Профессор Риддл и проблемные студенты

Миртл, 1 курс. Миртл попала в сказку. Она спасена и теперь едет на волшебном поезде в волшебный замок. С ней все в порядке. Она не странная, она волшебница. Миртл из-под своих толстых очков разглядывает пейзаж, который проносится мимо. Она улыбается, предвкушая чудесные десять месяцев, которые проведет в старинном замке. Миртл попала в кошмар. Идиотка. Она все равно странная для других. Миртл попала в сказку. Зачарованный потолок. Ворчащая, но добрая шляпа. Волшебная. Миртл попала в кошмар. Вокруг снуют призраки! Один из них особенно привязался к ней! И поет про нее обидные песни. Теперь и здесь ее обзывают плаксой. Сказка. Еды много, и она вкусная, не нужно бояться, что не достанется. Библиотека огромная. Читай, сколько хочешь. Вид из окна ее комнаты просто чудесный. Как и все вокруг. Кошмар. У нее все также нет друзей. И гриффиндорка Олив Хорнби за что-то невзлюбила ее. Она издевается над ней, а банда ее подружек глумливо и поддерживающе хихикает. Сказка. Преподаватели очень разные и рассказывают интересно. Она ведет себя хорошо, и ее никто не наказывает. Она знает, что не нужно попадаться смотрителю Принглу, и все будет замечательно. У нее превосходно за домашнее задание. Кошмар. Она стоит и заикается, не может выдавить из себя ни слова. В голове пусто. Под ребрами страшно. Миртл готовилась, она читала, она знает, но слова липким комом застряли у нее в горле. Миртл снова плачет. Охота сбежать. Ей так стыдно. Наверное, покрылась уродливыми красными пятнами, которые еще больше привлекают внимание. Которые горят и кричат: смотрите, какая она жалкая, вот она, здесь! Без нас вы ее и не заметили бы! — Садитесь, мисс Уоррен, не стоит так переживать, — говорит добрый старческий голос. Митрл плюхается на стул. Сказка. Кошмар. Сказка. Обычно она рассматривает все вокруг себя, но сейчас идет по холодному коридору, низко опустив голову. Она врезается в мальчика, и тот сносит ее тщедушную тушку с ног. Только косички подпрыгивают, когда она приземляется на каменный пол. Он с вежливой улыбкой помогает ей встать и с лицом полным сожаления спрашивает: все ли у нее в порядке. Удивленная Миртл кивает. Сказка. Том Риддл, третьекурсник со Слизерина, — это сказка. Он тоже маглорожденный, но при этом самый лучший студент на своем курсе. Он добрый и вежливый со всеми. Все его обожают. Том, наверное, знает, что для многих он пример для подражания. И для Миртл тоже. Для нее особенно. Ведь они оба маглорожденные. Сказка. Магия. Заклинания, которые срываются с кончика ее палочки. Живые, двигающиеся портреты. Победа Когтеврана в матче по квиддичу. Почти пустой Хогвартс на Рождество. Совершенно пустая библиотека. Витражи на окнах. Похвала от профессора. Добрый староста. Кошмар. Одиночество. Изгой. Издевательства. Грязнокровка. Плакса. *** Миртл наблюдает за Томом Риддлом и замечает изменения. Он все такой же красивый, такой же умный и такой же ответственный. Но после Рождества его вежливое, доброе выражение лица сменяется на безразличное и высокомерное. Она слышит, как студенты кругом шепчутся, что он нагрубил профессору Слизнорту. Потом весь Хогвартс трещит — третьекурсник со Слизерина поссорился с заместителем директора и получил кучу отработок до конца учебного года. Уоррен кажется, что Том Риддл меняется не в лучшую сторону. Миртл, 2 курс. Миртл поднимается по лестнице, ссутулившись и низко склонив голову. Где-то здесь должна быть исчезающая ступенька. Она попадает в толпу старшеклассников, видимо, спускаются с какого-то урока. Дальше происходит много всего. Она перескакивает исчезающую ступеньку. Врезается в кого-то плечом. Слышит раздраженное «Осторожнее!». Чуть не падает назад. Ее за руку хватает кто-то другой. Она восстанавливает равновесие. Поднимает голову. Щеки заливает не румянец, а яркие неровные пятна, словно она заразная. — Риддл, это ты будь осторожнее. С каких пор ты нападаешь на маленьких девочек? Стариков