Раскрытая для всех правда и нужная любовь для одинокого мальчика

      Тишина длилась несколько минут. Пока голос Баошань Саньжэнь не обратился в поисках нужного человека в помещении:       — Цзян Жень?       И ей ответили. Из толпы Ордена Цзян вышел лекарь, из ведения, и встав перед бессмертного, сделал уважающий жест, сложив руки перед собой, сказав:       — Да, это я госпожа Саньжэнь.       Он и думать не мог, что когда-то сама бессмертная Саньжэнь, которая обучала Цансе, заговорит с ним. Хоть шок и был большой, но больше этого было волнение за А-Сяня, которого не было видно с прошлого просмотра. Он, говоря честно, был рад, что у этого, всегда веселого и доброго, ребёнка теперь есть защита, да и родители рядом. Сам он, с самого начала, не решиался подойти, ведь винил себя за то, что хорошенько не ударил наследника Цзян, когда тот, как будто намеренно, послал его в Юньпин, чтобы оказать помощь, вместе с несколькими адептами, прям перед осадой горы Лауньцзан. Но решив не слишком затягивать разговор, он оборвал свои мысли и спросил у Баошань:       — Простите меня за вопрос, но можно увидеть или навестить Вэй Усяня если..       Но ему не дал договорить радостный голос бессмертной:       — Ох, Цзян Жень, конечно то, что ты лекарь ещё лучше, можешь не бояться и ходить, или вместе с нами, или заходить к нам когда захочешь, но, — голос её стал потухшим и тихим, она была в курсе что произошло недавно, так как всё лично сказали А-Ньсэ и А-Ньцзе, но то что в клане Цзян есть люди, которые ни капли не презирали или не насмехались над её внуком, — он не в лучшем состоянии из-за кое-кого. Поэтому рядом с ним сейчас находится глава Вэнь, на случай ухудшения состояния.       То на кого она намекает, Жень понял сразу. И то, что он увидел лишь усилило желание защитить своего сына, как он любил называть А-Сяня, прибить госпожу Юй с главой Цзян и его наследником, который поступил точно также как и его отец, когда Вэй Ин ушёл из ордена чтобы спасти его, но только похуже, Цзян Чен позволил себе совершить братоубийство. А то, что думал глава самого, по его, да и многих, мнению, благородного ордена Не, не то что удивило, его это шокировал. То, что тот считал что дружба Вэй Усяня с его младшим братом пагубно влияет на младшего господина Не, да это же полный бред, эти двое созданы быть братьями и друзьями. В мыслях остальных, его уже было нечем удивить.       К лекарю и бессмертной подошёл младший Не и улыбнувшись им, повернулся к своему брату, в котором он уже который раз разочаровался      Он хотел многое ему сказать, что благодаря Вэй-сюну он стал более смел в своих действиях, что тот всегда ему помогал и поддерживал его занятие, в отличие от старшего брата, что он не убивал Цзян Янли и Цзинь Цзысюаня, что он вообще-то спас все четыре Ордена во время Аннигиляции Солнца и ничего не просил за это. Не Хуайсан был в курсе взглядов брата, а Цзинь Гуаньяо, с которым тот побратился, тем более, ведь он понимал, что проникновение в Орден Цишань Вэнь, было лишь пркрытием его поступков, в то время как его Старший брат, Вэй Усянь, сражался на передовой, вместе со всеми и не жалел себя, этот скользкий тип сделал, типо это во благо победы, а на деле ударил в спину и опозорил его родного брата, а потом, вместе с его отцом-шлюхой, подставили его и убили чужими руками. Праведный гнев бушевал в Не Хуайсане и лишь при помощи железной силой воли удалось его сдержать, но высказать правду брату в лицо захотелось так, чтобы он начал сожалеть, что как и все обвинили и убили не того, но как сказал Вэй Чанцзе надо подождать, ведь дойдя до нужных моментов, они найдут и покажут как заклинатели были неправы. Но брату, по поводу Вэй-сюна, он решил сказать несколько вещей:       — Я конечно понимаю, брат, что Вэй-сюн может показаться человеком, который ни разу, ни о ком не думает и только живёт в своё удовольствие. Но это не так, знаешь он стал первым, кто не осудил меня за то, что я занимаюсь рыбалкой или расрашиванием вееров, вместо драк на сабле. И знаешь, возможно скоро я кое-кого точно убью тем, чем мне предложил заниматься Старший брат. Но не об этом наш разговор, — быстро сменил тему Не Хуайсан, ему надо было сказать что вообще-то, так называемую армию, которую все четыре Ордена уничтожили, были обычными гражданскими. Ну и конечно он собрался немного задеть Среднего брата, который убил Вэй-сюна, также не пытавшись удостовериться. — А о том, что проклинаемый вами всеми Старейшина Илин сделал для вас всех.       Эта фраза многих ввела в шок, да они все помнили Аннигиляцию Солнца, но ведь то, что он тогда сделал не уменьшает его грехов, которые он сделал потом. Эту общую мысль решил высказать Су Ше:       — Ну и что! Это не означает, что мы должны его прощать за то, что он сделал после! Да он сам почти не участвовал в битвах, только мертвяками руководил и всё!       Не Хуайсан, как и Баошань Саньжэнь, вместе с Вэнями, хорошо знакомыми с Вэй Усянем, еле сдержал порыв выбить эту дурь чём-то тяжёлым, чтобы появился хоть намёк на мозги, которых видимо нет. Но пришлось сдержаться, что выходило очень трудно. На удивление, всей их небольшой новой семьи, вперёд вышла Дева Цзян, от которой исходила аура, напугавшая всех, ведь от неё такого никто не ожидал. Янли, смотря на всех этих людей, ничего не знающих о А-Сяне, гневным взглядом, сказала:       — Вы все так говорите об этом, как будто это вы управляли мертвецами, а потом ещё и успокаивали их! Вы ничего не знаете об А-Сяне, чтоб так говорить! Для вас, он крайний из-за того, что смог сделать то, что не смог сделать никто! — Хоть Янли говорила не крича, но её голос всё равно казался страшным. Особенно для главы клана Яо, который хотел сжаться, лишь бы уйти от этого взгляда, который заставлял и бояться, и почувствовать проснувшуюся совесть. Такое же состояние было у многих, но такого от всегда тихой и спокойной девушки, никто не ожидал.       Подождав некоторое время, пока все успокоятся, Янли подошла к Женю и взяв за руку повела к людям, которым доверяля теперь больше, чем когда либо. Ей было всё равно, но реакцию Цзысюаня всё же хотелось бы увидеть, но как говорится потом, сейчас очень хочется увидеть А-Сяня.       Баошань Саньжэнь проводила двоих Цзянов с лёгкой улыбкой на лице, всё таки в ордене Цзян есть люди, которые привыкли узнавать,а не слушать или распускать слухи. Но острое желание вызвать гнев некоторых личностей, чтобы их зарыть и приоткрыть правду. Но её мысли прервал голос Цзян Чена, который встал перед ней, в уважающим жесте сложив руки:       — Госпожа Саньжэнь, спасибо что восстановили моё золотое ядро, которое мне уничтожил Вэнь Чжулю - Сжигающий Ядра.       Фраза, сказанная Цзян Ченом, в начале удивила её, а потом, увидев взгляд Вэнь Цин, поняла что тут есть немаленькая несостыковочка. Во первых, она никогда не восстанавливала ядра, только душу, во вторых, что-то ей намекало, что это её внук сделал, либо невозможное, либо снова пожертвовал чем-то своим или и то, и другое однозначно и ей почему-то показалось что последний вариант окажется тем, что будет правдой. Поэтому она решила ответить так:       — Наследник Цзян я не помню, чтобы когда нибудь восстанавливала чьё-то золотое ядро.       