Нас никогда не было

- Скажи мне, какого хуя мы все еще не знаем где Шелест?! - после того как Нурлан с ноги вынес дверь в кабинет Игоря по кличке Добродетель, мужчина хотел перевернуть стол с такой же прытью, но все же присел в кресло нагло закидывая ноги на этот самый стол. - И тебе привет. - Игорь привык к взрывному характеру подельника поэтому даже не вздрогнул от такого эффектного появления. - Ты вопрос слышал? - злился мужчина. - Слышал. А хули толку? - главное говорить спокойно и тогда есть шанс, что этот разговор не закончится дракой, хотя скорее просто избиением Игоря. - Не понял юмора. Я в последнее время как-то не так формулирую задачи? - то, что что-то может пойти не по плану жутко выводило Нурлана из себя. - Ну почему же, - хмыкнул мужчина. - огненное шоу то мы сделали как надо. - тонкие губы сложились в гаденькую улыбку. - Это не отменяло того, что я сказал о возвращении Шелеста. - Ой, бля, Нурлан, я тебя умоляю! - Игорь закатил глаза и наконец отвлекся от чтения папки с документами. - Что он может им рассказать? - Вот ты долбоеб или прикидываешься? Они как-то смогли выйти на него! - И что? Нур, твой драгоценный Арсенька тебе буквально сам ручки протянул под наручники. Вся ментовка бумажка к бумажке готовит все как ты хотел и совсем скоро будет финальный аккорд, а твой Шелест, из чувства великой благодарности, о тебе ничего не скажет. Че тебе эти вши сдались? Наслаждайся. - Еще раз исковеркаешь его имя я тебе лицо исковеркаю. - Нурлана не хило передернуло от вылетевшего кривого имени изо рта человека который не смыслит о ком говорит. - Это люди Попова, ты слишком их недооцениваешь. - Даже если он там что-то вякнет они ничего не докажут, все находиться всегда при мне. - подтверждая слова Игорь похлопал себя по пиджаку. - Продолжайте искать. - мужчина встал с кресла и последовал на выход почти доходя до двери. - Нур, я все никак не пойму, ты Попова горячо любишь или горячо ненавидишь? Я ж так до сих пор и не знаю по какому поводу так подставляюсь работая с тобой. Честно говоря, Игорю было глубоко плевать, что Нурлан не поделил с Арсением в тот момент когда на горизонте замаячила перспектива убить сразу несколько зайцев, а именно поднять денег, заиметь себе в партнеры небезызвестного ранее киллера и убрать с дороги слишком большую занозу в мире мафии в лице Арсения Попова, но с течением времени этот внутренний конфликт стал ему интересен. Это сейчас он расслабился достаточно для того чтобы осмелиться задать этот вопрос вслух потому что до осознания плюсов этой сделки Игорь малодушно трусил. Когда Нурлан нашел его, незаконный сбыт оружия котором занимался мужчина дышал на ладан. Добродетель погряз в долгах, с ним не хотели сотрудничать и крепко прижали к стене, собственно поэтому он так заинтересовал Нурлана, своим безвыходным положением. Одному рыжему пареньку хромому на ногу, что точил зуб на Попова, по какой-то причине хватило веса в яйцах решительно отказать в сотрудничестве несмотря на свое плачевное состояние. Нурлан мог бы дожать и его, но тут опомнился Игорь. Как только будущий деловой партнер узнал против кого нужно пойти моментально дал заднюю желая еще пожить на этом свете, но Нурлан умел ждать и кстати ожидание не было долгим. Оказавшись перед выбором быть убитым за долги или попытаться вступить в сговор против Попова и быть убитым его людьми, но с минимальным шансом на победу, мужчина склонился ко второму варианту. Первая же выплата за промывание мозгов Добровольскому и рекламирование ему выгодного бизнес соратника позволила закрыть половину долга и выбить время для погашения второй половины, а когда на Попова надели наручники мужчина выдохнул спокойно, поверил в их безнаказанность и осмелел. - Тебя и не должно это ебать. Ты подставляешься за огромные бабки. Последние дни Нурлан погряз в нервозе. С тех пор как Шелест резко пропал с радаров его жизнь испортила мерзкая жвачка застрявшая в отросших волосах название которой - мысли. Мужчина вспоминает сладкий комок эйфории под ребрами когда впервые украдкой увидел Арсения в наручниках. Когда исполняться то, чего ты ждешь почти десять лет свои ощущения сложно описать. Это как быть альпинистом самоубийцей взбираясь на заснеженную гору без снаряжения, страховки и опыта, а потом упасть на вершине в одеяло снега и закричать что есть силы. Самовлюбленное эго ликовало стоило возомнить, что перед тобой пал серьезные противник заведомо понимая, что теперь шансов нет у него. Сдался, значит автоматически признал вину думал Нурлан пока в голову не закрались сомнения. Мужчина был одержим только Арсением и пренебрег несколькими фактами на которые бы и не продолжил обращать внимание если бы на