Профессор Риддл и проблемные студенты

Азалия Амбридж. Середина декабря. Азалия поделилась своей домашней работой по Трансфигурации, а взамен получила другую по Истории магии. Эту же домашнюю работу она переделала и еще раз передала другому человеку, чтобы в следующий раз он дал ей эссе по Зельеварению, которое она переделает и тоже передаст другому. Это была восхитительная отработанная схема, которой Азалия ужасно гордилась. Зачем мучиться и страдать, корпеть над домашним заданием, если можно все облегчить? Если это же время можно потратить на общение с подругами, прогулки и чтение художественных книг и журналов? Азалия считала, что этот мир жестокий и несправедливый, поэтому нужно максимально заботиться о своем комфорте. Она ненавидела любое напряжение, она просто хотела, чтобы ей жилось проще настолько, насколько это вообще возможно. Она задумчиво потерла лоб. Заметила, что Джеки в последнее время выглядит чуть болезненно и тоже часто трогает свою голову и виски. Каждое утро рано встает и куда-то уходит. Идет на завтрак одна из первых, а уходит одна из последних. Ест медленно, потому что клюет носом. Азалия догадывается, что у Джеки болит голова. И чем больше Азалия за этим наблюдает, тем сильнее ей кажется, что и у самой Амбридж тоже болит голова. Джоффри встает позже Джеки, но раньше Азалии. С Картер не разговаривает совсем. Пересекается крайне редко. И за стол в Большом зале они садятся далеко друг от друга. Выглядит все так, будто они поссорились. Но никакого напряжения или обиды между ними Азалия уловить не может. Джоффри либо пропадает на тренировках, либо горбится над домашним заданием. Она на него тратит намного больше времени, чем Азалия. Как-то Амбридж предложила Джоффри войти в свою систему, но Мальсибер лишь улыбнулась одной из своих издевательских улыбок и ответила высокомерное «нет». Джоффри после летних каникул как будто вся стала серьезнее и злее, при этом еще тише и недовольней. Не то чтобы раньше она была громкой, совсем нет, просто все равно как-то затихла. Сидит одна, за исключением пар со Слизерином, тогда она садится с Барти, одна идет в библиотеку, одна возвращается с тренировок, одна читает. Единственные, с кем она перебрасывается парой фраз и то нехотя, это пуффендуйцы из квиддичной команды. Но они привыкли к ее манере общения и им почти нравится дразнить нелюдимую Джоффри. Мальсибер же видит, что им хочется дразниться и игнорирует их. Если так подумать, то Джоффри по-настоящему дружила только с Джеки. Неприятно. Азалия чувствует укол зависти. Как же так? Она ведь так хотела дружить с Джоффри. Да и Мальсибер помогла ей залезть в лодку. На первом году обучения, первого сентября, когда Азалия слишком разнервничалась, а затем из ее глаз потекли слезы. Ну вот вспомнила об этом и снова стало плохо. «Я, кажется, болею», — подумала Азалия и потерла свой лоб. Он ей показался немного горячим. — «Наверное, температура», — снова подумала Амбридж. А о себе надо заботиться, поэтому она направилась в Больничное крыло. На выходе из гостиной Азалия повстречала старосту. — Скоро комендантский час! — предупредил он. Куда-то торопился, но все равно заметил Азалию. Она улыбнулась маленькой, немного грустной улыбкой и посмотрела на него снизу вверх. — Я в Больничное крыло. Что-то плохо себя чувствую, — она прикоснулась к своему лбу, как бы говоря, что дело в нем. Она надеялась, что староста проводит ее. А он, кажется, немного растерялся. Видимо, действительно сильно торопится. — Дойдешь? — спросил он быстро, и Азалия услышала в его голосе мольбу. Он надеялся, что она ответит: «дойду, не провожай». — Конечно, — со вздохом отвечает Азалия, которая все понимает, но смотрит на него чуть разочарованно, чтобы староста почувствовал вину, и уже искусственно потирает лоб. — Да я не сильно, все сейчас болеют, — добивает она его слабым голоском. Он, к своему счастью и несчастью Азалии, человек очень прямолинейный и в плане чувств немножечко тугой, потому он быстро кивает и стремительно проносится мимо нее. Азалия совсем одна