Проект "Z-F"

      От столь по странному забавного лица учёного, Фреш рассмеялся, всё ещё держа мелкого только уже одной рукой за шкирку одежды, которую Папер создал недавно. Создал одежду по подобию той, что на Фреше. Она была такой же излишне яркой, однако Фреш даже не заметил этого, как и учёный. Саенс словно рыба закрывал и открывал рот, не зная, что вообще стоит сейчас сказать. Нет, серьёзно, как мог так просчитаться? Он имеет не однократные премии, он, единственный работающий, как на хранителей, так и на весьма агрессивных личностей, учёный в мультивселенной! А такую мелочь, как неумение детей разговаривать  — забыл!  Однако немая сцена продлилась не долго, так как со стороны лаборатории послышался учтивый кашель. Саенс продолжал молча стоять, но уже бледнея от вида своего брата рядом, а вот Фреш как обычно не чувствовал особых проблем, выходя из тени с Папер Джемом. — Я полагаю, вы это потеряли. — Из-под его очков ненавязчиво поблёскивали кончики щупалец паразита — он готов наброситься на незваного гостя. Однако учёный Санс точно знал, что не готов к фрешовому брату, поэтому поспешил возникнуть между ними, отгораживая обоих. Саенс поспешил бросить Фрешу за своей спиной короткое: «Не возникай, придурок». А после утешающе перевёл взгляд на брата, думая, как лучше начать разговор о столь трудной теме. Вот же, как он умудрился так просто попасться с поличным? Хотя всё же хорошо, что это именно паразит, а не тот же Эррор. Да и пришёл он поговорить и обсуждать сплетни, а не с какой-то проблемой мультивселенной, всё это выглядит, как идеальный момент рассказать всё Папирусу. Только вот, правда в том, что сам Саенс не готов к такому откровению, он слишком привык всё скрывать. —  Ладно, Сэр, полагаю, вы уже достаточно мне помогли и можете идти. — Обратился он к Фрешу, толкая его в позвоночник локтём. Однако паразит не сдвинулся, надпись на очках сменилась с привычного «YOLO» на «Бесполезно!». Это поразило и разозлило Саенса, но не настолько, чтобы начать грубить тому при Папсе. — Санс, брат. Ты ведь знаешь, что всегда можешь мне доверять? — Начал достаточно мягко скелет, стараясь игнорировать этого странного монстра в такой же странной одежде. Хорошо наверно, что скелеты не способны потеть, а то Саенса уже можно было выжимать. В любом случае, с немного дёргающейся от нервов улыбкой, он кивнул словам брата. Папирус же с замученным выражением, приблизил руку к черепу в фейспалме. Для него действительно не известен способ достучаться до Санса и уж тем более он не знает, как ещё показать, что он взрослый для чужих проблем. Он ведь уже многое показал, поступление в кадеты армии уже должно что-то да говорить! Однако его брат на всё это кивает и вновь запирается от мира вместе с такими специфическими собеседниками в своей лаборатории! Опустив руку, Папирус посмотрел на этого не знакомого ему скелета, надеясь услышать от него хоть какие-то объяснения, раз уж родной брат такую услугу не способен оказать. А яркий знакомый, переглянувшись с недовольным лицом учёного, сменил надпись на очках «Серьёзно?». А Папирус кивнул, начиная игнорировать злой настрой своего брата, который сам никогда ничего не расскажет самостоятельно. — Ну, бро, тебе лучш присесть. История не из легких. Папер Джем не сильно сопротивлялся, позволяя держать себя. В то время как Папс указал на вход в лабораторию, предполагая, что разговор не для лишних ушей. Всё-таки иначе Санс не стал бы всё скрывать, наверное. Фреш, озвучив своё согласие, схватил за руку Саенса, повёл того за Папирусом в истинную лабораторию. Амальгамы довольно урчали и издавали другие странные звуки, привлекая внимание Папера на себя. Однако подойти к ним не вышло, хватка Фреша  была достаточно сильной. Так и вышло, что они