Профессор Риддл и проблемные студенты

До того, как Джеки и Джоффри подружились — Профессор Риддл, эм, если вы не заняты, не могла бы я у вас кое-что спросить? — Джеки мнется, но внимательно наблюдает за профессором. Все студенты уже вышли из кабинета, он продолжал сидеть, быстрым взглядом окидывая домашнюю работу, которую ему сегодня сдали первокурсники. Джеки среди работ нашла почерк Джоффри, которую профессор засунул вниз стопки еще с несколькими другими работам. Зная сколько Джоффри сил вкладывает во все, что касается учебы, Картер предполагает, что профессор оставляет лучшие работы напоследок. Он поднял голову, внимательно оглядывая Джеки. Когда профессор Риддл помогал купить ей учебники, то сказал, что она может к нему обращаться с вопросами или помощью. Кажется, он тоже не забыл своего обещания. — Да, мисс Картер. Что интересует? Вопрос этот был немного щекотливым. Уже не раз с Джеки случалось такое, что ее запирали либо в туалете (Адель Гойл), либо засовывали в какой-то старинный пустой класс (Драко вместе с Гойл и Эйвери) далее они накладывали запирающее заклинание. После первых двух раз Джеки нашла кучу отпирающих заклинаний в библиотеке, но сколько бы она не направляла свою палочку на дверь — все было тщетно. И ей приходилось ждать очень долго, ожидая пока спадут чары, наложенные слизеринцами. — Я выучила заклинания и движения, но у меня совсем не получается, — призналась Джеки с красными щеками, опасаясь увидеть негодование на лице профессора. — Показывай, — пожал плечами профессор Риддл и, к ее счастью, он не казался недовольным. Джеки пришлось почти две недели набираться храбрости из-за страха, что он выгонит ее, потому что она отвлекает его по пустякам. — Э… это отпирающие чары. — Хорошо, поработаем с ними. - Профессор махнул рукой и дверь в его кабинет заперлась. — Приступай. Джеки подошла к тяжелой деревянной двери. — Аберто, — дверь осталась наглухо закрытой. Ее заклинание показалось слабым пшиком. Она обернулась посмотреть скажет ли что-то профессор Риддл, но он молчал. Тогда она продолжила. — Аллохомора, — ничего не изменилось. Джеки снова обернулась к профессору. Он задумчиво смотрел на нее. — Движения правильные. Думаю, дело может быть в твоем произношении. Из-за дефектов речи. Джеки согласно кивнула она себя слышала плохо и не могла различить неправильность своего произношения. Профессор Риддл повторил заклинание с очень четкой артикуляцией. За это Картер его просто обожала, он говорил всегда четко и красиво, не проглатывал слова, и читать его было легко и приятно. Джеки повторила точь-в-точь за ним и направила палочку на дверь. Она открылась. Действительно, заклинания, которые она изучала вместе с другими студентами на занятиях у нее получались не хуже, чем у ее ровесников. Ведь она видела, как их произносят профессоры, и не один раз — в каком месте тянут слог, где наоборот проговаривают очень быстро. Но Джеки не забывала и том, что пока знает крайне мало заклинаний и все они легкие, такие, какие полагается знать первокурсникам. Но что, если с каждым курсом, Джеки из-за своих недостатков все сильнее будет отставать от ровесников. Что если она не сможет справиться с воздействием издевательств Йорка, Гойл и Эйвери, которые будут продолжать совершенствоваться. И у них нет дополнительных проблем со слухом, произношением и куцем представлении о магическом мире. Джеки решила решать проблемы по мере поступления и улыбнулась. Не успела поблагодарить профессора, как он снова захлопнул дверь с достаточно сильным хлопком. — Хорошо, мисс Картер. Теперь, чтобы открыть дверь, придется приложить больше усилий. Профессор