бредет по подземелью в сторону Больничного крыла и слышит уставший голос Джеки: — Я могу откусить тебе кусочек уха. — Попробуй, — отвечает Джоффри Мальсибер. И они обе выходят из-за поворота. У обеих волосы растрепанные, одежда помятая, где-то даже порванная, галстуки висят на честном слове. Прическа Джеки распустилась, по всему лицу глубокие царапины и пара синяков. Джоффри выглядит не лучше с большим синим пятном, расплывшимся от виска по всей скуле, и с красными воспаленными глазами. — О чем вы говорите? — Азалия не знает, чему ужасается больше — их словам или их внешнему виду. — Мы подрались, — пожимает плечами Джеки, глядя в стену стеклянными глазами. — И угрожаем друг другу, потому что не хотим идти в Больничное крыло, — Джоффри окидывает Джеки презрительным взглядом. Джеки под ним вздрагивает. — Но нас заставил профессор Риддл. Азалия, смотря на все это, чувствовала какой-то диссонанс. С одной стороны, они явно дрались, с другой — были недовольны наказанием, но при этом так складно продолжали мысль друг друга, совершенно не перебивая. А сейчас синхронно уставились на Амбридж. И неожиданно Джеки верещит: — Ты такая злая! — сначала Азалия думает, что эти слова направлены в ее сторону, но потом Картер накидывается на Джоффри и толкает ту. Джоффри сильным и быстрым движением толкает Джеки в ответ. Джеки плечом въезжает в стену. — Перестаньте! Хватит, или я позову кого-нибудь! Эти ненормальные ее не слушают. Джеки снова накидывается на Джоффри и кусает за руку. Затем Джоффри закидывает голову назад, видимо, от боли и отчаянно начинает дубасить Джеки по спине свободной рукой. Это звучит очень больно, но Джеки не отцепляет своих зубов. Затем Джеки начинает трястись, как будто плачет, и каким-то образом перекидывается на другую руку Мальсибер. Джоффри вскрикивает, и ее красные глаза тоже заполняются влагой и сильно блестят в свете факелов. — Хватит! — в голове Азалии пусто. Она видит, как сотрясается Джеки, видит скользнувшую слезу Джоффри, которая закидывает голову назад, видимо, пытаясь ее скрыть. Они плачут и продолжают причинять друг другу боль. Азалия ненавидит боль. Она этого просто не понимает. Зачем? Зачем они продолжают? Забыв о плохом самочувствии, Азалия тут же кидается в сторону подземелий. Надеется, что по пути попадется кто-то взрослый, но если нет, то добежит до профессора Слизнорта. На своего декана надежды нет, он скорее всего в теплицах. Она бежит по коридорам, и ее сердце бешено колотится. Кажется, она слышит два новых вскрика. Азалия хочет зажать уши руками. Чтобы объяснить дорогому читателю, как же так получилось, придется начать историю с Регулуса Блэка, продолжить матчем Слизерина против Пуффендуя, а закончить путешествием четверки студентов, с уже упомянутых факультетов, в некую таинственную комнату Хогвартса… *** Регулус Блэк. Конец сентября. Регулус с огромным восторгом вытащил шифр и приготовился денно и нощно ломать над ним голову. Трудолюбивый и внимательный он всегда любил головоломки, а сейчас и вовсе был готов посвятить им все оставшееся время после учебы, домашних заданий и тренировок. И каково же было его разочарование, когда он угадал шифр всего за пять минут. Недоверчивый и расстроенный он пришел в заброшенное крыло Хогвартса, ведомый легко разгаданным шифром, подошел к ржавым доспехам и за ними заметил кривого нарисованного магией бельчонка. Регулус молча смотрел на пучеглазого бельчонка. Куда смотрел бельчонок, было не совсем понятно, потому что он был нарисован косоглазым. На следующий день Регулус притащил ему орех, выковырянный из кекса. Бельчонок выдал шифр, который отправил его к ежику под двигающейся лестницей. И так Регулус бегал по всему замку, заглядывая в самые запыленные и забытые места. Не успел заметить, как добираться до них становилось все сложнее, а время, потраченное на разгадку шифров, увеличивалось. И вот в середине ноября он сидел в библиотеке и ломал голову над совершенно непонятным письменом, даже не зная, откуда ему начать. — Учишь греческий? — заинтересованно