Бесталанность

Все еще тошнило. Эрен присел на кровать возле Райнера, который, укутавшись в одеяло, едва ли походил на живого человека: почти не двигался, никаких звуков также не издавая. Только влажное от слез лицо могло бы подсказать, что парень все еще существовал, находился здесь, лежал на этой самой кровати… Вдыхал бессмысленный воздух, с трудом принимая реальность, но осознавая ее безнадежность. Вокруг был ужасный беспорядок: в коридоре валялись пакеты и упаковки из-под еды, в спальне повсюду разбросаны вещи, грязная посуда грудой возвышалась в углу комнаты, на кровати - совсем уж бесцеремонно - лежал использованный презерватив и смазка. Пахло чем-то… Странным - иного определения у молодого человека не было, поскольку он впервые сталкивался с подобным. У Эрена начала кружиться голова, а привкус рвоты во рту лишь усилил плохое самочувствие. Тошнило от всего на свете. Эрена тошнило от такого сильного беспорядка, тошнило от непонятного для него запаха, тошнило из-за того, что не мог никак помочь Райнеру, что лежал рядом, тошнило того, что произошло в его квартире часом ранее, но больше всего тошнило от самого себя. Не выдержал - резко встал и подошел к окну, поворачивая ручку и толкая на себя, лишь бы побыстрее открыть и впустить свежий воздух. — Я так не могу, можно у тебя убраться? — он повернулся к Райнеру, ожидая, когда тот хоть как-то отреагирует на него. Молодой человек что-то очень тихо сказал сиплым голосом, но Эрен не расслышал. — М? — он опустился на корточки возле него, чтобы Райнеру не пришлось надрываться в попытках донести свою просьбу. Чужая рука медленно выползла из-под одеяла и совсем мягко сжала его предплечье - вероятно, это все, на что был способен парень в тот момент. Самым первым, что заметил Эрен, были темные синяки на руках Райнера, а потом уже увидел и красноватый след на его шее. Он хотел расспросить, но побоялся своими словами надавить на больное - так бы и произошло, это точно. Глаза безжизненные, блеска в них никакого не было, и голос едва громче шепота: — Посиди вот так… Со мной… Разве Эрен мог этому противиться? Он вновь сел возле него, заметив, что Райнер не отпускал, словно хватался за спасительную соломинку. Эрен отвел взгляд в сторону, не желая смотреть в эти печальные глаза. Он ненавидел чувство жалости больше всего на свете: ни когда жалели его, ни когда ему было жалко - парень предпочитал холодную отстраненность в таком случае. — Так что здесь произошло? Тебя… — не закончил, поскольку осознал свою бестактность, а ведь сам недавно думал о том, что лучше промолчать - аж самому противно стало от любопытства. — Неважно, извини. — Н-нет… Это я виноват, — медленно ответил Райнер. — Чего? — парень нахмурился, все же взглянув на него. — Бред несешь какой-то. Виноват только один человек, и это явно не ты. Райнер выдохнул, стирая другой рукой слезы - все через силу, все на пределе возможностей. — Мне сложно… Это объяснить. Да и вовсе неважно это… Почему вообще все так произошло? Прошло лишь пару дней с того момента, как Эрен забрал к себе двух маленьких непосед, привыкая к новой жизни. Однако же судьба не спрашивает, какой сделать твою полосу следующей: белую или черную. Она все решает сама и, к сожалению, у Эрена с Райнером она вдруг стала темнее вороньего пера - за один день, вот так просто.