сел за стол и, видимо, решил проверять работы, пока Джеки тренируется. Таким образом, когда у Джеки получалось отпереть дверь, профессор снова усложнял задание. Как он и сказал количество прикладываемых стараний каждый раз приходилось увеличивать. Джеки ничего не смущало до определенного момента. И, когда в очередной раз дверь перед Джеки закрылась, она с большущими глазами обернулась к профессору. — Профессор Риддл… А там… А там кто-то хотел зайти, — Джеки крайне неловко вспоминать очень красивые удивленные глаза, перед которыми так грубо захлопнулась дверь. — Профессор или студент? — Уточнил профессор Риддл, не чувствуя абсолютно никакой неловкости по этому поводу и даже не поднимая глаз от эссе. Джеки в этот момент подумала, что между профессором Риддлом и ее соседкой Джоффри Мальсибер есть что-то общее. То насколько непринужденно она игнорировала своих соседок и даже Азалию, которая ходила за ней хвостиком, почти заслуживало уважения. — Студентка, — кивнула Джеки, вспомнив копну черных кудрявых волос, убранных в сложную прическу, сияющую белизной блузку и слизеринский галстук. — Если сильно надо, пусть ждет, пока ты откроешь дверь. Джеки обалдела, но поняла, что ее промедление сейчас влияет на невинного человека. Она сосредоточилась из-за всех сил и в этот раз у нее получилось очень быстро — с третьего раза. Примерно, за тридцать секунд. Перед Картер вновь представала высокая, красивая старшекурсница со Слизерина. Симметричные черты лица, кожа без прыщей, на которой сейчас играл яркий румянец (видимо, недовольства) и большие блестящие темные глаза с длинными ресницами. «Получилось!» — подумала счастливая Джеки. — Профессор Риддл, — раздался глубокий грудной голос этой студентки. Она смотрела только на него, Джеки почувствовала себя так, будто ее здесь нет. Картер не существует. Джеки уставилась на рот профессора Риддла, ожидая узнать, что он ответит. — А, это вы мисс Блэк, — со скукой произнес он. — Подождите, еще пару минут. Джеки, закрой дверь. — Вдруг обратился он к ней по имени. Джеки, с самыми извиняющимися глазами на свете, аккуратно прикрыла дверь перед эффектной студенткой с фамилией Блэк. — Да, сэр, — она обернулась к нему. — У тебя неплохо получилось, — кивнул профессор Риддл, оторвавшись от бумаг на своем столе. Обычно холодное и высокомерное лицо казалось довольным. Джеки часто замечала это выражение, когда профессор кого-то хвалил. Картер поняла, что ему действительно нравится учить. Находить ошибки и помогать исправить их. И Джеки полная бестолочь в начале, сейчас уже могла открыть дверь, которую закрыл не какой-то Драко Йорк с третьего курса, а сам профессор Риддл (Джеки надеялась, что она дошла до того уровня, когда она сможет отпереть заклинание Йорка). И это заслуга профессора - будь воля Джеки она ему бы и медаль за это отдала. А еще она пришла к мнению о том, что ему нравится наблюдать за тем, как студенты учатся и набираются опыта, как у них получается то, на что они не были способны вначале. Он ничего из этого не сказал, но Джеки его поняла. — Я очень вам благодарна, сэр! — От всей души сказала Джеки. — Вы можете обращаться, мисс Картер, — Правый уголок губы потянулся в сторону. Ему была приятна ее благодарность. Джеки закивала. — Есть какие-то вопросы? — На счет моего произношения… — Джеки задумалась, как сформулировать мысль, но профессор видимо понял ее с полуслова. — Не стоит переживать об этом слишком сильно. Многие волшебники имеют дефекты речи, но не хуже других справляются с заклинаниями. Кстати, известно, что такие волшебники чаще овладевают невербальной магией. - Профессор говорил красиво и