спросил Барти Крауч, с которым Регулус ехал в поезде. — Это греческий, — хмуро констатировал Регулус. А потом ему пришлось рассказать обо всем Барти. Регулус ни с кем не хотел делиться своим секретом и дойти до конца одному, но даже зная, что это греческий, он все равно не имел понятия, как разгадать написанное. А тут Барти, который знает несколько языков. Теперь они вдвоем бегали по Хогвартсу, пока не дошли до нового тупика. Сирена на плинтусе за пианино просила у них песенку. В заброшенном музыкальном классе Регулус пробежался пальцами по пианино, но нарисованное создание не удовлетворилось и исчезло. На следующий день Барти спел ей песню, она скривилась и пропала снова. Тогда специально для нее они разобрались, каким клавишам какие ноты соответствуют. Медленно и совершенно без ритма сыграли простую мелодию. Сирена задумалась, но в итоге снова исчезла. — Я не разбираюсь в музыке, — скривился Барти. — Я тоже, — вздохнул Регулус, которому не хотелось застревать из-за какой-то дурацкой музыки. — Ей нужно, чтобы мы сыграли что-то конкретное или что-то красивое? — Нужно привести кого-то, кто умеет, — выдает Барти, который понимает, что не имеет никакого желания ради шифра обучаться игре на музыкальном инструменте. Регулус не хочет пополнения. Лучше все делать самому, в крайнем случае можно добавить одного человека. Раньше этим человеком оказывался Сириус, а сейчас Барти. И то Регулус скрипя сердцем выдал ему свою тайну больше от безысходности. Регулус никогда не рубил с плеча, потому сейчас молча раздумывал, пытаясь догадаться, как задобрить привередливую сирену. — Можем попросить Джоффри Мальсибер, она умеет играть, — потер подбородок Барти. — Но просто так попросить ее вряд ли получится, надо будет объяснить в чем дело. Регулус разговаривал с Джоффри всего раз, она показалась ему интересной личностью. Но, возможно, он просто искал в ней плюсы из-за ее дяди. А она казалась похожей на него, но не внешне, а чем-то совершенно неуловимым, по крайней мере для Регулуса. И это Блэку нравилось, поэтому резко отказывать как-то расхотелось. Регулус задумчиво смотрел на запыленный плинтус, откуда в очередной раз исчезла сирена. Сколько раз еще они могут ошибиться? Вдруг попытки уже исчерпаны? — Шифры становятся все сложнее, думаю, еще одна голова не помешает, — сказал Барти. — Джоффри умная девчонка. И мало болтает. — Хорошо, — согласился Регулус и с улыбкой добавил, — если надо будет танцевать, то тоже заставим ее. Крауч рассмеялся и поддержал эту идею. Так к ним присоединилась Джоффри. Когда Барти объяснял ей в чем дело, она казалась злой, уставшей и унылой, поэтому Регулус очень удивился, когда она согласилась на их затею. Джоффри посмотрела на морскую красавицу. Та на нее в ответ, приглаживая волосы. Это выглядело немного странно, учитывая то, насколько по-детски и неопрятно была нарисована сирена. — Может, колыбельную сирены? — предположила хриплым голосом Джоффри. — Такая существует? — Ты сможешь ее сыграть? Одновременно спросили Барти и Регулус. — Сыграть-то смогу, — пожала плечами Джоффри. Она села за пианино и пробежалась пальцами по клавишам, извлекая нежную мелодию. — Красиво, — похвалил Барти. Сирена воодушевленно зааплодировала, но снова исчезла. — Что ей нужно? — покачал головой Регулус. — Фортепиано расстроено, — сказала Джоффри, много раз нажимая на одну из клавиш, и Регулус уловил неприятный дребезжащий звук. — Ты можешь настроить? — тут же спросил деятельный Барти. — Я не умею, — покачала головой Джоффри. — Но если ей нужна именно колыбельная, то необязательно играть ее на пианино. На следующий день Джоффри пришла в класс вместе со скрипкой. Лицо ее казалось недовольным. — Что такое? — спросил Барти. — Профессор Слизнорт увидел, как я шла с музыкального кружка со скрипкой, и стал меня расспрашивать. Теперь он хочет, чтобы я как-нибудь сыграла на его дебильном собрании, — закатила она глаза. — Какой стыд. Скрипку возвращать обратно будешь ты. Я с ней по коридорам опять не пойду, — продолжила она, обращаясь к Барти. — Хорошо, — легко