Цзян Чен от этих слов впал в лёгкий шок, а какое то странное чувство на заднем плане говорило, что "спасибо" он говорит точно не тому человеку, что удивило его ещё больше, но когда он захотел уже задать следующий вопрос, он увидел что Баошань Саньжэнь уже отошла к Вэнь Цин и в ту же секунду Вэни, вместе с его сестрой, Лань Ванцзи и Не Хуайсаном исчезли. Он понимал что его что-то ждёт очень скоро, но не понимал что именно. Он до сих пор помнил взгляд Младшего брата, который смотрел на него так, как будто он совершил какую-то ошибку и должен быть осуждён. Он примерно предполагал за что, тот его осуждает, но Вэй Усянь во первых, предал орден Цзян и подставил его перед этим, во вторых, он убил его сестру и её мужа, так что он имеет, как считал Цзян Чен, полное право ненавидеть и убить человека, который сам отверг братские узы. Но сердце подзказывало что тот день, сыграл огромную роль в их жизни, ему было немного стыдно за те мысли, всё таки его шисюн всегда защищал и его, и других шиди, Не Хуайсана, да вообще всех, кто в этом нуждался и..это казалось таким привычным, но сейчас, увидя невольно, как тот страдает от этого, ему захотелось расспросить этого вечного искателя приключений на пятую точку о его проблемах, но сейчас, как говорится, просмотр воспоминаний просмотром воспоминаний, а обед по расписанию, да и невольно переживание чувств стало каким-то толчком.       Цзян Фэнмянь предполагал что то, что он делал, было лучше для всех сторон, для его жены, А-Ли и А-Чэна, ордена и для самого Вэй Усяня. Но сейчас он понял, что это казалось невольным воздействием на характер всех в округ. Ещё ему казалось, что он не выполнил обещание, которое дал Вэй Чанцзэ, хотя ему казалось он и так сделал больше чем надо. Он понимал, что надо попробовать измениться так, чтобы ни Юй Цзыюань, ни А-Ли с А-Чэном, ни Вэй Усянь не прошли через то, что прошли до этого. Но вот вопрос как, если всё уже произошло?       Юй Цзыюань, увидя себя со стороны, невольно ужаснулась, всё таки ей тогда казалось что мальчишка слишком дерзок и не думает об ордене вообще, а оказалось тот всегда думал лишь об этом и о них. Да ещё и слухи, что Вэй Усянь сын Цзян Фэнмяня оказались просто слухами, может ей стоит попробовать поменяться ради этих людей, всё таки воспитание ордена Юй оставляет свой след у всех потомков, но как гласит одно из правил "признавай ошибки и учись на них", за это она и ухватилась. Но как говорится время покажет. Всё таки главная тема это Вэй Усянь, который в состоянии сделать что угодно, впрочем так же, как и его мать.       Не Минцзюэ был в шоке, от действий своего младшего брата, от которого он в принципе не ожидал их, впрочем так же как и от Девы Цзян, оказывается самые спокойные и тихие люди могут быть опаснее многих. Но лёгкая злость на брата за то, что тот даже не сказал ему о том, с кем он хочет побратиться и даже не взял разрешение. Но всё таки он искренне не понимал, почему Не Хуайсан так активно переживает и защищает Вэй Усяня, ну да тот его поддерживал, но это было до того как он вступил на Тёмный путь и совершил множество грехов.Он считал что он, вместе с орденами Цзинь, Цзян и Лань совершили подвиг, убив Старейшину Илин и его армию. Но слова брата и воспоминания, показали этого мальчишку с другой стороны. Видимо ему стоит подумать над тем, правильно ли он себя поступает, судя по намеку в лоб от Не Хуайсана.       Многие понимали что связь между Старейшиной Илин, Незнайкой из ордена Не и Саньду Шеншоу есть, особенно об этом задумывалась та группа заклинателей, которая училась в Гусу и видели их взаимодействия, но о том, чтоб эти троя оказались побратимами, видимо мыслей у них не было.       