неторопливо, возможно, слегка громковато, но это, видимо, профессиональная привычка, в любом случае полуглухой Джеки это нравилось. - Мисс Картер, пока вы только на первом курсе, у вас мало опыта, ни эта, так другая проблема могла вас застопорить. Но вы уже неплохо справляетесь с ней. Кроме того нужно взять в расчет, что вы - маглорожденная, и вашему слуху не привычны заклинания. Рожденные в волшебном мире, имеют некоторое преимущество перед вами - волшебство для них привычнее. Но чем больше вы будете изучать, читать, учиться, тем меньше затруднений у вас возникнет именно в контексте вашей проблемы. Я уверен в том, что вы сможете с ней справиться, если будете прилагать достаточно усилий, — он помахал пергаментом перед ее лицом, и щеки Джеки вспыхнули: она узнала свою домашнюю работу. - Тем более, вы не побоялись прийти ко мне, - и на его губах появилась широкая, чуть насмешливая улыбка. Но насмешливой она была не из-за Джеки, а скорее из-за ситуации в целом. Профессор Риддл знал, что многие ученики его опасаются, и мало, кто обращался к нему за помощью. Да, пока ее глаза не разгадали секретов произношения заклинаний, но в конце концов, она даже смогла по артикуляции своей подруги подделывать итальянский акцент. Значит, и с заклинаниями у нее все получится. Хотя с ними точно будет сложнее, чем с ярким итальянским языком. Но еще больше воодушевления ей предали слова профессора Риддла. — Я вас поняла, профессор, я буду стараться! — пообещала Джеки. — Можешь идти, — отпустил ее профессор Риддл. — Спасибо еще раз! Джеки счастливая, что теперь ее будет не так просто где-то закрыть, с чудесными перспективами на будущее поскакала к двери. Ее тут же обожгли глаза Блэк, все это время ожидавшей, когда профессор Риддл разрешит ей зайти. Она смотрела на Джеки так, будто она сделала что-то очень и очень плохое. Так, Джеки, решив одну проблему с запирающими чарами, вдогонку ей нашла намного более страшную — в лице Беллатрисы Блэк, студентки пятого курса Слизерина, которая отнесла Джеки в категорию своих врагов. *** Джеки слегка отстала от своих однокурсников пока шла с Астрономии, потому что зашла в туалет. Теперь ей не было страшно, что ее запрут в кабинке, потому что она была уверена, что справится с этим. А так, как на Астрономии были когтевранцы, а не слизеринцы, то Джеки даже никто не попытался запереть. Ничего не боясь, в прекраснейшем расположении духа Джеки шла по коридору с тускло горящими свечами. До подземелья еще топать и топать. И тут она увидела Беллатрису Блэк. В полумраке она показалась Джеки еще более прекрасной. Джеки залюбовалась ее длинными кудрявыми волосами, блестящими в свете свечей, тем, как на ее кожу ложился теплый свет, стройной высокой фигурой и тонкими пальцами, которые держали волшебную палочку. Стоп. Когда Беллатриса направила на Джеки палочку, тогда Картер стало ясно, что сейчас не самое лучшее время для любований. Она попыталась увернуться, но Блэк была проворнее. Заклинание попало в Джеки. Оно было безболезненным, просто сшибло ее с ног. Джеки тут же упала на задницу, удивленно ойкнув. В следующую секунду с ее ног слетели туфли, которые с негромким стуком упали рядом с Беллатрисой. А затем тоже самое случилось и с гольфами Джеки, которые она безрезультатно попыталась поймать. Когда Картер вскочила на ноги, чтобы забрать свою обувь, Беллатриса приклеила ее босые ступни к холодному каменному полу. — Может быть, я что-то не то сделала, мне очень жаль, я не хотела тебя обидеть, давай все обговорим! — Протараторила Джеки, уже уходящей Беллатрисе. Та на месте преступления не задержалась ни на секунду. Если Джеки обнаружит