Дамы семьи Блэк

      Идею Гарри, сама того не зная, подала Лаванда Браун. Перед Чарами она неожиданно попросилась на пустующее место Панси, и в ответ на недоуменный взгляд Гарри пояснила, что ей страшно сидеть рядом с Уизли: его палочка дышит на ладан, едва слушается и постоянно искрит.       Оглянувшись, Гарри внимательно присмотрелся к Рону, бездельничающему на галерке, — светло-коричневая палочка действительно видала виды, вся она была какая-то потертая и облезлая, словно за годы пользования с нее сошел почти весь лак. Гарри даже показалось, что из кончика немного выглядывает сердцевина, но это, скорее всего, было игрой воображения. Как Рон вообще пользуется этим антиквариатом, да еще и умудряется хоть как-то колдовать? Почему-то первая палочка Панси, несмотря на то, что передавалась в семье из поколения в поколение, выглядела как новая — а может, Ронова просто изначально была из дешевых, второсортных?       К вечеру вторника идея в голове Гарри окончательно оформилась, и он подловил Рона перед сном, возле умывальной комнаты. Они были одни — Уизли всегда плелся на банные процедуры едва ли не последним.       — Чего надо? — угрюмо спросил Рон. Стоя рядом с ним, Гарри внезапно заметил, что тот порядочно вымахал и теперь был выше почти на голову; смотреть на кого-то снизу вверх Гарри не понравилось. Однокурсник тем временем поправил полосатое вафельное полотенце на плече и повторил: — Поттер, давай быстрее, я спать хочу.       — Услуга за услугу, — сказал Гарри, скрестив руки на груди и небрежно постукивая зажатой в кулаке палочкой себе по левому плечу. Рон подобрался и теперь внимательно следил за его движениями, словно в любой момент ожидал атаки. В целом, рефлексы у него были правильные — поменяйся они ролями, Гарри вел бы себя точно так же. — У тебя вроде бы старая палочка одного из старших братьев? И как, хорошо подходит?       — А что, у меня есть другие варианты? — процедил Рон и плавно отступил на шаг.       — Собственно, да, — широко улыбнулся Гарри, — есть, и мы перейдем к ним чуть позже. А еще у тебя есть сестра, которая ходит хвостом за моим другом, хотя Драко нравится совсем другая девочка.       Таинственную даму сердца Гарри, честно сказать, выдумал: для бартера недоверчивому Рональду нужна была веская причина, и то, что Драко было просто плевать на нежные чувства его сестры, тут по очевидным причинам никак не годилось.       — И что мне с того? — ухмыльнулся Рон. — Малфой сам виноват — нечего было поощрять Джинни, раз ему нравилась другая. Как вальс под звездами танцевать — так одна из Уизли годится, а потом все, в кусты, нашел себе получше?       Гарри почувствовал, как внутри поднимается волна холодного гнева, и, если бы собственная палочка не опротивела ему до зубовного скрежета, он развернулся бы и ушел, оставляя Рона наедине с его потасканной фамильной гордостью.       — Мне нужно, чтобы ты унял Джиневру, — сказал он. — Тебе же самому это выгодно: над твоей сестрой смеется вся школа. А чтобы подсластить пилюлю, предлагаю обменяться палочками. В выходные я и так иду в Косой за новой, а эта… не знаю, что у вас делают с ненужными палочками — выбрасывают, ломают? В общем, при любом раскладе ей конец, а ведь она исправная, рабочая и почти новая. Так что, интересует?       Рон подозрительно прищурил голубые глаза, медленно перевел взгляд на палочку, и Гарри заметил, как по его лицу пробежала тень, будто отголосок затаенной боли.       — И все? — он облизнул губы, будто во рту у него пересохло. — Никакого подвоха, просто услуга за услугу?       — Считай, что я нанимаю тебя в посредники, — дипломатично предложил Гарри. — И плачу за твою помощь исправной палочкой. Так что, мы договорились?       