***
Вокруг было шумно, и пробудил его неприятный резкий запах чего-то противного. Эрен разлепил глаза и увидел перед собой Леви - захотелось тут же притвориться вновь спящим, но его пробуждение уже заметили, так что отвертеться бы так просто не получилось. Снилось море. Парень давно скучал по соленой воде, виднеющейся на горизонте, и песку под ногами. Во сне больше никого не было: только он и спокойствие. Эрен бы все отдал за то, чтобы сейчас вновь оказаться там. Не здесь, под пристальным взглядом множества глаз. — Пришел в себя? — риторически просил Леви. — В больницу тебя отвезти? — Что? — также риторически спросил парень. Вдруг послышался голос со стороны, который - против воли говорящего - казался немного испуганным: — Эрен, прошу тебя, скажи им, что я тебя не трогал. Парень перевел взгляд на Жана, что смотрел на него. В глазах Кирштейна было четкое: "Я тебя нахуй убью, если ты на меня что-то свалишь". — Он меня ударил, и я отрубился, — тут же выдал Эрен тихим голосом, продолжая смотреть прямо в глаза парня, отчего у того дернулось лицо в причудливой гримасе. — Жан? — повернулся к парню хореограф за подробными объяснениями. "Блять, ну что за фарс?" - подумалось Йегеру, который смотрел на это все со стороны. — Не трогайте его, — на выдохе сказал Эрен, присаживаясь на диване. — Жан не виноват, я пошутил. Я же уже говорил, что… — резко задумался, что именно он наврал Леви и Эрвину, когда приходил к ним и наугад сказал первое, что всплыло в сознании: — Неважно себя чувствую, вот и все. — Я еще и от падения его уберег! — пытался обелить себя Жан, опасаясь, что словам больного могут не поверить. Послышался уставший вздох со стороны Эрвина, который сидел до этого безмолвно, ситуацию никак не комментируя и даже звуков не издавая. Парень совсем не понимал, с чего все так переполошились и подобного внимания явно не желал, поэтому думал, как бы побыстрее уйти. — Просто обморок, мне уже получше, — Эрен взял стакан воды, что учтиво поставили возле дивана и залпом выпил содержимое, стараясь показать, что вот, смотрите, я уже вполне в состоянии двигаться, соображать, перестаньте волноваться, спасибо. — Прошу прощения за заминку, давайте возвращаться. Самое сложное ему предстояло далее: необходимо было резко встать, будто у него на это есть силы и прямо дойти до балетного класса, дабы продолжить репетицию. Глубоко вздохнув, он встал и в глазах у него потемнело вновь, но лишь ненадолго. Разок моргнув и стабилизировав положение тела в пространстве, парень решил, что свою дееспособность доказал. Правда, такое могло подействовать лишь на слепого, ибо все остальные в кабинете впали в ступор от увиденного, а от слов его вообще улетели куда-то далеко в своих мыслях "а не ебнулся ли он в край?" — Куда мы вернемся? — Леви и сам не знал, зачем вновь задал вопрос, ответ на который вовсе не требовался. — Йегер, — начал Жан, — лежи, а, — в словах Кирштейна поддержки не было, лишь осознание: если этот поехавший вновь упадет, то вся труппа дружно покажет на него пальцем, даже если он будет стоять в километре от Эрена. — Я в порядке, — проговорил он каждую букву, четко и осознанно, хоть и сам прекрасно понимал, что словами этими врет себе же. Больше всего сейчас раздражал именно Жан, с которым не хотелось дышать одним воздухом - душно теплым, из-за большого количества людей в помещении, и оттого неприятным. Коллега по работе бесил его и продолжалось это не год и не два, но пока что Йегер не добрался до предела собственного терпения на благо Кирштейна. — Хорошо, замечательно, — вмешался хореограф, — раз ты упертый баран, то ладно, но я тебя не пущу репетировать. — Эрен, иди домой, — заключил за него Эрвин. — Я знаю, что ты работаешь больше всех и потому не вижу в этом ничего… — мужчина увидел взгляд парня и последнее слово сказал намного тише, оторопев: — Плохого… — Нет, я в порядке, честно, прошу! — пришлось напрячься, чтобы голос звучал увереннее. — Если… Если нельзя репетировать, то я могу хотя бы смотреть и… — Во дает, — с нескрываемым ахуем в голосе и во взгляде сказал Жан. Парень очень желал вставить комментарий о том, что, в отличие от Эрена, все только и мечтают свинтить из театра пораньше, а лучше и вовсе пропустить пару репетиций, - это не являлось особой тайной, ибо лентяи они были еще те, - но присутствие и балетмейстера, и хореографа его остановили. Опасно при руководстве говорить о