***
Стрим, крики Хобина. Джихо стоит в толпе школьников, бездумно глазеющих на ньютубера, когда Хобин врывается в кадр и стягивает рубашку. А под ней личный кошмар Джихо: худощавое тело с торчащими ребрами и впалым животом тут и там покрыто темными пятнами ушибов и синяков, и Джи-Хёк вздрагивает. У самого ведь то же самое: синяки, ссадины, царапины, раны, укусы… И Джихо будто в замедленной съёмке наблюдает, как Пакго поворачивается на Ю, и все тело сводит будто судорогой: на лице Пакго дикая, мерзкая до отвращения улыбка. Улыбка, что преследует Джихо даже во снах. И он не верит своим ушам. Только им с Ю могло так повезти: телефон Пакго выключился ровно в момент разоблачения. Звук пощёчины пронзает школьный кабинет, и все вокруг мгновенно замолкают, погружая класс в тишину. Джи-Хёк и сам ощущает дрожь, пробравшую все тело, когда Хобин с алеющей щекой смотрит на него с какой-то мольбой в глазах. А Джихо лишь эгоистично молится, чтобы тот прекратил глазеть в его сторону. Боится, что Пакго узнает о сговоре, и сегодня Джихо будет ещё больнее. Но телефон в руке держит крепко, направляя камеру ровно на потасовку в центре класса. Проверяет, не смотрит ли Пакго, и наклоняется назад на секунду, дабы убедиться в том, что кадр захватывает всё необходимое. Джи-Хёк отвлекается от Хобина с Пакго, опускает глаза на экран смартфона, на чат. И тут же начинает улыбаться: люди приходят на стрим будто каждую секунду, строчат гневные комментарии о некогда любимом ньютубере. Видео сразу попадает в тренды, а Джихо злорадно думает, что Пакго заслужил испорченную карьеру, запятнанную репутацию. И поверить до конца не может, что его личный дьявол, сатана во плоти наконец получил по заслугам. Пакго возвышается над Хобином гигантской скалой. Высокий, с мускулистыми плечами, сплошь покрытыми татуировками. Вены на его шее и лбу вздуваются и пульсируют, приманивая внимание Джихо. Заставляя сдерживать нервную дрожь от нахлынувших ассоциаций. И когда Хобин, мальчишка, уступающий Пакго по габаритам раза в три, покрытый синяками и ссадинами, вдруг встает в неумелую стойку, Джихо округляет глаза. И поверить не может, что Ю действительно попытается дать отпор. Ничего не выйдет: Джихо пытался. Хобин молчит и смотрит ровно перед собой на широкий звериный оскал Пакго. И Джихо мысленно поражается: неужели это мелкий худощавый пацан действительно не боится? И Ю нападает: внезапно и без каких-либо предупреждений просто бросается на огромную мускулистую глыбу. По классу разносится удивлённое «ах», а Джихо жмурится, будто он, не Хобин, сейчас летит в ноги Пакго. Открывает глаза и понимает: ничего не вышло. Не могло выйти, Пакго в совершенно другой весовой категории. У Ю бы никогда не получилось завалить его, уж точно не таким неумелым захватом, явно сгенерированным внезапно, на основе каких-то фильмов. Джихо хмурит брови, сводит к переносице, и с каким-то несвойственным ему волнением наблюдает, как Пакго удерживает Хобина за нижнюю часть спины. Чёрт, Ю даже с места его не сдвинул, лишь обхватил пониже колен. И когда Пакго хватает несчастного Ю, поднимает над полом повыше, Джи-Хёк смотрит лишь на пугающих размеров плечи, что только больше кажутся из-за нагрузки в виде тела Хобина. Раздается оглушающий грохот, и Джихо жмурится: Хобина со всей силы приложили головой об пол. Ю кряхтит что-то нечленораздельное, пока Джихо пытается разлепить глаза и мысленно благодарит кого-то лишь за то, что стоит сейчас в галдящей толпе, а не лежит избитый на грязном полу. Пакго, разъяренный и жутко усмехающийся, подлетает к Хобину. У Джихо мгновенно учащается