Рон кивнул, соглашаясь, и еще раз посмотрел на остролистовую палочку голодным взглядом. Гарри улыбнулся краешком губ: дергать Рона за ниточки, обладать тем, что ему позарез нужно, оказалось неожиданно приятным. Ему вдруг вспомнились их дуэль на башне и то восхитительное чувство власти над другим человеком, которое он тогда испытал. Опасный соблазн… Отравленное наследство Тома или что-то внутри самого Гарри? Пора было заканчивать с этими психологическими играми, и поскорее.       Уизли потянулся за палочкой, и Гарри отдал ее легко и без сожалений. На душе сразу стало спокойнее, словно он избавился от неприятного груза.       — И все равно темнишь, Поттер, — заметил Рон, примериваясь к палочке: он перебирал ее пальцами, крутил в руках, прикладывал к глазу, словно проверяя на прямоту, направлял в пустой угол, прицеливаясь, и чуть ли не обнюхивал. — Вся школа знает, что Паркинсон внезапно стало плохо и это как-то связано с палочкой. С этой тоже что-то не так, да?       — Понятия не имею, — честно ответил Гарри, прислоняясь плечом к стене. — Насколько мне известно, с моей бывшей палочкой все в порядке.       — Слово дашь? — недоверчиво прищурился Рон.       — Дам, — легко согласился Гарри. — Но Обет не проси.       — А Мордред с ним, с тем Обетом, дареному дракону зубы не считают, — развеселился Рон, опять восхищенно рассматривая палочку и поглаживая ее кончиками пальцев, как кошку. — Я думал, накоплю на новую только курсу к третьему — и то при хорошем раскладе.       Гарри пожал плечами: финансовые трудности семьи Уизли в целом и Рональда в частности мало его трогали.       — Кстати, маленький совет, — сказал он. — Попробуй переключить внимание Джинни на кого-то другого — например, Седрика Диггори, ну или того же Вуда… Если просто велишь ей напрямую, в лоб, она вряд ли тебя послушает, а так есть шанс.       Рон кивнул, соглашаясь, и тут же набычился.       — Малфой дурак, что не разглядел мою сестру, — с вызовом сказал он.       Гарри не стал спорить — не хватало еще на ровном месте ввязаться в дуэль из-за сердечных терзаний Джиневры и того, кто кого на самом деле заслуживает.       — А правда, что тебя усыновила леди Блэк и теперь ты будешь жить у нее? — внезапно перевел тему Рон и взглянул искоса, с любопытством.       Гарри устало потер лоб. Поликсена была права, после сенсационного воскресного выпуска «Пророка» Хогвартс не на шутку залихорадило: Гарри расспрашивали, его обвиняли, его поздравляли. Впрочем, несмотря на то, что он неутомимо отвечал на все вопросы, раз за разом повторяя одно и то же, люди все равно умудрялись извратить его ответы до неузнаваемости. Чего он только не наслушался — в коридорах, в классах, в гостиной: Паркинсоны решили запустить лапу в сейфы Поттеров; Гарри — тайный агент Дамблдора, внедренный в среду Пожирателей, чтобы бороться с ними изнутри; и, наконец, его любимое — Сириус Блэк сбежал из Азкабана, но его побег скрывают, чтобы не пугать общественность, и теперь Гарри предстоит дуэль с предателем, чтобы отомстить за гибель родителей.       Шепотки, косые и жадные взгляды, заинтересованные и испуганные лица… Гарри отвык от этого, за полтора года он уже успел забыть, каково это — находиться в центре внимания. Тем не менее ради Поликсены он продолжил усердно улыбаться и повторять снова и снова: его новый опекун — леди Блэк, жена его крестного, и он очень рад, что у него появились родственники в волшебном мире. Иногда Гарри тянуло пошутить, важно согласиться с чужими бредовыми теориями, но он одергивал себя — никогда не знаешь, кто примет твои слова за чистую монету.       — Меня не усыновляли, — терпеливо пояснил он. — Просто теперь у меня есть опекун-маг. И да, это леди Блэк. Я всем доволен.       — Задолбали, да? — неожиданно проницательно спросил Рон, и Гарри, опешив, кивнул — от кого-кого, а от шестого Уизли он этого вопроса не ждал. — И что, ты правда доволен? И прямо-таки всем?       — Да, — подтвердил Гарри и внезапно понял, что это правда — он действительно всем доволен, и даже необходимость талдычить, как попугай, одно и то же, не может испортить ему настроение. — Все просто прекрасно, Рон.