пути к отмщению не встали люди из новой жизни Арсения. Когда он говорил некогда брату о том, что хочет его бизнес это был блеф чистой воды ради злости. В сущности расчет был на то, что ближайшие приемники приберут к рукам его детище и будут заняты только этим не доставляя проблем, но оказалось, что за время его отсутствия Арсений дал слабину и смешал дружбу с работой и оказывается еще и с любовью. Со стороны это выглядело странно, нереалистично и глупо, но резкое осознание ударило стрелой в грудь. Хрена лысого Арсений сдался из-за чувства вины и признания превосходства Нурлана, а потому что вновь выбрал не его. Это снесло крышу сбивая мимолетное ощущение жалости к Арсению в момент когда он слышал в каком состоянии тот находится в камере. Как он мог наслаждаться жизнью, радоваться, строить планы, а главное любить кого-то когда тому кого он вырастил было так плохо все эти годы просто не укладывалось в голове Нурлана. Позорная правда о том, что он со дня их знакомства хотел был центром его вселенной и хочет до сих пор застилала глаза влажной пеленой слез. Все это гребаный акт привлечения внимания, потому что он никогда не хотел и не смог бы убить его, лишь заставить почувствовать на собственной шкуре все то, что он прошел. В день когда мужчина пришел потрепать заключенному нервы он рассчитывал на покаяние, но увидел только беспокойство за других людей. Он не хотел причинять вреда им, но Арсений вынудил его заставляя действовать жестче чтобы показать, что кроме него ему никто не поможет. Исчезновение шестерки стало хорошим поводом пригрозить сердобольным лишением их не самой крупной пешки в лице рыжего громилы кто ж знал, что у поля действия окажется молодая возлюбленная да и узнав об этом после взрыва Нурлану было плевать. Результаты поиска пропажи не приносили результата и мужчина ругал себя, что легкомысленность поступка Попова расслабила его ведь не будь он как Добродетель приказал бы установить маячок на машину и уже давно бы сам знал где Шелест, а так механизм просто сработал в заверенное время испытывая везение хозяина машины. Теперь ни машины за которой можно следить, ни возможности выйти на более близкого Арсению кудрявого мужика ведь тот осторожничает больше чем свой недальновидный друг, ни даже на их общую женщину потому что на нее слишком поверхностная информация да и всё сейчас закрутилось слишком лихо, чтобы готовить план например о ее похищении ведь в словах Игоря была правда. Ну взяли они Шелеста, а дальше что? Нурлан уверен, что тот ничего им не выдаст потому что в свое время, после того как вышел из тюрьмы и собирал команду для осуществления задуманного, случайно подвернувшийся под руку пацан благодарен ему за то, что он вовремя выкупил его у людей которым он задолжал в приличном виде, привел его в порядок и не дал умереть в измененном сознании. Желание сделать доброе дело тут вовсе не при чем, это лишь залог негласных обязательств, а сам мужчина, задумавшись, что чувствует по отношению к такому милосердию со своей стороны понял, что нихрена не чувствует с досадой сравнивая себя с Арсением который постоянно курсирует на грани злодея и спасителя. А даже если он и скажет ненароком что-нибудь, то все доказательства никогда не находятся без присмотра и по сути тратить время на спасения человека на которого плевать с высокой колокольни только мотать себе нервы. Если Добродетель прав то при любых раскладах задуманное дело им не повернуть вспять, а Арсений в двойном объеме сможет ощутить, что такое предательство бездействием от людей которых он любит. И все вернется на круги своя. Останутся только они одни на этом белом свете и их больная справедливость.

***

Прошло два дня с тех пор как Алиса посетила пленника, а череду событий уже размыли дела. Помимо головной боли в виде запертого в подвале человека работу никто не отменял и Антон буквально разрывался между навалившимися проблемами. Большой занозой стали намечающиеся переговоры с людьми заставшие своими предложениями по расширению клуба еще Арсения, а сейчас активировавшиеся с новой силой после новости о его аресте. Они думали, а может даже рассчитывали, что с клубным бизнесом теперь проблемы и предлагали помощь которая конечно же никому не уперлась, но отказывать важным, полезным людям в любом случае нельзя да и Антон не стал бы их отшивать раз Арсений тогда не стал ведь у него другая задача, поддерживать все, над чем трудился друг. Выбор предстоял нелегкий. Антон слишком нужен на своем привычном месте всем людям, клубу, а главное пленнику. Процесс дрессировки достиг первого успеха в виде животного страха при упоминании имени мужчины и безропотного молчания, но все же молчания. С остальными