Любить человека по фамилии Тачихара

- Отъебись! – Мичизу залпом выпивает весь стакан с виски и бросает его в девушку. Йосано не реагирует, даже когда осколки осыпаются на пол вокруг ее стула. Несколько стекляшек впилось в щеки, в грудь, в руки, одна выколола взгляд. Но Акико не реагирует. Способность залечит все быстрее, чем через минуту. А к боли она привыкла. Как к физической, так и к моральной. На войне много к чему успеваешь привыкнуть. К крови. К крикам. К трупам. К огню. К раскаленному железу у своих рук. К страху. К нему даже не то чтобы привыкаешь. Скорее, постепенно он просто отмирает. Йосано кладет свою ладонь на ладонь Мичизу, но тот снова ее отталкивает. Он злится. Акико противна ему. Она прекрасно это понимает. Прекрасно понимает, что он едва сдерживается от того, чтобы выстрелить ей прямо в голову. Сдерживается, потому что таков приказ босса. Точнее, Элис-тян. -«Она тоже воевала. Она спасала твоего брата много раз. Окажи ей одну-единственную услугу» Йосано была благодарна Элис за ее помощь. Лишь немногие могли понять, как важна была для нее эта встреча. Не считая Тачихары, только Мори и Элис. Только те, кто прошел ту страшную войну. Только те, кто видел труп простого солдата Тацуо, одного из тысячи таких же солдат. И только Мори понимал, чем рискует, беря на службу человека с фамилией Тачихара. Мичизу раздраженно цокает. Звук эхом разносится по всему «Lupin». Это место Йосано подсказал Дазай. -«Там уютно и почти никого не бывает. И бармен не задает лишних вопросов» Более чем достаточно. Наконец Йосано подает признаки жизни. Игнорируя возмущение Тачихары, наклоняется и обхватывает рукой его лицо, другой опираясь на его колени. Тачихара пытается вырваться, но Йосано сильнее, даже несмотря на то, что она девушка. Ее губы касаются губ Тачихары, слегка прикусывают, до сукровицы. Мичизу недовольно рычит, но Акико это не волнует. Она пьяна даже при том, что не взяла в рот ни капли спиртного за сегодня. Она слизывает пару красных капель с губ Тачихары и наконец отстраняется. Мичизу обтирает лицо кулаком и наливает себе еще виски из стеклянной бутылки. На этот раз пьет медленно, будто бы специально тянет время. Когда бокал пустеет, Тачихара опускает его на стол и поворачивает голову к Йосано. Та даже не притронулась к своему напитку, продолжая рассматривать Мичизу. Ее взгляд какой-то странный, стеклянный. Будто бы она изучает его душу. Совсем как Мори в первую их встречу. Жутко. До мурашек. Под таким взглядом дышать страшно, не то что говорить. С трудом Тачихара все же выдавливает из себя слова: - Зачем тебе все это? Акико как будто просыпается. Чуть вздрагивает, выпрямляясь, смотрит на Мичизу: - Странный вопрос, но я отвечу. Я люблю тебя. - Ложь. - Я никогда не лгала. - А сейчас лжешь, - Тачихара снова отворачивается. – Ты любишь не меня. Ты любишь Тацуо. И того, кто лишь отчасти на него похож. Йосано не отвечает. На это ей нечего возразить. У нее превосходная память на лица. А лицо Тацуо запомнилось ей особенно четко. Доброе, улыбчивое, хоть и слегка дерзкое лицо. Когда Дазай перешел на сторону агентства, Мори впервые отправил Черных Ящериц в их офис. Тогда они были совершенно не готовы. Дверь просто вышибли с петель, пули полетели без предупреждения. В тот раз спасли гранаты Куникиды и пресловутый Осаму, простреливший ладони большей части состава Ящериц, не считая Хироцу и двух его прямых подчиненных. И пока мафиози уносили ноги, Куникида крыл матом Осаму, из-за которого им пришлось обновлять интерьер. А Йосано просто подметала с пола пули и осколки, пытаясь не думать о том, как сильно походил лицом на Тацуо рыжий лейтенант. Агентство росло, налеты продолжались. Это уже перестало быть адом, стало даже больше рутиной, чем-то вроде совместной тренировки. Никто уже не пытался никого убить. А Йосано все глядела на того рыжего парня, которого звали Мичизу. Глядела, когда он, односложно отвечая на вопросы Ранпо, ставил на место вынесенную дверь. Глядела, когда случайно пересекалась на улице с ним и Гин. Они были красивой парой. Парой, которой быть не должно. Акико дорожила Гин как подругой, но при этом ненавидела ее как соперницу. Она тоже хотела быть с Тачихарой. И хоть Мичизу Гин своей девушкой и не признавал, сложно было не заметить ту химию, что царила между ними. А вот химию Йосано видела одна лишь Элис. Для этого и нужна была встреча. Чтобы расставить все точки над и. Тачихара ничего к ней не чувствовал. Так думала Акико раньше. Он никогда не обращал на нее внимания, никогда не говорил. Практически не смотрел. Но сейчас Йосано видит, что это не было равнодушием. Это было ненавистью, удачно спрятанной под холодной маской. Тачихара просто не хотел устраивать сцен, но безлюдный бар развязал ему руки. И язык. Акико было трудно принять смерть Тацуо, но своей вины она в этом не видела. Лишь в том, что не смогла помочь. А Мичизу видел, еще как видел, о чем и заявил Йосано во всех красках прямо с порога. Акико даже не успела ничего ответить, прежде чем он схватил из рук бармена бутылку с виски. - Переходи на сторону агентства. Мичизу вновь устало поворачивает голову. Он слегка пошатывается, но еще в состоянии мыслить трезво. Во всех смыслах. - Нет. - Почему? Если согласишься, все твои грешки замнут… - Нет. - …у Осаму есть связи в правительстве, все пройдет гладко… - Нет. - …в крайнем случае всегда можно подключить шантаж… - Я сказал «нет», тупая ты сука! – Тачихара вскакивает со стула и быстро идет к лестнице. Чужая рука хватает его за край кофты, и Мичизу со злобой оглядывается. У Йосано вид брошенного щенка, но Тачихаре ее совсем не жалко. Заслужила. Это сука все заслужила за убийство ее брата, за убийство всех тех солдат! Мори тоже заслуживает наказания. Впрочем, тут вопрос времени. Как только дело будет сделано, он попросит Фукучи об одолжении. Тот не откажется убрать босса главной криминальной организации Йокогамы. Теруко тоже поможет, если понадобится. Мичизу у нее на хорошем счету. - Что мне сделать, чтобы ты простил меня? - Выпились, - холодно отрезает Тачихара. – Пусть «ангел смерти» увидит смерть. Если каким-то образом попадешь в рай, - Тачихара грубо вырывает кофту из ослабших ладоней. – Передай Тацуо, что я люблю его, а дальше делайте че хотите. Хоть тридцать детей нарожайте. Шаги все больше удаляются наверх, перестают звучать совсем. Йосано отворачивается к стойке, наконец опустошая свой бокал. Как же херово. Мозг плывет. Теперь она уже даже не хочет спорить. Пусть Мичизу валит на все четыре стороны. Она не любит его. Она любит Тацуо. Противно признавать, что этот сукин сын прав. Она лишь пыталась отрицать свои чувства к мертвецу, перенося их на живого. Взгляд падает на валяющийся на полу кусок стеклянного бокала. Йосано поднимает его и смотрит на себя. Может и в этом он прав? Мертвеца может любить только мертвец. Тогда может оно того стоит…?