Аполлион Прингл, то это, конечно, будет не очень хорошо. Она и так уже ему попадалась в те несчастные разы, когда слишком долго просидела взаперти. Она потерла предплечья, на которых сохранялись следы от его наказаний. Ноги Джеки не отклеивались очень долго. Она села на корточки, устав стоять, и терла руками заледеневшие стопы. Она готовилась к тому моменту, когда смотритель Прингл найдет ее и уже придумывала, как себя вести, чтобы наказание было менее болезненным. — Это что носок? — Джеки услышала звук голоса, но ее слух не позволял ей понять, что этот голос произносит. — Девчачий. У них длинные носки. — Смотри, чьи-то туфельки! А знаешь, это знакомый почерк. Вдруг словно из ниоткуда появились два мальчика. Сириус Блэк и Джеймс Поттер. — Джеки, ты чего одеждой раскидываешься? — Спросил Джеймс, с которым Джеки перекинулась буквально парой слов, когда сошла с поезда. Она даже и не помнит из-за чего они тогда разговорились. — Дай, догадаюсь, кто это сделал, — широко улыбнулся Сириус Блэк. — Моя сестричка, она со мной проделывала тоже самое, — закивал он головой, — Чем же ты ее так разозлила? — Какая из? — Спросил Джеймс. — Естественно, Беллатриса! — Я не знаю! — удивилась Джеки, но воспоминания подкинули ей вчерашний день — единственный раз, кода Картер взаимодействовала со слизеринкой Блэк. — Наверное, потому что профессор Риддл захлопнул перед ней дверь, когда я была у него в кабинете, — сумбурно объяснила Джеки, внимательно вглядываясь в их лица. Чем позднее становилось, тем слабее в Хогвартсе горели свечи. А после комендантского часа, они и вовсе полностью потухали. И чтобы понимать обоих мальчиков ей приходилось внимательно вглядываться в их лица в полумраке коридора и из-за всех сил вслушиваться в голоса, полная тишина сонного Хогвартса способствовала этому. — О, это очень плохо, — сказал Сириус в его голосе были почти нотки жалости, — Она с ума сходит по профессору Риддлу, она ругалась из-за этого со своими родителями. Они даже приходили в школу, чтобы поговорить с ним. — И что теперь? — Спросила Джеки, тыкнув в свои стопы. — Не ходи одна по коридорам, — посоветовал Джеймс. — Сейчас попробую отклеить тебя, только вспомню, какое заклинание использовал отец, — Сириус потер подбородок. С азартным блеском он направил на ноги Джеки заклинание, но ни один из ее пальчиков не оторвался от пола. — Может позовете какого-нибудь профессора? — Несмело предложила Джеки. — Ага, а как мы ему объясним, что таскаемся по школе после полуночи? — Скептически спросил Сириус, продолжая тыкать в ноги Джеки волшебной палочкой. — Если не получится, то позовем, — сказал Джеймс, пнув Сириуса. Джеки подумала, что хоть иногда Джеймс и Сириус в своем стремлении веселиться и шутить могли перейти черту, перепутав шутки с жестокостью, но все равно, в общем, были очень даже хорошими парнями. Ведь, они могли просто посмеяться над ней и пойти дальше. — А почему вы гуляете так поздно? — спросила Джеки. — А ты? — тут же вернул ей вопрос Сириус, поглядев на нее снизу вверх. — Я шла с Астрономии, заклинание Беллатрисы держится уже очень долго, вот я и нарушила комендантский час. — Мы просто изучаем Хогвартс, — ответил Джеймс. — Мне повезло, что вы его изучаете, — Джеки стало намного спокойнее. С двумя гриффиндорцами стоять в темном коридоре было намного веселее. Блэк еще какое-то время терроризировал стопы Джеки. — Все хватит, — сказал Джеймс, который к этому времени тоже оказался на коленях перед Картер. — У нее уже пальцы синие, надо кого-то звать. — У Беллатрисы заклинания стали мощнее, — Сириус предпринял последнюю попытку и силой попытался отодрать ногу Джеки