пульс, когда Пакго нависает над Ю, буквально усаживается на него, придавив к полу своим весом, с диким выражением лица заносит кулак для удара — Джи-Хёк ощущает, как трясутся поджилки. Несмотря на свойственный ему эгоизм, Ву не может не волноваться за нового партнёра: по себе знает, насколько тяжёлый кулак у Пакго. И когда спящий на последней парте Мунсунг прерывает вероятное умерщвление Ю, Джихо мысленно благодарит его. Смотрит на человека, что своим авторитетом в гнилой школьной иерархии может утихомирить даже Пакго, уверенного в своей вседозволенности из-за семисот тысяч подписчиков и грубой физической силы. Пакго быстро меняется в лице, и вот уже кажется напуганным. Знает: если Ким того захочет, сможет заткнуть его отныне и навсегда. Боец ММА, как никак. Пакго быстро вскакивает, стараясь сохранить горделивый вид, но Джихо видит подавляемую агрессию и слышит неуверенность в грубом голосе, когда Пакго зовёт кого-то из одноклассников покурить. Класс мгновенно очищается. Школьники, лишенные зрелища, способного потешить их нутро, расходятся по своим делам, оставив в кабинете лишь Ю Хобина, Джихо и спящего на парте Мунсунга. Ву подходит ближе к лежащему на полу однокласснику и смотрит с любопытством, уже без страха наводя камеру на распластанное худощавое тело. А в мыслях лишь восхищение безбашенностью Хобина. Джихо знает, сам бы он так не смог: духу не хватает, чтобы лишний раз почти добровольно спровоцировать гнев Пакго. А Хобин справился. И Джи-Хёк до сих пор не верит, что у них получилось. Получилось разрушить карьеру Пакго, разбить на осколки идеальный образ, что так долго и тщательно выстраивался. «Ты был крут, — Джихо обращается к Ю мысленно. — Хоть тебя и отпиздили».***
Джи-Хёк заходит в нужный кабинет, шаркая тапками по паркету и привычно засунув руки в карманы длинных шорт. Глазами обводит класс и быстро находит Хобина, увлеченно печатающего что-то в телефоне. Джихо подходит ближе и пробует посмотреть на экран, но Хобин держит телефон слишком близко к лицу, так ещё и весь дрожит от чего-то. Удивительно, что сам видит переписку. Вздохнув, Джихо обходит парту Ю и кладет голову на ее поверхность, привлекая своим недовольным лицом внимание Хобина. — Чем занят? — Ву сводит брови к переносице, разглядывая до ужаса глупое выражение лица Хобина. — Выглядишь как даун. Джихо поднимается с парты и запрыгивает на соседнюю, облокачиваясь одной рукой о поверхность, другую устроив на согнутой коленке. Заводит разговор о контенте и сотне тысяч подписчиков и чувствует себя непривычно непринужденно. Просто говорит с одноклассником, не думая о том, как бы подлизаться к Пакго. Нога в длинном белом носке, та, что не стоит на парте, неторопливо описывает в воздухе круги, пока Джихо разглагольствует о контенте. Непривычно хорошее настроение, которое не портит даже безответственный Хобин, до сих пор не решивший проблему с длительностью роликов. Непривычно добрая Руми, что так прямо пытается подмазаться к Хобину из-за подписчиков. Непривычное спокойствие, которое не нарушают крики, грохот и прочие звуки, что обычно издает Пакго. Все настолько непривычно прекрасно, что ощущение того, что что-то обязано пойти по одному месту, перерастает из навязчивой мысли в ожидание неизбежного. Именно поэтому, когда дверь класса с громким стуком ударяется о стену, Джихо не нужно даже поворачиваться. Он чувствует всем телом, знает на подкорке: это Пакго. — Вы сучары ебаные, — Джихо слышит шум в ушах. Этот голос, переполненный ядом, он знает слишком хорошо. Нижняя часть спины начинает фантомно болеть, как и ребра, где только-только начали