Пальцами по щекам..

Прсонувшись утром Елизавета совсем не хотела вставать со своей мягкой и тёплой постели. Словно руки комфорта обхватывали её из-за спины, не давая хрупкому тельцу встать. Но всё же, сопротивляясь, Индиго сумела выбраться из столь желанных объятий и прежде чем начать выполнять свою ежедневную рутину подошла к окну. Тут же она немного защурила глаза, ощущая тёплые, щекочащие лучи морозного солнца. Зима. Всё вокруг покрыто снегом и всё вокруг холодно', кроме единственного на свете объекта излучаюшего тепло- сердце Лизы. Каждое утро её сердечко бъётся в бешеном ритме, представляя новый день, и радуясь тому, что она снова сможет увидеть счастливые лица своих друзей. Нет ничего прекраснее того, чем чувствовать переизбыток радости на лицах своих знакомых. Так она считала, совсем забывая про себя. Лиза- человек, спасательный круг, а точнее существо прибывшие на эту землю с синдромом спасателя, вечно требующее рядом человека, которому нужна помощь. Хотя, даже не так. Иногда она не могла помочь даже своим близким друзьям, но ей она кажется была готова помогать всегда. Не смотря ни на что. Вот и сегодня она готова была сделать всё, даже понимая, что ночью её сердечко будет гореть от любви. Будет полыхать, излучать энергию, а в конечном итоге сплавится, понимая, что все прикосновения и взгляды были чистой случайностью. Больно. Очень больно. Ещё чуть-чуть и Лиза сама признает, что у неё тактильный голод. Очень хочется кого-то обнять и долго долго стоять так, вдыхая чужой аромат в своих лёгкие и чувствовать тёплые руки на своей спине, гладящие мягко и успокаивающие. Обняться с мамой? Нет, это совсем не то. Лиза пробывала. Ей нужно не это, ей нужные объятия с кем-то другим и когда она об этом думает на ум приходит лишь один человек-Кристина. Подходит к расписанию, которое никак не может встать в строй после зимних каникул, поэтому каждый раз что-то меняется. Проводит пальцем по ламирированной обложке находя свой класс. Физкультура. Хорошо, что у неё освобождение, а то пришлось бы наматывать круги на уличном катке за школой. Не то, чтобы ей это не нравилось (ведь это особая мера помучить себя, селфхарм так сказать), просто ей не очень нравилось позориться, иногда падая на поворотах кому-то в ноги. А тут прекрасная возможность не идти. Освобождение. Как не странно, причиной её освобождения от физкультуры было сердце. То самое полыхающее огнём сердечко, сломленное любовью, которое мучилось от сильного биения. Заходит в раздевалку, и средь всех обыденных запахов, особенно выделяет её запах. Запах Кристины. Такой нежный из-за запаха её шампуня и в то же время горький от мужских духов. Запах её слышится совсем немного, но этого вполне хватает, для того, чтобы коленки затряслись, а руки в неясности начали перебирать пальцы. Хоть бы она не увидела. -Привет! — говорит Лиза, останавливая диалог своих одноклассниц. -Привет. Лиза, а ты что пришла? Ты же могла дома сидеть. Дурочка, я бы на твоём месте. — всё одно и тоже. Каждый раз приходит на физру, зная, что у неё освобождение и кажды раз слышет эти вопросы, но как ей им объяснить, что ходит она на физру, потому что Кристина там проявляет наибольшую активность к Лизе? Не может же она сказать этого на прямую, они не поймут. Они осудят. Они даже не догадываются о том, что сама Елизавета Андрющенко может проявлять интерес к женскому полу. По их мнению это невозможно. Хотя честно признаться и сама Лиза не могла в это поверить. *** Всё началось осенью. Тогда, когда листья падали на землю, птицы пели свою по обыкновению красивую песню, а дождь навеевал тоску по дорогим людям. Тогда то Индиго и начала осознавать, что влюбилась в Кристину. В эту девчонку, которая любила устраивать разгром в школе, ломать парты, рисовать на стенах и матерится при учителях, совершенно не скрывая этого. Как так, ведь Лиза совершенная противоположность Кристины? Да, так и есть. Человек соврёт, если скажет, что это не так, хотя и врать то ему не зачем. Раньше смотрев на неё Лиза чувствовала, лишь огромное сочувствие и ничего но более, но сама не заметив этого момента она стала от неё зависима. Стала везде искать её тёплое дыхание; крохотные ручки, сильно сжимающие кого-то в своих обьятиях; её смех, такой громкий и одновременно тихий; её глаза, постоянно смотрящие в душу во время разговора; а самое главное — её душу, присутствие которой ощущалось, как умиротворение и спокойствие. Отрицая свои чувства к ней, Лиза отрицала своё существование. Она безумно пыталась заглушить это, придумать другую причину своего быстрого сердцебиение, придумать план по освобождению себя от этих чувств, а самое главное придумать новую себя, которая не сможет полюбить Кристину. Ей это не нужно. Ей не нужны чувства к девушке. Так думала индиго, пока не решила просто принять это и пустить всё на самотёк. *** -Да просто пришла, скучно дома сидеть-отходит в сторону к Мишель и начинает диалог с ней, почти шёпотом — Привет, пошли в коридор, скучно тут. Выходят, закрывая за собой белую старую дверь и садятся подоконнике, молясь, что физрук этого не увидит. — Ну что она рассказывала пока меня не было? — с Мишель Лизе не нужно называть имена. Она знает, что индиго тщательно