Эстрохазард

      Лея проснулась с ощущением влажности и липкости внутри. Расслабленная, она смаковала прошлый вечер. Едва ли у нее получалось вспомнить что-то близкое по ощущениям. Трэкс перевернул ее представление о постели с ног на голову. Пока еще утро, пока не прозвонил будильник — клетка протянула руку к своей вульве и вставила пальцы. И тут же поплыла. Воспоминания о покорно отдававшемся ей Трэксе с легкостью разжигали огонь. Лея прокручивала снова и снова то выражение лица, с которым он ей покорялся.       Под ней собралась лужа.       — Вот же ж! Перестаралась…       Стоя в одном халате, она жарила бекон и грибы на завтрак. Огромной силы воли требовалось, чтобы удержаться на ватных ногах. Нет, не хотелось падать. Напротив, хотелось взлететь высоко в небо. Необыкновенная легкость в теле и душе. Словно резко оказалась в правильном времени и правильном месте. Словно так и должно быть. Словно она жила ради этого.       — Доброе утро, детка.       От заспанного голоса у плеча пошли мурашки.       — Доброе утро.       Лея обернулась, схватила Трэкса за подбородок и прошлась языком по его уху.       В самом деле, утро доброе.       — Заводишь с самого утра?       — Так, всего лишь дразню.       Эстроген развернулась, схватила его за промежность и прижала к стене.       — Мы обязательно повторим прошлый вечер, но не сейчас. Иначе я на работу опоздаю. Помоги лучше на стол накрыть.       — А что у нас на завтрак?       — Сэндвичи с грибами и беконом.       Словно в подтверждение этому, из тостера выпрыгнули ломтики хлеба.       — А на десерт?       — Ты.       Лея облизнула лопатку и томно взглянула на Трэкса. Тот аж губу закусил.       — Ладно, шучу, на десерт ничего нет. Я забыла купить в прошлый раз. Позвони мне часов в пять, напомни.       После завтрака, собирая подругу на работу, вирус предложил надеть платье-футляр. Оно могло бы показаться слишком пуританским для настроения последних дней, если бы не две интригующие детали — роскошный цвет бургунди и чарующий вырез, к которому сложно подкопаться. А нежный блеск часов из розового золота и жемчужных серег только усиливал впечатление.       — Кстати! В мэрию должен Джонс наведаться! Твои идеи по макияжу?       — Стрелками ты уже его резала, самое время ослепить блеском глаз.       — А потом сдуть взмахом ресниц.       — Схватываешь на лету.       Трэкс вряд ли бы сказал, где научился делать макияж. Это как будто с ним было всегда, как само собой разумеющееся. Возможно, всему виной была все та же язва, которая отпечаталась в его тогда еще детском разуме. Ее макияж был броским, дерзким, покоряющим. Густо подведенные глаза, яркие тени, блеск на губах — одним своим лицом она бросала вызов. Естественно, что она стала главной ролевой моделью. Вирус едва ли помнил свою приемную мать, а эту сорвиголову — очень отчетливо. Как же ее звали? Кажется, Эрис.       Благородный металлический блеск теней, взгляд лисицы и невесомое касание красной помады — да, образ завершен. Трэкс смотрел на нее, как на очередной законченный шедевр.       — Жду не дождусь, когда такая красотка вытрахает из меня все дурь.       — О, ты так этого жаждешь?       Она прижала его к туалетному столику и амазонкой выгнулась над ним.       — Чтобы вечером ждал меня в прихожей в фартуке на голое тело.       Похоже, вирус сам поддался наложенным на клетку чарам. Из его полуоткрытого рта вырвался не то вздох, не то стон.       — Детка, я весь горю.       — Не сгори к моему приходу.       — Сумочку для декольте не забудь.       