сходить синюшные пятна. Ему не нужно поворачивается, но Джи-Хёк все равно делает это. Для того, чтобы увидеть выражение лица, которое будет преследовать его в кошмарах с этого момента. Джихо вздрагивает, издает невнятный писк и сам не знает, звучит он в голове или из глотки. Продается назад рефлекторно, туда, где по идее должен находиться Хобин. И понимает, что ему конец. Джихо вскакивает со своего места и отходит к противоположной стене, разглядывая Пакго испуганными глазами. Только сейчас Джи-Хёк понимает, насколько недальновидным был их с Ю план. Ведь очевидно было, что Пакго не оставит людей, забравших у него все, в покое. Джихо искренне переживает за Хобина. Ведь Пакго выглядит действительно устрашающе, будто готов в любую секунду размозжить голову Ю о ближайшую стену. Но Хобин уклоняется от удара, пытаясь сохранить себе жизнь. И злит Пакго лишь сильнее. Джихо неотрывно смотрит, ощущая, как адреналин скачет по венам. И не знает, чем помочь. Что он вообще может сделать против такого, как Пакго? Он не умеет драться, не может дать отпор. Он умеет только снимать. Идея рождается в голове мгновенно. Больше времени занимает ее обдумывание. Джихо прикидывает риски, вспоминает, насколько может быть больно, страшно, отвратительно. Но Пакго заносит кулак для удара, и Джи-Хёк не может позволить себе думать и далее. Он выскакивает и останавливается ровно напротив Пакго, у Хобина за спиной. Страх чувствуется всем телом, отдает пульсацией в висках и дрожью в длинных пальцах. Но Джихо хватается крепче, удерживая телефон. Зрачки Пакго уменьшаются, лицо багровеет, а в белках глаз проступают отчётливо капилляры. И Джихо дрожит уже всем телом, проклиная себя за внезапный порыв помочь Хобину. Отступать некуда, да и поздно. Он сжимает ладони крепче и выкрикивает, будто его не услышат: — Моя камера куда быстрее твоих кулаков! На секунду кажется, что это сработает. Внезапно осмелев, Джихо пробует дальше. Угрожает Пакго обещанием слить очередное видео в сеть. И ведь действительно может сделать это в любой момент. Уверенность в том, что Пакго ничего не сможет этому противопоставить, придает смелости. Джихо усмехается и приподнимает одну бровь, разглядывая опустившего голову Пакго. Вся уверенность испаряется, как только Пакго поднимает обритую голову и смотрит совершенно безумно. Джихо тут же вздрагивает всем телом, рефлекторно сжимается, опуская голову к плечам. А когда Пакго уходит, оседает на пол, подавляя желание окончательно разлечься между парт и откинуться. Чтобы привести дыхание в норму требуется минута. Джи-Хёк поднимает глаза на Хобина, чтобы убедиться, что тот в порядке, но натыкается лишь на шокированный взгляд и застывшее в одной позиции тело. И думает, что Хобин тоже сходит с ума, как и он сам.***
Джихо знает: он боится не боли. Он боится Пакго. И когда грабители нападают на Хобина в переулке, он не думает ни секунды. Начинает снимать тут же, почти добровольно влетает в драку. Думает лишь о просмотрах и подписчиках даже в момент, когда разбивает нос, когда его раздевают, отбирая всё. Не боится, даже когда начинается драка в караоке. Лишь волнуется за Хобина, и это чувство кажется чем-то совершенно новым. Чем-то таким несвойственным эгоисту вроде Джихо. Но за Хобина невозможно не переживать. Когда он сам подставляется лбом под удар, Джи-Хёк округляет глаза и весь напрягается. И лишь потом узнает, что все по плану. Держит штатив крепко и наблюдает, завороженный действиями Хобина. Отвлекается лишь на пару секунд на девчонку рядом, ведь бесконечно смотреть на попытки Ю принять удары лбом надоедает. Джи-Хёк в очередной раз уверен: Хобин проиграет. Просто не может выиграть, как не посмотри. И в очередной раз убеждается, что ошибается насчёт Хобина. В очередной раз восхищается. И когда противник начинает валяться по полу, истеря из-за боли в кулаках после избиения твердого черепа, Джихо ощущает такую искреннюю радость. Не прекращает глупо улыбаться и когда Хобин рыдает прямо в камеру, указывая на разбитый лоб. Смотрит на Ю, завершает стрим, касается рукой его плеча, поддерживая, и так просто радуется за него.***