от пола. Джеки задушено пискнула от боли. — Черт, — прокомментировал Сириус. — Чем это вы тут занимаетесь? — Перед ними появился смотритель Прингл. — Поттер, Блэк и Картер. — Он плотоядно улыбнулся. Все трое ни раз попадались ему и уже знали, что пытаться что-то объяснить бесполезно. И чем больше ты пытаешься спорить, тем в конце концов хуже тебе достается наказание. — Эм, смотритель Прингл, не могли бы вы, пожалуйста, отклеить мои ноги от пола, — Джеки неловко улыбнулась. Прингл впился в ее ноги нехорошим взглядом, от которого у Джеки побежали мурашки по коже. — Конечно, — в отличие от Сириуса заклинание взрослого волшебника сработало сразу и как надо. Джеки растерла свои ноги и Прингл, который вполне мог заставить ее тащиться босиком до его кабинета, даже разрешил ей обуться. Но при этом он очень внимательно смотрел на нее. Джеки стало совсем не по себе, но поворачиваться к нему спиной страшно, если она его разозлит, то Сириусу и Джеймсу тоже достанется. Но последние двое, этого совсем не боялись: заметив взгляд завхоза и совершенно незаинтересованные в оголенных частях ее тела, на которые и так смотрели уже минут двадцать без какого-либо интереса, кроме научного, переглянувшись всего раз, тут же встали между Принглом и Джеки, закрывая последнюю от смотрителя. Тем самым, давая ей спокойно натянуть гольфы и обуть туфли. — Не стоит смущать леди, — сказал Сириус бесстрашно глядя на Прингла. — Поддерживаю, — сказал Поттер и для пущей убедительности даже присел и широко распахнул полы своей мантии, чтобы завхоз не смог увидеть Картер не под каким углом, пока она сама этого не пожелает. Здесь даже самый бездарный предсказатель верно догадался бы, что всем троим этой ночью досталось очень сильно. *** Маленькое отступление. Как Сириус доказывал кое-что Джеймсу — Да почему ты мне не веришь! — Возмутился Сириус, криво прочерчивая новый недавно найденный коридор Хогвартса. — Ты слишком высокого мнения о себе, — покачал головой Джеймс, ужасаясь размерам карты, которая у них выходила. Они склеили несколько пергаментов, чтобы масштаб школы не был слишком маленьким. — Надо сделать так, чтобы по мере продвижения менялось окружение, ходить с такой кучей бумаги будет затруднительно. — Он почесал подбородок. — А еще чертить надо аккуратнее. Сириус чертыхнулся на замечания, но внутри себя согласился с Джеймсом. — Потому что мы спасли ее тогда от Прингла. — Вдруг догадался он. — Девчонки такое любят, — сказал Сириус с такой уверенностью, будто о его знаниях женского поведения слагали легенды. — Мы ее не спасли, — усмехнулся Поттер. — Это Прингл отклеил ее ноги. А потом ей досталось точно также, как и нам! — Не притворяйся, что не понял! Я имел ввиду, — Сириус поднял ноздри в отвращении, пытаясь сформулировать предложение, — его извращенные наклонности. Девочки то реже попадаются… — Хорошо, что мы были там, — Поттер понял всю серьезность ситуации. — Вот! Ну ты и наивняк, конечно! В любом случае, Картер все поняла верно, и влюбилась в меня за то, что я ее спас! — Почему в тебя, а не в меня? Мы оба ее спасли, если ты не помнишь. — Поттер уже оторвался от криво нарисованных карт. — Я красивее, — как само собой разумеющееся ответил Сириус, — а ты в очках. В Сириуса полетели пергаменты и перья. Конец отступления. *** После рождественских каникул Послышалось сопение Азалии. Джоффри и Джеки уже привычным образом, не сговариваясь, тихо встали с постелей и поплелись в гостиную Пуффендуя. Они вышли из круглой двери, к счастью, сегодня все спали, и Картер с Мальсибер оказались единственными в гостиной. Джеки с счастливой улыбкой помахала приветливому волшебному