Самодовольной походкой она проследовала на парковку и завела машину. Подмигнув своему отражению, она вдавила педаль в пол и вклинилась в бурный поток трассы. Движение на дороге было оживленнее обычного. Хотя, казалось бы, ничего вокруг не изменилось. Все так же лили дожди, граждане спешили на работу, а по радио рекламировали тренажеры. Остановившись на светофоре, Лея вспомнила, что забыла обновить парфюм. Один пшик, и она чувствовала себя королевой этого дня. Аромат мускуса и пачули раскрепощал. Откуда эти духи? Впрочем, неважно.       Оказавшись в мэрии, она в очередной раз украла мгновение рабочего времени у своих коллег. Всего мгновение, за которое они испытали все. Это точно мисс Эстроген? Не такой ее знали и помнили. Что в ее жизни произошло, что она так круто изменилась? Неужели это все из-за расставания с Джонсом?       Святая наивность.       Этот придурок еще будет кусать локти.       Кабинет пустовал. Стало быть, мэр еще в пути. Отличный повод порадовать себя кофе с видом на большой город. Еще не потухли огни небоскребов. Лея возвышалась над ними, как гордая хищная орлица. Этот город больше не вытрет об нее ноги. Она отрастила когти и зубы. Отныне она не просто клетка эстрогена, а вирус страсти. И ей это нравилось.       Дверь открылась.       Лея тут же заметила, что Колоник, коротко поздоровавшись, всеми силами пытался избежать пересечения взглядов.       «Какой же он душка», — усмехнулась она.       Дежурные вопросы, отчеты, календарь встреч и бесед… Все это перестало быть обыденностью. Это превратилось в очередной повод помучить мужскую половину населения одним лишь фактом своего существования. Украшение коллектива? Подставка для бумаг и кофе? Все это в прошлом. Один только стук каблуков вызывал волнение. Ее взгляд из-под длинных ресниц решетил, как пули навылет. Холодная и вместе с тем обжигающая. Она вселяла ужас и трепет.       Джентльмены, время ослабить галстуки!       Одного прищура хватило, чтобы очередной глава муниципалитета почувствовал себя околдованным.       — Лея, ты на них дурно влияешь! — ехидно посмеивался Чарли на обеденном перерыве.       — Так им и надо, — без тени смущение ответила Лея.       Снова кабинет.       Клацанье клавиатуры.       Бесконечные звонки.       Стук в дверь?       Мэра нет в кабинете, но это точно не он. Он не имел привычку стучаться в собственный кабинет.       — Оззи, перестань! — тихо донеслось по ту сторону.       — Дрикс, не нуди, — раздался знакомый голос. — Приветик, красотка, а я тебя искал.       — Здравствуй, Джонс.       Лея поставила кружку и скрестила руки на груди. Выпрямившись и расправив плечи, она пронзила его взглядом, полным презрения и высокомерия.       — Не знал, что у мэра новая секретарша. Как тебя зовут, крошка?       Тупой, как пробка.       Но она держала интригу.       Ждала, когда на него обрушится осознание.       — Впрочем, дай угадаю сам, — он открыто флиртовал с ней выражением лица. — Брук? Кэнди? Джиа? Ева?       — Из тебя плохой стрелок, Джонс. Думай дальше.       А подошедший Дрикс, похоже, все понял. Поэтому, когда Лея ему подмигнула, его щеки порозовели.       — Грейс? Хезер? Джейд?       — Ты своих бывших перечисляешь? Мимо.       — А ты ничего такая штучка. Но я все равно тебя разгадаю.       Он широко расставил руки и оперся об ее стол. Осмозис хорохорился, в его глазах блуждали огоньки.       — Думаешь, звание героя города достаточно, чтобы девушки падали штабелями?       — Еще и плохая девочка. Ты мне нравишься.       — Джонс, она…       — Дрикс, не лезь! Крошка, позволь узнать, до скольки у тебя рабочий день? Найдется ли у тебя лишняя минутка для меня?       — Для тебя — никогда.       — Ух, своенравная!       — Не своенравная, а разумная. Что ты мне можешь предложить, Джонс?       — Обжигаешь на ровном месте. Я покорен. Хе-хе, покорись же и ты мне.       — Попробуй заставь.       