сиделками Шелест общается в своем духе за что регулярно получает, а с Антоном другое дело, все же один раз он уже рассказал нужную информацию значит контакт налажен и терять его нельзя. Отправить на переговоры Макара кажется неплохим вариантом, мужчина натаскан в этом деле не хуже Арсения или Антона, но не все так гладко. Антон физически не может находиться в нескольких местах одновременно и в этом здорово помогал Макар когда нужно было присмотреть за Алисой, а отпустить его в Питер значит, что девушке придется находиться долгое время одной и в том числе добираться и посещать пленника. Мужчина смирился. Он и правда не может двадцать четыре часа в сутках находиться рядом с Алисой, но все же одно дело отпускать ее в университет где ни много ни мало сотни людей, а другое позволить ей самостоятельно добираться до их штаба и находиться там наедине с пленным. От незаметной круглосуточной охраны Алиса отказалась не дав Антону даже договорить. Компромисса достигли путем того, что в здании постоянно будут находиться их люди, а сама девушка будет предельно осторожна. Антон хотел прибегнуть к более хитрому плану и давать заложнику прописанные их врачом лекарства в таблетках хотя как давать, скорее заталкивать их ему в рот без объяснений и закрывать нос, но произошедший в первый же день отъезда Макара нюанс попортил этот план. Их милая беседа протекала в привычном режиме неторопливых пыток и мычания Шелеста пока тот не решил открыть рот копая себе этим могилу. После смертельного вопроса не стыдно ли мужчине таскать собственную девушку по холодным подвалам заставляя делать грязную работу, а потом добавления о том, что раз уж он таскал ее под другого мужика значит ей и так хорошо, Антона от Шелеста оттаскивали подоспевшие няньки. Парню крупно повезло, хотя он судя по всему надеялся на кончину и даже раздосадовался тем, что после такого о пощаде можно и не мечтать. Досталось и тем, кто решил спасти прикованного к кровати потому что силы в Антоне хоть отбавляй, а когда он зол кажется, что в нем почти ядовитая доза допинга. Мужчину еле выволокли из комнаты теперь он держит сигарету преимущественно зажав между зубами потому что руки дрожат от злости, а подвернувшийся под руку Андрей держит холодную бутылку воды на скуле. Слезно Антон извиняться конечно не будет да и парень не в обиде, издержки профессии все таки. На более менее вменяемое состояние можно было рассчитывать минут через двадцать минимум и по прошествию этого времени мужчина спустился в подвал. Максим тут же подорвался с места и встал у закрытой на замок двери готовясь чуть ли не к обороне. - Тох, не заходи туда больше. - И не собирался. - мужчина обманывает, он бы с удовольствием добил эту суку. - Не сдох? - Нет, дышит. - Чудесно. - плюнул Антон. - Братан, ты его чуть с землей не сравнял, давай может мы займемся его допросом? Ты слишком… - Заткнись. - Антон начал заводиться по новой. - Я комментариев не просил! - от греха подальше мужчина поднялся на первый этаж и со скрипом зубов достал телефон из кармана. - Да? - мелодичный, женский голос пустил волну успокоения. - Как ты? Все хорошо? - непринужденно спросил мужчина. - Да, все в порядке. Я почти у дома. - Отлично. Чем собираешься заняться? - Тош, что стряслось? - Алиса заведомо чувствовала неладное и к тому же у Антона совершенно не получалось начинать диалог издалека. - Черт… в общем, я… нужно чтобы ты приехала. - Что-то серьезное? - девушка не выдавала переживаний своим спокойным голосом. - Тебе правду? - мужчина скривился не желая даже вспоминать то, что услышал последним. - Какая бы она не была. - Я плохо помню, но кажется я не слабо его покалечил. - Признаки жизни подает? - Пацаны сказали подает, но я сам еще не ходил. - И не ходи, Антон. - Алис… - Тош, ты через полчаса должен был уехать на склад, поезжай сейчас. - Я дождусь тебя. - Это ни к чему, я не успею добраться так быстро, а тебе явно нужно остыть. - Злишься на меня? - Совсем не злюсь. - девушка скорее очень сочувствует. - Я сделаю все, что нужно. Поезжай спокойно, если это вообще возможно. - Я люблю тебя, ты знаешь? - Конечно, и я люблю тебя. Когда нибудь Антон перестанет быть наседкой над своим золотом и Алиса планомерно этого добивается. Вообще тут самое сложное просто признать, что девушка справляется с обстоятельствами лучше и в какой-то момент растеряет свою хрупкость. Сказка о принцессе на горошине превращается в боевик с терминатором и это далеко не то, чего хотел Антон. Мужчина распорядился как нужно встретить врача, дал наставление не покидать комнату пока она работает и в целом делать то, что она скажет на что ни у кого не было претензий. Алиса правда не злилась на Антона, не