***

      Люциус с Нарциссой прибыли как раз к обеду, и Поликсена встретила их у ворот, лично проведя под аркой с царственными грифонами. Грифоны клекотали, били мраморными крыльями, а левый и вовсе подозрительно косил на гостей бирюзовым глазом, но Поликсена шикнула на них, и они успокоились. От ворот к дому вела обрамленная тополями дорога, по которой могло бы проехать сразу две кареты, и Люциус тут же закрутил головой по сторонам, ревниво сравнивая окрестности «Соцветия» со своим мэнором.       — Не скрипи зубами, Люци, — поддела его Поликсена. — Это просто старая вилла, можешь так не переживать: Малфой-мэнор она затмить не в силах. Даже тетя Полидамия отводила твоему особняку одно из самых почетных мест в своих «Очерках поместий», — а уж она разбиралась в теме.       — Твоя тетушка — очень мудрая женщина, — воодушевился Люциус, картинно откидывая с плеча распущенные светлые волосы. Нарцисса смотрела на мужа со снисходительной, но ласковой улыбкой, и Поликсена отвела глаза, чувствуя себя лишней. — Впрочем, готов признать, что климат тут куда приятнее английской зимы, Патрокл не обманул.       Поликсена поправила прилипший к шее ворот льняной туники: солнце стояло в зените, но Люциус был прав — после угрюмых и коротких зимних дней его безжалостное сияние воспринималось как благо. Она отпихнула на обочину попавшийся под ноги камушек и невольно залюбовалась открывающимся видом: это была чистая правда, у нее и в мыслях не было соперничать с Малфоями в великолепии пейзажей и интерьеров. Она любила это место именно таким, простым: пыль и зелень, завтраки на расстеленном в саду покрывале и послеобеденная дрема в тени деревьев…       — Патрокл тоже будет? — поинтересовалась Нарси, останавливаясь, чтобы сорвать растущий у обочины василек. Поликсена кивнула и, прикрыв глаза козырьком, вгляделась вдаль, туда, где белели стены дома, высматривая брата. Эльфы потрудились на славу, и хоть вилла и не была полностью пригодна для жизни изо дня в день, но принимать в ней гостей уже было не стыдно. Поликсена сама предложила Патроклу хранить все материалы по поиску крестражей именно тут — в Паркинсон-мэноре хозяйничала проницательная и любопытная Розабелла, а в Малфой-мэнор в любой момент мог нагрянуть Абраксас.       — Скажи-ка мне, Поликсена, — вкрадчиво начал Люциус, подбираясь ближе, пока Нарцисса, словно девчонка, увлеклась собиранием полевых цветов. — Не радовала ли тебя невестка какими-нибудь приятными новостями?       Поликсена закатила глаза: Люций как всегда в первую очередь преследовал личные цели — как бы поскорее заключить помолвку наследника с Панси, чтобы Паркинсонам было сложнее соскочить с крючка.       — Увы, Люци, — напоказ вздохнула она. — Новостей пока нет, так что трубить о помолвке в газетах рановато.       — Ну ничего, — великодушно уступил Малфой. — Времени со свадьбы Патрокла и Розабеллы прошло совсем мало, еще успеется. Кстати, Драко писал, что на каникулы он отправится на Гриммо 12… Панси тоже там будет?       — Будет, Люци, будет, — с усмешкой отмахнулась Поликсена. — Не гони коней, им ведь даже тринадцати не исполнилось. Дай им побыть детьми еще немного.       — Детьми, — проворчал Люциус, стряхивая с манжеты белоснежной летней рубашки невидимую пылинку. — Детьми пускай будут те, над кем не довлеет проклятие, и те, кто не говорит со змеями, аки второй Салазар.       — Ну хватит, дорогой, — Нарцисса коварно подкралась к нему со спины и криво нахлобучила на голову сплетенный венок. Поликсене пришлось до боли прикусить щеку, чтобы не расхохотаться: смотрелся Люциус дивно, ну просто-таки «Лорд Малфой на деревенском празднике в роли бога плодородия». Впрочем, чего у приятеля было не отнять, так это апломба — после секундного замешательства Люций приосанился, скрупулезно уложил венок ровнее и уверенно зашагал вперед. Скромные маки и васильки в окружении золотых колосьев пшеницы смотрелись на нем как самоцветная корона.       — Как ты с ним живешь, — в очередной раз поразилась Поликсена, когда они с Нарциссой немного отстали. — Он же как королева из «Белоснежки», так и вижу: свет мой зеркальце, скажи…       Нарцисса звонко рассмеялась. С простым узлом волос и в летящем белом платье она выглядела совсем юной и хрупкой, и видно было, что приятельница наслаждается каждой минутой происходящего: и свежим ветерком, и жарким солнцем, и шуточками над мужем. Поликсена даже позавидовала ее беззаботности: видно было, что пророчество далекого предка давило на плечи Нарциссы, и она была крайне рада скинуть эту ношу на новую леди Блэк. То есть, на нее, Поликсену...       — Все видят один только фасад, — легко поделилась Нарси, и Поликсена позавидовала нежности в ее голосе. — Но Люциус Малфой — это куда больше, чем привлекательная упаковка.       Она помолчала и шутливо добавила:       — Хотя иногда я жалею, что не выскочила за кого-то попроще: мужчина не должен быть красивее своей жены, это нарушает вселенское равновесие. И за зеркала не приходилось бы соперничать…       После обеда они устроились у бассейна, на лежанках, и Поликсена подумала, что, возможно, идея устроить штаб-квартиру на вилле была не самой удачной: думать об Олливандере и крестражах совершенно не хотелось. Остальных тоже разморило: Нарцисса в широкополой белой шляпе устроилась под мозаикой с Амфитритой, Люциус сидел напротив, на краю бассейна, легкомысленно закатив штанины до колен и болтая ногами в воде, а Патрокл улегся на дальнюю лежанку, заложил руки за голову и высматривал что-то в небе. Поликсена повернулась на живот, положила одну руку под подбородок, а вторую опустила в воду, медленно и плавно водя ею из стороны в сторону, словно та была речной водорослью. В кои-то веки ей совершенно не хотелось быть взрослым и ответственным человеком. Лежать бы так до вечера, играться с водой, а потом плотно поужинать и пойти в сад — любоваться на высыпавшие звезды…       — Олли уперся рогом, — тихий голос Патрокла вернул ее в реальность, и Поликсена малодушно пожалела о том, что не может закрыть уши руками, как маленькая. — Говорит, что знать не знает ни о каком проклятии, но скалится при этом так, что смотреть противно.       Люциус поднял голову и пристально взглянул на приятеля. По его лицу блуждали зеркальные блики от воды, и Поликсена с удовольствием полюбовалась им в чисто эстетических целях, — как мужчина Малфой ее совсем не привлекал. Собственно, Поликсене никогда не было важно, чтобы ее избранник был писаным красавцем — ее слабостью, как у зомби в маггловских ужастиках, были мозги. Правда, у Люциуса они тоже имелись, но слишком уж изощренные, — Поликсену же тянуло к бойцам, а не к политикам.       — А я говорил, что переговоры нужно вести с Кристофером, — недовольно заметил Малфой. — Крис куда практичнее своего папаши, вот увидишь: он согласится на все, что угодно, лишь бы дело не приобрело огласку. Я слышал, ему пророчили повышение, но все еще могут переиграть. Да и невеста у него из Фоули — если новости просочатся, ее семья может пойти на попятную.       — Что говорит Панси, сестра? — помолчав, спросил Патрокл, и Поликсена нехотя вытащила руку из воды и села по-турецки. — К чему она склоняется?       — Да-да, — оживился Люциус, поворачиваясь к ней корпусом. Он был похож на взявшую след борзую. — Что говорит будущая леди Малфой?       Единственная реально существующая леди Малфой сладко потянулась всем телом и строго погрозила ему пальцем.       — В последний раз предупреждаю, — сказала она, и в ее нежном голосе звякнула блэковская сталь. — Остынь, Люций. Все уже прониклись важностью этой помолвки.       — Они прониклись, — передразнил ее муж. — Пока лично не увижу на пальце Персефоны помолвочный перстень — не успокоюсь. Патрокл, когда ты уже обрадуешь нас приятными новостями?       — Все вопросы к Розабелле, — шутливо вскинул руки брат. — Но если решишься предъявить ей претензии, рекомендую сначала засунуть за щеку безоар.       Люциус скривился и мстительно плеснул в него водой.       — Так что говорит Панси? — настойчиво повторил Патрокл.       Поликсена тяжело вздохнула: будь на то ее воля, племяннице не пришлось бы думать об этом ни секунды, Поликсена готова была принять непростое решение за нее… но Патрокл был прав: рано или поздно, но Панси пришлось бы учиться. Они и так дотянули почти до малого совершеннолетия — а ведь самого Патрокла отец начал муштровать куда раньше.       