тебе недостаточно? — Это говорит Маверик Берк, который только что отпустил ее руку. Никто с ним не общается. И ему все равно. Миртл восхищена им. Нет. Это не другие не общаются с ним, а он не общается с ними. Поэтому он всегда может говорить все, что захочет. То, что для Миртл отсутствие друзей проблема мирового масштаба, для него — ничто. — Пошел к черту, Берк, — говорит Том и идет дальше. Миртл снова удивляется грубости Тома, хотя пора бы уже привыкнуть. — Нормально? — спрашивает Маверик. Миртл кивает, потому что боится, что из ее рта вместо «да» вырвется писклявое «д-да». Берк кивает и спускается дальше. Она рада, что он не говорит ей: «Аккуратнее», «осторожнее» или «смотри вперед». Ей постоянно так говорят и никакого эффекта. Так зачем тратить время попусту? Маверик Берк — это сказка. Миртл забывает про почти идеального Тома Риддла и наблюдает за ним скорее по привычке, теперь все свое наблюдение она посвящает Маверику. Маверик Берк с ее факультета, одногодка Тома Риддла. Очень умный, учится не старательно, но все равно хорошо. Ни в каких кружках не состоит. Его отец сидит в Азкабане, потому что разводил на своей плантации ужасное растение Вененум Хидера. Из-за этого над Мавериком пытаются издеваться. Ключевое слово — пытаются. Слова, которые запросто довели бы ее до слез, для него незначительны, словно пыль. Он никому не дает советов. Всегда думает наперед. И часто говорит умные вещи. Когда его пророчества сбываются, он обходится без фразы «я же говорил», потому что ему самому достаточно знать, что он был прав. Иногда Миртл садится рядом с ним в гостиной, и по этому поводу он тоже ничего не говорит. Со стороны может показаться, что он не замечает, а она села рядом случайно. Но Миртл знает, что он слишком внимательный и случайности от неслучайностей отличает очень хорошо. Миртл, 3 курс. Миртл садится рядом с ним все чаще. А Маверик все чаще мелькает в гостиной. Скоро это превращается в повседневность. И эти встречи в строго назначенное время, в строго назначенном месте, дарят ей чувство спокойствия и определенности. И это сказка. Один раз вместо того, чтобы побежать плакать в туалет, она с красными глазами идет в гостиную. Но его там нет. В этот момент ей слишком грустно, и она думает, что это конец. Конец всего. У нее добавляется еще одна причина, из-за которой стоит горевать в туалете. Она обижается и в следующие несколько дней больше не появляется в гостиной. Уоррен сидит в библиотеке и делает домашнее задание. Она сидит совершенно погруженная в предмет, ведет пальчиком по строчкам старой книги, а другой рукой пишет эссе. Она не сразу замечает, что с ней за один стол уселся Маверик Берк, который уже какое-то время наблюдает за ней, спокойно ожидая, когда он заметит его присутствие. — Миртл, ты чего прячешься? — спрашивает Маверик. Она шокировано смотрит на него. «Он что знает мое имя?!» — проносится в ее голове. Конечно, знает. Все знают имя главной плаксы Когтеврана. Просто она в первый раз слышит его от него. Это как будто неправильно. Он ведь ей так нравится. И человек, который ей нравится, произносит ее имя! Будь напротив нее кто-то другой, она замотала бы головой и сказала: «Нет, не прячусь! Тебе показалось!», но Маверика не обмануть. Он в ней только разочаруется. — Об-обиделась, — со стыдом признается Миртл. — На меня? — все-таки уточняет Берк. Миртл кивает. — Я так и понял. Но не понял почему. — Тебя не было, когда я пришла, — объясняет Миртл. Ведь она ради него отложила свое плакание в туалете. Она всегда плачет там, но она знала, что в это время он ждет ее в когтевранской гостиной, потому что они всегда в это время сидят там вместе. И несмотря на свой стыд за заплаканные глаза, которые подтверждают обидное прозвище, она пошла к нему. А его там не оказалось. — Три дня назад? Миртл снова кивает. — Мы с тобой оба иногда пропускали, но на следующий день приходили снова. Так почему ты обиделась именно три дня