считала его монстром и понимала, что у того сдают нервы к тому же она обещала пленнику качели жизни, поэтому манипуляцией меньше, манипуляцией больше, разницы нет никакой. Обстоятельства, что превратили ее жизнь в пороховую бочку заставляли всегда быть наготове как бригада скорой помощи, но домой девушка все же зашла за несколькими вещами. Дорогу запомнить было не сложно, но пришлось намотать несколько кругов по дворам пока на пути у цели не рассосалась компания друзей. Может это и пахнет паранойей, но лучше перестраховаться. На первом этаже девушку встретил один мужчина, хотя Алиса знала, что их здесь двое. Знакомство прошло сухо, сдержанно разве что парень не мог оторвать глаз от все еще не сошедших с лица ссадин и от совсем свежего только что освободившегося от нитей рубца. Диалог содержал формальный обмен именами, но девушке мало. - Что произошло? - в врачебных целях поинтересовалась девушка. - Я и сам толком не знаю. Антон не рассказал? - Меня больше интересует хотя бы краткое описание о состоянии. - А. Там без специфики, драка на кулаках. - к этому моменту Максим уже проворачивал ключ в двери. - Я пойду одна. - заявила Алиса. - Антон сказал присутствовать. - А еще наверняка сказал, чтобы вы делали, что я попрошу. - навскидку, но довольно точно предположила девушка. - Он мне голову оторвет. - Не оторвет, а если и так я пришью. - Алиса хотела пошутить, но напряжение на лице парня только усилилось. - Я не буду закрывать дверь так что не о чем волноваться. Отстегни пожалуйста наручники и выйди. - Мне пиздец. Тихо проговорил Максим про себя, но все же вошел один и сделал как попросила врач. Перед тем как оставить их наедине парень попросил в случае чего начать кричать незамедлительно, опасаясь, что все пройдёт наперекосяк и Алиса конечно же пообещала это. В подвале стало чуть теплее после того как девушка настояла на том, чтобы поставить там обогреватель потому что надогло в таких условиях Шелеста просто не хватит и как бы она не обещала ему возвращать того к жизни без вмешательств в среду обитания это не получится. А еще пленника теперь и правда приковывали не к изголовью задирая руки, а к каркасу кровати судя по болтающимся с одной стороны наручникам. Все это девушка отметила в первые секунды как вошла, а потом обратила внимание теперь на постоянного пациента чем он кстати, не ответил. Парень лежал на боку лицом к стене и не реагировал на вошедшую. Алиса предположила худшее, но рано и чтобы убедиться ближе подошла к кровати. Рука потянулась к плечу в грязной футболке и осторожно легла на холодное тело в желании или повернуть пленника или хотя бы взглянуть на профиль лица, но ни то, ни другое не понадобилось. Парень не вздрогнул, лишь повернул глаза в сторону украдкой проверяя кто пришел и отвернулся пуще прежнего. - Кивни если слышишь меня, моргни если не можешь кивнуть. - такое положение могло говорить и о травме шеи, что заставляла лежать в такой позе не подвижно, но парень кивнул. - Развернуться сможешь? - и никакого контакта в ответ. - Тебе все равно придется самому или с моей помощью. Алиса пыталась говорить как можно спокойнее борясь с желанием повернуть его насильно и злости бы на это хватило. Парень перевернулся и даже сел подтянувшись на руках и тогда стало понятно почему пленник не мог говорить. Все старательно спрятанное лицо умыто кровью из рассеченной брови, из-за анатомической особенности это место всегда дает обильное кровотечение, но вот горизонтальные потеки от уголка рта и огромное, кроваток пятно на матрасе явно указывало, что кровит не только бровь, а что-то поврежденное во рту. - Ты язык откусил? - несмотря на двусмысленность фразы девушка спрашивала совершенно без сарказма или издевательства потому что такое может случиться на самом деле. Одно неловкое, рефлекторное сжатие челюстей действительно может лишить доброй части языка, а он в их отношениях вообще самая важная вещь. Помявшись минуту парень поднес сложенную лодочкой ладонь ко рту и выплюнул кровавый сгусток перемешанный со слюной. Алиса всмотрелась в протянутое нечто и разглядела там сюрприз наконец по ее основной части. - Это все из-за тебя. - парень сказал это со злостью и явным обвинением и это больно укололо в душу, только вот вряд ли Алиса правильно расценила эту обширную фразу потому что не знала, что эти травмы были нанесены в ее и за ее честь. - Да. - спокойно ответила девушка рассматривая жевательный зуб у которого не хватало одного корня. - Небо голубое, трава зеленая, а еще мне нужно осмотреть твою ротовую полость. - пленника раздражало спокойствие врача, но прежде чем что-то сказать он отвернулся и с отвращением выплюнул скопившуюся кровь прямо на пол. Судя по