермиона. — Но Гермиона… — нерешительно произносит Гарри, но оказывается перебит. — Я плохо лажу с мётлами, но не с Фестралами, Гарри, — тут же отрезает девушка. — Ты их видишь? — напряжённо спрашивает Сириус. Гермиона немного крепче сжимает руки. — Нам нужно построить маршрут и включить в него отдых, — переводит тему Андромеда. Грейнджер чувствует её взгляд. — Сколько нужно для восстановления Гермионы? — очевидно, Сириус обращается к мисс Блэк. — Две недели, не меньше, — что-то угрожающее было в голосе Андромеды. — У нас нет двух недель, — раздражённо вздыхает Сириус. — Откуда у тебя чёртовы прогнозы, Сириус?! — это что-то пламенное и ледяное одновременно. Что-то стальное и слишком хрупкое. Что-то, что вызывает полное замешательство. Гермиона прикрывает глаза, прикусывая губу. Она путается в этих эмоциях, чувствах женщины. — Я связывался со Снейпом, — огрызается Сириус. — Тот-кого-нельзя-называть намерен перерыть весь Лондон, чтобы найти тех, кто посмел схватить его людей и разрушить его планы. Несколько минут тишины кажутся звенящими ударами. Раздается тихий вздох. — Если ты рискнёшь её жизнью, я обеспечу ад в твоей, Сириус, — шипение змеи или рычание льва не схоже с этим голосом. Гермиона подняла голову. Её взгляд точно вонзился в лицо Сириуса. Невидящий, усталый и приправленный болью. — Мне нужно узнать об этом месте. Орден сможет отправиться, как только подготовится. Я поеду, когда восстановлюсь, — она не смотрела на Андромеду. Точнее, она прочно заставила себя не смотреть на женщину, что теперь не отрывала от неё взгляда. — Прекрати, — напряжённо произнесла Андромеда. — Гермиона права, — покачал головой Сириус, переводя взгляд на девушку. Гарри, кажется, совсем потерялся. Он бы как всегда принял сторону крёстного, но сейчас идея представлялась слишком безумной. Сириус опустил голову, прекрасно понимая, что спорить с сестрой очень даже сложно. — Неделя на восстановление. После отправляемся. Для безопасности кто-то будет с Гермионой, — компромисс… Гермиона вновь опустила взгляд. Ей очень хотелось увидеть глаза Андромеды. Реакцию. Её эмоции, хоть немного. Но если Грейнджер поднимет взгляд… она сломается. — Тогда неделя, — всё-таки согласилась Блэк. — Гермиона, — вот оно. Андромеда всё же… Всë же заметила эту её попытку не смотреть. Не сломаться. Гермиона про себя собралась со всей возможной храбростью своего факультета. Однако прежде чем она подняла голову, женщина заговорила. — Если ты захочешь, мы можем остановиться на это время у нас. Думаю, так будет проще следить за твоим состоянием. У нас… Почему же Гермиона не может быть частью этого небольшого мы… — Да, — Грейнджер подняла взгляд, словно в глубокой задумчивости взглянув на стену. Она чувствовала эти глаза. Всей душой. — Как вам будет удобнее, миссис Тонкс. Скрипящая злость на эти свои отвратительные, упрямые и слишком подлые слова разрослась в груди. Послышался раздражённый и усталый вздох Сириуса. — Гарри, за мной. Нужно обсудить с Римусом все детали, — произнёс мужчина, прежде чем обратиться к женщинам. — Вы двое. Ни одной больше выходки в этом стиле. И неделю здесь не появляться. — Не указывай мне, — Андромеда определенно зла. Очень зла. Она раздражена как никогда. Сириус поднялся, кивнув Гарри. — Гермиона, тебе нужно что-нибудь перед уходом? — Сова, — вздохнула девушка поднимаясь из-за стола. — Хорошо, — кивнул Блэк. Все трое ушли, оставив Андромеду Блэк в пустой комнате. Она не представляла, что ей делать. Взгляд, что так и не остановился на ней. Янтарные прекрасные глаза, которые так и не осветились той мягкой улыбкой. Андромеда чувствовала, что всë испортила. Что погубила девушку. Погубила то немногое, что начинало между ними зарождаться. Тот хрупкий хрусталь был разбит её руками. Её словами и молчанием. Андромеда склонила голову, совершенно сломленная, без малейшего представления, что делать дальше. Миссис Тонкс? Конечно, можно всё скинуть на присутствие Гарри, но... Андромеда знала, что это не оно. Может, это была долго-долго копящаяся обида? Боль? Сердце защемило от мысли, что надежда в глубине янтаря, вокруг радужки, исчезла. Испарилась. Андромеда понимала, что, кажется, слишком долго держалась лишь на этой мысли о надежде. Она упустила тот факт, что Гермионе нужна не счастливая сказка. Ей нужна… Андромеда. Кто бы мог подумать, что судьба так шутить умеет. Так подло ядом бросаться. Так ломать людей, подобных им. Играть людьми. Блэк покидает кухню. Есть ли у неё шанс нагнуть эту злодейку, что сейчас слишком много боли им приносит? Есть ли шанс сломать её планы и возродить сердце Гермионы?