***

Насколько же все было безнадежно… И сколько же это состояние может длиться, если оно есть и начало, и конец? Когда начинаешь задумывать о том, что все плохо - это старт круга бесконечной агонии или уже его финиш? Если бы только можно было вырвать Райнера из картины бытия и посадить его под дождем без одежды, закинуть в море из его же слез, забросить на вершину Эвереста, где нечем было дышать - ничего бы не изменилось. Он бы по-прежнему не ощущал самого себя. Тяжело было даже встать с кровати. Будильник резким звуком оповестил о том, что настало девять часов утра, - как обухом по голове, - но сегодня его жизнерадостная мелодия подействовала даже хуже, чем обычно. С самого утра нахлынул поток слез. Райнер не мог прекратить плакать, сгорбившись в сидячем положении. — Почему? Почему, почему, почему? — парень задавал вопрос одинокой захламленной квартире. — Почему именно сегодня нужно было проснуться? Почему этот ебучий будильник вообще сработал? Я не хочу просыпаться, не хочу… Хочу спать… Он даже не помнил, во сколько лег: вероятно, сразу, как вернулся домой - терпеть суровую реальность больше не получалось. Уставший организм капризно требовал проспать еще хотя бы семь часов, чтобы полностью пропустить этот день и день, идущий за ним - лучше месяц, конечно, пока вновь не станет терпимо. Забавный защитный механизм: легче уснуть и не видеть сновидений вовсе, чем опять заставлять себя банально дышать, ибо каждое телодвижение приносило страдание. Каждую минуту обдумывая лишь одну мысль: покончить со всем и не мучиться. Райнер прикрыл уши руками, но от назойливого голоса в голове избавиться не смог: тот лишь сладко нашептывал низким баритоном - голос точно принадлежал ему. "Сам подумай, а для чего ты так мучаешься? Что-то тебя ждет завтра? Послезавтра? У тебя разве есть какие-то планы на жизнь в целом? Брось… Для чего ты стараешься?" А ответить парень никак не мог - у него не было аргументов против. Голос давил на больное, всаживал тонкое лезвие под кожу, водя изнутри, оголяя его собственные мысли. "Посмотри, в каком свинарнике ты живешь. У тебя даже нет сил убраться. Когда ты в последний раз брился? Когда ты чистил зубы? Когда ты мылся? Ты отвратителен. Даже не можешь позаботиться о своем теле". Встав с постели, покачиваясь, Райнер медленно побрел в сторону кухни, чтобы налить себе воды. Желудок болел ужасно, но аппетита никакого не было. Парень просто хотел заполнить ноющий орган, чтобы… "Чтобы - что?.. Какой в этом смысл? Попей воды, поешь, сходи в туалет, умойся, - а толку? Для чего это нужно делать? Чтобы продлить свое существование? Ты мазохист?" До кухни не дошел, свернул в ванную. Побоявшись поднять взгляд, чтобы не встретиться ненароком с зеркалом лицом к лицу, парень начал чистить свои зубы - делал это просто чтобы сделать. Он не хотел быть чистым и ощущать свежесть. Он ничего не хотел. Синяки под глазами, стеклянный взгляд и впалые щеки - все-таки случайно увидел собственное отражение… "Это худшее лицо худшего человека. Ты просто ничтожество ебаное, которое не достойно жизни. Ты вызываешь одно отвращение у других людей. Еще немного и даже мышцы твои хваленые пропадут - будешь уродливой палочкой, на которую без слез никто не взглянет". Кажется, были какие-то планы на сегодняшний день… Какие-то планы… Почему память подводила? Он вообще ничего не помнил: ни что было вчера, ни что было неделю назад, ни что должно было произойти сегодня или завтра - все слилось в одну линию, где был только Райнер и пустота. Забрался в душ, включая обжигающе горячую воду, хоть и мыться тоже не хотелось - на автомате, так нужно, так он делал когда-то, когда еще четко знал причины. Когда еще не