кактусу в ответ. Джоффри тоже быстро привыкла к необычной гостиной, с круглыми дверями и множеством растений. Уже не фыркала, когда какое-то из них нежно трепало ее волосы. Они уселись на диванчик. Джоффри захватила длинное письмо от своего дядюшки, и Джеки заметила, на сколько счастливее стала ее подруга, когда ей стали приходить ответы, не только от отца, но и от дяди. Хорошо, конечно, что они тогда поговорили. Сегодня у Джеки был особенно сложный день. Когда слизеринцы просекли, что закрывать ее больше не так интересно, они перешли к новым действиям, но раньше Джеки недооценивала насколько дружба с Джоффри сглаживала ее жизнь. Да и Беллатриса при любом удобном случае ловко кидала противные заклинания. — Внеси меня уже в свой список! — Попросила Джеки, удобно устраиваясь и прижимая колени к груди — у меня по трансфигурации все «Превосходно» и профессор Дамблдор меня похвалил сегодня! — Чтобы попасть в мой список, тебе нужно хорошо учиться не только по одному предмету, — пожала плечами Джоффри. — Получи хотя бы раз «Выше ожидаемого» у профессора Риддла. — Да он занижает мне оценки! — Возмутилась Джеки. Джоффри потерла подбородок. Джеки действительно неплохо делала домашнюю работу, Мальсибер из интереса посмотрела, но самая высокая оценка, которую Картер удавалось получить — «Удовлетворительно». И это Джоффри считала несправедливым, конечно, Джеки писала не превосходные работы, но оценки «Отвратительно» ни одна из них не заслуживала, а «Удовлетворительно» точно также занижала ее способности. «Наверное, он все-таки состоит в Магической Нации.» — Подумала Джоффри. Спросить об этом она не имела права. Членов организации можно узнать только после вступления в ее ряды. — «Хотя пользоваться своей должностью, чтобы принижать маглорожденных учеников — низко» — из-за мыслей об этом, Джоффри сильно расстроилась. Она была лучшего мнения о профессоре ЗОТИ. — Ты чего? — Удивилась Джеки, которая всегда очень внимательно считывала мимику людей. — Тогда тебе надо написать на «Превосходно», чтобы в итоге ты получила хотя бы «Выше ожидаемого». — Зачем? — Удивилась Джеки. Джоффри чуть дар речи не потеряла. Что значит зачем? Получать плохие оценки — стыдно и унизительно. Если бы профессор Риддл поступил так в ее отношении, она бы старалась еще больше, и даже если бы это на него не повлияло, то обязательно бы вызвала его на разговор. В общем, не оставила бы эту ситуацию без внимания. Пока она думала, как бы мягче сообщить Джеки о важности оценок, та ее опередила. — Ничего страшного. Пусть ставит сколько хочет. Это, знаешь ли, тоже какое никакое, но особое внимание. — Джеки поиграла бровями. Всегда бледные щеки Джоффри тут же вспыхнули. Она знала, что Джеки сказала это больше, чтобы показать Джоффри, что не стоит переживать по этому поводу. И как всегда нашла что-то хорошее в не очень приятной ситуации, но, возможно, в этом есть какая-то доля истины? «Нет, он просто жестокий! И издевается над Джеки, потому что она маглорожденная! Хоть и должен разделять свои профессиональные обязанности и мировоззрение.» Лицо снова стало бледным и недовольным, даже разочарованным. Мальсибер постаралась отвлечься от мыслей о профессоре и посмотрела на Джеки. Ее большие темные глаза уставились на Джоффри в полном изумлении. Словно Джеки поняла что-то, что неимоверно ее удивило. А потом Картер ойкнула и резко посмотрела на свою ногу. — Что? — спросила Джоффри. — Не знаю, сейчас, наверное, пройдет. Ой! Ой?! — Джеки засучила штанину своей пижамы и провела рукой по икре. Джоффри тоже внимательно смотрела на ее ногу. Она не заметила ничего странного кроме того, что на