том, что ты такой себе работник. Леви же устал и сдался. Вот так просто, без желания спорить, ибо Эрена переубедить было из разряда невозможного и он знал это, вероятно, лучше, чем кто бы то ни было. Переживание за парнишку пришлось прятать за раздражением в голосе и высокомерием во взгляде - для него столь привычно, что стараться не приходилось вовсе, требовалось просто быть самим собой. — Если я увижу, что ты хоть пальцы в такт музыке поднимаешь и… — не сразу придумал угрозу для самого ответственного члена его труппы, поскольку привык наказывать всех трудом. — Лишу премии за премьеру. Эрвин в этот момент вопросительно посмотрел на него, намекая на свое нахождение в кабинете и более высокую руководящую должность, но ответом ему послужила тишина и взгляд полный холодного расчета - балетмейстер может даже не волноваться, ведь все это было сказано лишь чтобы дополнить угрозу Леви. Ну разве станет парень его ослушиваться? — Вас понял, — коротко и официально сказал Эрен, выходя из кабинета. Следом за ним вышел и Жан, неохотно направляясь в сторону балетного класса, оставляя Леви с Эрвином наедине. — Знаешь… — Нет и не желаю, — прервал поток его мыслей Аккерман. — Может, хотя бы дня три отдыха? Так и не расклеится особо и отдохнуть успеет. — Заставь! — Леви уже сам не выдерживал. — Ну что за остолоп, я понять не могу… — Да, — согласился с ним Эрвин, — весь в тебя пошел. — Аргх, — огрызнулся, — прекрати нести чушь, — рявкнул он и быстрым шагом пошел вслед за своими маленькими утятами, за которыми нужен был глаз да глаз. *** Райнер стоял у стенки, неприглашенный в кабинет для обсуждения самочувствия Эрена. Стоял и смотрел, как этот самый Эрен уже вышел оттуда и сейчас в углу коридора разговаривал - объяснялся, скорее, судя по его виноватому лицу - с Микасой. Обсуждение подошло к концу, когда Йегер показал раздраженно на Жана, который, не понимая, стоит ли ему ждать всех остальных, в нерешительности застыл перед входом в класс. Нахмуренная и явно не в духе, девушка подошла к Кирштейну, что-то ему сказала и тот, чуть покраснев, с нелепой улыбкой кивнул ей. Что происходило Райнер абсолютно не понимал, лишь молча наблюдая. Были кое-какие предположения, но парень предпочел ничего себе не надумывать, а чуть позже прямо спросить у Эрена, если вообще вспомнит - тут в труппе порой и не такая Санта Барбара происходила, так что знать абсолютно все зачастую не имело смысла. С другой же стороны, казалось, что это как-то связано с Жаном, так что… Репетиция проходила в привычном темпе - невыносимо медленно. Браун иногда поглядывал на "скамейку запасных" и почти всегда натыкался на пристальный взгляд Йегера, который внимательно за ним следил. Пугало и приводило в замешательство то, что Эрен глаз не отводил, даже когда устанавливал прямой зрительный контакт с ним. Райнер на это мог лишь первым сдаться и отвернуться, выполняя очередную поддержку с Хисторией, что происходили в первых двух актах. Без его основного партнера было на удивление не так… Бодро, как обычно, хоть и оба парня все еще были "деревянными" в руках друг друга. Эту небольшую скуку с лихвой восполнял Леви, заставляя всех работать слаженно и профессионально - ну, в общем, как они не умели, ибо могли либо слаженно, либо профессионально, но не сразу все. Ближе к концу, примерно за полчаса, Эрен встал с пола, подошел к Леви и, шепнув ему что-то на ухо, отлучился, более не возвращаясь в класс вплоть до окончания рабочего дня. Райнер только тогда подумал, что не успел поинтересоваться о его самочувствии, но что-то ему подсказывало, что с парнем бы он еще встретился - не в йегеровской манере было уходить так просто. *** В большом зале играла приятная мелодия, доносящаяся из пианино. Нарастая, она сначала звучала плавно и нежно, потом же все громче и грознее. Чем ближе Эрен подходил к помещению, тем рванее и истеричнее становились звуки, срываясь на бешеный темп, постепенно переходя в какофонию. У кого-то было плохое настроение и парень даже догадывался о личности этого человека. Уже не стесняясь, Армин просто начал колотить по клавишам кулаками, вовсе опечаленный чем-то. Прерывать, конечно, не хотелось, но больше Эрену идти было некуда, поэтому он лишь тихонько подсел рядом, переместив стул к другу поближе. — Опять творческие потуги? Армин прикрыл лицо руками, ударившись лбом об клавиши, вызвав тем самым громкий и неприятный звук разочарования