Джихо боится Пакго, собственной раскрошенной, избитой его усилиями психики. Страх и боль переполняют полностью. Заставляют забыть обо всех моральных и нравственных принципах, о чести, достоинстве и благородстве. Обратиться в нечто, ведомое лишь инстинктами и желанием прекратить страдания. И когда Пакго с дикой рожей избивает Хобина, вынуждает раздеться посреди улицы и вымаливать прощение на коленях, Джи-Хёк лишь послушно снимает дрожащими руками. Ощущает ладони дружков Пакго на себе и почти рыдает от собственной беспомощности. От невозможности сделать хоть что-нибудь, чтобы спастись и помочь Ю. — Прости, Хобин, — мямлит Джихо тихим надломленным голосом, и часть звуков превращаются в невнятное шипение-фырчание из-за вздутой кровоточащей верхней губы. — Я-я не хотел… Н-но мне очень больно… Лицо Джихо опухло от побоев, из носа струями течет кровь, смешиваясь с той, что капает с губы. На щеках виднеются багровые синяки, а глаза заплыли отёками. Хобин выглядит не лучше, и Джи-Хёк знает, что ему больно, даже больнее: на его унижения смотрит девушка, с которой тот вечно переписывается. И когда эта самая девушка единственная из всех пробует дать отпор, Джихо ощущает, как дрожит нижняя губа и подкашиваются колени. И так мерзко становится от самого себя. Беспомощный, неспособный сделать хоть что-то, чтобы помочь себе и Ю. Отвращение к себе впервые переполняет Джихо до отказа. Он дрожит, сам не знает, от проливного дождя, заставляющего одежду мокнуть насквозь, или же от того, как внутри что-то вновь ломается, оставляя место лишь всепоглощающей ненависти к самому себе. Джихо смотрит на Хобина. Он уверен: Ю сейчас думает о том же, делает свои выводы. Пауза, и Хобин выполняет требование. Джихо хочет что-то сказать, крикнуть, чтобы он прекратил, ведь не стоит оно того. Но не может даже сдвинуться с места, чтобы остановить этот кошмар. Хобин стягивает с себя одежду, а Джи-Хёк лишь мямлит его имя с истеричными интонациями и захлёбывается собственными слезами, что солёными следами раздражают израненную кожу. Полное оголение и последующую блокировку стрима останавливает Мунсунг. И Джихо лишь слышит влажные из-за дождя звуки ударов, хруст костей и хрящей. Смотрит лишь вперёд, на сидящего в полной беспомощности на земле Хобина, и продолжает истерично плакать. Ким уводит Боми подальше от места произошедшего. Избитый Пакго и компания со сломанными носами убегают ещё до этого, спасаясь от гнева Мунсунга. И лишь Джихо не может сделать и шагу, молча стоит и сверлит взглядом макушку Ю, пока дождь смывает с лица слезы и кровь. Чтобы прийти в себя требуется какое-то время. Истерика заканчивается, уступая место тупой усталости и полной пустоте. Остатки отвращения к себе Джихо подавляет, подходит к Хобину ближе и смотрит на худощавое хрупкое тельце, влажное от уже кончившегося дождя. На асфальт периодически капает его кровь, сразу же расплываясь в лужах, а Ву не может заставить себя говорить. Тихо, почти шепотом, хрипит имя Хобина и вновь замолкает, вытирая рукавом джинсовки остатки крови под носом.***