бледной коже появились три маленькие красные точки. Но Джоффри не настолько хорошо знала свою подругу, чтобы придать этому значению. Это могут быть и родинки. — Что это? — спросила Мальсибер. — Да не знаю, может покорябалась где-то. — На ногах Джеки были и царапинки, и синяки. Учитывая как часто, Картер падает и получает наказания, в этом не было ничего странного, и выглядели они не настолько плохо, чтобы в груди Джоффри появилась жалость. В этом смысле ее тело мало чем отличалось от Джеки — куча синяков и ссадин из-за тренировок. — Ногу жжет как-то странно, — поделилась Джеки, слегка поморщившись, она, поджав губы, стала крайне медленно опускать штанину, — Такое ощущение, что меня что-то порезало, — прокомментировала она свое действие. — Ай! Ай! Ууууух! — И из-под штанины, которую Джеки сильно оттягивала чтобы она не соприкасалась с кожей с одной стороны, вылетела оса, которая хорошенько ужалила Джеки, как только у нее получилось выбраться из складочек задранных штанов. — Ужас. Я ее убью, — сказала Джоффри мрачно. Она стала оглядываться в поисках того, чем можно прихлопнуть насекомое. Но оса затерялась в черно-желтых цветах комнаты. Тем временем первые три укуса Джеки на внешней стороне икры превратились в выпуклую расползшуюся сыпь, а красные точки опухли и воспалились, из них что-то сочилось. — Да уж, — сказала Джеки. — Но сейчас хотя бы понятно почему так жжется. Если бы я сразу знала, что меня кусает оса, то разоралась бы и всех перебудила. Джоффри Джеки не слушала. Она уже свернула письмо дяди в плотный кулек, который предназначался для убийства. — Кто-то подложил тебе осу в пижаму. — Может быть, — не стала отпираться Джеки. Откуда осе взяться зимой? — Азалия думает, что мы с тобой больше не дружим. Марлин тоже заходила в нашу комнату. Еще кто-то мог зайти, пока нас там нет. Есть пуффендуйцы, которые общаются со слизеринцами. — Наверное, ты права. Теперь перед тем, как ложиться спать буду все проверять, — вздохнула Джеки. Она то думала, что хотя бы внутри своего факультета защищена. — Ну что, пошли, может, поспим? — Джеки явно пыталась защитить осу от поползновений Джоффри. — Ага, — сказала Джоффри, которая решила убить ее утром. — Может быть, в больничное крыло пойдешь? — Нога Джеки выглядела все хуже, а на лице появился нездоровый яркий румянец. — Перед завтраком, — покачала головой Джеки. Она специально ночью в коридор уж точно вылазить не собиралась. Джоффри проснулась раньше обычно. Кровать Джеки была не застелена, а самой Картер в комнате не наблюдалось. Мальсибер подумала, что все-таки нога стала ее беспокоить, и Джеки пришлось пойти в Больничное крыло. Джоффри аккуратно застелила постель подруги, все время поглядывая в сторону Азалии, следя не проснулась ли главная подозреваемая. Джоффри отметила для себя, что нужно будет внимательно следить за соседкой в течении дня. Если она подложила осу сама или по чьей-то просьбе, и ожидала услышать крики Джеки ночью, то должна будет попытаться выяснить, что пошло не по плану. Джоффри от злости была полна сил, хоть и спала сегодня крайне мало — из-за раннего подъема и позднего засыпания. Мальсибер решила прогуляться до Больничного Крыла все равно никто утром не застанет ее вместе с Джеки, но перед этим надо уничтожить полосатую мерзость. Джоффри даже не пришлось ее искать. За нее это сделала Джеки. На столе цвета медового дерева стояла перевернутая кружка, рядом записка с почерком Картер — «Осторожно! Злая оса!» Джоффри, не задумываясь, подняла кружку. Оса, почувствовав свободу, тут же приготовилась лететь, но не успела. У Джоффри превосходная реакция, за которую ее очень хвалит