Был ли Приам прав? Ей очень хотелось сказать, что нет, но все-таки благодаря закалке брата Паркинсоны уцелели в войне и не оказались на грани краха, как некоторые другие семьи. Эйвери и Лестрейнджи, Мальсиберы и Пиритсы, Краучи и Прюэтты… Поликсена совсем не хотела, чтобы однажды в этот мрачный список добавились и Паркинсоны.       — Панси отмела идею с авроратом и пока что склоняется к вире, — сказала она и задиристо, с нажимом, добавила: — У нас растет очень толковая девочка, и кое-кому белобрысому жутко с ней повезет — причем совершенно незаслуженно.       — Но-но, — предсказуемо вскинулся Люциус. — Очень даже заслуженно: с Драко ей не придется скрывать свой парселтанг, мы будем только рады ее дару. Далеко не каждый род отнесся бы к такому спорному таланту спокойно.       Поликсена не стала спорить: Люций был прав, ей просто мелочно хотелось позлить его, как в детстве, когда она подкладывала ему под седло колючки. Она запрокинула голову назад, бездумно любуясь стадами белых облаков в небе. Возвращаться из этого миниатюрного пасторального рая в промозглый декабрь ужасно не хотелось.       — Надо заходить через Криса, — согласилась с мужем Нарцисса. — Я неплохо его знаю: он никогда не горел семейным делом, но Олли наверняка его учил. Я думаю, Кристофер будет только рад передать вам все наработки.       — Даже если и так, его отец по-прежнему остается главой рода, — задумчиво сказал Патрокл. — И он скорее сожжет все записи, чем отдаст их на сторону.       — Мы всегда можем отказаться от виры и обратиться в прессу, — напомнила Нарцисса. — Рынок производства палочек будет для нас утерян, но и Олливандеры тоже не смогут их делать, — для нас это не самый плохой вариант.       — Я против, — быстро сказал Люциус. — Я как раз столковался с заводчиком фениксов в Словении и присмотрел нам очаровательную пару, курочку и петушка.       Его глаза загорелись, а на щеках, помогай Мерлин, даже проступил оживленный румянец. Поликсена никогда не видела его таким увлеченным, и она заметила, как Нарцисса довольно улыбается. Она что, специально его провоцирует?       — У нас будут собственные перья для сердцевины! Единороги и драконы — дракклы с ними, там все куда проще, но перья всегда были самым дорогим ингредиентом. Мы сможем значительно удешевить производство, но оставить цены на товар прежними и таким образом увеличить прибыль… — соловьем заливался Люциус, а его широкие жесты словно пытались охватить весь земной шар.       — Милый, но производством палочек будут заниматься Паркинсоны, не мы, — вклинилась Нарцисса, и Люциус встрепенулся, словно очнулся от сладкого сна.       — Вот еще, у нас будет совместное предприятие! Скажем, семьдесят процентов на тридцать.       — В нашу пользу, — лениво вставил Патрокл, и Люциус упрямо наклонил голову, словно бык при виде красной тряпки. Поликсена поймала взгляд Нарциссы и украдкой показала ей большой палец: оживленный и увлеченный, Малфой был просто усладой для глаз. Нарси хитро улыбнулась в ответ и кивнула: знаю, мол.       — Крис вроде не дурак, — сказала Поликсена после паузы. — Олли опасен в первую очередь для него самого и его будущего. Пускай сам решит, что с ним делать; лично меня устроило бы лечение в закрытом крыле Мунго, со Сметвиком я столкуюсь.       Она взглянула на брата, и Патрокл кивнул, соглашаясь.       — Остается вопрос крестражей, — нехотя продолжила Поликсена. — У кого-нибудь есть новости?       Люциус и Нарцисса быстро переглянулись.       — Мы заплатили одному из охранников Азкабана за десятиминутное свидание с Беллой, — сказал Люций, страдальчески морщась. — Расценки, я вам скажу, огого, но у нас будет шанс ее пролегиллиментить.       Поликсена нахмурилась: насколько она знала, среди присутствующих мастеров нужного профиля не было.       — Мне не нравится, куда ты клонишь, — подобралась она, в упор глядя на Малфоя, и тот пожал плечами.       — Белла никогда в жизни не откроет секрет Лорда кому бы то ни было, даже родной сестре. А значит, этот секрет придется вырывать у нее силой, — безмятежно пояснил он. — Сразу говорю: сыворотку правды она не выпьет.       — Выпьет, — сжала зубы Поликсена. — Если ей приказать.       Люциус взглянул на нее с насмешливым интересом.       — Иногда мне кажется, что Шляпа отправила тебя не на тот факультет, — сказал он. — Налицо слабоумие и отвага. Применишь Империо в стенах Азкабана? Это чтобы не пришлось далеко идти, если поймают с поличным? Легиллимент проще и надежнее — у Беллы спустя столько лет не щиты, а швейцарский сыр, туда проникнет любой мало-мальски опытный мастер.       — И что этот самый мастер будет искать? — скептически спросила Поликсена. — Где она хранит крестраж Лорда? Люций, авантюрист ты несчастный, у нас нет легиллимента, которому мы можем доверить такие важные сведения.       — Ну положим, один умелец у нас имеется, — промурлыкал Малфой, и Поликсена почувствовала непреодолимое желание столкнуть его в дракклов бассейн и пару минут подержать под водой.       — Он и так между двух огней, а ты хочешь дополнительно усложнить ему жизнь, — горько заметила она. — На нем клятв, как на дворняге блох, не хватало еще вовлечь его в поиск крестражей Лорда.       — Ничего умнее предложить не могу, — обиделся Люциус. — У вас самих есть идеи?       — Нужно заглянуть в книгу приема Хогвартса, — подал идею Патрокл. Поликсена пристально взглянула на брата, но тот казался спокойным, словно не понял, о ком шла речь. А может, понял, но наконец-то перегорел, простил Северу давнюю вину? Это было бы очень славно. — Люций, ты на правах попечителя как раз имеешь к ней доступ. Достанем адрес, на который Тому Риддлу некогда пришло письмо о зачислении и получим еще одну ниточку, за которую можно будет потянуть.       — Можно поступить еще проще, — безмятежно подала голос Нарцисса. — Давайте все вчетвером прижмем Абраксаса к стенке! Можем даже пролегиллиментить его вместо Беллы, если не доверяете Эйби на слово — я, в общем-то, вас понимаю, у меня самой иногда руки чешутся. Или даже проще: пригласим его на рождественский ужин и подмешаем веритасерум в праздничный пунш.       Поликсена восхищенно присвистнула. Нарцисса улыбнулась, шутливо раскланиваясь, а Люциус от гордости за жену немедленно раздулся, как рыба фугу.       — Вперед, Слизерин! — похлопала Поликсена. — Но есть одна загвоздка: Абраксас поймет, что мы его опоили, — действие сыворотки правды ни с чем не спутаешь.       — Заполируем Обливиейтом, — быстро парировала Нарцисса, и Поликсена вскинула руки вверх.       — Сдаюсь. Мерлин, я всегда думала, что из вас двоих авантюрист именно Люци, но вижу — ошибалась. Кто будет стирать память? Я не могу, еще покорежу Абраксасу мозги. Кстати, Малфой, ты как, не против коварного нападения на твоего дорогого papa?       Люциус насупился было, но, поколебавшись, покачал головой.       — Я по-прежнему считаю, что отец и так нам все расскажет, — упрямо сказал он, но особой уверенности в его голосе не было. — Но если нет, то игра стоит свеч; будь отец сам на моем месте, он бы точно меня понял.       Поликсена кивнула и встала — хотелось размять ноги и немного подумать. Она как раз выходила в сад, когда ее догнал Патрокл.       — Есть еще кое-что, что мы можем сделать, — сказал брат, накладывая заглушку. Поликсена насторожилась. — Поговори с Гарри. Он может не понимать саму природу крестражей, но при этом помнить что-то с ними связанное: места, людей, которым их доверили…       — Что за глупости? — возмутилась Поликсена, стараясь, чтобы это выглядело как можно натуральнее. Патрокл с печальной улыбкой покачал головой и потянулся было заправить выбившуюся прядь волос ей за ухо, но остановился на полпути.       — Я знаю, что Гарри — это еще и немножко Том, — сказал он, внимательно глядя ей в глаза. — Догадался — сопоставил с диагнозом Сметвика, когда Люциус распознал в тетради крестраж. Тебе не нужно бояться меня, сестра, — ты уже накрепко связала мальчика с собой, а тебе я вред не причиню. Я догадываюсь, что ты не рассказала Гарри о том, чей осколок он в себе носил, но он умный парень и поймет все правильно. Поделись с ним, попробуйте вместе отыскать в его памяти что-то полезное — в конце концов, это в его же интересах.       Поликсена поколебалась и кивнула.       — Прости, — повинилась она. — Я должна была рассказать тебе, это был мой долг.       Патрокл покачал головой и все-таки заправил волосы ей за ухо.       — Должна была, но совсем не потому, что я глава рода. Ну а что касается мальчика… я недооценил твою привязанность к нему, теперь я вижу это ясно.       Он помолчал и добавил:       — Но ты должна понимать одно, Поликсена: из-за твоей привязанности к нему все мы — и Малфои, и Паркинсоны, — выбрали очень опасный путь. Если кто-то другой возродит Лорда из неизвестного нам крестража…       — Я поговорю с Гарри, — пообещала Поликсена. — И Абраксаса мы тоже прижмем. И даже Беллу навестим, чтоб ей пусто было.       Патрокл кивнул и перевел взгляд на сад.       — Кстати, об этом, — сказал он ровным тоном, заложив руки за спину и качнувшись на носках. — Этот ваш общий друг-легиллимент…       Поликсена опустила голову. Все-таки заметил…       — Я правильно понимаю, что именно он помог тебе провести ритуал? Свадьбу с топором?       Этого вопроса Поликсена никак не ожидала. Она подняла голову, вгляделась в лицо брата и увидела на нем знакомую довольную улыбку, к которой примешивалась изрядная доля грусти.       — Ну же, Поликсена, я способен сложить два и два, — укоризненно сказал Патрокл. — Твои вечные отлучки в Хог, попытки держать меня подальше от гостевого крыла в Малфой-мэноре, а теперь еще и ритуал, для которого нужно доверенное лицо, мужчина… Что между вами происходит?       — Мы… — уверенно начала Поликсена, но нужное слово никак не подбиралось. А ведь действительно, они — что? Дружат? Сотрудничают? Вспоминают былое за огневиски и шутят шуточки на грани фола? Что именно связало их двоих в этот раз? — Пожалуй, мы дружим.       — Ну да, — кивнул Патрокл и вздохнул. В профиль он казался непривычно взрослым и каким-то умиротворенным, будто понял что-то, что долгое время ему не давалось. — Я по-прежнему терпеть его не могу, не обольщайся… но я больше не могу закрывать глаза на очевидное: Северус Снейп слишком глубоко пустил корни в твою жизнь. Панси он тоже учит, верно?       Поликсена просто молча кивнула — добавить тут было нечего.       — Я буду не против, если он будет продолжать обучать детей, — продолжил, помедлив, Патрокл. — Снейп даже может бывать у тебя на Гриммо 12, я не стану возражать. Но в мэнор его не зови, я пока не готов видеться с ним лицом к лицу.       — Хорошо, — сказала Поликсена слабым голосом. Столько времени служить буфером между двумя важными для нее мужчинами, держать их на расстоянии друг от друга, лавируя между двух огней… Она почувствовала, будто с ее плеч исчез тяжелый груз, к которому она так привыкла, что даже перестала его ощущать.       — Дамблдору все равно лучше не знать о вашей… дружбе, — добавил Патрокл. — Он считает Северуса своим человеком — пускай же так будет и впредь.       — Он ничего не знает, — быстро подтвердила Поликсена.       — Ты так в этом уверена? — с каким-то сочувствием спросил Патрокл, поворачиваясь к ней лицом. — Как часто ты бываешь в деканских покоях, сестра?       Поликсена отвела глаза. Из уст брата этот вопрос прозвучал слишком двусмысленно и даже интимно, хотя реальность была намного скучнее любых домыслов.       — Если тебе так важна дружба с Северусом, — продолжил брат, по-доброму усмехаясь, — то выберите для своих дружеских встреч какое-то укромное местечко подальше от бдительного ока Дамблдора. Ты теперь состоятельная дама в собственном праве, в твоем распоряжении сейфы Блэков — купи себе домик в глуши или и вовсе где-нибудь за Барьером.       — Между нами ничего нет, — уточнила Поликсена, и Патрокл кивнул.       — Конечно. Вы просто дружите.       — Все верно, — запальчиво продолжила Поликсена и пихнула его кулаком в грудь. — Я поняла твои грязные намеки. Так вот, знай: ты совершенно неправ.       Они просто дружат, ясно? Если в этом мире нельзя делать даже этого, что вообще остается?       Патрокл притянул ее к себе и поцеловал в макушку, как делал когда-то раньше.       — Пускай я буду неправ, — легко уступил он. — Но держись подальше хотя бы от Дамблдора, сестра… раз уж держаться подальше от Северуса Снейпа ты не можешь.