согласился Барти. — Ну, играй, — поторопил он ее. Джоффри встала в позу и нежно положила подбородок на темное деревко, завела смычок и с напряженным лицом заиграла уже знакомую для Регулуса и Барти мелодию. Сирене ну очень понравилось! Она аплодировала очень долго перед тем, как все-таки исчезнуть. — Не знаю, ребята, — сказала Джоффри, протягивая скрипку Барти. — Но завтра точно без меня, у меня игра. — Мы завтра тоже будем вовсю наблюдать за игрой! — воскликнул Барти. Завтра должен состояться матч Слизерин — Пуффендуй, и представители обоих факультетов сейчас разошлись по своим гостиным. Барти, правда, сначала поскакал возвращать скрипку. — Вау, а я и не знала, что ты умеешь играть на скрипке! — восхитилась Джеки Картер. Барти тут же затормозил. Перед ним стоял самый настоящий человек, который благодаря своему происхождению мог совершенно с другой стороны подойти к решению загадок. А еще Джеки была просто сообразительной и позитивной личностью. Даже если она не сможет разгадать загадку этой самой сирены, то вполне сможет помочь в решении следующих. Джоффри, Барти и Регулус и так были заучками, новых таких же им не надо, нужна новая кровь! Так радостно рассуждал Барти. — Джеки! — хитро улыбнулся Крауч и, уводя ее с собой в сторону музыкального класса, поведал ей историю, каким именно образом у него в руках оказалась скрипка. А затем предложил присоединиться к решению великой тайны Хогвартса. — О! — глаза Картер загорелись. — Точно, коллективный разум — это огонь, Барти. Ты знаешь, до каких классных вещей додумались ребята с Гриффиндора. Я считаю это прекрасной идеей! Конечно, я в деле! *** Матч. Пуффендуй — Слизерин. Сказать, что Джоффри волновалась — это значит ничего не сказать. С самого утра ее тошнило, поэтому вместо того, чтобы поглощать завтрак, она лишь хмуро глядела на него. Боясь, что если начнет ковыряться в нем вилкой, то точно не сдержит приступа рвоты. — Джоффри, ты должна есть! Тебе нужна энергия! — тут заметила ее проблему глазастая и слишком заботливая Марлин. Мальсибер лишь мрачно на нее посмотрела, демонстративно встала из-за стола, показывая, что не собирается слушать ее нотации, и пошла на занятия. По пути она словно на зло встретила профессора Риддла. Выглядел он превосходно. Отдохнувший и полный сил неожиданно улыбнулся ей, когда она с ним поздоровалась. У Джоффри в этот момент сердце сжалось, кажется, от страха, желудок скрутило от нервов. Издевается над ней, уверен, что она проиграет. Вот, что подумала Джоффри. Улыбнуться в ответ не было сил, и она прошаркала дальше по коридору, отчаянно боясь предстоящего матча. Несколько раз чуть не ошиблась на Зельеварении, что ей совершенно несвойственно. Благо рядом был Барти, который вовремя ее остановил и никоим образом не посмеялся над ее невнимательностью. А затем до конца урока следил не только за своим котлом, но еще и ее. С Трансфигурацией Джоффри и так всегда было тяжело, а сейчас формулы и вовсе не считались, цифры не подставлялись, кружки в крыс тоже не обращались. К середине урока она чувствовала себя совершенно измученной и разбитой бездарностью. К счастью, урок прервал стук в дверь. К ним в кабинет заглянули капитан Прюэтт и Марлин МакКиннон. — Профессор, можно забрать Джоффри Мальсибер для подготовки к предстоящему матчу? Профессор Дамблдор с нежностью посмотрел на двух пуффендуйцев. Джоффри поняла, что он испытывает к ним большую симпатию, хоть они оба и были простачками в Трансфигурации. Профессор Дамблдор разрешил. Джоффри была готова расцеловать своих спасителей, она больше не выдержит занятий и своих нескончаемых ошибок на этих занятиях. Она поблагодарила профессора, попрощалась с ним и быстро вышла из класса. — Переодевайтесь, а потом на поле, — сказал им Фабиан. Джеки и Марлин быстро кивнули и понеслись в подземелья. — А других отпросили? — спросила Джоффри. — Эти наглецы сами отпросились, — сказала Марлин. — Я догадалась, что ты до последнего будешь сидеть на уроках, и сказала это Фабиану, — поделилась Марлин. Джоффри почувствовала