тому как быстро рот наполняется кровь дела не хороши, оценила Алиса. - Ты в курсе, что такая же подстилка как и я? Даже хуже. - Шелест не мог терпеть этот поток ненависти к той из-за кого он медленно и болезненно чахнет, но ей кажется глубоко плевать. - Не заставляй меня как в прошлый раз делать тебе больно чтобы ты открыл свой рот в благих для себя целях. Дважды напоминать не нужно. Хорошо пахнущая фиалочка на деле ядовитое растение из коварных джунглей. Гордость унижена и растоптана, но боль выигрывает и поэтому парень открывает рот. Алиса жалела, что сейчас не в кабинете с хорошим стоматологическим креслом и освещением потому что в полости рта сейчас все сплошь одного цвета и ориентироваться можно едва ли не наощупь. Пальцы, плотно обтянутые перчатками, скользнули в рот и пошли в пешую прогулку, а когда дошли до очевидного пробела, Алиса отвлеклась и взяла марлевый тампон себе в помощь. Все в лучших традициях приемного отделения челюстно-лицевого стационара. После вправления вывиха нижней челюсти зубы в состоянии физиологического покоя конечно имели правильный фиссурно-бугорковый контакт, но строго говоря это не имело никакой ценности если после не зафиксировать ее в таком положении на весь срок реабилитации с правильными рекомендациями, но они не в больнице, а Шелест не на приеме поэтому такой роскоши не было. Когда марля впитала в себя кровь из лунки зуба и девушка смогла рассмотреть ее полностью картина произошедшего восстановилась. При первом ударе нижняя челюсть стала жить своей жизнью и от такого положения, при повторном ударе, просто не спасла зубы попадающие под раздачу выбивая и ломая корень бедной шестерке снося впридачу кортикальную пластинку. - Травма осложненная. - вынес вердикт врач. - Мне нужно удалить оставшийся, сломанный корень и зашить мягкие ткани иначе кровотечение не остановить. И не подумай, что я спрашиваю. Я ставлю перед фактом. Шеста невероятно раздражало, что на сказанные реплики девушка никак не отреагировала, а сейчас он не мог сопротивляться. Его огрызания были напрямую связаны с невыносимой болью в челюсти как будто ее вообще прострелили из пистолета поэтому он через собственную желчь был готов на всё. Алиса осмотрела свой набор инструментов когда-то подаренный родителями перед ее первым рабочим днем и радовалась, что он с тех пор всегда в рюкзаке, который она носит на практику, всегда чистый и стерилизованный. Сюда бы конечно щипцы для удаления корней, но хорошо, что есть элеватор, подойдет. Установить его правильно было трудно по разным причинам в том числе чтобы не сделать хуже и не разнести костную лунку в прах, повезло, что пациенту было настолько больно, что это копошение в ране он не ощущал и наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Зажав пальцами артефакт, Алиса по привычке осматривала то, что извлекла пока на заднем фоне не увидела осоловевшие глаза Шелеста. Бледно-зеленый он закатывал глаза, весь зашелся в холодной, липкой испарине и натужно глотал. - Тебя тошнит? - парень не успел ничего ответить зато красноречиво сложился пополам зажимая рот рукой. - Черт. Прошипела девушка и рванула к ближайшему углу где стояло ведро для естественных нужд, кстати, как будто не использованное и подставила его в последнюю секунду перед тем как Шелеста вывернуло. Это не удивительно, парень наглотался крови за последний час до отвала, а такое желудок не прощает и эвакуирует. Пленник трясся и плевался солеными сгустками до искры и слез из глаз, но они еще не закончили. Вернувшись на свое место и подняв голову вверх, парню все же удалось тронуть в Алиса прознанные остатки жалости к нему и та, пожертвовав своим шарфом, вытерла его лицо. Все нутро Шелеста выло от притворной святости здешних обитателей, но еще имеющаяся совесть тихо говорила спасибо. Девушка сняла использованные перчатки, по новой обработала руки и надела пару перчаток другого цвета чтобы в следующую минуту вскрыть упаковку с иглой и шовным материалом. Иглодержатель был не по размеру, ну уж какой есть и Слава Богу, подумала Алиса наглухо ушивая рану. Узлы тянулись один за одним пока маникюрные ножницы не обрезали тонкий кетгут над туго зашитой лункой. - Пей. - врач протягивала маленькую бутылку воды человеку который с момента заточения не ел, пил раз в день и на сегодня его пару глотков закончились. Одна часть Шелеста хотела выбить из рук эту несчастную бутылку от чувства обиды, что с ним как с собакой, а он еще и должен быть благодарен за подачку, но другая часть была готова упасть на колени чтобы только смыть отвратительный вкус крови с нотами рвоты во рту и жадно проглотить внутрь хоть пару капель. - Только рот прополощи сначала. - словно слыша