вернулись к изначальной точке, иронично. Папирус расположился на диване, Саенс сел на подлокотник этого же дивана, а вот Фреш предпочёл единственное кресло учёного, усадив Папер Джема на свои колени. — Извините, но что за работой Санс занимается? Он подпольный врач? — Папирус задал самые тревожащие душу вопросы. Однако встречен был недопониманием, кажется, он не туда копает в поисках тайн брата. В лаборатории не смотря на то, что никто далее не говорил, тихо не было. Вырвавшийся из цепких рук Фреша, Папер во всю веселился с Амальгамами, отвлекать их никому не хотелось. Поэтому ПиДжи ничто или точнее сказать никто не мешал пародировать невнятные звуки белых существ. Фреш же, пересчитывая всех клиентов Саенса, пытался определить насколько много среди них хороших и плохих личностей. Кажется всё же 50/50. Однако ответить тому не дали, Саенс и сам справился. Учёный зажато и быстро бормотал оправдания, конечно объясняя, что он не подпольный врач. О том, что учёный водился с преступностью мультивселенной, а также помогал им стоит умолчать. — Брат, тогда чем ты таким занимаешься, что полностью закрылся от всех в этом сыром месте с ними!? — Папирус указал на  сборище амальгам, кажется, сочиняющих совместно с Папером песню. Рядом с ними лежал обычный магнитофон, который отрыл Папер Джем — Как ты не поймёшь, что я уже не ребёнок, я могу разделить с тобой все проблемы, Санс! Почувствовав, что ему здесь не место, Фреш предпочёл уйти к Паперу и амальгамам в их уютный уголок «Очумелые ручки», позволяя братским драмам свершаться без его непосредственного участия.  На появление взрослого, ПиДжи радостно протянул к тому руки, на подобный жест Фреш поморщился, но протянул тому руку. Ребёнок рассмеялся, что-то произнося своим смазанным друзьям. Впрочем, уход паразита никто из двоих скелетов и не заметил. Разговор продолжался, зашкаливая в своей эмоциональности. Саенс, переходя на крик, пытался объяснить, что своей скрытностью защищает брата, а вот Папирус не унимался, стараясь пробиться сквозь чужой барьер тайн. — Бесспорно, защищать кого-то — хорошо, но не в той ситуации, когда ты параллельно вредишь себе, брат! — Папирус сложил руки на груди, с серьёзным взглядом сверля растерявшегося Саенса. Учёный не знал, что противопоставить такому аргументу, начиная отступать под напором собеседника. Папирус же, заметив, что у него удалось, наконец, достучаться до брата, выдохнул, избавляясь от категоричности в голосе и строгого выражения. Он, притянув Саенса за плечо, обнял того, повторяя о своих искренне добрых намерениях.  После объятий оба скелета вернулись на диван, постепенно начиная какой-то тихий разговор. Паразит решил, что самое время слезть со шкафа, на который его загнало это странное чернильное существо, присоединившись к разговору. Слезая со шкафа, Фреш сразу же уклонился от, прыгнувшего прямо на него, Папера. После пройдя к дивану, он услышал часть разговора. Эти двое говорили о понятии мультивселенной, между прочим, Папирус перенимал интерес учёного к подобному, расспрашивая о всяком. Там даже о хранителях тема зашла, а так же о магии, которую они используют. Так что по итогу выход Саенса в свет прошёл максимально удачно. — Бро, я прошляпил чёт из вашего базара по душам? — Он прекрасно знал ответ на свой вопрос, конечно, ничего такого он не пропустил, так что вопрос проигнорировали все трое. За то вот не прокомментировать плачевный внешний вид Фреша Саенс не мог. А говорить было о чём. Пропеллер на кепке был погнут и погрызен, куртка местами разрисована, местами поцарапана Амальгамами, вступившимися за своего друга. Так что сейчас паразит был ну очень не опрятным. Однако брат Саенса поспешил сменить текущую тему, спрашивая что-то о том, кто такой Фреш для своей