Эстрохазард

      Лея вернулась домой с полными пакетами вещей. Трэкс заинтриговано окинул взглядом покупки. Он жаждал узнать, что это и для чего. Настолько, что губу закусил. В глазах горел игривый огонек. Эстроген это считала и без лишних прелюдий протянула ему обновки.       — Знаешь, я тут прошвырнулась по магазинам и вспомнила кое-что…       — Мое предложение перепихнуться в общественном месте?       — И не только это. Помнишь Чарли? Я рассказывала о нем. Если кратко, то я ему проспорила и теперь обязана привести тебя на самую дорогую тусовку города.       — Решила двух инфузорий одним махом?       — Ага. Но привести тебя просто так опасно, да и банально скучно, поэтому я прикупила тебе кое-чего.       Вирус высыпал вещи на диван. Длинный парик цвета блонд, роскошная белая шуба, коктейльное платье, массивные сапоги, новое кружевное белье и тональный крем для эритроцитов.       — Не переживай, у нас парный комплект, — подмигнула Лея.       — Когда, говоришь, вечеринка?       — Не терпится, чтобы я тебя там оприходовала?       Он подтвердил ее догадку пылким, покорным поцелуем. Она повалила его на подушки и ухмыльнулась. Трэкс еще не успел все примерить, а ее уже возбудила сама идея брутального вируса в нежном платье. Да, у нее определенно был типаж. И он тут же нетерпеливо раздвинул ноги, приглашая полакомиться сладким.       — Попридержи коней, ковбой.       Трэкс улыбнулся во все зубы и провоцирующе расстегнул верхние пуговицы.       — Я сказала — попридержи коней.       Ее тон был строгим, но жгучим. Она уперлась ногой в промежность вируса, и тем самым выдавила из него неприлично громкий вздох.       — Что, Трэкс, уже?       — Рядом с тобой трудно сдерживаться. Я бы сказал, невозможно.       — Постарайся уж.       — Ну, хотя бы отлижи!       — Умоляешь?       — Естественно!       Лея демонстративно облизнулась и звучно сглотнула слюну. Трэкс скинул с себя штаны и предвкушающе впился когтями в подушки. Горячий язык коснулся промежности — сочной, влажной, только для нее. Вирус запрокинул голову. Глаза закатились. Все тело приходило в восторг от того, как клетка трогала его. Она знала каждую его чувствительную точку и давила на них тогда, когда он этого не ждал. Внезапность придавала удовольствию неповторимый пикантный вкус.       — Мне так нравится, как ты смущаешься, ковбой.       — Ах!       Она припала губами к головке, руками крепко держала его за бедра. Он подергивался, изгибался. Его грудь призывно вздымалась.       — Еще… Умоляю, еще…       Высунув член изо рта, она хитро блеснула глазами. Рука потянулась к нагрудному карману пиджака. Ручка. Обыкновенная шариковая ручка. Лея облизнула ее во всю длину и приставила заглушкой к уретре. Скольжение. Проникновение. Стон. Ручка вошла во всю длину. И вышла. Верх. Вниз. Верх. Вниз. Трэкс плавился от накрывавшего его жара. Тело подавалось навстречу ощущениям.       — Лея! Лея!       Она заткнула его поцелуем, но не прекратила двигать ручкой в его члене. Он взял ее за ладонь и задвигал ею резче. Эму нравилась эта боль. Нравилось, когда тело напряженно изнемогало. Нравилось быть во власти любимой женщины, принадлежать ей от макушки до кончиков пальцев.       — Трэкс, — томно прошептала она и с силой сжала его плоть. — Куда ты хочешь кончить?       — Делай со мной, что хочешь. Я это обожаю.       Она медленно вытащила ручку и снова припала губами к головке. Пара движений, и янтарная смазка растеклась по ее глотке. Она проглотила все до последней капли и хищно оскалилась. В ее глазах читался едва сдерживаемый азарт.       — Второй акт будет при других декорациях, — проворковала Эстроген и кинула в вируса флакон с кремом. — И припудрить носик не забудь, ковбой.       Трэкс усмехнулся и послал ей воздушный поцелуй.       — Я в душ, а ты пока начинай готовиться к рауту.       — К рауту, значит? Что ж, высокой планке высокий пилотаж.       