Джихо смотрит в камеру перед собой. Глаза болят от попавшей в них краски, из-за чего Ву жмурится, а картинка перед взором расплывается из-за накопившихся слез. На языке и зубах ощущается привкус краски. Джи-Хёк смотрит на экран телефона. Видит свое разукрашенное лицо, белую кожу, обведенные черным глаза и красные губы. Видит комментарии подписчиков Пакго и слышит его низкий агрессивный голос. А в голове лишь смутные образы того, что с ним может сделать этот человек. Хобин неделю не появляется в школе, и весь свой гнев Пакго вымещает на Джихо. За пределами стримов остаётся многое. И создаётся ощущение, что он сошел с ума окончательно, превратившись в яростного садиста. У Джихо болит все тело, но он знает, что это не конец. Пакго может разрушить его окончательно и обязательно сделает это. Первая слеза медленно стекает по щеке, размазывая краску, когда Джи-Хёк вдруг думает о Хобине. Он не отвечает на звонки и сообщения, и адрес его Ву не знает. И не понимает, что перевешивает: волнение за Ю после произошедшего или собственный эгоизм и страх.***
Джихо путается в собственных мыслях. Хобин активно пропускает школу в течение целого месяца, и Джи-Хёк чувствует себя почти преданным. Но не привык он к правильным дружеским отношениям, к заботе и волнению о других. Привык выживать в школьном обществе любой ценой, подстраиваясь, подмазываясь и выкручиваясь. Лицемерие и предательство давно потеряли свой негативный окрас как понятия и превратились лишь в привычный уклад жизни. На деле Ву никогда не нравилось унижать других. Приходилось, чтобы лишь не быть на месте униженных, оставаться на вершине, в компании Пакго. Джихо отказывается признавать себя виноватым. Пытается выставить таковым Хобина хотя бы для себя, ведь тот пропускает школу, бросив Джихо на произвол Пакго, ибо нет у него никакой судьбы. Пробует примазаться к Руми, отчаявшись до ужаса. Предлагает снимать ее видео про косметику и прочие вещи, в которых он не разбирается совершенно. И говорит, говорит, говорит о Хобине. Не может успокоиться, прекратить, замолчать, лишь высказывает накопившееся за один из худших месяцев его жизни. А за спиной его собственный кошмар возникает абсолютно внезапно: Пакго по-хозяйски кладет свою ладонь на плечо Джихо, а Ву лишь вздрагивает от того, как любые касания, слова этого человека превращают его в беспомощное ничтожество, способное лишь заикаться или рыдать от боли. Пакго спрашивает о Хобине с обыденной ухмылкой на лице, и Джи-Хёк пытается состроить похожую, лишь бы не показывать, насколько напуган, загнан, разбит. Выдает, что никогда и не дружил с Ю, лишь использовал того для заработка, да и в добавок называет Хобина мудаком и ублюдком. И впервые в жизни чувствует себя так отвратительно, оскорбляя другого человека. Удар точно в живот, и Джихо даже успевает на секунду подумать, что заслужил. Боль от этого не уменьшается, в ушах гудит, заглушая басы голоса Пакго. Джи-Хёк кашляет, пытаясь глотать воздух, но даже так, сквозь гул в голове и боль, слышит и воспринимает слова Пакго, будто он вещает напрямую в мозг. Называет предателем, ублюдком, крысой. А Джихо молчит, даже не пытаясь подняться с грязного пола. И знает глубоко внутри, что прав Пакго в каждом слове. Слышит монотонный гул толпы. По щекам на пол стекают слезы, которые Джихо даже не старается скрыть. Ву знает, что он крыса и мразь. Но не понимает чужих осуждений. Он не выбирал быть таким, лишь пытался выжить, не стать тем, кого ежедневно показательно принижают у всех на глазах. Он знает: все люди такие — лицемеры и эгоисты, так почему же тварью считают лишь его? Лишь в этот момент, лёжа