мысли добавила гостья и недолго борясь с инстинктами парень намертво вцепился в бутылку. На этом ее работа была почти закончена и девушка приступила к сбору, сортировке использованных инструментов и материалов пока Шелест, после долгожданной воды, пялился на нее в смешанных чувствах. По идее от него должна вылететь благодарность, но его язык кажется просто не способен на это. - Посмотри, что он творит. Он неуравновешенный психопат, а ты будешь следующей! - Алиса и не думала даже вести бровью с розовым рубцом, просто пыталась понять зачем он все это говорит, но отсутствие у нее реакции на словесный понос, Шелеста совершенно точно задевало. - Или ты так грехи замаливаешь? А может тебе самой нравиться? - хочешь реакции? Что ж, будь по твоему. Девушка замерла на секунду отвлекаясь от сборов, медленно подняла глаза стреляя ими из-под густых ресниц, улыбнулась краем губ как будто сделала шалость и вполне довольна ею, и заигрывающе подмигнула прямо в злое, ошарашенное лицо, а после сделала вид, что этого не было и вернулась к занятию. - Ты больная! На всю голову! - мотал головой Шелест выходя из себя от того, что девушка ведет себя как настоящая сука, играя его чувствами. - Думаешь я тебе спасибо скажу!? - прикрикнул напоследок парень в спину уходящей Алисы и она даже притормозила чтобы обернуться. - Умоляю, избавь меня недостойную от тяжкого веса твоей благодарности. - ей нужно было идти в актрисы с таким талантом отображения чувств и эмоций, но последняя колкость все же должна остаться за Алисой. - И кстати, - голос больше не высокий и лепечущий, а спокойный, строгий и никаких сложенных домиком бровей, что так хорошо изображали сочувствие, только настоящее, холодное и беспристрастное лицо. - Сходи уже нахуй. Девушка не сказала это словами, а словно кинула в Шелеста кинжал попав лезвием точно между глаз. Впрочем она и кинула только не кинжал, а небольшой плед прямо вместе с путевкой в далекое эротическое путешествие. Как только дверь захлопнулась парень сложился вдвое, уткнулся лицом в теплую ткань и разревелся от собственной ничтожности. Целая и невредима девушка вышедшая из комнаты заключенного заставила Максима выдохнуть с облегчением. После четвертого вопроса о том может ей помочь добраться до дома, Алисе удалось убедить нервных смотрящих, что она справиться с этой задачей сама. По дороге домой не хотелось думать вообще ни о чем поддаваясь усталости. Было тяжело совмещать учебу, быть все время наготове сорваться по любому поводу, постоянно оглядываться и бороться с отголосками сотрясения мозга. Чтобы там не нес Шелест, в чем бы не обвинял ничего сильно не трогало Алису за живое, а только давало лишний повод для психологического давления на пленника. Антон позвонил чтобы сказать, что сейчас приедет за ней когда девушка уже ждала лифт на первом этаже и по географической случайности мужчине до дома было не больше двадцати минут. Эта квартира из далекого марта правда сдала его новым домом, потому что Антон и не вспомнит когда был последний раз в своей квартире. Минималистичное жилище окончательно обросло его вещами, личным пространством и даже запахом его постоянного парфюма и хоть так произошло само собой это устраивало всех. Антон вернулся тенью самого себя. Уставший мужчина с порога обхватил в ладони любимое лицо с мягкими чертами и целовал так словно дышит только этим поцелуем. В нем ласка, любовь, немые просьбы, благодарность и извинения. Вкус последнего Алиса чувствовала особенно ярко и предполагала, что это может быть как-то связано с самым первым обвинением Шелеста. Девушка даже не колебалась стоит ли говорить на эту тему, однозначно не стоит. Если Антон решил, что пленник заслужил выбитые зубы то Алиса будет на его стороне, а сама она и не думала оскорбляться от слов человека которого она тихо ненавидела. - Все в порядке? - гладя хрупкие плечи спрашивал Антон. - В полном, родной. - Прости, от меня пахнет складом. - несмотря на долгий срок чистоты провоцировать Алису на тягу к наркотикам не хотелось. - Антон, это больше ничего не значит для меня. Но горячий душ хорошая идея, ты холодный. - Ты же согреешь меня? - устало улыбнулся мужчина. - Да. Я и тяжелое одеяло. Если бы не теплые искры в голубых глазах то огонь Антона потух уже давно, а может даже никогда бы и не разгорелся. На минуту мужчина представил, что возвращается в уютный дом вот так каждый вечер к любимой женщине в забавных вязаных носках потому что ей всегда холодно, они ужинают за разговорами обо всем и ни о чем, а потом долго целуются под фильм и она засыпает на его плече щекоча дыханием ключицу. Такая простая, но удивительная жизнь где нет ночных скитаний, похищений, крови, взрывов и