было пресловутого для него "а смысл?". "Достоин ли ты жизни, Райнер? Что ты сделал для того, чтобы ее заслужить? Ты никем не стал или… Ты стал никем?.. Впрочем, какая разница?" На удивление горячая вода остужала - внутренний монолог становился тише и в груди ныло не так сильно. Парень вытянул руки вперед и осмотрел их: царапин почти не было, синяки уже прошли. "Почему становится легче, когда больно?.." - Райнер замахнулся и ударил кулаком по предплечью левой руки. Костяшкой попал не то в связки, не то удар был слишком сильный - рука онемела, отозвавшись болью в голове. Не то что бы полегчало, но… Немного, лишь немного… "Правильно, ты это заслужил. Ударь еще, да помощнее, чтобы как в тот раз. Почти все цвета радуги на руках: зеленовато-желтый, розовый, бордовый, фиолетовый, васильковый, синий… Просто ударь и станет лучше, как обычно". И он ударил. Еще пару раз по левой руке и та повисла, не в состоянии больше удерживать предыдущее положение. Райнер хотел и на другой руке оставить пару синяков, но левая буквально стала булавой - приходилось размахивать плечом, чтобы она хоть как-то работала. "Не слишком ли просто? Может, тебе стоит унизить себя еще сильнее?" Может, тебе вновь стоит коснуться самого дна? *** Порко даже не стал ничего говорить по поводу беспорядка в квартире: он скривился и фыркнул, проходя в спальню. Общаться не любили, - или же не умели, ведь после гибели Марселя тем для разговоров не осталось, - поэтому всегда приступали к делу без церемоний. На этот раз Порко его обделил даже прелюдией: просто стянул одежду и навис над ним, надрачивая самому себе. Райнера всегда поражало то, что у Галлиарда вообще происходила эрекция, не смотря на все оскорбления, которыми он сыпал в адрес парня. Нездоровая зависимость: он чувствовал, что всегда будет человек, который хочет его тело - это не любовь, это ужасная привязанность к чувствам, что он мог испытать. Порко же знал, что у него всегда будет запасной вариант на ночь и всегда - безотказный. Было ли это насилием? Его никто не останавливал, когда парень, грубо взяв Райнера за затылок, прижимал того к подушке, резко входя своим членом в едва разработанный анус. Двигался поначалу с трудом, поскольку даже смазка не помогала, но постепенно анальное отверстие, расширяясь и истекая кровью, начало с легкостью впускать Порко. Мускулистое тело не шевелилось, принимая все, что с ним делали: и болезненные укусы почти до крови, после которых он не мог двигаться; и руки, что сжимали его до синяков - мог бы и сам себе их не ставить, Порко бы помог, Порко бы справился, Порко бы сделал даже больнее; и член, что входил грубо, на всю длину, не доставляя никакого удовольствия. Парень просто лежал и дышал, надеясь, что где-нибудь в процессе Галлиард чуть-чуть переборщит со своей ненавистью и завтрашний день для него уже не настанет. "Мерзость… Какая же я мерзость…" - Райнер, ощущая лишь боль, уже едва мог дышать, утыкаясь в мягкую ткань подушки, тихо всхлипывал, отчаянно борясь с чувством отвращения к себе и своему телу. Потом осознал: а зачем с этим чувством бороться? Он сам позвал Порко, сам подготовился, сам впустил его в квартиру и сам позволил делать с собой все, что тот захочет - Райнер бы никогда не стал сопротивляться. Браун отчаянно хотел быть униженным еще больше, чтобы повод ненавидеть себя ощущался как нечто естественное. Так ведь и должно быть, верно? Желать отделиться от своего тела, оставить эти органы, кости, мясо где-то позади и уйти далеко-далеко, чтобы душа наконец-то могла отдохнуть от силы притяжения. Чтобы избавиться наконец от этой тяжести, что рождалась в груди - до сдавливания ребер внутрь, уходя в центр. Райнера резко