на полу в школьном кабинете в светлой толстовке, Джихо осознаёт всю паршивую подноготную своей жизни. На деле же он ни на что не способен, и лишь пытается приспособиться всеми возможными способами, приклеиваясь, присасываясь ко всем подряд, лишь бы только оставаться на плаву. У Джихо вновь болит, кажется, все тело. Ударом Пакго попал по ещё незажившим синякам и ссадинам, скрытым огромной толстовской. Их не видят другие, но Джихо понимает, что Пакго знает, целится по прошлым травмам намеренно. Джи-Хёк слышит, как Пакго объявляет о начале стрима. Превозмогая боль и очередной приступ отвращения к себе, поднимается с пола, пошатываясь, утирает лицо рукавом, размазывая слезы по щекам. И знает, что так просто не отделается. Пакго обязательно напомнит о себе тупой болью, раз за разом доказывая Джихо свое превосходство. Джихо противны собственные «инстинкты», но противостоять себе не получается. В очередной раз унижается, предает, проявляя свой эгоизм. На деле же лишь надеется, что Пакго смягчится. И когда он предлагает привести Хобина в обмен на возвращение должности оператора, Джи-Хёк соглашается, почти не обдумывая. Перечить Пакго — добровольно рыть себе могилу. Это правило Джихо усвоил давно, когда Пакго впервые морально его уничтожил.***
Джихо готов пойти на всё, лишь бы только привести Ю обратно в школу, обменять, как какое-то безвольное животное, на собственное частичное спокойствие. Опускается до похода в больницу к матери Хобина, кричит, выпрашивает адрес. Уверен, что готов на все, что может закрывать глаза на чужие чувства, лишь бы самому было не так плохо. Лист с адресом в руках сжимает возбуждённо, все ещё готовый на все. И ничего не может остановить его, Джихо в этом уверен. Смотрит на лист, думает о Хобине и давит в себе любую жалость, поднимает глаза на женщину и уходить собирается, когда его прерывают. — Ты ведь одноклассник Хобина, верно? — спрашивает мать Ю, заставляя Джихо повернуться. — Да, как вы узнали? — Джи-Хёк не старается скрыть собственное удивление, смотрит широко распахнутыми карими глазами. — Я всё-таки была права, — женщина в больничной койке воодушевляется мгновенно. — Мой сын постоянно рассказывал о тебе! Он сказал, что ты стал его первым другом в школе. Спасибо, что дружишь с ним. Ему приятно, когда ты рядом. Листок выпадает из рук. Последние слова, произнесенные женским голосом, Джихо не воспринимает. В голове пусто и лишь одно слово бьёт в набат, оповещая о полном перевороте в мирке Джихо. «Друг». Джи-Хёк поверить не может, что Хобин мог считать его другом. Его, конченого предателя и обмудка. Джихо не умеет дружить. Он умеет подлизываться, угождать, сохранять статус, но не дружить. Джихо презирает всех вокруг себя и знает — это взаимно. Но неужели Хобин не видит этого? Не знает истинную сущность Ву? Или просто верит, что Джи-Хёк способен измениться. В тот день Джихо не идёт по адресу. Он оставляет злополучный лист на полу больничной палаты, спешно благодарит мать Хобина и уходит. Смотрит на медсестер безэмоционально совершенно, по улице идёт также. И лишь дома, оказавшись наедине с самим собой позволяет себе упасть и закричать, разрыдаться от переполняющих грудную клетку чувств. И ненависть к себе переполняет до отказа. Страшно подумать, что сделал бы Пакго с Хобином, приведи его Джихо в школу. Он бы убил друга Ву. Друг. Слово отдает теплом и надеждой в голове, хоть Джихо по-прежнему ненавидит себя. Но в этот раз, впервые в жизни, он поступит правильно. Не ради собственной выгоды, не чтобы защититься, а чтобы спасти Хобина. Джихо игнорирует все сообщения Пакго. Знает, что тот в любой момент может нагрянуть в дом, но этого не происходит. Джи-Хёк ничего хорошего в этом не видит: завтра его уничтожат, он знает это точно.***
