Секрет Ведьм

Погода была таким же дерьмом, как и все у него в душе. Лил сильный дождь, а небо разрывалось линиями молний. По щекам текли слёзы, но Блэк не обращал на них никакого внимания, сидя на окне в гостиной, куря одну за одной. Вокруг было темно, а на улице безлюдно. Правильно, ни один дурак в такую погоду не выйдет, но ему было плевать. Сириус так тосковал и выражал сожаление. Один друг умер, другой беглый предатель, что же у него остается теперь? — Сириус... Выключатель щёлкает и комната заливается светом. Это была самая обычная гостиная небольшого дома в Лондоне. Дом достался Сириусу в наследство от дяди Альфарда и после окончания Хогвартса молодые люди остались здесь. Конечно, им пришлось хорошо поработать, чтобы можно было нормально здесь жить. Во-первых, были усилены стены и фундамент, и в частности подвал, который оборудовал сам Ремус под свои трехсуточные мохнатые будни. Теперь оборотень был спокоен за безопасность как возлюбленного, так и окружающих людей. С разрешения самого Сириуса был выкинут всякий хлам, мебель они оставили, правда какие-то детали всё же поменяли. Такие, как телевизор новой модели, новый и удобный, а главное не скрипучий, диван в гостиной. Теплые ковры, ведь по дому в тапках ходит в основном ходит только Люпин, Блэку же было плевать на голые стопы и холод. Люпин подходит к возлюбленному, поправляя на своем пальце простое чёрное кольцо с гравировкой в виде силуэта пса подозрительно похожего на Сириуса в анимагической форме на внутренней стороне кольца. Второе кольцо, на котором изображен диск полной луны, сейчас покоилось на пальце сидящего на окне, которого оборотень, обхватив за талию, затаскивает в комнату. Усадив Блэка на пол под окном, благо лужи от ливня там не было, мародёр закрывает окно и садится рядом. Лёгкое привычное движение, и их пальцы переплетаются. — У тебя завтра будет болеть горло после стольких сигарет, и ты мог простудиться. — Плевать. Прокуренный голос уже хрипит после долгого молчания. Серые глаза безразлично смотрят в пустоту перед собой, и Блэк только вздыхает тяжело. Парень переводит взгляд на возлюбленного, вглядываясь в каждый шрам на его лице, пока перед глазами плывёт постепенно. Нижняя губа начинает дрожать, он чувствует, как его защита разваливается, слезы бесконтрольно текут по бледным щекам. Сириус знает, что его поймут и не осудят за слёзы и эмоции, поэтому и позволяет себе зажмурится крепко. — Он умер, Луни. Джим... Умер... Понимаешь? Он, блять, умер! Эта ебучая крыса его сдала! Я не могу понять, какого хуя он так поступил? Мы что, на столько дерьмовые друзья, что с нами так можно? Он ведь почти собственными руками убил Джеймса. Нашего Джеймса, Ремус! Он рыдает навзрыд, завывает, словно брошенный пёс, будто его смертельно ранили и причинили нестерпимую боль, и хочет захлебнуться своими же слезами, чтобы никогда, никогда больше в будущем не слышать этот бред о том, что они справятся. Блэк вырывает свою руку из захвата парня, вскакивая на ноги. Гриффиндорец начинает метаться по комнате в поисках предметов, которые можно уронить, раскидать, раскрошить. Так на полу оказывается ваза, сервиз, книги, что Бродяга выкидывает с книжного шкафа. Ремус благодарит собственные мозги, что додумался наложить шумоподавляющее заклинание на комнату и спящие на втором этаже Лили и Гарри сейчас не слышат, как бушует мародёр. Сам Люпин только вздыхает тяжело. Он прекрасно понимает своего молодого человека. Понимает и не винит его. Каждый из них скорбит по своему. И Сириус это делает так. Оборотень понимает, что это только первая стадия, и что потом ему нужно будет вытаскивать своего парня из запоя. Дай Мерлин запой будет не продолжительным. А сейчас он может только поймать метающегося по комнате парня в свои объятья и крепко сжать, пока он не перестанет вырываться, рыдая в плечо оборотня. Пара усаживается на диван, и Рем позволяет Блэку забраться на него словно ребенку, начиная раскачиваться, потихоньку баюкая его. Они справятся со всем этим. Обязательно поймают Петтигрю и посадят его заслужено в Азкабан. Но сначала долго и мучительно будут мстить за Джеймса.

***Пять лет спустя***

Лили еле нашла в себе силы побороть писк умиления на то время, что потребовалось, чтобы достать небольшой маггловский фотоаппарат и сделать снимок данного зрелища. А зрелище было и правда милое. Маленький Гарри помогает подняться девочке с пышными каштановыми волосами на ноги, заботливо отряхивая её одежду от мокрого песка. Девочка была в серой футболке и таких же шортиках и явно не собиралась пачкаться, если бы не пронесшаяся стайка мальчишек, толкнувших её. — Ваш? Очень милый и заботливый мальчик растёт. Лили оборачивается на приятный голос и улыбается приветливо женщине, что подошла к ней. Такие же каштановые волосы, только не такие пышные, как у девочки, которой помогает Гарри. Миссис Поттер кивает согласно, всё ещё фотографируя детей. — Мой. Спасибо, я стараюсь над его воспитанием. У вас тоже милая дочка. Лили Поттер, приятно познакомиться. — Спасибо. Ингрид Грейнджер, взаимно! Вы тоже... Ведьма? Последнее слово Ингрид произносит еле слышным шёпотом, и если бы Лили не слушала её внимательно, то не услышала бы. Зелёные глаза смотрят на собеседницу с опаской и шоком, но Грейнджер только улыбается едва заметно, создавая на руке маленький ураганчик и тут же его убирая. В то время, пока взрослые знакомились, Гарри закончил помогать Гермионе и улыбается ей приветственно. — Я Гарри, давай дружить? — Давай. Меня зовут Гермиона. Очень приятно познакомиться с тобой, Гарри. Младшая Грейнджер очаровательно улыбается, поддаваясь навстречу и обнимая мальчика, который ей помог. Она почувствовала тепло исходящее из его тела. Теперь ей не хотелось отпускать его из своих объятий. Для неё было странно, что кто-то первый предложил ей дружбу, ведь раньше такого не было. Все считали её странной из-за магических всплесков и дружить не хотели. Но Гарри был другим. Что-то внутри Гермионы тянуло её к этому застенчивому маленькому зеленоглазому солнышку, словно магнитом. Что-то, что, через 10 лет, она назовёт судьбой.