***
Махидевран султан вошла в свои бывшие покои. Голоса звучали в её голове, проигрывая сцены, которым уже не суждено было сбыться… Она с тоской смотрела на диваны, камин, разглядывая все предметы быта, будто они должны вот-вот исчезнуть. Было видно, что ещё немного и султанша заплачет.. Но, открылась дверь и вошла Хюррем султан…— Махидевран. — со вздохом произнесла хасеки. Гюльбахар повернулась в её сторону.
-Что тебе Хюррем? Пришла надо мной посмеяться? — Я только хотела попрощаться с тобой… Да и смеяться здесь не над чем, напротив, жить с шехзаде в санджаке это твоя обязанность. И лучше бы ты уехала прежде, чем всё это случилось. Махидевран сделала шаг вперёд, подкрадываясь в своей любимой манере. -Но когда-нибудь я вернусь, Хюррем. И если к тому времени, ты останешься в живых, я выскажу тебе всё, что накопилось за все эти годы. Хасеки секунду обдумав, произнесла: -Говори сейчас, что хотела сказать, ибо тот день никогда не настанет. -То, что тебя окончательно погубит, это твоя спесь. В твоей душе столько спеси, что ты не видишь ничего кроме собственного носа. -Я пришла, чтобы проститься с тобой, ты же осталась во власти гнева.-Хюррем султан увидела в глазах Махидевран едва заметные слезы, — Но я не могу тебя за это винить, и я бывала не справедлива. Но всё это в прошлом, так что… Махидевран, да будет светлым твой путь. Хасеки ушла, оставляя Махидевран в раздумьях. Она понимала, что её излишняя враждебность к Хюррем, оказалась просто совершенно бесполезной. Ведь, уже таких перепалок, как в молодости, не было. Всё стало спокойным, разве что, после появления новой фаворитки Султана, во дворце разразилась снова буря. Великолепная троица — Хатидже султан, Гюльфем хатун и Махидевран султан, найдя ту самую Фирузе, попали в самое сердце любимой жены султана. Разбив его до трещин. В это время, в гареме прощались фаворитка шехзаде Фатьма хатун и Фидан калфа. Ведь им предстояло поехать в Манису вместе с шехзаде.***
Покои Султана.
-Счастливого пути, Махидевран, не оставляй шехзаде без своей заботы — подав руку, произнёс Султан Сулейман. — я обещаю повелитель, посветить себя сыну и его детям, за нас можете не волноваться. После, побеседовав с сыном, повелитель дал несколько напутственных слов -Ну что ж, Мустафа, вам пора в путь. С огромной гордостью я отпускаю тебя, чтобы ты набрался ума в управлении санджаком и в будущем возможно империей. Выйдя во дворик, где стояли уже кареты, члены султанской семьи встали, прощаясь с отъезжавшими. Махидевран бросила последний взгляд на Хюррем. Та ей слегка улыбнулась, хоть и далось это действие с трудом.Гюльбахар обдумывала необычную исповедь, если можно было так назвать ту
сцену прощания. Будто что-то было недосказано. Возможно, ли это начало примирения? Султанша усмехнулась, ну да,конечно, столько лет вражды и тут на тебе коту под хвост — мир между двумя жёнами султана. Кони тронулись. Гнал ветер, далеко не февральский, но было слегка прохладно. В карете пахло горячими блюдами, сладким лукумом, который при остановках слегка подогревался на огне, придавая тому неповторимый вкус. И всё это скрывало с горем пополам нервирующую тряску на дорогах. Шехзаде, периодически проверял свою фаворитку и мать, комфортно ли им, всё ли в порядке, не нужна ли помощь лекаря. А вот помощник Ташлыджалы Яхья, который был на службе у Ибрагима Паши и с недавних пор теперь верный соратник шехзаде, ехал с ощущением разбитого сердца. Не хотелось уезжать из ТопКапы, ведь там жила его госпожа… Последние стихи, которые были написаны, Яхья посвятил Михримах султан.Как трудно, трудно расставаться,
зная,
Что никогда не встретишь друга вновь.
А у тебя всего-то и богатства — одна лишь эта дружба и любовь!
Когда душа с душой настолько слиты, что раздели их- и они умрут,
Когда существование земное
В разлуке с другом — непосильный труд, —
Вдруг от тебя навек уносит друга
Судьбы неумолимая гроза. В последний раз к губам прижалась губы,
И жжёт лицо последняя слеза.