даже третьего между ними нет. Антон устал, но ему не надоело. Горячие струи воды били с высока на каменные мышцы легким массажем обжигая кожу. Мужчина просто стоял наслаждаясь ощущениями и наблюдая как пространство заполняется густым, тяжелым паром. В воздухе пахло как же как пахнут волосы Алисы. Это не один аромат, а что-то цветочное, фруктовое, обязательно ванильное и такое до одури родное. Физическое расслабление на фоне эмоционального перенапряжения и тихая атмосфера сделали из тела мужчины оголенный провод реагирующий весьма интересно. Каждый сантиметр кожи стал чувствовать струйки воды по другому как то уязвимо, скользяще и распаляюще и все это устремлялось никуда иначе как в пах. Такое с Антоном впервые. Здесь вообще нет никакого сексуального подтекста, просто организму нужно куда-то сбросить стресс пускай и примитивно, а сексуального подтекста не наблюдалось до определенного времени. Алиса решила поучаствовать в расслаблении Антона по максимум заваривая душистый чай с лемонграссом и вдруг вспомнила, что в ванной есть эфирное масло и неплохо бы чтобы им пахло перед сном, обычно ей помогало это даже от ночных кошмаров. Тревожить Антона не хотелось, но девушка все же рискнула как кошка на мягких лапках проникнуть в ванную буквально на несколько секунд. От увиденного флакон с эфирным маслом шафрана чуть не разлетелся о кафельный пол. Запотевшая, стеклянная дверца ванной не скрывала развернувшейся картины. Антон уперся лопатками в стену, на его груди поблескивали одинокие капли воды, струи вились змейками по напряженному торсу стекая к красивой дорожке волос ведущей в пах, сильная рука обхватила крепко стоящий член скользя мучительно медленно по всей длине, что вызывало тихие, приглушенные льющейся водой гортанные стоны из-за запрокинутой головы. В ванне жарко, но не настолько чтобы лицо девушки вспыхнуло адским пламенем. По натуре Алиса была не стеснительная, но наблюдать за чьей-то мастурбацией даже своего мужчины еще ни разу не приходилось и это заливало щеки краской только от мысли, что ей черт возьми нравиться. Опыта вуайеризма у нее не было, может и зря судя по реакции и волнующему ощущению внизу живота, но на просмотр ее не звали. Антон с закрытыми глазами дышит тяжело, кадык нервно движется под кожей, а рука ходит в том же медленном темпе надавливая пальцами у головки сильнее. Девушка застыла как вкопанная и по хорошему ей бы выйти отсюда так же тихо как и пришла делая вид, что ничего не произошло, но она не может отвести глаза. Мужчина тихо постанывает и поднимает голову, чтобы посмотреть вниз, но на середине пути натыкается на непрошенного гостя каменея полностью с членом в руке. Алиса ловит в его взгляде ахуй, стыд и вину видимо от мыслей, что этот поступок обижает ее. Девушка никогда не спрашивала какая у Антона была личная жизнь до нее, но предположить, что тот ожидает истерику с невнятными претензиями по типу «тебе что меня мало?!», «я что тебя не удовлетворяю?!» ей вполне хватало логики. Как бы не так. Это она чувствовала вину за то, что увидело то, что пожелали скрыть, прервала и помешала. Алиса была уверена, что нерегулярная сексуальная жизнь тут не причем и вообще не воспринимала на свой счет, это не имеет никакое отношения к любви и к сексу в целом, это просто способ избавиться от напряжения который она вероломно нарушила. - Алис… - осторожно начал Антон не понимая как все это объяснить самому себе не то чтобы девушке. - Продолжай. - Алиса не узнала свой тихий, слабый голос. - Пожалуйста. - Я не могу… - стоило бы задуматься где претензии или обида, но Антон пользуется этим и не устраивает беседы, потому что возбуждение и то как он с ним пытался справиться не приносило вообще никакого удовольствия, только ноющую боль, раздражение и мысли о том, что эректильная дисфункция пришла слишком рано. Алиса сделала шаг к ванне на нетвердо стоящих ногах и растерялась. - Мне… может я.. - девушка не знала, что предлагала и что вообще нужно сказать. - Останься. Посмотри на меня. Антон не ожидал от себя, что скажет, попросит об этом вслух, но именно этого он хотел сейчас больше всего. Это странно и не поддается адекватным объяснениям, но когда у них все было как у людей? Куда логичнее было воспользоваться случаем и счастливой случайностью, что у Алисы есть какая-то не по годам развитая мудрость, умение понимать людей без слов на уровне ощущений благодаря которым мокрый, с остатками мыльного геля для душа Антон, сейчас не слушает лекцию о том какой он мудила, и вывернуть действо по-другому, например, страстно присоединить к интимному процессу девушку, но так не хотелось. В последнее время мужчина забыл, что такое делать то, что хочется именно