Присев к туалетному столику, вирус первым делом достал стопку журналов в поисках вдохновения. Пока любимая плескалась в душе, напевая незатейливую песенку, он шуршал глянцевыми страницами. Шик, блеск, гламур — какой сложный выбор! Сколько раз он делал из Леи королеву, но примерить маску женщины-вамп самому! Он смотрел на себя в зеркало, думая, как изменить свое лицо до неузнаваемости. Зеленые глаза — подчеркнуть, высокие скулы — довести до совершенства, губы — сделать пухлее. Стать на один вечер для любимой женщины роковой блондинкой, сочным виноградом, до которого никто, кроме нее, не дотянется.       А это мысль!       Порывшись в столике, Трэкс достал помаду винно-красного оттенка. В меру темная, она не терялась на алой коже. Он еще не успел накрасить ею губы, но уже представил, как ее следы украсят шею Леи. Но кто сказал, что на этом вирус остановится! В голову ударила идея сделать дерзкие перламутровые смоки. Трэкс ухмыльнулся своему отражению. На него смотрела будущая сердцеедка, которой еще предстояло засиять. Точно художник, он высвобождал взмахом кисти пылкую фантазию.       — А что тут у нас?       Из ванной вышла разгоряченная Лея. Ей не терпелось увидеть, что для нее приготовил Трэкс.       — Твое счастье, что я не успел накрасить свисток.       Стоило ему обернуться, как она раскрыла рот.       — О. Мой. Фрэнк! Такими темпами ты сделаешь меня бисексуалкой!       — Это я еще платье не надел.       Трэкс раскинулся на столике и, послав воздушный поцелуй, самодовольно улыбнулся.       — Детка, ты только представь, сколько мужиков после нас встанет в очередь к стоматологу.       — Да уж!       — Беги суши волосы, я и тебе марафет наведу. Все будут падать штабелями.       Спустя некоторое время зеркало рисковало не выдержать. Роскошные, светловолосые богини сияли в его отражении. Две скалы, чей напор был неумолим. Две грации, что ослепляли. Одна — воздушная и недосягаемая, другая — огненная и неприступная. Один стук их каблуков, и земля рисковала разверзнуться, а небеса обрушиться. Не успели они дойти до парковки, как уже собрали букет взглядов.       Огни ночного города зажигались один за другим, но ни один из них был не в силах затмить блеска их красоты. Ветер играл в волосах, мотор ревел, музыка оглушала. Они еще не начали тусоваться, но уже чувствовали себя счастливыми, живыми, наполненными мигом. Трэкс и Лея держались за руки. В груди пылала любовь — такая настоящая! На светофорах клетка то и дело оборачивалась, чтобы в очередной раз заглянуть в эти притягательные омуты. Они сияли для нее и только для нее.       Доехав до «Лимба», они, приосанившись, гордой походкой направились ко входу. Стоило переступить порог, как кто-то разбил бокал. Осколки покатились к их ногам. Недолго думая, Трэкс медленно наступил на то, что осталось от чаши. На этот звук обернулись все, но он, как ни в чем не бывало, взмахнул волосами и направился к барной стойке. Лея невозмутимо последовала за ним.       — Гемоглобиновую Мэри, — Эстроген протянула карту.       — А мне кофе со льдом.       — За мой счет.       На них смотрели десятки пар глаз, но никто не смог получить и искры ответа. Их взгляды были нацелены только друг на друга. Потягивая напитки, они улыбались во все зубы и смеялись с тех, кто безнадежно вздыхал. Где эти воздыхатели были, когда Лея собирала себя по осколкам? Не для них она прошла тернистый путь к счастью. Вход в ее дверь для них был закрыт.       — Лея, это правда ты?       Они обернулись на голос.       — Чарли! Наконец-то, а то я думала, что тебя не дождусь!       — Выглядишь сногшибательно! А это твоя охрана?       — Элли, — фальцетом сказал Трэкс и хихикнул, но потом понизил голос и добавил едва слышно. — Но для тебя Элиас.       Чарли вздрогнул и покраснел. Он осознал, что Лея не преувеличивала, когда говорила про перчинку язвы и параметры тестостерона. Этот мужчина был прекрасен во всех отношениях. Не говоря о том, что тот так горел к своей любимой женщине, что ради нее переоделся в подружку. Лишь самые смелые могли себе такое позволить.       Трэкс подчеркнуто закинул нога на ногу и посмотрел на лейкоцита свысока. Его взгляд из-под длинных накладных ресниц резал, как нож.       — Детка, — вирус снова перешел на фальцет. — Ты думал, что это Лея проспорила тебе? Какой же ты наивный. Ха-ха, бармэн, еще кофе!       — Лея, завидую тебе белой завистью…       — А кто говорил мне хватать его всеми руками и ногами?       — Стоп, только не говорите, что вы тогда сговорились меня соблазнить!       Все трое дружно рассмеялись. Чарли, заказав и себе коктейль, втянулся в беседу. Про себя отметил, что «Элиас» был горячей штучкой — непринужденный, раскованный, знающий толк в моде и искусстве, и, что самое главное, гордый без высокомерия. Гордый, но умеющий встать на одну ступеньку с любимой женщиной, и иногда и на ступеньку ниже.       — И откуда ты такой экзотичный?       — Комаром всосало и к вам принесло. С кем не бывает? Я оттуда, где безжалостное солнце рождает горячую кровь.       И, дабы доказать это, он вышел на танцпол. Каблуки отбили ритм. Хлопок ладоней. Платье заструилось. Волосы разметались, как пожар. Музыканты оторопело притронулись к инструментам. Его пример был заразителен. Лея тут же присоединилась к нему. Они кружились, как Луна, влюбленная в Землю. Так близко и так чувственно. Их танец был вертикальным воплощением горизонтального желания. Жар усиливался. Руки тесно сплелись, а ноги двигались в едином, почти зеркальном порыве. Лея чувствовала грудью и затылком его дыхание. Его настрой был серьезен.       Все смотрели на них, затаив дыхание. Смелые, искренние, уверенные в себе — это ошеломляло и покоряло. Кто-то робко пытался присоединиться к танцам, но они казались лишь блеклыми тенями на фоне этих двоих. Их бешеная энергетика, подобно гигантской волне, захлестывала. Чарли, потягивая напиток, завороженно наблюдал за ними и за тем, как многие не выдерживали напора стихии. Претенциозная вечеринка обернулась душевной встряской. Лейкоцит ехидно улыбался, довольствуясь тем, как обыкновенно напыщенные рожи городской элиты переливались всевозможными красками.       Финал был встречен аплодисментами. У многих случилась одышка — настолько сильно они были вовлечены в чужой танец. Волнительный, завораживающий, даже — чего таить! — околдовывающий. Трэкс поцеловал руку Леи и повел ее обратно к бару.       — Хороша прелюдия, — томно шепнула она.       — Все для тебя, — так же шепотом ответил он. — Уже приметила места для продолжения?       — Есть у меня одна мысль. Но сначала дай перевести дыхание.       Одного глотка «Мэри» было достаточно, чтобы сверкавшая в глазах иска желания превратилась в пламя. Еще предстояло выяснить, что делало ее пьянее — коктейль или любовь. Лея украдкой целовала его в губы и хихикала. Чарли, так же наполненный легкостью от выпитого, что-то шептал ей на ухо, тем самым вызывая в ней еще больший смех. Трэкс, оставаясь единственным трезвенником в этой компании, смотрел на все это с пониманием: лучше любимая женщина будет пьяной и счастливой, чем заливает свое горе спиртом.       Время текло незаметно. Оно измерялось не часами, не минутами, а количеством стаканов на стойке. Лея чувствовала невероятную легкость и готовность действовать решительно.       — Сейчас, ковбой, — она украдкой облизнула его ухо. — Следуй за мной.       Эстроген схватила его за запястье и повела за собой. Они слились с толпой и незаметно от остальных пробрались в одну из туалетных комнат. Зайдя, они закрыли ее на ключ. Музыка казалась заметно приглушенней. Тусклый, спокойный свет светильников настраивал на нужный лад. В углу стоял флакон с благовониями.       Лея с силой прижала Трэкса к раковине. Ее рука подцепила подол его платья и задрала до самой талии.       — Знаешь, что у меня в сумочке?       — Самый большой дилдак из твоей коллекции?       — Ответ правильный.       Цвета помад перемешались между собой. Языки сплетались. Они готовы были вцепиться друг другу в грудь, чтобы продрать ее до самого ядра. Трэкс двигал бедрами, подаваясь навстречу движениям руки Леи.       Захват.       Поворот.       Лицо вируса впечаталось в зеркало. Грудь упиралась в раковину. Его с силой держали за парик.       Проникновение.       Стенки натягивались от размеров игрушки. Ноги тряслись и подкашивались. Глаза закатывались. Так резко и так хорошо… Движения были полны неукротимой энергии. Это была бешеная стихия. От них все существо превращалось в точку удовольствия. Трэкс млел. Трэкс плавился. Трэкс умолял. Он с трудом сдерживался, чтобы не застонать во весь голос. Казалось, от его дыхания зеркало звенело и потряхивало.       