Приходилось...

Солнце уже садилось, раскрашивая всё небо в оранжевый цвет. Но волосы Чуи были ярче всякого закатного солнца, а его глаза напоминают голубое море, в котором так и хочется утонуть. Захлебнуться. Балкон настежь открыт, а чуть заметный ветер колышет плед на кроватях. "Вот как, значит." Подойдя ближе к балкону, чтобы его закрыть Чуя заметил на полу что-то бумажное. Тетрадь. Его тетрадь. "Но...почему?" Подняв её, он вышел на балкон. Он не видел есть ли кто-то на крыше и ему, если честно, было не всё равно. Но не закрывать же балкон на замок, когда там, возможно, есть человек. Через некоторое время чуя краем глаза увидел над собой струйку дыма, которая мгновенно растворилась. Он вдохнул, шумно выдохнул. Тишина. - Ты знал, что курить на крышах корпусов в детских лагерях - не безопасно для самих детей? - Ты разве не должен быть на дискотеке? - Ты знал, что меня там не будет. - Если честно, то нет. Не думал, что Хигучи тебя отпустит. - Я с ней договорился. - А я говорил, что ты умеешь убеждать. - Я в этом и не сомневался. - Врёшь. - Конечно. И снова молчание. Так много не сказано, но если оно будет озвучено, то будет ли всё как прежде? - Можешь спуститься. - С чего ты взял, что я этого хочу? - Потому что этого хотел бы я. За время их очень серьёзной, но короткой ссоры поняли и приняли одно: Мори был прав. Они похожи. Чуя услышал стук об бетонный пол балкона, но и бровью не повёл. Он знал, кто это и чего он хочет. Он даже знает, внутреннее составляющее его души. Дым не прекратился. Чуе тоже хочется, на самом деле. Успокоить нервы, так сказать. - Тебе нельзя. Ты ещё маленький. - Ты на год старше меня. - Но и начал я не год назад. - Врёшь. - Однозначно. Они оба тогда закурили. А кто выдержит эту унылую обстановку в психбольнице? Впрочем, несомненно, можно обойтись и без этого. Именно поэтому Чуя, по выходу, не притрагивался, а Дазай, по всей видимости, недавно сорвался. Очень недавно. Буквально вчера. - Как ты узнал о гитаре? - Кожа на пальцах и ты как-то в инет заходил. У тебя во вкладках аккорды были. - Забавно. - Что именно? - Что ты знаешь обо мне почти всё. Хотя нет, ты знаешь обо мне всё, а я о тебе ничего не знаю. - Знаешь. И даже чересчур много. - Хах. Именно поэтому ты не можешь подпустить меня слишком близко? - Боюсь тебя расстроить, но мы уже провалились с этой миссией. Весь свет в мире, казалось, стал кроваво-красным. А солнце всё никак не хотело заходить за горизонт. - Что у тебя на лице? Странно, что Накахара даже не пытался взглянуть  на само лицо. Он просто знал, что там царапина, просто знал, что брюнет заклеил её точно так же, как в четырнадцать лет. Он знает, что, если бы у Дазая было больше бинтов, то тот бы и глаз снова забинтовал. А всё потому, что он чувствует то же самое, что четыре года назад. - То же, что у тебя с рукой. Шумный выдох со стороны Чуи. Они больше не могут отрицать очевидного. Оба волновались. Оба считали себя виноватыми. - Прости, меня, Осаму. Стук. И сердце остановилось. <Осаму? Он назвал меня по имени?> - За что? - Я наговорил лишнего тогда. Я просто не мог принять твоей помощи. Я не привык. А ещё ты слишком нагло вторгся в мою душу. - Я просто слишком любопытный. - Не боишься сейчас получить по всем законам гравитации? - Странный вопрос. - Согласен. Солнце всё резало вены и кровь с плачем стекала на землю. Она не кончалась, не кончалась, не кончалась. - Знаешь, Чиби, - как же Чуя по этому скучал,- мне очень понравилось одно твоё произведение. - Какое же? - О разуме. - Одно из лучших. - Мне кажется, что это чувство не совсем легко описать. Как считаешь? Накахара наконец повернул голову в сторону Дазая. Сейчас на Осаму чёрные