Мэн Яо был в небольшом шоке от действий Хуайсана, ведь тот всегда казался робким и боязливым мальчишкой, не способным на какой либо шаг, без помощи других людей. А то что он побратим Старейшины Илин, да ещё и заступается за него. Пазлы в голове бастарда Цзинь Гуаньшаня почему-то не складывались из-за проишедшего и ко всему прочему, все больше и больше рушали планы заставить людей и заклинателей ненавидеть Вэй Усяня. И что-то ему подсказывало, раз в разговор и при всем просмотре присутствует сама Баошань Саньжэнь, то ни он, ни Гуаньшань, ни Су Ше, ничего не смогут сделать никому из тех кто рядом с Вэй Усянем, чтоб его оклеветать. Но раз именно в этот момент ни Баошань Саньжэнь, ни Вэнь Цин никого из тех кто посмеет ему добавить чуть чуть лжи в правду.       Встав со своего места он произнёс, обводя взглядом заклинателей вокруг:       — Наверное Старейшина Илин намеренно исказил это воспоминание. Я думаю, что он заставил наследника ордена Цзян и младшего господина Не совершить обряд побратимства ведь..       С другой стороны, внезапно, встал сам Цзян Чен, всё таки это было несправедливое обвинение его, хоть и бывшего шисюна. Да и он сам помнил, как он вместе с Не Хуайсаном уговорили его те несколько месяцев и тот выдвинул лишь одно условие, которые было ничтожно. Если бы Вэй Усянь и сделал бы так, то это маловероятно, ведь об этом ещё после обучения в Гусу узнала Янли она обрадовалась и сказала, что рада что теперь у неё на одного брата больше.       — Вы вообще думаете что говорите! Я могу подтвердить что то, что вы говорите неправда, я вместе с Не Хуайсаном вместе уговаривали его!       — Чем вы подтвердите эти слова, наследник ордена Цзян? Если подумать, может он намеренно хотел, чтобы вы исполняли это условие, чтоб вас опозорить, вместе с младшим господином Не?       На это Цзян Чен не знал что сказать, ведь хорошие аргументы были либо у Не Хуайсана, со своим "я не знаю", либо у Вэй Усяня, который умел найти эту лазейку и спасти всех троих. Но сейчас он не мог сказать что-то в защиту своего шисюна.       Цзинь Гуаньяо, увидев что наследник Цзян в замешательстве, захотел улыбнуться во все тридцать два зуба от злой радости. Но есть вещи, которые огорчали, да наверное он сможет снова настроить всех против Вэй Усяня, но Баошань Саньжэнь покажет воспоминания, в которых всё равно покажут правду. Но Цзинь Гуаньяо не хотел потерять только полученный пост сына главы ордена Цзинь, а доказать что он не лыком шит, он сможет, только надо найти нужный момент и всё вернётся как пару дней назад.       Цзинь Гуаньшаню остро хотелось кого-то убить, с тех пор как он, вместе с остальными главами появились здесь, все его планы пошли по пизде, в прямом смысле слова. Пока что они видят обычные воспоминания, но когда дело дойдёт до тропы Цюнци и происшествию в Безночном Городе. Вся мелкая душонка главы ордена Цзинь говорила, что надо это предотвратить любой ценой, даже если придётся что-то сделать с самой бессмертной.       Су Ше мысленно хотел убить Вэй Усяня, из-за которого рушился весь план его господина. Вот чёртов Старейшина Илин, вместе с его родителями и друзьями, они же могут раскрыть что это он наслал на Цзысюна проклятье "сотни дыр и тысяча язв", чтобы отомстить за унижения. То, что ему вместе с Цзинь Гуаньяо удалось подставить Вэй Усяня было удачей, ведь тот сам пошёл на удочку, но теперь это все может разрушиться из-за Баошань Саньжэнь, которая поддерживает этого злодея, поэтому желание снова убить Вэй Усяня взыграло вдвойне.       Но пока некоторые думали как предотвратить сие падение в глазах заклинателей и не дать открыть правду, что они скрывают, другие, такие как семья Цзян, думали о том что увидели. Вэй Усянь был частью их семьи, пусть все они и иногда и отрицали это. Но этот шебутной мальчишка, с доброй улыбкой, запал в их семью заставив их стать её. Цзян Чен искренне жалел что сказал, что Вэй Усянь ничтожество из-за того что боится собак, а ведь тот всегда защищал его и других шиди. Даже во время Аннигиляции Солнца этот неугомонный шисюн стоял за Юньмэн Цзян горой. Одна половина разума Саньду Шеншоу говорила, что Вэй Усянь никогда бы не ранил Цзян Янли, а другая говорила что тот убийца, незаслуживающий жизни. Какую принять сторону он так и не понял, ведь ещё не все известно.       