прилив симпатии к МакКиннон. *** Когда Джоффри подошла к полю, ее снова затошнило. Первым делом она заметила Драко, который кивнул ей, она ему в ответ. Затем две мерзкие рожи длинного и коренастого, вратарь — Браун, и загонщик — Флинт. Браун скривился, Флинт нахально улыбнулся и провел по шее пальцем. Джоффри улыбнулась не менее нахально и покрутила указательным пальцем у виска. — Больные что ли? — задала она риторический вопрос. — У тебя что-то болит? — тут же задала вопрос Марлин, которая перед матчем витала в своих мыслях. Тоже нервничала. — Нет, все в порядке. Давай разминаться, — предложила Джоффри. — До начала игры к слизеринцам вообще не подлетай, а то напакостят, и не посмотрят, что ты сестра Йорка, — посоветовала Марлин. — Племянница, — поправила Джоффри. — А, да, прости! Джоффри не обиделась. У Драко была просто огромная разница со своими братом и сестрой и всего три года с ней. Еще он и учится вместе с Марлин на одном курсе. Очередной приступ тошноты настал, когда Джоффри заметила, что на трибуны стали подтягиваться зрители. Следующий, когда Джоффри вместе со своей командой взлетела над полем перед стартом ее первого официального матча. А затем ей стало не до тошноты и даже не до спора с профессором Риддлом. Бладжеры тут же устремились в сторону ее команды, и она, кивнув второму пуффендуйскому загонщику, полетела спасать Марлин. Игра развивалась стремительно, Драко и Марлин мешали друг другу поймать снитч, потому он постоянно ускользал от обоих. Джоффри отбивала все до одного бладжеры в сторону слизеринских охотников, те ни раз грубо матерились из-за нее, что для ушей Джоффри было слаще любого меда. Пока счет вел Пуффендуй, что было неожиданностью. Обычно пуффендуйцы проигрывали в начале и набирались сил под конец. Краем глаза Джоффри заметила, что Мариус Флинт отправил бладжер в Гидеона, Гидеон не слетел с метлы, потому что был не только сильным, но и необыкновенно ловким, лишь перекрутился на ней несколько раз. А затем восстановил равновесие, что было почти подвигом в глазах Джоффри. Со стороны Флинта это был грязный прием. Причина простая — Гидеон в этот момент размахивался, чтобы ударить по квоффлу. Естественно, квоффл увели слизеринские охотники-бестолочи и забили неприятный гол, растерявшейся от гнева пуффендуйской команде. Внутри Джоффри разлилось что-то злое и беспощадное. Оно жаждало отомщения. А еще все ее нутро жаждало победы. И она совершила пакость в ответ. Когда, очухавшись, Прюэтт вновь завладел квоффлом и собирался забить, Джоффри отбила бладжер предназначавшийся Марлин, не в слизеринских охотников, как всегда, а в сторону кольца. Брауна это запутало и он, повинуясь инстинкту, бросился к первому по счету кольцу, чтобы отбить бладжер. Но Джоффри знала, что забивать бладжер — это не по правилам. Поэтому изначально целилась в перекладину первого кольца. Пока Браун метнулся к этому самому кольцу, слишком честный Прюэтт забил в среднее. Джоффри на его месте не выпендривалась бы и для верности все-таки целилась бы в третье кольцо, чтобы Браун уж точно не успел среагировать. Но пусть делает, как знает, покалеченный герой, так подумала Джоффри. Все равно же забил. Играть на настоящем матче это не тоже самое, что на тренировке. Все слишком быстро, нервы на пределе, бладжеры-бладжеры-бладжеры. Ни один из них Джоффри не отбила в никуда, просто чтобы отбить и защитить своего сокомандника. И теперь жалела об этом. Она устала слишком быстро. Не прошло и часа, а руки казались свинцовыми, легкие болели. Отбивать бладжеры становилось все сложнее, а комментатор только поражался, как он выразился: «безумной злости маленькой пуффендуйки! И как только она еще не устала?!», — вопрошал он. «Устала, очень устала», — с огромным страхом думала Джоффри. А что, если сейчас из-за нее собьют кого-то из ее команды! Если в какой-то момент у нее не хватит сил просто отбить бладжер. Но при этом если она резко перестанет бить в слизеринских охотников, то соперники тут же поймут, что Джоффри выдохлась. Тогда они скорее всего