вселенной, какая она у него. Паразит на это протянул старые добрые конфеты. Но Саенс отодвинул их от Папируса, шикая на Фреша. На вопрос Папируса, что ему предлагали, учёный, обязательно закатив глаза, коротко объяснил плачевное состояние Андерфреша. Однако ни паразит, ни брат никак не отреагировали на подобное объяснение, продолжая о чём-то беседовать. Никто, кроме бедного Фреша, не заметил, как Папер загнал того за диван. Пожалуй Фреш действительно готов уверовать в того же Рипера или Жизнь. Однако его спас Папирус, взяв это маленькое чудовище к себе на руки. — Получается этот молодой монстр тоже из мультивселенной? — Смотря на то, как Папер что-то делает из своих чернил, Папирус невольно улыбнулся, переводя взгляд на брата и Фреша. Фреш и сам понятия не имел, что это такое. Он едва ли что-то ранее слышал о детях. Так этот индивид  ещё и необычный, выходящий за норму обычного ребёнка, по нескромному мнению учёного Санса. Так что в этом деле он явно не советчик. — Да, его притащил Эррор из анти-пустоты. — Заметив, что его не понимают, Саенс, прокашлявшись и вынув листок с ручкой, приступил к объяснению. —  Анти-пустота это полностью белое пространство, где нет ни тени, ни звука, природу пространства мне понять не удалось. Пустота существует по своим каким-то правилам, являясь бесконечной в своих просторах. Туда можно попасть, если по какой-то причине ты лишишься собственного мира. Папирус с грустью посмотрел на ребёнка, который явно не был в великом трауре по своему канувшему в лету миру. Однако его возраст делал ситуацию ещё грустнее, потерять дом, родителей, всё потерять в самой юности. Папирусу не хотелось прогонять ребёнка из их мира, как это планировал сделать Саенс под предлогом хранителя АВ, который такому может не обрадоваться. Правда он не понимает, что такого плохого, по мнению загадочного хранителя, совершит, оставив Папера в Таймтейле.  — Кстати. Представь нашу мультивселенную в виде воронки, — Саенс поспешил сменить тему, одновременно с этим схематично рисуя воронку в разрезе, —  а также условно раздели на пять горизонтальных слоёв. Самый первый и нижний слой — дудл сфера, место, где хранятся альтернативные вселенные в виде листков, из дудл сферы можно напрямую попасть почти в каждый мир, там же живет хранитель. Далее, второй слой — комната набросков, здесь создаются миры. Третьим слоем уже будут сами миры, при телепортации из одного в другой все попадают туда, зачастую сразу на островок АВ в которую хочешь попасть. Ну и четвёртый слой— анти-пустота, она уходит в бесконечность, ну или просто вверх. Объяснив и зарисовав всё это в схематичный рисунок, Саенс гордо посмотрел в сторону Фреша и брата. Оба скелета усердно делали вид, что им всё понятно, однако учёный таким был недоволен, продолжая дальше свою лекцию. — Так же  хочу сказать, что воронка имеет отверстие, которое проходит через все пять слоёв, не могу сказать точно, что это, но пока имя пространству «Сток». В Сток можно попасть из каждого слоя, у него только одно направление — вниз. Скорее всего, дальше от Дудл сферы огромное пустое пространство, куда стекает всякий мусор. — Паразит, стоящий рядом, сменил надпись очков на «Не смешно!». Впрочем, Сток действительно ужасен, он был там, он знает, какое это лететь бесконечно вниз. Конечно, Фреш сразу же телепортировался обратно, однако пары минут там вполне хватило, чтобы отбить желание возвращаться туда. Паразит, заметив, что братья опять о чём-то своём разговаривают, кажется, он слышал, что-то про кофе, решил пойти уже по своим делам. Однако это мелкая чернильная зараза не выпускала его, крепко вцепившись, уйти с Папером нельзя, но и оставаться он не может. Да уж, почему именно в него так вцепились? Он даже очки снимал, дабы запугать, но