джинсы, которые будто не становятся на него маленькими, белая рубашка,которая очень плотно сидит и расстёгнутая на две пуговицы сверху, закатаны под локоть рукава, чёрные кроссовки и тот самый злосчастный чёрный плащ, которые напоминает отчаяние, мрак, белые стены и главврача, что берёт интересных пациентов под своё крыло лично. - Я считаю, что тебе совершенно не идёт этот чёрный плащ. Раздался звонкий смех. - Твоя взяла, Чу-Чу, это сейчас было неплохо. Этот плащ... - Я знаю, он от Мори. Ты его надеваешь, когда тебе тяжело, верно? - Вот, видишь, Чиби, ты тоже очень наблюдательный. - И он тебе совершенно не идёт. Дазай лишь хмыкнул, но плащ снял. И сбросил с балкона вниз. Дазаю плевать, что будет с этой вещью дальше. Он больше не хочет возвращаться туда, откуда нет выхода. Если вернётся - то лучше умрёт, чем снова жить без смысла и с виной в потере всего, чего терять не хочешь. - Ты прав. Ещё в нём очень жарко. И теперь смеётся Чуя. - Мы ходим вокруг сути. - Хочешь перейти к делу? - Думаю, что уже пора. Этот волнительный момент. И Чуя начал первым. - Как давно ты понял, что я тот самый мальчишка? Дазай пару мгновений молчал. Но позже ответил и он, изменив свой тон на более серьёзный. -Когда впервые увидел тебя закрылась такая мысль. Мы ведь вживую никогда не виделись. -Верно. Мори вечно мне рассказывал про какого-то слизняка, который якобы твердит то же самое, что я, только менее умными словами. Дазай рассмеялся. Этот смех был с некоторой горечью и хриплостью от сигарет. - Что, прям так и сказал? - Так и сказал. А когда ты полностью удостоверился? - Когда тетрадь твою нашёл. Признаться честно я с самого начала хотел её найти. Твой тайник я рассекретил ещё тогда. Про таблетки соврал. Знал, что если ты тот самый, то у тебя эта тетрадь сохранилась и оставить дома ты её не мог, не помню почему именно ты попал туда, но точно помню, что с родителями у тебя не очень. Думал, что если найду, тогда всё понятнее станет. - Я попал нечаянно. Моя семья из достаточно влиятельных юристов в нашем регионе. Они требовали от меня, единственного сына, идеала, но никогда не давали той родительской любви. Впрочем, сейчас я понимаю, что и без неё хорошо обойдусь, но не тогда.- Закат медленно разгорелся ярким пламенем, а Осаму выкуривал уже вторую сигарету.- Постепенно отсутствие внимания переходило в большие проблемы. Меня настигали странные мысли, мне хотелось выполнять странные действия, такие как обжечь себя спичкой, удариться головой об косяк до крови. Всё выливал на бумагу. Вскоре родители нашли мой тайник и отвезли к "хорошему знакомому", которым являлся Мори, под предлогом того, что я невменяем и подобного рода произведения не должны были влиться в свет, иначе их репутации конец. - Мори стал вбивать тебе в голову, что ты сам неправильный и ты должен слушать его, чтобы стать таким, каким пожелают тебя видеть твои родители? - Верно. Маленький был, хоть и повзрослел быстро. А что на счёт тебя? - Меня он нашёл. Был его "правой рукой". Ты ведь видел меня, верно? Только не мог понять, что это тот самый человек, который которым тебя вечно сравнивают. - Да. Как и ты. Знаешь, ты мне приснился в день заезда. Вот прям как сейчас. Жутко было, но потом меня охватила паранойя, будто что-то паранормальное происходит. А оно вот оно что. Просто воспоминания. Ты уже третью сигарету куришь, не надоело? - Нет, а тебе всё так же нельзя. - Я и не просил. Наступила тишина. Каждый обдумываю то, что сейчас услышал. Получается, что сейчас они рядом стоят с тем, кто всё равно как-либо появлялся в жизни обоих. Их связывал Ода, который был славным парнем и общался абсолютно со всеми. Никто не знал как он сюда попал