Юй Цзыюань только сейчас почувствовала настоящий стыд который волнами накатывал. Ей всегда казалось что так будет лучше.Но видя все со стороны она поняла что она просто ревновала ребёнка к её мужу считая что это он во всем виноват,а слова Цансэ лишь показали насколько она была слепа.Получается Фенмянь даже если бы Вэй Усянь не пришёл общался с детьми точно так же значит её ревность в принципе была лишней. Глава ордена Цзян понимал всегда что его действия были немного не те,но он считал что так он выучит Цзян Чена быть сильным так же как и Цзян Янли, а с Вэй Усянем он считал что заглаживает свое обещание перед его родителями.Он считал что Чанцзэ был бы рад увидев кем стал его сын пошедший по стопам отца сюдя по начальному рассказу Цзян Чена.Но то что сказал сам Чанцзэ показывали что тот не предавал его,а просто отводил от тех убийц!!??Голова главы кипела от раздумий и сложить два и два не получалось так много ситуаций полностью противоположных друг другу.Понимая что сегодня додуматься не получится он быстро объяснил уход и пошёл в столовую чтобы чем-то закусить не самые приятные мысли.       В комнате.       После того как родители Вэнь Сина снова ушли к заклинателям, Вэнь Жохань вместе с А-Юанем остались с Илин Лаоцзоу. Который наконец смог заснуть, благодаря лекарству, что дала Вэнь Цин. Как сказала сама целительница: "Это лошадиная доза, вероятность что он проснётся очень мала, но зная его характер он может проснуться. Так что следи, чтобы он спал, ведь так лечение будет идти хоть немного быстрее."       Да, его племянница опасная девушка, но как целительница она незаменимая, ведь хоть немного, но А-Сянь идёт на поправку.       Возможно, если бы он раньше встретил Вэй Усянь, тогда бы он, от слова совсем, не захотел бы устраивать эту войну, просто потому что это солнышко способно поразить кого угодно своими искренними поступками. Ещё хотелось защитить от тех, кто посмеет даже словом сделать что-то не так, тогда мир точно увидит гнев Вэнь Жоханя, только наиболее страшный.       Забравшись на кровать, он лёг рядом и прижал А-Сина к себе, чтобы тот не замёрз, не дай Боже, а потом позвал А-Юаня:       — Малыш, иди сюда.       Тот с радостью прибежал и прижался к теплому боку своего Сянь-гэгэ и укрылся одеялом.       Тишина была успокаивающей и для ребёнка, и для взрослого, прижимающего к себе расслабленное тело того, кого теперь собирался защищать всегда и везде.       Наконец сон сморил, заставив погрузиться в царство Морфея.       Вэнь Жохань внезапно услышал какие-то крики и решил пойти на них, то что он увидел шокиравало его также, как и того кого он увидел и место где он был. То что это была тюрьма было ясно, но она была видимо не самой лучшей, а то куда он зашёл и что увидел, он бы видеть ни хотел никогда больше в жизни. На цепях, в подвешенном виде, в оборванной одежде и израненном состоянии, без сознания висел Вэй Усянь.       Глава Вэнь не раздумывая бросился к нему, чтобы убрать эти чёртовы цепи, но рука прошла сквозь... "Что? — В лёгком смятении подумал он, - Почему я не могу его коснуться? Что происходит?"       Внезапно за дверью послышались голоса и он их узнал. Эти были как те, кого бы он сам сейчас с радостью придушил.       — У этого Вэй Усянь, язык не развезался ещё, Гуаньяо? - Спросил Цзинь Гуаньшань своего отпрыска.       — Нет, отец я его и насильно пытался и уговаривал, и угрожал - ничего. Он так и не сказал где Тигриная Печать Преисподней или как создать похожую.