СН: Пророчество

      Охваченная паникой я вынырнула из Чаши Оракула и почувствовала, что налитые свинцом ноги подкашиваются. Едва не рухнув, оседаю на пол и вжимаюсь обеими ладонями в часто вздымающуюся грудную клетку. Сердце готово было выскочить наружу и сбежать как можно дальше. Я хватала ртом стянутый до невозможного воздух, словно маленькая беспомощная рыбка попавшая на суше, боясь задохнуться. Холод пола, в который я с силой вжималась ягодицами и бёдрами, пробирал насквозь и вместе с этим помогал прийти в чувства. Я легла, прижавшись ледяной каменной плите щекой и вскоре восстановила дыхание и нормальный ритм сердца. Второй раз не умирают, говорили они. Но приступ поймать может и бессмертный. Мысли путались от увиденного в Чаше. Какие-то лица… воскресшие мертвецы… незнакомцы… крах… апокалипсис. Внутри меня рос с каждым всплывающим в памяти обрывком ком шока. Влага стекала по янтарным волосам, заставляя их виться, по лицу, по шее и плечам, покрывая кожу мелкими мурашками. Капли бесцеремонно заползали в декольте, проходили по телу и с грохотом падали на пол. Всё тело окутал липкий холод. Я обхватила себя руками, продолжая вспоминать тот ужас, что показал мне таинственный артефакт.       После войны против Мальбонте прошло недели две по небесному времени. Для человека это было около года, может даже меньше. Я все ещё просыпалась от кошмаров и обливалась семью потами. Все ещё видела повсюду лица погибших, лица врагов. Они тянули руки, исходили чёрными сплетениями и кряхтели что-то невнятное. Я помнила, что бессметным не снятся сны просто так. Что это было предзнаменованием чего-то хуже, чем мы пережили. Я пыталась отвлечься, улыбалась через силу, чтобы никого не пугать своим состоянием. Даже пару раз спускалась на землю и ходила к психотерапевту. Но что они мне, собственно, могли посоветовать? Йога и макраме не помогут справиться с пережитой травмой и потерями. Всё это время я ходила сама не своя, едва слышала кого-то кроме навязчивых голосов в голове. Мучила себя, а соответственно и тех, кто мне дорог. Мои друзья, близкие — они переживали за меня, пытались вывести на откровенный разговор о чувствах. Но я каждый раз уходила от этого. Знала, что все они кого-то потеряли, у всех своя травма и своя история, связанная с этой войной. Не хотелось взваливать ещё и своих бесов. Вместо этого, боясь повторения прошлого, я отыскала в Цитадели эту проклятую Чашу, зачарованную древним оракулом, предсказывающим ближайшее будущее. Бессмертные ею почти не пользовались, считали опасной. Но что может быть хуже того, что уже было? Как оказалось, может…       Несколько часов я просидела без движения на полу у Чаши, переваривая снова и снова вперемешку видение будущего и вспышки прошлого, пока меня не обнаружил в этом состоянии тот, на кого теперь я не могла посмотреть прежним взглядом. Белая одежда, тёплые руки, светлые пряди, слегка небрежно упавшие на лицо. Такое взволнованное, с бесконечной нежностью во взгляде. Мой мужчина был испуган тем, что увидел за загадочной белоснежной дверью. Поникшую, озадаченную и очень замершую девушка с распушившимися черными крыльями. Меня. Он сел напротив, убрал прилипшие к моим щекам волосы и заглянул в глаза. В чёрных как ночное небо омутах была почти абсолютная пустота, которая не на шутку заставила ангела беспокоится. Он обнял меня и прижал к себе, осторожно, словно фарфоровую фигурку, поглаживая по голове. Моё лицо уткнулось в его грудь и я мгновенно отключилась. Провалилась во тьму.       Не знаю сколько была без сознания, но когда очнулась и открыла глаза, увидела сидящего перед собой Дино. Вид у него был слегка измотанный. Увидев, что я пришла в себя, он слабо улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Я моргнула, подозрительно глядя ему в глаза. Снова мелькнули фрагменты, увиденные в Чаше, его лицо и слова, сказанные им. Это всё так не сочеталось. Будто этот Дино и тот были разными людьми. Как темная и светлая стороны одной сущности. Он, к несчастью, заметил мой взгляд и свёл брови к переносице: — Милая, что ты снова творишь? Зачем ты пошла к Чаше Оракула? Ты ведь прекрасно знаешь, что это не поощряется Советом. — он замолчал, не отрываясь от моего спокойного выражения лица. Уголок бледно-розовых губ игриво пополз вверх. — Ах, ну да, забыл с кем говорю. Тебе ведь все равно на запреты Совета. – Но ведь за это ты меня… — я осеклась, в горле пересохло от одной только мысли о следующем слове. Кашлянула. Дино взял стоящий на тумбочке рядом стакан воды и заботливо поднёс к моим губам. Приложилась к освежающей влаге. Пока пила, мужчина продолжил за меня: — Люблю. Больше всего на свете, Вики Уокер, я люблю тебя. И беспокоюсь всякий раз, когда в твоей голове возникает новая идея, боюсь. Боюсь, что ты навредишь себе в первую очередь. И не зря. — Любишь… — тихо повторяю я, будто пропустив мимо ушей его слова. Одними губами ещё несколько раз произношу это слово. Приподнявшись на постели, упираюсь в спинку кровати и подтягиваю колени к себе. Это означало, что мне грустно. И Дино прекрасно знал. Отставив наполовину опустошенный стакан на тумбочку, сел рядом со мной на край кровати, но не стал прикасаться. — Ты в порядке, дорогая? — осторожно спросил он, наблюдая за тем, как я отреагирую. Ответила молчанием. Он добавил через некоторое время. — Вики, ты что-то увидела в Чаше? Прошу, не молчи. — Увидела. — хрипло и едва различимо сказала я и отвернулась, положив голову на сложённые руки. Дино все ещё не решился коснуться меня. Логично. Я бы тоже не стала. Не сейчас. — Можешь не говорить, если не хочешь. Я выйду, чтобы ты смогла обдумать всё. — кровать жалостливо скрипнула: он встал. Приглушённые шаги в сторону двери. Я не смотрела в след. Глаза вдруг начало жечь, будто я сейчас же расплачусь. Горло сковало, но все же смогла дрожащим голосом выдавить из себя: — Ты меня когда-нибудь любил? Вопрос повис в сгустившемся воздухе и остался в таком положении надолго. Тишина окутала своей сетью меня, его, всю спальню. Сердце вновь забилось как сумасшедшее и заныло. Я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Дино стоял лицом к двери и не шевелился. Лишь отдельные пёрышки на его белоснежных крыльях иногда подрагивали. Мир будто замер как сериал, поставленный на паузу. Я боялась получить ответ. Он боялся его сказать. И оба боялись, что наша связь была ложью и не имела никакой цены.