***
Он ступал медленно, но твёрдо. Смотрел прямо перед собой, иногда оборачиваясь, чтобы посмотреть, иду ли я за ним. На удивление, цепь была не в его руках, а спокойно волочилась по земле. Я не видела смысла бежать, поэтому покорно шла за ним. Мы шли недолго, но всё время молчали. Я никогда не была в этом крыле школы, видимо, его построили, когда я уже выпустилась. Он остановился так резко, что я впечаталась в его спину. Метис открыл большую дверь ключом и рукой пригласил меня войти первой. Я осторожно ступала, осматривая комнату, в которую он меня привёл. Тёмно-синие стены, такие же полы, большая кровать с кобальтовыми простынями. Большой письменный стол, заваленный какими-то записями и книгами. Спальня Кристофера? Но я нигде не увидела шкафа, на прикроватных тумбах не было ни вещички. Эта комната больше походила на рабочий кабинет или на временную обитель. Я осталась стоять посредине комнаты, сложив руки в замок на животе. Повернулась к близнецу именно в тот момент, когда он закрыл дверь на три оборота, а сам ключ спрятал в карман своих брюк. Он прошёл мимо меня и сел за письменный стол, повернувшись ко мне широкой спиной. Где-то минуту я разглядывала его плечи и кудрявые волосы, а потом переключилась на его руки. Он сжимал в тонких пальцах ручку и стучал ей по гладкой поверхности стола, видимо, он о чём-то сосредоточенно размышлял. Перед метисом лежал пустой белый листок, но он не собирался его пачкать. Я приняла решение разговорить его. — Что ты собираешься со мной делать? — пока я чувствовала себя в относительной безопасности, решила попробовать выведать какую-то новую для себя информацию. Но мой вопрос остался проигнорирован. Что ж, я так просто не сдамся. Я подошла к окну, за которым было видно лишь небо и пушистые облака. Мы так высоко. Я вспомнила о своих связанных крыльях. М-да, через окно я точно не сбегу. А так как я сама видела, как метис закрыл дверь на ключ, я здесь пробуду ровно столько, сколько он захочет. — О чём вы разговаривали с Чумой, пока я не вошла? — я вспомнила, какими взъерошенным выглядели близнецы, когда я вошла в кабинет Чумы. Рука Кристофера зависла в воздухе, не давай ручке удариться о поверхность стола вновь. Я спросила то, чего не следует? — Неважно. — метис впервые подал свой холодный голос. При первой встрече он казался мне агрессивнее, что же с ним сейчас? Наверное, в нём больше ангельского… — Мне будет лучше с тобой разговаривать, если ты повернешься ко мне лицом. — дружелюбно сказала я, отходя от окна. — Я не хочу с тобой разговаривать. Ты сглупила и снова получаешь наказания от Чумы, а теперь это коснулось и меня. — спокойно произнёс он. Он злится на меня из-за того, что теперь он тоже оказался втянут в игры Чумы? Но это ведь не моя вина. Разве я могла поступить по-другому? Меня охватила злость, руки сжались в кулаки, а ногти впились в мягкую кожу ладоней. — Ты обвиняешь меня в том, что я продолжаю бороться?! — повысила голос я. — О нет, я не обвиняю тебя, — он наклонился ко мне корпусом и прищурился, — я презираю твою глупость. — Глупость?! Ты называешь мои попытки не поддаться отчаянию этой твари глупостью?! — я сделала шаг к нему, подавляя желания впиться ногтями в его спокойное лицо. — Возможно, тебе и твоему братишке нравится быть шавками Чумы, но я не желаю себе такой участи! — Не говори так! Ты не знаешь как мы жили до её появления! — я задела какую-то важную струну в его душе, отчего он разозлился. Тёмные брови приподнялись домиком, желваки стали видны на скулах, а в глазах был огонёк злости. — А сейчас вы довольны своей жизнью? — мои ногти, наверняка, оставят кровавые полумесяцы на ладонях. — Пресмыкаться перед ней, выполнять все её приказы! После того, как мы одолеем эту тварь, вы с братом снова будете прятаться по самым мрачным уголкам ада, в надежде хоть раз в своей жизни снова увидеть свет солнца! Стул повалился на пол от того, как быстро Кристофер встал с него. Он одолел расстояние между нами двумя шагами и впился в меня своими синими глазами, сжимая руки в кулаки. Злость и грусть в этих глазах сменились самой сильной яростью. Он процедил сквозь зубы: — Я хотел относиться к тебе хорошо. — он начал медленно наступать, что заставило меня отходить назад. — но, видимо, такие, как ты, понимают только силу. Доигралась Я шумно сглотнула. Через пару шагов я стояла, прижатая спиной к холодной стене. Я начала быстрее дышать, ощущая где-то в глубине души