пытается скрыть от всех свои чувства и кажется даже свою ориентацию, поэтому называть имя «Кристина», которое будет резать слух другим, не стоит. Мишель знает про кого она вечно говорит и ей даже не нужны намёки, всё итак ясно. — Да ничего. Я только пришла. Минут пять назад кажется. — задумывается, прикусывая нижнюю губу и смотрит куда-то в сторону, пытаясь точно определится сколько времени находится здесь. — да, минут пять. — Ну неужели ничего интересного? — Да нет, ничего не было. Просто разговаривали о лагере — говорит спокойным заговорческим тоном, зная, что Лиза от неё не отстанет. — Что говорят? — спрашивает, пытаясь узнать, как можно больше. -Кристина рассказывала о каком-то парне, с которым встречалась в лагере. Кажется, Максим. Лиза замирает на миг, подумав о том, что она может и сейчас занята кем-то. Сама понимает, что с Кристиной ей ничего не светит, да и сама она этого не очень хочет, боится сделать ей больно, знает, что может. Но сейчас, услышав о каком-то парне, стоит затаив дыхание и ждёт, пока кто-то скажет, что это шутка. — Да ладно, Лизок, не парься. Это ведь в лагере было. Не должна же ведь она для тебя навсегда оставаться свободной- смеётся и смотрит прямо Индиго в глаза и уже не знает, как её успокоить- Всё, хватит. Пошли, сейчас звонок будет. Успевают только встать в строй и звучит оглушающий звонок. Такой острый и долгий, что хочется закрыть уши, но нельзя казаться слабой. Доходят до уличной раздевалки с коньками, одевают их и лишь Лиза стоит в сторонке и ждёт, пока Мишель переобуется и они вместе пойду к катку. Печально конечно, что Мишель будет кататься и развлекаться, а Лизка будет стоять за пределами катка и ждать, пока Мишелька устанет и подъедит к ней поговорить. — Лиза — говорит куда-то в шею и мурашки разбегаются по всему телу, хоть Лиза и стоит в куртке- Положи к себе, пожалуйста. — протягивает свою руку к Лизе, а в ней крохотный ключ от её квартиры. Индиго, не долго думая, протягивает свою руку и ждёт, пока та сама положит ключ ей в руку, ведь не хочет без позволения к ней прикасаться. Но Кристина держит руку и ждёт, пока Лиза заберёт ключ сама. Индиго неторопливо протягивает руку и забирает ключ, легко касаясь её мягкой ладони. Сразу душа замирает, а рука ложит ключик куда-то в карман. Уже на катке Лиза стоит в стороне, смотря как все катаются, а Кристина искусно пытается сделать красивый поворот, но у неё не получается и она падает. Индиго тут же хочет подбежать к ней и помочь встать, но пересилив себя она остаётся стоять на своём месте и только смотрит на неё. Встаёт сама. Слава богу, значит всё хорошо, хотя бы ничего не вы вернула и сломала. Но всё равно, наверное ей больно и хочется сказать ей: Кристина, пожалуйста, будь аккуратней, я за тебя волнуюсь. Но Лизе нельзя это делать. Она ведь ей никто, не смотря на то, что сама Кристина с ней часто разговаривает и изливает душу. Но это всё шутка. А может безысходность, ведь только Лиза просто выслушает и ничего по типу: «ты что, ёбнулась?», не скажет. Хотя Кристина просто не знает, что когда Кристина что-то вытворяет, так и хочется подойти и сказать ей о том, что она совсем дурочка. Но хочется сказать мягко, оберегающе, успокаивающе. Совсем не хочется делать ей больно, поэтому Лиза просто отмалчивается улыбаясь, ведь по другому реагировать её никто не научил, а сама она этого сделать не может. Увы. Проехав ещё пару кругов, девочки подъезжают к Лизку. Видят, что скучно ей стоять одной. -Ну что Лизок, не замёрзла тут стоять? — подъезжает Мишель врезаяст в Лизу и звонко смеётся, а Индиго и правда радуется, что у неё всё хорошо. — Да нет, всё нормально, только руки немного, Варежки я же тебе свои отдала — говорит и смотрит на неё, как лисица. — Давай сюда свои руки — Мишель протягивает свои руки в варежках и забирает в них холодные руки Лизы-так лучше? — Да, спасибо. — смотрит на неё Лиза и пытается улыбнуться, но щёчки сильно замёрзли, поэтому она смогла лишь немного приподнять уголки губ. — О чём болтаете? — подъезжает Кристина останавливаясь слишком близко от Андрющенко и смотрит ей в глаза, от чего Лиза смущается и отводит взгляд в сторону. Ответа не поступает, но Кристина его и не ждала, поэтому просто стоит напротив Лизы, продолжая улыбаться. Пытается поскользить коньками по льду на месте и чуть ли не падает, крича- Блять. А Лиза не придумывает ничего лучше, чем протянуть свою руку и поймать Захаров за запястье держа, и не давая той упасть на холодный твёрдый лёд. — Кристина, аккуратно, пожалуйста. — Кристина продолжает держать её руку, а Лиза уже у себя в мыслях материт себя за то, что сказала, ведь кажется не имела право такое говорить. На всё это Кристина лишь смеётся, а потом убирает свою руку и отъезжает. Лизе даже показалось, что она смутилась, но наверняка это не так. Кристине это не свойственно. Индиго переводит взгляд на Мишель, а та уже сияет от радости. Знает, что любое прикосновение для неё очень значимо и что говорить теперь об этом Лиза будет очень долго. — Ну ты Лизка даёшь, что уже не скрываешься? — опять смеётся. Да что такое. У неё просто ангельский смех. Такой любимый и родной, что даже обижаться не хочется, но тем не менее Лиза бьёт Мишель по руке. — Дурочка.