назад? — Я тогда плакала. И пришла, а тебя не было. — Шепчет Миртл, и, к ее стыду, почему-то к глазам опять подкатывают слезы, образуя блестящую пленочку под голубыми радужками. Все расплывается, и вместо Маверика она видит неопределенный силуэт. — Понял, — невозмутимо отвечает Маверик. — Теперь будем договариваться. И если кто-то не пришел, то идти искать. Хотя мне нравилось, что мы встречались так молча. Это интересно. Миртл чуть в обморок не падает от словосочетания «мы встречались». — Что? — Маверик замечает, что она подозрительно покраснела. Она мотает головой, отказываясь отвечать. Тонкие косички бьют ее по щекам. — Что? — Настойчивым шепотом повторяет Маверик и наклоняется к столу. Она снова мотает головой, категорично поджав губы. Не будет она признаваться ему в том, о чем подумала! — Не можешь сказать? Миртл с облегчением кивает. — Тогда напиши, — требует Маверик. Еще целую минуту Миртл просто смотрит на перо в своей руке, формулируя мысль. И в итоге выводит странное «мы встречаемся?». Хотя уже знает ответ — нет. Он просто употребил эти слова, как обозначение того, что они видятся. Выражение его лица не становится ни издевательским, ни удивленным. Миртл знала, что этого не произойдет, поэтому и задала такой прямой вопрос. Он протягивает руку, раскрытую ладонью вверх. Уоррен смотрит на его пальцы секунды две, а потом понимает и вкладывает в них перо. Пододвигает свою чернильницу. Маверик выводит что-то очень короткое. «Нет» — предполагает Миртл. Прямо и честно, как и подобает Маверику. А потом он смотрит на пергамент и приписывает что-то еще. Снова короткое. Возвращает ей пергамент. Миртл видит размашистое «конечно» и его смешливую подпись. Миртл, кажется, выпячивает на него глаза слишком удивленно. — Кажется, я переоценил наше молчаливое понимание, — выдает Берк. — Я тебе нравлюсь, ты мне тоже, и мы с тобой встречались в гостиной почти каждый день за редкими исключениями. Конечно, мы встречаемся. Миртл почти глохнет от громкого стука сердца в ушах. Она с облегчением замечает легкий румянец на его щеках, и ей становится немного проще дышать. Протягивает ему свою ладошку, требуя перо обратно. Пока она не в состоянии говорить. Под взглядом его светло-ореховых глаз она выводит свою подпись тоже. — Ну вот и договорились, — кивает Берк и кладет голову на ладонь. — Тогда завтра в 7, в гостиной? — Нет, в библиотеке. — Хорошо. *** — Дурацкое проклятие, — бурчит Миртл. Они вместе с Мавериком сидят под деревом и листают книгу проклятий, которую он стащил из дома. — На то это и проклятие, — пожимает плечами Берк. — Оно не должно быть приятным. — Ладно, это очень славное проклятие под стать всем проклятиям. — Не самое славное, но действенное, — задумался Берк. — А как тебе это? — спросил он, перелистывая страницу. — Проклятье боггарта. Оно было в моем списке заклинаний, который я составила для того, чтобы творить злодейства. Отправила бы его в Олив Хорнби, — честно признается Миртл, пробежавшись глазами по строчкам и противным картинкам, иллюстрирующим ужас на лицах волшебников. — Ну да, она просто испугается и при этом проклятие никак не навредит ей физически. — На самом деле, я очень не хочу, чтобы в меня отправляли нечто подобное, — делится Уоррен, которая, если боится, то очень сильно. Ей кажется, что проклятие боггарта может ее просто убить. — А чего ты боишься? — спрашивает Маверик. — Много чего, — грустно отвечает Миртл. — Я всегда чего-нибудь боюсь. А тебя что-нибудь пугает? — Не знаю, так сразу в голову и не приходит. — Маверик смотрит на солнце и щурится. Разве возможно вспомнить свои страхи, когда сквозь листу прорываются солнечные лучи, а рядом сидит девчонка, которая тебе нравится? — А во что превратился твой боггарт? — О! Миртл способна грустить и бояться в любые погодные условия: снежные, дождливые, солнечные и радужные. — В Азкабан. Но я решил, что не буду совершать ничего противоправного и поэтому больше не боюсь