перевернули на спину и он тут же вновь почувствовал боль от члена, который резко вошел в него. Порко отвернул свое лицо - никогда не любил во время секса смотреть в глаза. Как хорошо они знали желания друг друга - так же хорошо делали все наперекор. Под недовольное "только посмей взглянуть на меня и клянусь, что задушу" Браун лежал, покачиваясь в такт чужих движений, и смотрел на стенку. Его взгляд не фокусировался, парень ничего не видел перед собой, только картинка перед глазами тряслась и не более. Теперь он даже не всхлипывал. Слез не осталось. Мыслей тоже. Длилось бы соитие еще очень долго, - Порко был на удивление выносливым, - да только Галлиард схватил Райнера за подбородок и резко повернул к себе, всматриваясь в золотистые глаза. — Ты что, блять, издеваешься? — говорил сквозь зубы, с лютой ненавистью. — Какое же ты чмо ебаное, я не могу просто… Молодой человек чуть ли не отскочил от Райнера, быстро собираясь. Браун же просто смотрел на это, никак не комментируя происходящее. — Сука, только посмей еще хоть раз поступить так со мной… — запутался в футболке, просовывая руку в отверстие для головы. — У тебя же даже член не стоит. — А почему он должен стоять? — тихо спросил Райнер. — Ты пришел, чтобы выебать меня - так и ебал бы дальше. Порко замер. Он рывком подошел к нему и сжал руку на чужой шее, сдавливая с такой силой, словно действительно был готов убить. — Если тебе хуево или ты там в своей "депрессии" - меня это не касается, понимаешь? Мне плевать, Райнер. Но я знаю, сука, что ты сделал со мной, — сжал сильнее, когда увидел краснеющее от притока крови лицо, которое было перед ним. — Хочешь заниматься самоуничижением? Да хоть до кости себя изрежь, идиот, плачь и кричи, какое ты ничтожество, но меня в это не впутывай. Когда звуки шагов начали отдаляться, Райнер вдруг почувствовал себя еще хуже. Входная дверь захлопнулась и уже было плевать на то, что Порко ее не закрыл - пускай кто угодно зайдет и вынесет хоть половину квартиры, Брауна это не волновало нисколько. Тишина тонкой резью прошлась по ушам, оставляя легкий осадок печали. Райнер перевернулся на бок и прикрылся одеялом, подтаскивая свой телефон ближе к лицу. Парень листал ленту рекомендаций без раздумий: не вчитываясь в текст, не всматриваясь в то, что было изображено, не вслушиваясь в то, что там говорили. Листал и сам не понимал - а какой в этом смысл? Листал, листал, листал… Полоска связи отчего-то показала плохое соединение и очередное видео остановилось на половине, а Райнер машинально продолжал водить пальцем по экрану, в тщетных попытках перелистнуть вниз. Опять стало тихо и… В глазах все расплылось от слез. — Нет… Нет-нет-нет, пожалуйста, загрузись… Пожалуйста, пожалуйста… — тихо молил он. — Прошу, загрузись… Только не тишина… Только не остаться наедине со своими мыслями. В сознании всплыл недавний диалог с Эреном в ветеринарной клинике. Райнер совсем не хотел ныть о своих проблемах, но остаться вот так в одиночестве было еще хуже. С такой ужасной связью парень и не надеялся на то, что короткое сообщение "придешь?" достигнет адресата, но все равно нажал на кнопку "отправить" и отложил телефон в сторону. Начало тошнить от отвращения ко всей своей жизни. *** Пресловутая тошнота не уходила. Желудок свернулся, ноя и требуя, чтобы парень поел - Эрен был непреклонен. Молодой человек стоял напротив стенда с кормом для животных, просматривая упаковку за упаковкой. Он совершенно не знал критерии выбора, поэтому решил довериться интуиции: для собаки взял сухой корм, - почти восемь килограмм, и сам не зная, как дотащит это до дома, - со вкусом говядины, а для котенка "что-то для котят" со вкусом курицы, да побольше. В