Пакго стоит близко, бьёт больно, держит за волосы крепко. Говорит настойчиво: не просит, приказывает доставить Хобина в школу любой ценой, с помощью видео обращения на стриме. — Ю… Ю Хобин, — Джихо опускает голову, жмурится от болезненной хватки на светлых волосах, и собирается с силами, превозмогая отвращение к себе, — ни за то не возвращайся в школу, — хватка на волосах усиливается, Джихо дрожит, но не позволяет себе замолчать, поднимая голову выше и смотря ровно в камеру. — У Пакго миссия на пятьсот баксов — стереть тебя в порошок. Этот ёбнутый может убить тебя, если ты появишься в школе. Если ты вернёшься в школу, то закончишь как я, поэтому… Просто оставайся дома. Джихо замолкает и тут же чувствует боль. Пакго тянет пряди волос, почти вырывая, и бьёт. Удар приходится по носу, из которого тут же начинает литься кровь. Джихо знает — это не конец. Его валят на пол, вжимают позвонками в твердую поверхность весом, и без остановки бьют кулаками по лицу. От боли хочется выть, спрятаться, скрыться. Джихо страшно до тремора, до рвотных позывов. Или те вызваны вероятным сотрясением мозга. Его бьют, не останавливаясь, а Джихо понимает: заслужил. Каждый удар, каждый синяк, каждый хруст костей. Заслужил, потому что предал единственного, кто был на его стороне. Он лежит на полу, уткнувшись кровоточащим носом вниз, не в силах пошевелиться. Все плывет, шумит и кружится, слезы вновь стекают по щекам, превращаясь в капли на полу. Его, избитого и жалкого, снимает Пакго, но Джихо плевать, он лишь хрипит мольбы Хобину, чтобы тот не смел приходить. Джихо не сможет смотреть на то, как избивают и его. — Хах, что ты.? — Джихо оборачивается, слыша шаги за спиной, и тут же открывает рот в немом вопросе. Хобин медленно проходит в класс, кидает телефон Джихо. Он держит смартфон и смотрит с непониманием. Стрим. — И что ты делаешь, оператор? — Хобин опускает нечитаемый взгляд на Ву, отчего у него что-то переворачивается внутри. — Снимай. Джихо все ещё пребывает в шоке, смотрит на происходящее будто сквозь пелену. Информацию улавливает замедленно, осознаёт не сразу. Смотрит на Хобина, на его исписанную ладонь, вновь на Пакго. На его руки, кулак, ударяющий Хобина, который удар стойко принимает. Джи-Хёк же сосредоточен лишь на собственных ладонях, стараясь не трястись так сильно. Кровь и остатки слез все ещё капают вниз, на пол и колени. Ву не верит в возможность Хобина победить Пакго в драке. Тот прекрасно знает о технике получения удара без боли, которую Ю использовал до этого. Джи-Хёк смотрит на потасовку и ни на секунду не сомневается: Пакго победит. Хобин бьёт ногой по лодыжке соперника, и Джихо на секунду кажется, что это может сработать. Но лишь до момента, когда сам Пакго делает ему замечание. Джи-Хёк шокировано распахивает глаза, уже уверенный в полном провале Хобина, когда «старикан» из чата и сам Ким Мунсунг прямиком с последней парты убеждают в обратном. «Лоу-кик в ММА стиле». И вскоре Джихо сам убеждается в этом, когда Хобин вновь бьёт Пакго по голени, и тот сгибается пополам, хватаясь за травмированную ногу. Джихо смотрит завороженно, и его уверенность во всесильном Пакго впервые рушится. Его бьют, причиняют боль, и Джи-Хёк не верит собственным глазам. Не верит, что подобное возможно. Аксиомы в его голове вдруг рушатся одна за другой. Пакго — не самый страшный человек в мире. Не Бог, не дьявол, не личный ад. Такой же школьник, пытающийся выжить, но от этого не