Осмозис даже не скрывал, что как его взгляд блуждал между ее глазами и грудью. Он еще не получил права ее трогать, а уже смаковал ее тело и предвкушал веселую ночь. Мерзость. Впрочем, Лея была не удивлена. Более того, она рассчитывала, что он клюнет. Это было несложно. Она по опыту прошлых отношений помнила, как он, будучи в отношениях с ней, оборачивался на других девушек и флиртовал с коллегами противоположного пола. В этом был весь Джонс: запасть на сильную и уверенную в себе особу, а потом потерять к ней интерес, когда та перестанет сопротивляться.       И вот, все шло согласно сценарию.       Лея оказалась в опасной близости от Осмозиса. Знакомый запах машинного масла, пончиков и подворотен — Джонс себе не изменял. Она обошла его вокруг, делая вид, что приценивалась к его посредственной физической форме. Но даже такое внимание ему льстило.       Удар!       Она зарядила ему со спины. Прямо под колени. Он рухнул на землю.       Попытка встать.       Облом!       Тонкий каблук с силой прижимал его к полу.       Его лицо поплыло.       Его ослепило.       Самое время сдуть.       — Оззи, это Лея!       Дрикс не выдержал этого спектакля и крикнул, что было мочи.       — Ч-что?       Джонс часто заморгал и затряс головой.       — Ха-ха, отличная шутка, Дрикс! Я чуть было не поверил!       — Нет, Джонс, — Лея сильнее надавила на каблук. — Дрикс прав. Это я.       — Нет… Нет-нет-нет! Не может быть!       Он разделился надвое и высвободился из-под ее натиска. Встал рядом с другом и принял вид пораженного превратностями жизни школьника.       — В отличие от тебя, Дрикс думает головой, а не головкой.       — Лея… ты… ты…       — Изменилась?       — Д-да… То есть, нет! Что с тобой произошло?       — Избавилась от мусора в голове и жизни.       — Не верю. Лея, которую я знаю, не такая.       — С чего ты решил, что я не такая? Ты вообще меня не знаешь.       — Ты стала такой… такой…       — Самой собой, Джонс. В конце концов, я эстроген, а не контрацептив под прикрытием. А теперь с глаз долой. У меня еще рабочий день не закончился, а ты только мешаешь.       — Лея, но…       — Оззи, пойдем.       — Нет, мы еще не закончили!       — Закончили, Джонс. Закончили в тот день, когда приняли решение разойтись.       Ему нечего было добавить. Цель повержена. О, этот взгляд! Полный непонимания, обиды, горечи и сожаления! Она заставила его страдать. Баш на баш, Джонс! Он наконец-то почувствовал, каково это — быть отверженным. Каково это — быть растоптанным. Каково это — когда тебе есть замена. После всего случившегося между ними он уже не мог рассчитывать вернуть Лею. Она стала для него недосягаемой. И даже звание героя города ему не поможет.       А ведь у него были бы все шансы, если бы он воспринимал ее как равную себе, а не как очередную цыпочку в очереди на деление. Как равную себе, а не трофей. Как такого же героя, как он, а не как музу.       Это и отличала его от Трэкса.       Звонок.       — Детка, купи, пожалуйста, брауни к кофе.       — Что, уже пять часов?       — Нет, но зубы у меня уже сводит.       — Может тогда лучше пекановый пирог? Я знаю одну хорошую пекарню.       — Чего мелочиться, давай тогда сразу пирог ангела!       — И дьявола!       — Детка, я тебя обожаю! Целую твои мысли!       Ну, как?! Как удержаться от сравнения Осмозиса и Трэкса?! Он такой… такой… чуткий, внимательный к мелочам, открытый к ней и ее мнению. Он словно умел читать мысли и угадывать ее желания. Он был идеальным другом. И не как замена Джонсу, не как альтернатива, а как самодостаточная независимая думающая единица, для которой есть своем место в сердце.       В машине снова пахло едой — воздушным бисквитом и ярким шоколадом. Лея купила две полноценные половинки двух пирогов. Гастрономический оргазм. От одного аромата текли слюнки. Хотя, честности ради, не только от него и не только слюни. Клетка предвкушала новый вечер близости с вирусом. Фартук на голое тело. Сумрак комнат. Джаз в приемнике. Воображение так живо рисовало картинку, что Лее пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы следить за дорогой. Один квартал, другой. Дорога извивалась, как лента в руках опытной гимнастки.       