продуктовый зайти дернул сам черт: Эрен и не понял, в какой момент очутился напротив полки с аппетитными десертами. "Нет, Йегер, выходи отсюда, ты же знаешь, чем подобные "походы" заканчиваются", - а глаза уже сами бегали по полкам, не вглядываясь в цены, поглощая саму красоту еды. Крем-брюле в стаканчике - с вариантом из ресторана не сравнится, конечно, но он уже представлял, как оно тает у него во рту, - торт "Тирамису", эклеры, даже пахлава и японские моти. Слюна скопилась сама по себе, а живот сдавило от чувства голода. "Если я куплю сейчас что-то, то все мои страдания уйдут в никуда. Но…" - Эрен не мог оторвать своего взгляда от небольшого тортика, который манил, словно сам дьявол зазывал сорваться сегодня. - "Если вот такой маленький?.. Просто наградить себя за старания… Можно же?" Твердым и уверенным шагом парень пошел к выходу из магазина - ну уж нет, он не сдастся так просто. Если для осуществления мечты требовалось ничего не есть, то он так и поступит. Его воля несгибаема, он вытерпит все, что ему пошлет судьба на испытание. Он справится, он… Положив маленькую упаковку с тортом на кухонный стол, Эрен взвыл от досады. Как вернулся домой, первым делом положил еду животным, поскольку теперь его всегда встречала пара голодных ртов. Так странно было возвращаться в квартиру, где его ждали, спустя долгие годы существования отъявленным холостяком. — Хоть в чем-то мы похожи с вами, да? — спрашивал он риторически, накладывая корм в миски. — Ой да не лезьте, пацаны, дайте мне спокойно вам… Так, Идиот, Придурок, отойдите, блять, — гаркнул парень. Эрен наложил им корм и отошел, наблюдая за тем, как питомцы с жадностью поедают все, что у них было в мисках. Парень принюхался: из открытой упаковки сухого корма приятно пахло вялеными морепродуктами… Или запах был отталкивающим?.. Эрену сейчас любая еда казалась аппетитной. Он взял один кусочек в ладонь, повертел немного и замер. — Фу, ну не у животных же воровать. Упаковка с кормом вернулась на свое место, в небольшой шкафчик рядом с холодильником, а сам Эрен сел за кухонный стол, глядя на десерт, который купил. Стало противно - неужели он опустился до того, что решил попробовать собачью еду? Он что, животное? Но взять всего лишь один кусочек - парень купил все на свои деньги - разве будет преступлением? Точно многие люди пробовали то, что давали своим же питомцам, так чем он хуже? Со вздохом выкинул эти мысли из головы. Эрен открыл пластиковую крышку и оглядел десерт: небольшой торт с парой ягод малины наверху, сама начинка состояла из трех видов шоколадного мусса - ягоды, по всей видимости, там только для декора. Парень наклонился, вдыхая слабый сладкий запах химических ароматизаторов и тут же отдалился, вставая со стула. Нет. Купил и потратил деньги - пускай, ладно. Ему нужно было терпеть, держа свою силу воли в сжатых кулаках. Маленький тортик полетел в мусорку, а сам Эрен прошел к дивану, где включил телевизор в попытках отвлечься. Тревожное чувство постепенно начало захватывать его: такое уже было, и парень знал, чем заканчивались предыдущие инциденты. Канал за каналом, передача за передачей - мысли только о еде. "Зачем раззадорил себя? Боже, не нужно было вообще покупать этот торт ебучий…" - остановился на телепередаче про готовку и чуть ли не взвыл. Ведущий рассказывал о том, как можно приготовить яйцо пашот без использования термометра и… Выключил телевизор. Достал телефон, листая глупые видео, которые ему попадались. В тот момент даже контент со слаймами казался парню аппетитным. Он не шутил, когда говорил о "сублимации" на подобное - вязкие, тягучие, разных цветов… Было ли ненормально удовлетворять свое чувство голода просмотром