и по какой причине, но он был поддержкой поддержкой опорой всех остальных. Особенно он любил детей, хотя сам был самый старший в этой больнице. А ещё их связывала схожесть менталитета. Платоническое понимание, одинаковое мышление и одинаковая самокритика. - Ты мне расскажешь о каждом твоём стихе в твоей тетради. - В таком случае, - Чуя полностью повернулся к Дазаю и сделал глубокий выдох,- ты мне объяснишь каждый шрам под твоими бинтами. Осаму удивился. Это было видно по глазам, но совсем скоро улыбка растянулась на его лице. - Договорились. Если ты не уснёшь, конечно. - Не усну, у нас впереди ещё целых две недели. Нас. Тишина снова обволокла сердца этих двоих. И она была комфортной. Она была нужной и правильной. И прервать, и начать её можно когда только захочется. Они оба считают себя нечеловеком, оба привыкли, что проблемы - проявление слабости и что-то постыдное и неправильное. У обоих боязнь вернуться туда, где законы схожи с законами мафии, а глава - хуже любого антагониста за всю историю Земли. - Среди берёз, болот и звёзд, Цыганских свадеб, волчьих слёз Мне нет места. - это то, что Дазай чувствует. Чуя его понимает. Ведь когда-то он чувствовал то же самое. Но глубоко внутри всё ещё чувствует. - но разгребая пену дней Во тьме пустых госпиталей Я был весел. - В окно мне бьёт кровавый свет, я вижу тёмный силует. - Сон в руку.- бархатистый голос Осаму будто гипнотизирует, рассказывая о вещем сне, который приснился им обоим в начале смены. - Нож в печень.- а мягкий, но сильный голос Чуи его только дополняет рассказ нотками той печали, когда "он был за всех, но все встали против него". Вот они, проблемы с доверием. А Огай только подпитал. - Мой стол завален абы чем, рисунками безумных схем... В тот вечер. Тот ли это вечер, когда в их больнице случился несчастный случай. Парень, который был на три года старше Осаму выпал из окна. Его красные волосы навсегда запомнились Чуе, ведь именно он был главной опорой для Дазая. И, порой, для самого Чуи. - Всё было так. Дазай смотрел на, наконец, заходящее солнце и темнеющее небо, как почувствовал аккуратное касание сбоку, а после, и по всему торсу. Кажется, пора выбираться. Оставить всё это, исполняя последнее желание того парня. *** - Знаешь, я уверен, что однажды вы встретитесь. И поэтому, хочу попросить. Когда встретитесь - примите себя. Вы никогда не сможете найти смысл в жизни, но, найдя себя, вы сможете жить и без него. - Что? О чём ты, Ода? Ты ведь не будешь меня доканывать своими лекциями? Говоришь так, будто скоро повесишься. - Просто обещай... *** - Чиби? -... - Почему? - Это то, чего хотел бы я в твоём случае. Объятья действительно успокаивают и объединяют. Как же давно у них обоих их не было. Они так давно их не ощущали, что и забыли про существование вообще такой штуки, как тактильность. Через мгновение они вернулись в исходное положение. Возможно, когда-нибудь они будут вспоминать этот момент и думать: "мы повели себя как дети". Но сейчас... - И всё же, как ты узнал про мой голос? - Ууу, это было ночью! Ты звал меня, а потом встал, взял балончик одеколон в руку... - Если ты не заткнёшься, то я скормлю твой труп полевым сусликам. - Ууу, злой гном, узри это, мир. - Иди в жопу, дылда. Зато я об косяки не ударяюсь. Солнце гасло, а на его место приходила холодная белая луна, заменяя солнце, пока то восстанавливалось после очередного кровопролития и выгорания. Луна не знает смысла своего существования, но знает, что если не она, то кто поможет Солнцу перевязать раны и остановить нескончаемую кровь, которая выливается каждые утро и вечер? Луна до жути устала помогать Солнцу с её проблемами, пока то совсем её не замечает...