насядут на Марлин, добивая тем самым Джоффри. И в какой-то момент бладжер наконец заденет пуффендуйского ловца, потому что Мальсибер не рассчитала свои силы. Пока они не часто нападали на Марлин, зная, что каждый бладжер будет лететь в их сторону, но вполне могли повысить темп, если заметят усталость Джоффри. Когда Джоффри уже думала сообщить о своей проблеме более опытному загонщику, Марлин наконец поймала снитч, хотя Драко отчаянно пытался отвести ее от него. Сам он его поймать никак не мог, потому что слизеринская команда уже отставала более чем на 40 баллов. Джоффри полная счастья, радости и облегчения, что не подвела команду, что они выиграли, улыбнулась. Мальсибер перекинула биту из правой руки в левую, наблюдая за тем, как мальчишки с визгами счастья понеслись в сторону Марлин. Сначала они хотели заобнимать ее в воздухе, а затем продолжить праздновать на земле. *** Джеки пришла на трибуны одной из первых и неожиданно увидела профессора Риддла. Он помахал ей рукой подзывая. Джеки радостно поскакала к нему. — Пьешь? — тут же спросил Том у Джеки. — Как твое самочувствие? — Да, профессор, каждое утро! — протараторила Джеки. Том кивнул. Он заметил, что Джеки на завтраках еле разлепляет глаза. И подумал, если заметит, что Джеки выглядит слишком энергичной для утра, то надо будет гнать ее в Больничное крыло пить эликсир. — Самочувствие замечательное, теперь слышу стабильно, без провалов, — отчиталась она. — Хорошо. — А как дела у миссис Гонт? А у Кактуса? — шепотом спросила Джеки. Том видел, что ей искренне интересно. Да и мама постоянно справлялась о делах Джеки, когда Том забирал у нее очередную порцию эликсира, чтобы отнести в Больничное крыло. — У них все в порядке, — поведал он слишком скупо. Ведь на самом деле, его мама цвела и пахла с тех пор, как Том вернулся из путешествия. Свой дом, кот, стабильный заработок со Змеиного глаза и сын, который находился с ней в одной стране, очень хорошо влияли на ее самочувствие. Меропа часто делилась с ним, что очень счастлива. Кактус дрых на маминой кровати, гулял по лесу, задирал котов с соседней деревни, в общем тоже был бесконечно доволен. — Как твои дела? — спросил Том, надо же передать маме что-то кроме стабильного: «У Джеки все хорошо, эликсир действует». Джеки радостно улыбнулась. — Отлично! Просто замечательно! Ну я не буду вас отвлекать, — сказала Джеки и неожиданно умчалась. Том не понял, что произошло, но как оказалось Джеки увидела Миртл, идущую в его сторону. И, видимо, решила не мешать. А сама Картер побежала в условленное с Барти место. Чтобы его не успели занять, Джеки пришлось прийти пораньше. Это были места на самом пересечении слизеринских и пуффендуйских трибун. Там уже сидели Крауч и Блэк. Она поздоровалась с Барти и кивнула Регулусу. — Джеки Картер, Регулус Блэк, — представил их Барти. — Приятно познакомиться, — сказал Регулус холодно и вежливо. — Мне, мне тоже, — кивнула Джеки. Регулус был слишком не похож на Сириуса, и его приветствие словно вылило на нее ушат холодной воды, настолько она удивилась. Регулус уже отвернулся к полю, видимо, не желая продолжать разговор. — Я дружу с твоим братом, он немного про тебя рассказывал, — поделилась Джеки. Регулус снова повернулся к ней, чуть приподняв брови. — Что он рассказывал, если не секрет? — Не знаю секрет или нет, но только хорошее, — она ему доверительно закивала. И Регулус чуть улыбнулся в ответ и снова отвернулся, разглядывая поле. Игра началась, Джеки изо всех сил голосила каждый раз, когда пуффендуйцы забивали гол. Жмурилась и хмурилась, когда слизеринские игроки делали жестокие подсечки. Высоко поднимала подбородок, каждый раз, когда Джоффри отправляла жестокий бладжер в слизеринскую команду. — Ничего себе, — прокомментировал Барти. — Теперь понятно, почему она всегда такая уставшая, — покивал он головой. — Она выдыхается, — добавил Регулус, который тоже внимательно следил за Джоффри. — Хорошо бы игра затянулась. — Хорошо бы игра быстрее закончилась! Одновременно сказали Регулус и Джеки, а затем