Марлин. В воздухе Джоффри перевернула кружку и дном этой самой кружки раздавила насекомое. Послышался хруст хитина. Джоффри оставила посуду на столе, а запиской подобрала дохлое насекомое, которое потом выбросила в мусорку. Тот, кто это сделал, не должен знать, что Джеки обнаружила осу. Так, этого человека или этих людей будет легче обнаружить. *** Нога Джеки начинала болеть все сильнее и уже буквально через час она поняла, что терпеть больше не сможет. Мальсибер уже заснула. Стараясь не шуметь, Джеки поднялась с кровати. Когда она оперлась на атакованную ногу, то не сдержала тихого болезненного писка. Молясь чтобы ей не попался Прингл, Джеки пошла в больничное крыло. И ей крайне повезло, потому что до Больничного Крыла она добралась без происшествий. Это не могло не обрадовать ее. Джеки не отругали за то, что она приперлась в три часа ночи, но все равно ей досталось, потому что нужно было бежать туда, как только ее покусали. Пережив все препятствия и блаженствуя на койке из-за того, что ногу приятно холодила мазь, Джеки вдруг вспомнила беседу со своей подругой и подумала: «Бог, ты мой! Да ведь Джоффри нравится профессор Риддл!» И Джеки припоминает, то с каким интересом Джоффри слушала, как профессор Риддл принес ей письмо и ходил вместе с ней по Косому переулку. Мальсибер еще и кучу вопросов умудрялась задавать, что обычно ей не свойственно. У Джеки создавалось ощущение, что Джоффри другие интересуют лишь своими заслугами, поэтому обычное внимание к профессору, с которым Джоффри не было смысла соревноваться, тогда даже обрадовало Джеки. Джеки перевернулась на другой бок. Но ведь он такой старый… На сколько лет он ее старше? Имеет ли это значение? Отец Джеки старше ее матери на восемь. А Джоффри, кажется, тоже упоминала большую разницу между ее родителями. Кажется, ее мама только-только выпустилась из Хогвартса и собиралась играть в квиддич, когда ее отец, уже состоявшийся на своей должности в министерстве, решил на ней жениться. Он точно значительно ее старше. Разве возраст помеха любви? И в конце концов, Джеки должна поддерживать свою подругу! Наверное, это пугает, потому что Джоффри сейчас одиннадцать, но не всегда же ей будет столько лет. Вот когда ей будет двадцать пять, например, такие цифры совсем не будут пугать, — успокаивала себя Джеки. Она снова перевернулась. Ну да, а кто еще подойдет профессору Риддлу? Только Джоффри — умная, сильная, талантливая, симпатичная и с необычной внешностью. Красивых то пруд пруди, а профессору надо что-то особенное. Она легла на спину и захихикала, представляя, как будет говорить тост на их свадьбе: «Я дружила с Джоффри долгие годы… точнее, я знала их обоих долгие годы, и с самого начала замечала искру между ними…» «Меня не позовут на свадьбу! Родственники Джоффри не разрешат,» — расстроилась Картер, снова перевернувшись и подложив обе руки под щеку — «Ну, тогда буду со стороны профессора Риддла!» — успокоила себя Джеки. — «А вот Беллатрису приглашать не надо. Пусть где-нибудь сидит и локти кусает, злюка! Хотя она тоже подходит профессору Риддлу. Такая высокая, красивая и ужасающе сильная.» Джеки опомнилась: «Нет-нет, не надо таких мыслей в голову! Джоффри в невесты профессору Риддлу и точка!» Когда она вспомнила свою конкурентозависимую подругу, улыбающуюся иногда как-то даже хищно, а потом холодного и одновременно эмоционального профессора, любящего привлекать к себе внимание, она снова подумала: «ГосподиБожеМой! Что же за парочка получится?!» Джоффри лучше не знать, о чем думала ее подруга, в легком бреду из-за высокой температуры и лечебных настоек, нейтрализующих действие осиного яда.