ему, что существует островок безопасности для своего существования, а почувствовав, что Алиса сделает все, что он попросит решил подумать о себе. К слову у мужчины тоже не было никакого опыта вуайеризма совершенного им или для него, то, что приходилось трогать самого себя при ком-то совсем не то, потому что в процессе все равно участвовали двое, а такие касания вообще оставались незамеченными. Желания, чтобы кто-то смотрел как он удовлетворяет сам себя никогда не возникало, но от мысли, что он может сделать это подарив удовольствие не одну себе и за это никто не осудит просто сносило трезвый разум. Алиса покорно сделала шаг назад совершенно машинально кладя два пальца на свое запястье. Девушка делала так когда замечала, что сердце начинает биться сильнее чтобы прикинуть какой пульс в минуту и пытаться насильно привести его в норму. Никакого волнения о запредельных значениях не было, просто механическая привычка человека страдающего паническими атаками. Коснувшись пульсирующей венки Алиса почувствовала как под подушечкой пальца разрывается несчастный сосуд выдавая пульс около ста ударов в минуту, а может и того больше и поняла, что ей впервые плевать на него потому что еще никогда трепет больного сердца от увиденного не был таким прекрасным. Антон уперся рукой в стеклянную дверцу, поднял мутные глаза на девушку смотря как удав на кролика и вернул руку на все еще стоящий член. Ощущения остро прошили позвоночник тесня своей вибрацией Алису к стене и срывая с губ короткий выдох воздухом который вдохнул Антон. Пальцы соскользнули к уздечке массируя ее грубо и приятно до цветных пятен перед глазами так, словно мужчина делает это впервые. Первые движения зажаты, веки дрожат и стремятся соприкоснуться, но Антон делает усилие и смотрит в замыленные глаза Алисы. Она словно не дышит, боится спугнуть или боится того, что видит, но упираясь руками в бедра старается свести ноги плотнее, а значит она возбуждена. Мужчина активнее работает рукой с нажимом проводя от основания до головки, растирает каплю смазки по багровой плоти не стесняясь стонать в голос. Мерный звук льющейся горячей воды разрезает еще один стон, тихий, неуверенный, по-женски высокий. Алису уже колотит от смеси стыда, неловкости и возбуждения, что только больше подводит Антона к оргазму и девушка чувствует это как будто они один организм. Все происходит по инерции без сценария на чистых инстинктах когда Алиса стекает спиной по кафель на колени. Антона ведет от того как девушка подползает на коленях к нему, смотрит снизу вверх с мольбой и невольно вспоминается далекий случай как в клубе перед ней на колени опустилась девушка. Мужчина никогда не спрашивал о той ночи, но вот о чем все это было. Иногда просто хочется почувствовать себя сильным, а кому-то слабым. Алиса не решалась даже положить свои руки на бедра Антона потому что ей изначально сказали только смотреть, но сейчас она слаба перед своими желаниями и тихо говорит «пожалуйста», что доводит Антона до исступления. Грубый толчок в кулак и на приоткрытые, пухлые губы брызжет сперма. Антон изливается чувствуя как подкашиваются ноги от того с какой жадностью Алиса цепляет языком капли с губ и как этот горячий язык скользит по чувствительной уздечке. Завороженный мужчина толкает испачканные пальцы в податливый рот делая поступательные движения гладя слизистую под томные, девичьи стоны и не выдерживает. Ухватившись за основание Антон шлепает головкой о высунутый, плоский язык, мажет по подбородку, губам и проталкивает член наполовину во влажную теплоту отзывчивого рта. Алиса послушно берет с удовольствием, осторожно посасывая чувствительный орган проглатывая все, что слизала. Мужчина смотрит на это подчинение, а в груди взрываются петарды как будто он смотрит на Алису впервые. Эта девочка не давала шанса подступиться к себе, приложила насильника ножкой от стула, развела его на информацию с одного разговора так же как полковника МВД на доступ к архиву, в рукопашную завалила крысу в клубе угрожая пистолетом, не выжила из ума когда ее пытались взорвать, а теперь просто стоит на коленях и смотрит на Антона как на Бога просто потому что он так захотел. В эту же секунду захотелось заласкать, заобнимать, залюбить ее до звезд перед глазами и такое нельзя вытерпеть или отказать себе в этом. - Иди сюда, родная. - мужчина рывком поднимает дрожащую Алису и прижимает к себе оставляя мокрые следы на одежде. - Любимая моя, единственная, обожаемая… - оставляя хаотичные поцелуи по всему лицу шептал Антон до судорог желая не останавливаться. - Чай…остыл. - девушку трясло в каком-то спейсе от нахлынувших новых чувств. - Никакого чая, только ты. Сегодня, завтра, навсегда…