страх. Он сильнее меня и мы оба это знаем. Кристофер сжал моё горло правой рукой, а вторую расположил слева от моего лица, оперев о стену. Из-за разницы в росте он наклонился, согнув спину. Нет, я забираю свои слова назад, в нём точно больше демонического. — Что ж, я прибегну к первоначальному плану. — на его лице резко появилась усмешка, такая резкая смена эмоций заставила меня задуматься о его вменяемости. Рука на моей шее сжалась ещё сильнее, но большой палец нежно провёл по сонной артерии. От контраста его прикосновений и нехватки воздуха у меня помутнело в глазах. Я вглядывалась в его глаза, пытаясь разгадать его дальнейшие намерения. Меня бросило в жар, когда его лицо начало приближаться. Мягкие губы накрыли мои, а хватка на шее наконец ослабла, что заставило меня открыть рот в надежде на дозу кислорода, но легкие получили ещё одну пытку — горячие губы несущего равновесие. Его мягкий язык сплёлся с моим, а рука ужа не сжимала, а мягко поглаживала моё горло. Другую руку он отнял от стены, положил на моё плечо, скользнул к локотку, а дальше сжал мою ладонь. Я сжала его большую и тёплую в ответ, а в следующий момент его губы прекратили терзать мои. Он посмотрел на меня из-под полу-прикрытых глаз совсем новым взглядом, каким-то светлым и спокойным. Я считала, что слова тут лишние, и, надеюсь, он подумал так же. Его нежные прикосновения расслабляли меня, я забыла изначальную цель моего визита. Щёки уже заалели, а в ушах стал нарастать стук собственного сердца. Моё тело начало сползать по стене, но метис подхватил его. Он прижал меня грудью к стене, почти всем телом прильнул ко мне, начиная выцеловывать мой загривок, переходя на плечи. Его руки блуждали по моей груди, мягко сжимая, пальцами обводили выступающие рёбра, перешли на лопатки, а в следующий миг я услышала звук расстёгивающейся молнии платья. Он аккуратно снял его и ненужная вещь сползла к нашим ногам. Я вновь повернулась к нему лицом и провела ладонями по его плечам. Аккуратно сняла его чёрное пальто, погладила шею, забралась пальчиками под рубашку, а в следующий миг и она оказалась на полу. Я успела только поцеловать его в шею, но парень подхватил меня под бёдра и слился со мной в поцелуе, двигаясь в сторону кровати. Я прикрыла глаза и застонала в удовольствии, полностью отдаваясь ему. Когда мы оказались на кровати, он поставил меня на колени, устраиваясь сзади. — Посмотри на себя. — он схватил меня за подбородок. Открыв глаза, я заметила у стены напротив кровати большое зеркало. В его отражении я увидела его безумные, полные злости глаза. — Посмотри, кем ты стала. Люцифер оставил тебя без зазрений совести, ты убила собственного отца, — голос Кристофера дрогнул, — а твоей матери нет до тебя дела. К тебе относятся, как к животному. Я всматривалась в свои полные непонимания и боли глаза, не имея силы посмотреть в его яростные омуты. До меня наконец-то дошло осознание того, что случилось со мной, что моя жизнь разрушена, и больше ничего не будет как раньше. Его фальшивая нежность опьянила меня, и теперь я в ловушке. Я собрала последние крупицы своей силы и вырвалась из его объятий, подавляя слёзы. Ступила ногами на холодный пол и уверенно(как думала я) пошла к двери, чтобы наконец убежать от него, его взгляда, его прикосновений. Ладонь легла на ручку двери, но я не дёрнула, ибо вспомнила, что он запер меня. Из горла вырвался всхлип, который я тут же подавила. Когда я повернулась спиной к единственному выходу, Кристофер стоял возле меня, с садисткой насмешкой наблюдая за мной. Он схватил меня за шею, швырнув на кровать. Я больно ударилась головой об изголовье, из груди вырвался непроизвольный крик. Он наступал, чувствуя мой страх и безысходность. — Ты не сбежишь. — бархатно сказал он и приблизился, хватая меня за запястье, до боли сжимая. — Я буду кричать, пока мой голос не охрипнет! — я выплюнула это ему в лицо — Кричи, сколько хочешь. В этом крыле никто не живёт. Тебя никогда не услышат. — он проговорил это с каким-то упоением, поглаживая меня по щеке, заправляя прядь моих волос за ухо. Метис мазнул губами по моей скуле, перемещаясь на мочку уха. Его нежные ласки стали интенсивнее, и я начала «отключать» свою настороженность, позволив себе прикрыть глаза и откинуться на простыни. Я не могла понять причину такой беспечности. Я открыла глаза, когда его губы оторвались от моей кожи, а лодыжка осталась прикованной к ножке кровати. — Отпусти меня! — И