- Объяснялся его сын, от которого так и веяло лесть и затаённой злобой похожей как у мертвеца.       — А я говорил, что лучше убить его сразу! Меньше хлопот! Да он и жить недостоен! Может лучше сразу скормить его собакам, господин? - Су Ше говорил прикрикивая так громко, что он сам уже назвал этого ползучего червя мелкой спиной, которая только и делает, что кажется сильной, на самом деле являясь никем.       — Я согласен с этим недоЛанем. Дядя, на кой тебе нужна эта Тигриная Печать Преисподней, если орден Цзинь и так силен? Да и кто посмеет перечить, ведь у нас ещё есть и выгодные связи. Например, тот же самый орден Цзян ведь от моего двоюродного брата и его жены остался племянник, который имеет своеобразный рычаг. Ещё и Гуаньяо побратился с Первым Нефритом ордена Лань, также как и Не. - О как сейчас хотелось чтобы этот Цзысюнь заткнулся, так сильно Вэнь Жохань желал смерти лишь когда он сам умирал и когда умирал сам Вэй Усянь, когда он был только призраком.       То, что он видит вполне может быть воспоминанием, но как он, черт возьми, смог сделать связь, если до этого не было, вопрос остался открытым.       В конце концов эти твари соизволили зайти.       Первым к бессознательному юноше решил подойти Су Ше, видимо чтобы показать свою крутость и побыть нахлебателем для остальных. Желание убить, у главы Вэнь увеличилось в десятки раз, когда он увидел следующие действия.       Когда Су Ше подошёл, он с наслаждением схватил за волосы бессознательного Вэй Усяня и со всей дури влепил пощёчину, тот никак не отреагировал, только простонал. Тогда Су Ше, не найдя ничего лучше, как ударить в живот, добавив своей ци для усиления удара.       В камере раздался вскрик боли и Илин Лаоцзоу открыл глаза, покрытые плёнкой боли и болезни, о которой и не думали позаботиться.       — О, неужто Страшный и Ужасный Старейшина Илин соизволил попреветствовать нас? - Голос этого мелкого слизня прям сочился гордостью, победой и фальшивой лестью, от которой Вэнь Жоханю захотелось блевать.       Вэнь Синь на эти слова никак не отреагировал, он давно к такому привык, а делать исключения для того, кто издевается над уже безоружным врагом тем более.       Вдоволь насладившись так называемой "победой", глава клана Су отошёл полностью удволетворенный.       К пленнику, галантной походкой, с видом победителя, подошёл Цзинь Гуаньяо и приподнял подбородок, чтобы тот смотрел прямо в глаза, сказал самым слащаво добрым умоляющим голосом:       — Вэй Усянь, я спрошу тебя в последний раз, где Тигриная Печать Преисподней! Ты понимаешь, твои пытки будут ухудшаться! Ведь тут лично приехал глава клана Ланьлин Цзинь! Я даю тебе последний шанс и тогда тебя отпустят!       На это Вэй Усянь ничего не сделал, но начал говорить:       — Мне порой искренне интересно.. кх..вам настолько хочется иметь власть над всеми заклинателями, ..что вы готовы взять так называемое "Всемирное Зло"..кха..кх..под защиту! И как давно вы являетесь двуличными тварями, которые...кхакха..готовы ползать, лишь бы притвориться птицами высшего полёта...как.. Я это говорил и буду говорить "нет", я не дам вам..хах..кха..в ваши мерзкие ручонки то, что вы хотите...       Вэнь Жохань сейчас искренне жалел, что не может забрать его или хотя бы помочь, ведь этот малыш не заслужил такого.. Действия, которые он увидел, он бы показал как компромат на то, что вся эта группа людей не заслуживает существования!       Цзинь Гуаньяо аж зарычал от злости, но от рукоприкладства удержался, только сильнее сжав подбородок сказав:       — Ладно, Вэй Усянь, ты сам сделал свой выбор. - Он крикнул Су Ше и Цзинь Цзысюню.- Можете пока выйти, я или отец вас позовём. Те вышли.       