эту штуку даже это не отвадило лезть к нему! Вот и думай теперь, что делать с этим ребёнком, силу применять ведь нельзя. К счастью к нему подлетел Саенс, беря ребёнка на руки, кивая на прощание и закрывая дверь лабораторию, Идя обратно, Саенс не сразу заметил, как Папер успокоился и даже засопел, хотя казалось бы у него безграничные объёмы энергии. По сути, то что ПиДжи засыпает только на пользу Папирусу и Сансу. И если Саенс преспокойно воспользовался шансом выспаться, то Папируса в сон вообще не клонило. Решив для себя, что стоит больше узнать о воспитании детей, он вышел из лаборатории, направляясь к единственной библиотеке Таймтейла. Но судя по всему, им повезло, что эта самая библиотека вообще есть. Он быстро нашёл то, что ему было нужно, а точнее — справочник по уходу за детьми. В целом, там не говорилось про конкретно скелетов, однако Папер и не был скелетом, просто придавая своему телу такую форму, опираясь на своё окружение. Так что Папирус решил, что книга должна подойти по содержанию. Быстро пролистав лишь некоторые детали, которые его интересовали, он поспешил вернуть книгу на полку, уходя из здания. Он надеялся, что без него ничего не случиться. К счастью так и было. Папер джем и Саенс спокойно спали, не смотря на то, что недавно стукнул двенадцатый час. *** По мере взросления Папер Джем не становился менее активным, даже наоборот. Особенно он любил вытворять проказы с, попривыкшему к нему, Фрешем. Паразит, продолжая ходить к Саенсу то поболтать, то по делу, так или иначе сталкивался с ребёнком, поэтому он не мог не привыкнуть к тому. Он даже принимал участие в обучении Папера, делая ему самолётики из бумаги за правильно написанное или произнесенное слово. Папирус помогал Фрешу в обучении письму и слову, а вот Саенс обучал математике. На удивление Папер Джем быстро учился, даже как-то слишком быстро. Будучи в Таймтейле где-то более года, он уже хорошо складывал слова в предложения, а так же считал на уровне первоклассника. Дни шли относительно одинаково,  если конечно ни у кого из «Воспитателей» не появлялось важных дел. А этих самых дел почему-то не было. Ни кто из них не хотел думать о затишье перед бурей, продолжая грузить себя работой. Даже такой как Фреш к удивлению весьма прилежно помогал, нет, он всё ещё не идеал учителя, однако измениня видны, причём в лучшую сторону. И сегодня день начался по примерному сценарию, Папер просыпался, начиная будить всех в лаборатории, а точнее Папируса и Саенса, Фреш либо не спал целые сутки, либо утром отсутствовал в Таймтейле. Так что первую половину дня, скелебратья самостоятельно заботились о ПиДжи. А уже после обеда очередь перенимал Фреш. Из-за такого графика, поговорить о событиях мультивселенной  едва находилось время. Наливая себе кофе прямо в какую-то пробирку, он мысленно молил богиню судьбы сделать этот день проще. После утренней дозы кофе он был готов на всё что угодно, направляясь кормить Папера. Ребёнок ещё слабо держит предметы, поэтому Саенс заранее приготовил тряпки, чтобы протереть стол после этого — Ну что? Давай, открывай рот. — Учёный, зачерпнув в ложку еды, подсовываю ту Паперу, ребёнок некоторое время хмурился, но позже все, же съел. За первой ложкой вторая, а за второй третья и так без приключений закончилась вся порция. — Что же, начало этого дня мне нравится, а ты как? Саенс встал, забрав тарелку, начиная мыть ту под водой. В то время как ПиДжи встал из-за стола и подошёл к взрослому, сверля его взглядом. На вопрос, что тому нужно, ребёнок с глубоким вздохом произнёс злое «скучно». Папер со всем своим праведным возмущением сложил руки на груди и демонстративно отвернулся от учёного. Саенс на подобное тихо рассмеялся, хотел было погладить Папера по голове, но вовремя