попасть в тюрьму. Поэтому не знаю, во что превратится мой боггарт теперь. — А что ты хотел сделать? — глаза Миртл загораются. — Просто сделать что-то плохое тем, кто меня бесил или пытался задирать. Ничего такого. — А мне казалось, что ты ни на кого не обращаешь внимания. — Теперь Маверик кажется ей не таким идеальным. Это просто замечательно. — Только чтобы раздражать других, — пожимает плечами Берк. — Я же все-таки не глухой. Миртл восхищается им еще больше в его неидеальности. — Что? — удивляется Маверик, не понимая причин ее восхищенного взгляда. — А чего хотела ты? — Я представляла, что стану злодейкой и буду творить бесчинства, — Миртл шепчет ему, краснея. Они только вдвоем, но каждый раз, когда она стесняется или чувствует себя неуверенно, то переходит на шепот. Солнечные блики играют на стеклах ее очков. Ее волосы переливаются теплыми каштановыми цветами. На щеках румянец от жары. И эта картина ему кажется слишком милой и слишком странной. Берк не выдерживает этих противоречий и начинает смеяться. Миртл совсем не подходит роль злодейки. И ее насупившееся лицо из-за его смеха это только подтверждает. — Ты думаешь, у меня бы не получилось? Я знаю много плохих заклинаний, и я даже тренировалась, — обиженно булькает она куда-то себе в воротник. — И что бы ты сделала? — с искренним интересом спрашивает Берк. — О, у меня были очень жестокие планы, — покачивает она головой, припоминая. — Я все расписала на долгие годы вперед. Но начала бы я с того, что убила бы Олив. Это не для планов, а просто, потому что я злодейка и она меня раздражает. — Непосредственно поясняет ему Миртл. Маверик снова смеется. Он находит ужасно милым то, с каким серьезным лицом она говорит об убийствах. Его смех еще больше раздражает Миртл. Она выпячивает нижнюю губу и отворачивается от него. Обижается. — Прости-прости, — просит он. — А покажешь, что ты там написала? — Я уже все сожгла — избавилась от улик, тем более я отказалась от этих планов. — А почему ты отказалась? — А зачем мне быть злодейкой? Мы же встречаемся. Маверик снова начинает хохотать. Красная, как рак, Миртл ударяет его по плечу и уходит в сторону замка, не желая с ним больше разговаривать. Маверик из-за ее слов чувствует, как в груди разливается приятное тепло. Он быстро догоняет ее на своих длинных ногах, хотя Миртл торопливо шагает уже даже запыхавшись. Она совсем неспортивная. — Я не против встречаться со злодейкой, — говорит он, наклоняясь. Они хоть и встречаются, но Миртл отпрыгивает от него в сторону. Она все-таки только на третьем курсе! — Ты же боялся попасть в тюрьму! — А я причем? Ты же будешь злодейкой, а не я, — удивляется Берк. — А ты не будешь мне помогать?! — В злодействах нет, — качает головой Маверик. — А ты что собираешься в тюрьму? - Он вздергивает бровь. — В конце концов да. Либо меня убьет кто-то хороший, либо в тюрьму. — Это ты так в своих планах расписала? — Улыбка исчезает с лица Маверика. Он хмурит светлые брови. — Ну, да — пожимает она плечами. — Что? Зачем? Мне не нравится, — делится своим мнением Берк. Он скрещивает руки на груди. Не хватало ему еще того, чтобы его будущая жена попала в Азкабан. Знакомиться со своим свекром. — Злодей должен быть наказан, — поясняет ему свою позицию Миртл. — Разве злодеи рассчитывают на то, чтобы попасть в тюрьму? Это как-то не по-злодейски. — Ты даже не представляешь, что я собралась сделать, — качает головой Миртл. — Ну и что же? — Я собиралась погрузиться в недра темной магии и вытворять ужасные зверства с маглорожденными. Стать настолько ужасной, чтобы люди боялись произносить мое имя. Вершить несправедливое искаженное правосудие. Издеваться над чистокровными волшебниками и втаптывать их в грязь, сделать своими рабами. Как-то так. — Ну спасибо, — сказал чистокровный Берк. — Ты исключение, — тут же поправилась Миртл. — С чистокровными мне понятно, но зачем зверства над маглорожденными? — не понимает этот момент Берк. — Конечно