менее сумасшедший со своими наклонностями садиста. Хобин начинает убегать, но Джихо вдруг перестает сомневаться в нем. Один комментарий профессионального ММА бойца, и Джи-Хёк смотрит на Ю с восхищением, не с жалостью. И полностью превращается в его главного болельщика. Надеется искренне, что Хобин и Пакго на место поставит, и сам уцелеет, ведь Джихо обнаружил вдруг Ю важным для себя человеком. Человеком, что способен спасти и себя, и Джихо. И даже когда Пакго блокирует очередной калф-кик, когда все вокруг, включая Мунсунга и чат, начинают сомневаться в умениях Хобина, Джихо продолжает теплить в себе надежду на победу этого мелкого паренька. И убеждается в этом спустя пару секунд, которые кажутся ужасно долгими. Время будто замедляется в глазах Джихо, а мир окончательно переворачивается, знаменуя начало совершенно нового, когда Хобин со всей силы бьёт Пакго кулаком в лицо. «Ты не неудачник», — мелькает в мыслях восхищённое, вторит крику Хобина, подтверждая. Джихо смотрит, не в силах издавать какие-либо звуки. Все устоявшиеся принципы в голове пошатнул один удар, на который он и смотрел-то со стороны. Пакго с грохотом падает на пол, костяшки Хобина покрыты бордово-красным. И Джихо даже не задумывается, выскакивает в центр класса, закрывая Ю собой, когда дружки Пакго угрожают ему. — Не смейте трогать Хобина! — Джи-Хёк кричит. Громко, отчётливо, озлобленно. — Он мой друг, засранцы! Признает для самого себя. Хобин — его друг. Единственный, кто был на его стороне. И теперь Джихо обязан отплатить ему тем же. Потому что должен, потому что хочет. Теперь не убежит ни за что, получит вместе с Хобином. И готов на все: угрожает амбалам, что при желании пополам разломать его могут. Но Джихо все равно уверен, что стоять будет до последнего. И когда Мунсунг спасает положение, когда поддерживает Хобина, когда тот рыдает, кричит с просьбой подписаться на его канал и поставить лайк, Джихо лишь смотрит на это с до ужаса глупой, но счастливой улыбкой. Ученики постепенно покидают кабинет, оставляя его в распоряжении Джихо, Хобина и все ещё лежащего на полу Пакго. — Это было реально круто! — выдает наконец Джихо похвалу вслух и набрасывается вдруг на Хобина с объятиями, переполненный эмоциями в этот момент. Хобин смеётся немного неловко, но выглядит не менее довольным. — Я реально думал, что этот урод убьёт меня, но тут пришёл ты и… Восклицания Джихо прерывает шорох сзади. Они с Ю оборачиваются почти одновременно и смотрят на медленно поднимающего с пола Пакго. Джи-Хёк мгновенно напрягается, сжимаясь, и машинально отступает назад, подальше от потенциальной угрозы, но натыкается на Хобина, который в противовес застывает столбом. — Уёбок, — Пакго вытирает кровь под носом агрессивно, а затем поднимает глаза и скалит зубы. И Джихо убеждается: он обращается к нему, смотрит лишь на него, игнорируя Хобина, — думаешь, это конец? Думаешь, убежал от меня? — Пакго смеётся так, что у Джи-Хёка трясутся поджилки. — Мечтай. Я уже говорил тебе: ты моя ебаная шлюха, — и одарив Джихо абсолютно отвратительной ухмылкой, разворачивается и, хромая, уходит. Взгляд Джихо стекленеет и плывет. Он бездумно смотрит вперёд, в пустоту, ровно туда, где секунду назад стоял Пакго. — Постой, — в голосе Хобина ощущается почти осязаемый шок, — так он тебя… — Заткнись, — Джихо прерывает его ровно в момент, когда Хобин собирается произнести то самое слово, которое убивает Ву изнутри, — не смей произносить это вслух. Голос Джихо пустой. Хобин молчит, громко дышит и кладет руку на плечо Ву. Джи-Хёк ощущает это, пока по лицу скатывается слеза, тут же падая на пол.