Парковка.       Шаг вперед.       Лифт.       Дверь.       Поворот ключа.       — Добрый вечер, детк…       — Иди сюда!       Она поставила сумки на пол и набросилась на Трэкса. Прямо здесь, в прихожей. Лея прижала его к стене с такой силой, что он доставал до пола только кончиками пальцев. Она вгрызлась в его шею и прижала ладонь к промежности. Только тонкая ткань отделяла их обоих от сладостного мига.       — Детка, ты…       — Ничего не говори!       Эстроген развернула его лицом к стене. Обнаженный. Полностью в ее распоряжении.       Проникновение.       Все четыре пальца.       Стоны.       Это не было игрой, даже очень хорошей. Это были натуральные, шедшие из самой глубины стоны, чье эхо отскакивало в голове и запускало дремавшие инстинкты.       — Ты так рад меня видеть, Трэкс?       Лея была злой и голодной. Джонс словно был бутербродом из автомата, который мало того, что невкусный, так еще и голод не перебил. Все тело было напряжено и жаждало плоти.       Трэкс был на взводе. По его бедрам обильно стекала смазка. Она сжала руку и заставила его согнуться. Никаких прелюдий — бешеный темп. Снова укусы в шею. Она смаковала его тело всеми возможными способами. Вкус, цвет, запах — все это будоражило и заставляло цитоплазму закипать. На его мембране оставалась засосы и помада. Плевать! Он дал карт-бланш — абсолютное повиновение.       Разворот!       Вирус не удержался на ногах и рухнул на кушетку. Лея с силой сжала его член.       — Ложись, — приказала она.       От ее грубого шепота вирус поплыл и покорно соскользнул. Эстроген села на его бедра и продолжила агрессивные ласки. Член в руках твердел. Между их лицами были считанные микрометры. Их дыхания обжигали лица. Влажные лбы почти прижимались друг ко другу. Снова это выражение. Закатившиеся глаза. Высунутый язык. Горевшие щеки. Это стало персональным фетишем. От одного этого лица Лея возбуждалась так, как не возбуждал ни один член ее бывших. С Трэксом Лея не задавалась вопросом, насколько она нужна своему партнеру. Она знала, что нужна ему, а он нужен ей. А секс — приятный бонус, «привелегия».       Растрепанный, дрожавший всем телом, с влажными от упоения глазами — он кончил прямо на ее ладони. Смазка переливалась в руках, как жидкий огонь.       — Похоже, я все-таки сгорел. С тобой иначе не получается.       Трэкс облизнулся и подмигнул.       — Удовольствие на этом сегодня не заканчивается. Беги варить кофе, я тут пока приберусь.       Вирус забрал пакет и удалился на кухню. Клетка, быстро расправившись с уборкой прихожей, последовала за ним и…       — Ты совсем голый, — ухмыльнулась она.       — Что значит совсем? На мне аромат бергамота и табака!       А еще начищенные до блеска зубы и дреды, забранные на один бок так, чтобы шрам не бросался в глаза. Зато в глаза бросался роскошный черно-белый пирог — с ангельской и демонической половинами. Ну, и, конечно, кухню наполнял аромат свежего кофе. Он расслаблял почти в точности, как случившееся мгновением ранее соитие.       Лея — растрепанная, со смазанной помадой, но все такая же роскошная, присоединилась к ужину.       — За нас, за вас и за экстаз!       Звон чашек и столовых приборов. Лея не стала мучить себя выбором, зачерпнула вилкой оба пирога и перемешала их у себя во рту.       — Наконец-то ты научилась брать от жизни все.       — А благодаря кому?       Улыбнувшись, Эстроген снова зачерпнула вилкой по кусочку и отправила в рот Трэкса.       — Кстати, рассказать, как Джонс сегодня посыпался?       — Детка, я весь во внимании!