А глава Цзинь вышел и подошёл к Вэй Усяню, улыбаясь улыбкой кота, смотрящего на сметану.       Подойдя, он начал своими шаловливыми пальцами водить по груди того, заставив дёрнуться от прикосновений, успехом это, по известному факту, не увенчались. Цзинь Гуаньшань, глядя на это, продолжил свое грязное развлечение и прошептал на самое ухо, чтоб тот услышал его пошлый шёпот:       — А у тебя оказывается хорошее тело, Вэй Усянь?~Интересно, сколько людей тебя опробовали в эту дырочку?~Может ты давно такого хотел?~       Илин Лаоцзоу счастье не испытывал, только страх, но поборов себя, он выплюнул из себя стараясь вложить в эти слова всю ненависть к этому мужчине:       — А вы как я вижу - обрезанный рукав, глава Цзинь? Неужто вам ваша хризантема заменила остатки мозгов, которые вы протрахали в цветочных домах? Я искренне надеюсь, что вы сдохните также как и жили!       Лицо Цзинь Гуаньшаня сразу потемнело, но как будто что-то придумав он сразу посветлел и принялся за дело.       Спустив со слабого тела штаны, он не задумываясь поднял над землёй и вошёл в сжатую дырку.       Крик, раздавшейся в камере, будет долго звонить в ужах Вэнь Жоханя, желание уйти отсюда вместе с А-Сином только увеличилось. А мучения продолжались..       Цзинь Гуаньшань видимо знал, где самые болевые точки на теле юноши и каждый раз делал так, что казалось ещё немного и Вэй Усянь прямо сейчас умрёт. Тот вопреки плану главы Цзинь о помощи не просил, лишь молча терпел, иногда крича от боли.       Наконец спустя час этот Ад закончился и Вэй Усянь просто обвис на цепях бездушной куклой. Но на этом всё не закончилось. Взяв нож, он поднял несопривляющую голову юноши и заставил открыть рот.       — Слишком уж ты крекливым оказался, надо бы тебе урезать твой язык!       Не успел Вэнь Синь ничего понять, как новая боль, только во рту, заставило его затрепыхаться, но ослабленное тело было не в состоянии, осталось лишь лить слезы. Потом, когда глава ушёл Ад, вместе с теми тремя, продолжился....       Вэнь Жоханя снова куда-то кинуло, на этот раз он даже не мог предположить куда. Его хождение в никуда прервал голос, который он сразу узнал - Вэй Усянь, идя на него, он увидел юношу, который держался за голову и шептал про себя то, что он точно никогда не хотел бы от него услышать:       — Я должен умереть.. Я убил жениха моей шицзе... Я убил шицзе... Я погубил клан.. Я подставил Вэнь Цин и Вэнь Нина... Я убийца...       Неудержавшись, глава Вэнь просто подошёл, прижал к себе и начал говорить, отрицая то, что Вэй Усянь говорил до этого:       — Ты не убийца, А-Сянь. Ты никого не убивал.. Ты самый хороший и добрый человек, которого я когда-нибудь видел. Всё хорошо, они все живы, А-Сянь.. Со всей нежностью произносил всё это. Слова вырывались сам и смотря на так называемого врага мира заклинателей он видел лишь человека, который пережил слишком много боли и потерь для своего возраста. Наконец дыхание начало выравниваться и хрупкое тело больше не билось в болезненных конвульсиях.       Поняв, что тот успокоился, он решил запеть колыбельную, которую когда-то пела его мама.Она была о далёких горах где живут существа, о Небожителях, которые наблюдает за ними и защищают, о чудесных землях где принимают любымлюбым и не осуждают.       Она и усыпила юношу окончательно, и сам Вэнь Жохань только сильнее прижал его к себе, желая защитить от любых несчастий.Возможно именно Илин Лаоцзоу былтем кого он искал. И сейчас он бы хотел узнать о нём всё и помочь справиться с любой опасностью.       Открыв глаза, он увидел милую картину, Вэй Усянь прижимался к нему во сне, обнимая, а его самого обнимал маленький А-Юань. "Что за чудо!"- Подумал глава Вэнь, глядя на это и обнял А-Сина, на этот раз спокойнее окунувшись в царство Морфея...