припомнил, что рука мокрая из-за воды. Это недолжно было быть неожиданным, всё таки Папер Дждем состоит из чернил, вполне нормально, что другие жидкости на него плохо влияют. Но тот день, когда на Папера попала вода, всё ещё стоял перед глазами, весь чернильный покров растворялся с болезненными ощущениями. К счастью воды на ребёнка попало мало и его мучения быстро закончились, а чернила приобрели прежнюю форму. — Ты можешь почитать книги, а уже когда придёт Фреш с ним повеселиться. — Папер Джем на это замотал головой, убирая чужую руку со своей головы, обижено уходя из комнаты, успевая закрыться в комнате до того, как его догонит Саенс. Учёный не понимающе уставился на закрытую дверь, он что-то сделал не так? Может каша была ужасно приготовлена? На Папер Джема посыпались все возможные вопросы. Начиная от «С тобой всё хорошо, не заболел?», до «Я сказал что-то не то?» — Почему вы вечно говорите со мной только когда мне нужно писать или считать. А в остальное время меня для вас не существует! — Голос срывался от болезненных криков и возвращался от скользящих всхлипов и слёз. — ПиДжи почитай! ПиДжи пиши прописи! ПиДжи иди, гуляй с Фрешем! ПиДжи то! ПиДжи это! Неужели, вам троим так сложно, побыть со мной некоторое время без учёбы и прочих обязанностей?! Подражая голос Саенса, он ещё больше разрыдался, прижав к себе, согнутые в коленях, ноги, он продолжал опираться спиной на дверь. Вдруг дверь щелкнула, и он с грохотом упал из-за открывшейся двери. Саенса за ней не наблюдалось, зато появилось, какое чернильное нечто постепенно, становящееся обычной лужей у которого столпились все взрослые. Папер встав с пола и из привычки отряхнув одежду, потянулся к скоплению взрослых, что уже начали какое-то обсуждение. Честно говоря, его это интересовало в последнюю очередь, в отличие от чёрной лужи на полу. — Вот же, он снова помер. —Протянул Фреш, сложив руки на груди, уставившись на своего бездушного собрата, ну или на то, что от того осталось. На очках красовалось короткое «Прикол». Папер Джем же, проигнорировал эту троицу скелетов, что уже отошли от чернил, дабы не ввязывать ребёнка в свои разногласия. Однако кричали они всё равно громко, без особых усилий можно было понять слова. Приблизившись к луже, он окунул собственные пальцы в чернила. Чёрная жидкость, словно по неуловимому зову, потянулась к ребёнку, обволакивая тело, заставляя, поёжится от могущества магии. В это самое время взрослые продолжали выяснять всякую глупость.  Не подготовленный к подобного рода известиям, как временная смерть хранителя, Папс шокировано произнёс, оглядывая безразличных брата и Фреша. Те совершенно не выказывали какого-то ужаса на этот счёт, будто не при них только что помер скелет. — Что значит снова? — Он схватил Фреша за грудки, притянув к себе в попытке вытрясти из паразита хотя бы толику сострадания. Однако Саенс по-хозяйски протиснулся между этими высокими скелетами, отталкивая Фреша и Папируса друг от друга, им драк тут точно не надобно. Тем более убираться пора бы. — Не беспокойся, Папирус, для хранителя АВ это входит в норму.  — Лаконично закрыл эту тему Саенс, не забыв прибавить о бессмертности Инка, мол, беспокойства бессмысленны, ведь хранитель в скором времени вернётся.   Однако разговор был прерван внезапным ощущением, это было открытие телепорта, думать о том, что извечный противник Инка вернулся за хранителем, не хотелось. А ещё больше не хотелось, чтобы тот узнал о Папер Джеме, к слову, а где ребёнок? Саенс и остальные, начали выискивать того взглядом, обнаруживая рядом со странным юным гостем Таймтейла. Это был маленький ребёнок, лежащий в безсознании на Папере, рядом с ними лежала коса. Ох, да, ни Саенс никогда ту ни с чем не перепутают, это была коса бога смерти.