не подумаю. Его рука потянулась к бюстгальтеру, чуть ли не срывая его с моего тела. Руки накрыли грудь и начали массировать её, пальцы начали терзать соски, которые Кристофер иногда задевал ногтями. Горячие ладони с нажимом проходились по рёбрам, я непроизвольно выгнула спину. Его нежность куда-то улетучилась, но я не могу сдерживать стоны. — Может, когда-то ты и была великой советницей цитадели, но сейчас я вижу только сломленную девчушку, что только и может, что стонать подо мной! — метис впился в мою шею, и я почувствовала жжение. Наверняка он применил зубы. Я прикрыла глаза, чтобы не дать волю эмоциям, которые так и напрашивались высвободиться через солёные слёзы. Он схватил меня за шею и прижал мою голову к подушкам, приближая своё лицо. — Знаешь, это даже мило, смотреть на твоё личико, когда ты сама убеждаешь себя, что отчаяние не захватило тебя, хотя я вижу, как его щупальца обхватили тебя очень крепко. Я запустила дрожащие пальцы в мягкие кудри, и сжала сильнее, чем следует, пытаясь хоть как-то высвободить свои эмоции. Я чувствовала его зубы на каждом участке своего тела, видела кровь и алые пятна на бёдрах и груди. Пелена красного и тёмно-синего мешала трезво думать. Я пыталась уловить его движения, но видела всё смазанными отрывками. Я была не в состоянии нормально принимать контраст его нежности и грубости. Он вошёл в меня медленно и ровно, как бы показывая своё превосходство. По телу прошёл табун мурашек. Какие-то пару секунд мы оба привыкали к чувству наполненности, глядя друг другу в глаза, а потом он начал двигаться. Я зажмурилась, пальцами сжимая синюю простынь. Сделаю что угодно, но не покажу ему свои страдания! На горло себе наступлю, но не покажу! Темп начал нарастать, каждый раз, входя в меня до основания, Кристофер позволял себе издать гортанный стон. Он вколачивался в меня со всей силы, я чувствовала, что боль от порванной плоти останется. Тишину прерывали только шлепки его бёдер, наши стоны и дыхание. Мой мир сжался до этой кровати: меня не волновало ничего, кроме ощущения его члена в себе. Я сжала руки в кулаки, а он накрыл их своими сверху, сжимая. — Посмотри на меня. — спокойно сказал он, заставляя меня открыть глаза. Я открыла глаза, устав сопротивляться, и в этот момент из моих глаз потекли две солёные дорожки. — Тебе так больно? — шёпотом спросил метис, смазывая большим пальцем с моей щеки слезу. Я не знала, имел ли он ввиду физическую или душевную боль, но сил на ответ у меня не было. Мой искажённый истерикой голос он не услышит. — Я буду нежнее. Его толчки стали медленнее и ритмичнее. Пальцы накрыли клитор, лаская его, что начало доставлять мне удовольствие. Укусы сменились нежными поцелуями, он как будто извинялся, зализывая мои раны везде, где мог дотянуться. Я начала двигать бёдрами в такт ему, но его требовательные ладони сжали их, приказывая остановиться. Я шумно и недовольно выдохнула, чувствуя приближение разрядки. Эти пытки я выдержала недолго и кончила одновременно с ним, позволив себе издать громкий стон. Кристофер обессиленно свалился справа от меня, шумно и глубоко дыша, вытирая пот со лба. Липкое чувство опустошения и чего-то ещё заполнило меня. Я не смогла долго держаться в сознании и моё тело провалилось в тёмный, опустошённый сон. Закрывая глаза, я почувствовала прикосновение тёплых пальцев к моим волосам и спокойный, задумчивый голос: — Сопротивляйся не смотря ни на что.***
Я не помню, когда я очнулась. Кристофера рядом не было, а холодные простыни были насмешкой, напоминанием, что он оставил меня ещё давно. В окно почти не попадал солнечный свет, в комнате не было часов. Я сползла с кровати, но не смогла пройти и пары шагов, как цепь натянулась и я упала, ощущая боль в коленях. Я подняла свой взгляд на своё отражение в зеркале. На моём теле были десятки засосов и укусов, на шее и запястьях синяки от рук демона*. Но самое ужасное, что я не узнала свой взгляд.***
Оставаясь прикованной к этой злосчастной кровати, я вновь и вновь оглядывала эту комнату, эти синие стены и роскошную постель, на которой, казалось, до сих пор остался запах нашей близости, окно, за которым, казалось, всегда будут сумерки. Я не помнила, сколько дней или недель я там провела. Моё отчаяние тёмно-синего цвета. И я не могла сказать точно, послышался ли мне звук открывающейся двери и тихих шагов. Были ли эти чёрно-белые крылья и кудри настоящими, или просто иллюзией моего разума?