же для того, чтобы люди презирали меня и заодно тех, кто также будет каким-либо образом обижать маглорожденных! — Как само собой разумеющееся сказала она, высоко подняв брови, удивляясь его недогадливости. — Чтобы это считалось чем-то неприемлемым. Чтобы в будущем такого не повторялось. Чтобы меня ненавидели и чистокровные, и маглорожденные, и мои идеалы были неприемлемыми для всех. И тогда маглорожденных волшебников перестанут притеснять. Но перед этим я бы совершила множество разных гадостей, чтобы мне все-таки поверили. На самом деле, скажу тебе по секрету, я собиралась сначала их безболезненно убивать, а затем имитировать жестокости. Но это никак не умаляет тех ужасов, что я бы совершила. Маверик даже не знает, как ему на это реагировать. — Но это уже не важно, ведь мы встречаемся, и ты не хочешь, чтобы я попадала в тюрьму, — заканчивает Миртл и чуть ли не вприпрыжку продолжает свой путь, оставляя Маверика на негнущихся ногах позади. Маверик облегченно вздыхает. Зная Миртл, и то, насколько она может чем-то увлечься, он представил целый талмуд, в котором она пошагово и дотошно расписала все шаги, начиная первым убийством и заканчивая своей смертью или заключением в тюрьме. Да, она и альтернативные варианты наверняка расписала. *** «Это конец», — Думает Миртл. — «Что я наделала? Это конец всему». Она случайно выполнила один из первых десяти пунктов, который должен принести непоправимые изменения в ее жизнь. Она убила Олив Хорнби в женском туалете. Миртл молча проглатывала слезы, когда Олив издевалась над ее очками, над ее прыщами, над ее странностями. Это было привычно и неприятно. Миртл пыталась быть как Маверик и не обращать на это внимания, но она не была им, поэтому чужое мнение и чужие слова всегда слишком сильно ранили ее. Но потом Олив переключилась на Берка. Когда она сказала, что Миртл встречается с отвратительным странным уродом, с длинной белой глистой, которой место в Азкабане, Миртл не выдержала. Она молниеносно выхватила палочку и наслала на нее проклятье из списка своих проклятий, которые она как раз составила для своей злодейской карьеры. Перед ней лежал труп. Кожа Хорнби побелела, губы посинели. Из-под крана капала вода. Миртл находилась в пограничном состоянии где-то между шоком, непониманием и подкатывающей истерикой. Она же передумала становиться злодейкой. И вообще, она совершенно провалила свой план. Не в туалете это должно было произойти. И не в школе. А после выпуска. Но она уже убийца, она лишила человека жизни. Когда она расписывала свои планы, то не понимала всей тяжести совершенного поступка. Это два убийства на самом деле. Миртл убила Олив, Миртл убила свою человечность. Выхода нет. Ее поступок навсегда кровавым следом протянется в ее судьбе. И раз уж она уже начала тонуть, то остается только добраться до самого дна. С таким грузом не выплыть, а сил остаться в подвешенном состоянии у нее ненадолго хватит. Она себя знает. Придется становиться злодейкой. Но перед этим отсидеть огромный срок в Азкабане. Она потеряет все. Все самое лучшее: учебу в Хогвартсе, Маверика. Миртл выбежала в коридор и понеслась по нему сломя голову, убегая от безжизненного тела, пытаясь убежать прочь от самой себя. — Стоять! — остановил ее мальчишеский хорошо поставленный голос. Преступница повиновалась. Это Том Риддл, староста Слизерина. До третьего курса это был самый милый мальчик на свете, но затем случились какие-то перемены. По словам ее парня, просто Том устал притворяться и показал свое нутро — вредное, высокомерное, раздражительное. Такой красивый и такой злой, вот что она обычно думает, когда смотрит на Тома. Но он очень умный и действительно хороший староста. Поэтому и остановил ее. Сможет ли она скрываться? Получится ли у нее сбежать из Хогвартса? Скрыться сейчас от талантливого Тома Риддла, победителя дуэльного клуба? — Я убила Олив Хорнби! — сразу же сознается Миртл Уоррен, изнемогая от груза на своем сердце.