переглянулись. — Вот дракл! — выругался Барти, когда Джоффри специально отправила бладжер в перекладину, и слизеринский вратарь пропустил квоффл. — Как только придумать успела! Такая злая и такая умная, — любовно произнес он. — Это было очень грязно! — сказал комментатор. Зрители дружным вздохом согласились. Даже пуффендуйцы не сильно хлопали. — А я считаю, что играть грязно на глазах у всех, это вовсе и не грязно, а очень даже храбро! — заступилась Джеки, говоря как можно громче, за это на нее недовольно зыркнули и слизеринцы, услышавшие ее слова, и пуффендуйцы. — Считаешь, что слизеринская команда храбро играет? — насмешливо спросил Регулус. — Нет, слизеринская команда не считается, потому что делает это всей командой. Никто даже и не удивляется! — опровергла его слова Джеки. — А Джоффри так делает одна, и я уверена, что она знает, что многим с Пуффендуя это не понравится, — Картер быстро метнула взгляд в сторону своих родненьких трибун. Она кидала туда нервный взгляд каждый раз, когда Джоффри подбивала руку или ногу кому-то из слизеринцев. И она видела, что некоторые пуффендуйцы смотрели на это с искренним недоумением, а затем переглядывались между собой, мол, ты тоже это видел? — В этом есть смысл, — согласился Барти. Джеки радостно заорала, закричала, затанцевала и обнялась с кем-то с пуффендуйской стороны, когда Марлин поймала снитч и подняла его высоко вверх, чтобы каждый увидел. — Даааааа! — кричала она, подпрыгивая. Барти и Регулус просто молча уставились на поле и стали чуть шевелиться, собираясь потихоньку уходить. Все члены команды подлетели к Марлин, чтобы обнимать ее и радостно хохотать. Джоффри находилась чуть в стороне, улыбаясь уставшей, но счастливой улыбкой. Фабиан с победным кличем несся на всех парах к своей команде, оставляя кольца за спиной. И всю эту идиллию снес непонятно откуда взявшийся бладжер, принесшийся Джоффри в бок. Удар выбил Мальсибер из метлы, из нее самой весь воздух, а из ее рук биту. Те из зрителей, которые еще наблюдали за полем, испуганно ахнули. Джеки вскрикнула, в ужасе прижав ладони к голове. Мальсибер попыталась зацепиться за метлу руками, но из-за усталости не смогла продержаться и секунды. Так Джоффри, наверное, и упала бы, но ее успел подхватить Фабиан, который еще не долетел до обнимающегося кружка. — Настоящий капитан! — заметил кто-то рядом с Джеки. Пуффендуйская команда тут же устремились вниз на поле. Марлин кинулась к Джоффри, которая держалась за левый бок. Джеки прочитала по ее губам: «Как ты?» Гидеон, Фабиан и еще двое охотников направились в сторону слизеринской команды, игнорируя судью, которая пыталась разобраться мирным путем. Марлин и второй загонщик остались с Джоффри. Также к ним уже направлялся их нерасторопный и флегматичный декан. Не успели пуффендуйцы дойти до слизеринской команды, как Драко Йорк с размаху врезал Флинту по лицу. Тот ударил его в ответ. Драко сильно отбросило назад, и он упал бы на землю, но его подхватил капитан уже слизеринской команды. «А ну успокоились!», — произнес он со зверским лицом, снова прочитала по губам Джеки. Барти и Регулус вместе с ней наблюдали за тем, что творится на поле. Пуффендуйцы, увидев, что слизеринцы сами дерутся, остановились, дожидаясь, когда все закончится, видимо, чтобы снова начать бороться за честь Джоффри. «Я сама дойду, не трогайте меня! Не трогайте меня! Убери руки, мне неприятно!», — видела Джеки слова, отбрыкивающейся от чужих прикосновений Джоффри. Она самостоятельно встала и направилась к выходу с поля, чуть нагнувшись и придерживая себя за ребра с левой стороны. Марлин хлопотала рядом. Декан, заметив, что Джоффри в надежных руках, направился в сторону судьи и двух капитанов, которые уже о чем-то спорили. Джеки снова посмотрела на Флинта, которого ударил Драко. Тот сделал отвратительное лицо, но Джеки не увидела, что он сказал, потому что в этот момент его прикрыл длинный вратарь. А затем оба слизеринца одновременно посмотрели на уходящую с поля Джоффри. Джеки показалось, что это не предвещает ничего хорошего.