Этот накал. Этот азарт. Это чувство хождения по краю. В любой момент их могли обнаружить, и этот риск добавлял перчинки. Лея не сдерживалась — слишком долго ждала этой возможности. Ее тело горело от новой сущности вируса — сказочной амазонки, полной силы и вместе с тем женственности. Словно это был не Трэкс, а совершенно другая клетка.       — Я так обожаю твои преображения, ковбой. Каждый раз будто с новым любовником развлекаюсь.       Она потянула его за волосы и со всем неистовством поцеловала. Утром точно придется думать, как замазывать синяк от засоса, но здесь и сейчас это их не волновало. Трэкс выгибался кошкой. Его тело было мягким и податливым, как глина. Лея растворялась в нем. Им казалось, что они парили — парили над всей этой мирской суетой. Подумаешь, самый дорогой клуб города. Подумаешь, собрались все сливки общества. Разве они могли променять друг друга на всю эту мишуру?       Трэкс чувствовал, как вместе с ним потело и зеркало. Шуба соскользнула на пол, обнажив широкие угловатые плечи. Лея, не раздумывая, оставила на них укусы и засосы. Вирус протяжно застонал, вцепившись в раковину. Клетка потянула за лямки его платья, открыв вид на соблазнительного вида белье.       — Ты такой красивый, когда смущаешься. Продолжай.       — Детка, я сейчас взорвусь!       — Так не держи в себе. Действуй!       Он толкнул ее на унитаз. Она села на него, широко расставив ноги. Раздвинув бедра, Трэкс вновь насадил себя на игрушку и продолжил агрессивно двигаться. Он крепко держался за ее плечи. Его силуэт в полутьме подрагивал, как пламя свечи. Он весь светился от экстаза. Чаша удовольствия переливалась через край, грозясь затопить все вокруг. Остро-сладкое, пьянящее удовольствие — натуральный наркотик. От него каждый мускул плавился.       Лея схватила его за член, не дав кончить.       — Что ты делаешь?       — Хочу поменяться местами. Не против овладеть мной?       Эстроген кинула игрушку в раковину и прижалась спиной к стене. Трэкс, одуренный жаждой завершить начатое, со всей страстью набросился на нее. Клетка истекала соками. Смазка сочилась по бедрам, доходя до самых коленей. Снова поцелуи — глубокие, пылкие, полные любви. Им не было счета. На лице не осталось места, которого бы не касались губы. Да и не только на лице. Грудь, шея, плечи — ни одного живого места.       Еще немного.       Еще чуть-чуть.       Они чувствовали, как раскалялся воздух.       Тело пронимало легкой судорогой.       Протяжный стон.       Искра.       Зажигание.       И разгорелось пламя.       Горячая смазка растекалась внутри Леи. Взгляды пересеклись. Все получилось так спонтанно… Пьяные любовью, жалели ли они? Вряд ли. В их глазах читалось нежное чувство.       — Я перестаралась, да?       — Только если слегка, — Трэкс поднял с пола шубу и отряхнул ее. — Тебе макияж подправить?       Подкрашиваясь, они перебрасывались легкими смешками. Их забавляло, что никто под слоем одежды и косметики не разглядит их интрижки. В самом деле, кого удивило бы, что дамы задержались в уборной? Пара движений кисточкой, пара пшиков духами, и они вышли, как ни в чем не бывало. Музыка все так же играла, а напитки лились рекой.       — Может, пропустишь бокальчик шампанского?       — Убить меня решила?       — Я пошутила. Тебе еще кофе?       Взяв по стакану, они заняли столики на балконе. Уже глубокая ночь — самое сокровенное время для двух любящих существ. Отсюда открывался захватывающий вид на огни города. Фрэнк переливался множеством красок, как рождественская гирлянда. Где-то там, внизу, тянулись вереницы машин. Легкий ветер касался лица.       — Лея, смотри!       В небе внезапно распустился огненный цветок. Потом еще один. И еще. Сотни искр озарили собой крыши небоскребов.       — Фейерверки!       К столу внезапно подошел Чарли.       — Голубки, фоточку на память!       — Ой, точно! Лея, у нас с тобой еще нет ни одной совместной фотки!       Они встали у самого края и поцеловались. Именно в этот момент в небе распустился самый большой и самый яркий фейерверк. Щелчок камеры — и первое совместное воспоминание уже возлюбленных запечатлено.       Это только начало. Но как он прекрасно…