подобных видео? А что вообще в его жизни было нормальным? Точкой невозврата стал мукбанг с острой лапшой и жаренными осьминогами: в первой части видео девушка показывала процесс приготовления, а потом медленно и верно поглотила огромное количество еды. У Эрена всегда возникал простой вопрос: "Как они столько едят?" - неужели их желудок помещал в себя такое количество пищи и не рвался при этом? Изредка можно было увидеть, что на камеру едят двое, - а все остальные? И что бы они не ели - все выглядело вкусно. Странные морепродукты в виде сашими? Наверное, на языке появляется тот самый "привкус моря". Какие-то морские водоросли, похожие на виноградины? Они так здорово хрустят на зубах. Замороженные фрукты? Это не может быть невкусно. Фастфуд с огромным количеством сыра? Должно быть это еще вкуснее, чем просто есть обычный бургер. Шоколад в форме обуви? О Боже… "Не думай об этом, просто… Представь, что на их месте ты - вот и все. Вот ты и поел, здорово же? Да? Так ведь?" Не выдержал. Перед глазами туман, он не соображал, что делал. Быстро побежал в сторону кухни, опустился на колени - и ни единой мысли о том, что стоит остановиться. Эрен этого желал - желал больше всего на свете. Ему нужно было удовлетворить этот голод, иначе это поглотит его изнутри и не только фигурально. Руками начал есть торт, который удачно приземлился, почти не пострадав и не смазавшись о другие отходы. Он не чувствовал никакого вкуса, - будто ел вату, - но остановиться не мог, даже когда есть уже было нечего. Парень открыл дверцу шкафчика, доставая оттуда собачий корм и горстями начал запихивать его в рот, не пережевывая. "Фу, я что, животное?" - отголоском где-то на задворках сознания его же слова мелькнули вспышкой и тут же исчезли, подавливаемые пустотой желудка. Потом отрыл у себя какую-то крупу и не стал ее варить - съел так, запивая водой. А после… После едва добежал до туалета, выблевывая все, что так упорно старался поглотить. Парня трясло от неприятного привкуса желчи во рту - вот и все, чего он добился своим упорством. Рвотные позывы не отступали, когда Эрен начал анализировать: прямо из помойки… заедая собачьим кормом… потом еще грязный, твердый, безвкусный рис - или что это было… Тошнило так сильно, что из глаз начали идти слезы, а запах, доносящийся из туалета, только все усугублял - благо парень постоянно всю свою сантехнику драил, поэтому в большей степени пахло чистящими средствами. Обнимая унитаз, блевал до темноты в глазах. Блевал от того, что организм не выдержал. Блевал от отвращения к самому себе. Эрен лег на спину, пытаясь отдышаться. Этот отвратительный привкус желчи был даже в носу, неприятно пощипывая. Поначалу еще пытался вытереть слезы, а потом сдался, громко всхлипывая. — Мерзость, блять… Когда ж это все закончится..? Чувство ненависти к себе всепоглощающе захватило его - лежал и плакал, как малое дитя. Но самое ужасное во всем этом было то, что он все равно хотел есть. Эрен скрутился калачиком на полу и обхватил голову руками, подумав тогда, что ни одна цель в жизни не стоит того, чтобы так страдать. Телефон оповестил о новом сообщении. Через час он уже сидел возле Райнера. *** Эрен чуть откинулся назад и теперь, совсем уж развязно, почти лежал спиной на парне - тот все никак не мог отпустить чужую руку, поэтому Йегер позволил себе данную вольность. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он и перевел взгляд на Райнера. — Как говно, — тихо ответил Браун. После минуты тишины, Эрен вновь спросил, испытывая неловкость: — Можно я хотя бы в этой комнате уберусь? — Нет… Я не хочу… Не уходи… — и сжал чужую руку чуть сильнее. Эрен потянулся к парню и растрепал его волосы свободной рукой. Браун поднял на него взгляд. — Прости, я не умею никак поддерживать. Да и нужно ли тебе это сейчас? — вздохнул, пытаясь вглядеться в чужие глаза. — Что стоит сделать, чтобы ты чувствовал себя лучше? Ответ был на поверхности и очевиден - ничего. У Эрена просто не было таких сил, чтобы исправить ситуацию: он такой же больной человек со своими проблемами, как он мог помочь ему? — Если тебе станет проще, то я перед тем, как прийти к тебе, блевал дальше, чем видел, — парень стыдливо отвел взгляд, не особо горя желанием рассказывать об этом. — Опять закидывал в рот все, что попадется под руку… — Ты голоден?.. — Райнер внимательно смотрел, изучая. — Посмотри в холодильнике еду. Можешь съесть хоть все. — Что? Н-не-ет, — протянул Эрен, фыркнув, — я опять сорвусь, опять все съем и опять буду блевать. — Тебе надо поесть… — Райнер приподнялся на локтях и замер, пытаясь накопить силы на следующее телодвижение. — Я уверен, что ты и сам нихрена не ел, — Эрен взглянул на него. — Позволь себе просто лежать и страдать, а не беспокоиться о других. Тело молодого человека медленно опустилось обратно, и он на мгновение прикрыл глаза, расслабляя хватку на чужом запястье. Эрен же в уме подводил математические расчёты: хватит ли еды, что он положил для собаки и котенка на ночь, если парень решит остаться здесь сегодня? В целом, умереть не должны, да и он вернется домой утром, так что по его прикидкам все должно быть в порядке. — Знаешь, если бы я не занимал себя работой все свободное время, то, наверное, тоже бы лежал ничком и плакал, — Эрен ухватился за край одеяла и поправил его, чтобы укрыть Райнера от холода квартиры. — Я могу бесконечно отрицать тот факт, что мне не все равно на собственное одиночество, но когда в юном возрасте я лишился всей своей семьи, то… Я чувствовал, как рушится моя жизнь, — парень отвел взгляд в сторону. — Я заставил себя думать, что все в порядке и со временем сам поверил в это. Глубокий вдох. — Ты продолжаешь врать самому себе, — тихо сказал Райнер, глядя на него. Никакого ответа на это не последовало. Они оба лежали на кровати, думая о чем-то своем, пока Эрен вдруг не решил сменить неприятную для него тему. — Как думаешь, завтра тебе будет хоть немного лучше? — А что? — Хочу убраться в твоей квартире, а то здесь даже ходить страшно, — пояснил он. — Я… Не уверен… Эрен наклонился к нему поближе и сказал четко и ясно прямо в лицо: — Постарайся. Нужно пытаться выйти из этого состояния, даже если это кажется невозможным. — Ох… — Райнер набрался смелости, чтобы продолжить говорить, остерегаясь реакции парня. — Меня тут, вроде как, отымели до крови совсем недавно, так что ты… Даже не представляешь, как у меня все болит. Эрену потребовалось немного времени на загрузку, но вскоре он спокойно выдал: — Понимаю. Меня Леви тоже на индвидуалках ебет только так… — уловил непонимающий взгляд. — Образно, конечно же. Да, это тяжело сравнивать, ведь тебе еще и морально хуево… — Эрен вдруг задумался о том, как Райнеру может быть больно и выдал: — Я нигде и ничем тебе мазать не буду, слышишь? Сам справишься, — парень фыркнул. — Я хоть и согласен быть друзьями, но анус твой пока что не готов видеть, уж прости. Теперь уже завис Райнер. Он ожидал увидеть отвращение на лице Йегера, ожидал, что тот развернется и уйдет или скажет ему какое-нибудь грубое оскорбление. А Эрен просто… Пошутил. Да, это была не совсем та ситуация, в которой бы шутки были уместны, но Эрен просто не знал, как выражаться по-другому - сам же сказал, что не умеет поддерживать. Еще и глупость такую сморозил… Ну просто смешно. Райнер улыбнулся уголками губ и сказал лишь тихое: "Дурак". Больше ни о чем не говорили.