инструмента - не для такого использования он был создан и уж тем более не для такого жалкого человека, как он. По крайней мере, самому Арлерту этот звук сказал именно это. — Если бы… — тихо проговорил парень, выпрямляясь. — Вот если бы у меня хоть что-то выходило - да, творческие потуги. А так… Попытки доказать самому себе, что я достоин здесь сидеть. Сегодняшний день начал казаться Эрену огромным коллективным походом к психологу. Участливым слушателем почему-то не посчастливилось стать именно ему. — Ты сколько в музыкальном отучился - конечно же достоин, — не задумываясь, выдал парень. — Здесь, — Армин указал на пианино, — а не за скрипкой как обычно. Мик так не считает, — лицо его погрустнело пуще прежнего после того, как Арлерт произнес имя дирижера. — Ну и пошел нахуй этот Мик, — спокойно сказал Эрен, хоть и никогда бы не позволил себе также сказать про своего руководителя. — Если хочешь… Я могу поговорить с Эрвином. — Нет, — решительно ответил ему друг, — Мик прав, я действительно не могу сесть за пианино, — он заметил злобный взгляд Эрена и со вздохом продолжил: — дело же не только в инструменте. — Я знаю, как ты терпеть не можешь скрипку, но все еще не понимаю. — Во-первых, я бы сам хотел заслужить авторитет в той сфере, в которой разбираюсь, и твоя помощь мне в этом не требуется, — сказал он с каким-то вызовом. — А, во-вторых, я не могу сочинить партитуру. К музыке Эрен был равнодушен так же, как и Армин к балету. Эта проблема не позволяла друзьям понять друг друга и поддержать в подобные моменты. Они были слепы к таким переживаниям, потому что не понимали их, хоть и были до безумия близки к осознанию того, что проблема-то у них одна и та же. «Играть на инструменте, который тебе не нравится - ну и ладно, что в этом такого?» «Не чувствовать роль, на которую тебя поставили - просто притворись, в чем сложность?» Слепота эта появилась не так давно, но как только они ее прочувствовали, начали отдалятся друг от друга. Сначала шаг за шагом. Потом - переходя на бег. — В чем смысл сочинять ноты для всего оркестра, когда ты являешься лишь его частью? — спросил Эрен. — А какой смысл убиваться на тренировках, чтобы стараться выбиться в премьеры? — логично парировал Армин. — Я хочу большего, понимаешь? Я… — Хочешь прыгнуть выше головы. Но что-то идет не так, — вздохнул парень. И вновь диалог начал казаться ему удушающе неприятным. Признаться, что не хочешь слушать про чужие проблемы не так-то просто, поэтому Эрен стойко терпел словесные поносы о том, какая у людей жизнь тяжелая, не успевая и слова вставить, что "тяжело" бывает не только говорящему. Да и не требовалось ему это вовсе - привык в себе копаться самостоятельно, чтобы вот так никого не напрягать. — Я могу лишь копировать. Искусно, но без души, — улыбнулся друг, положив пальцы на клавиши и сыграв бегло начало пятой мелодии из "Венгерского танца", пока вновь не ударил кулаками по несчастному пианино. — Только копировать, сука… Эрену сказать было нечего. Для своей роли он и копировать ничего не мог - получилось бы также "искусно, но без души", еще и совсем недостоверно. Парень откинулся на стуле назад, смотря теперь куда-то в потолок. Почему-то ему нравилось разглядывать своды, рассматривая внутреннюю архитектуру этого здания. Эрен мог поклясться, что знает здесь каждую трещинку и вполне даже мог сказать точное их количество, несмотря на то, что с годами их становилось все больше. Просто рассматривать несовершенство здания было для него интереснее, чем разбираться с несовершенством человеческим. — Ну, я, конечно, говорить не буду, что ты со всем справишься, однако… Можно попробовать поискать, э… Вдохновение?.. — и вдруг осознал, что в теме не разбирается совершенно, а потому перебил самого себя: — Бля, Армин, я абсолютно не знаю, как тебе помочь, вот честно. Арлерт посмотрел прямо ему в глаза. — Я и не просил помощи, ты просто спросил - я просто ответил. Сюжет пьесы… Я читал и, знаешь, мне кажется, тут нужно что-то особенное… — парень услышал тяжелый вздох со стороны Эрена и непонимающе спросил: — Что, я слишком занудствую? — Нет, но я боялся вновь услышать вот это излюбленное "тала-а-ант" и все тако-о-ое, — намеренно растягивал он слова. — И талант тоже нужен, — вздохнул Армин, — которого у меня нет. — Хватит, — весьма резко сказал парень, — таланта не существует - это миф для тех, кто пытается оправдать то, что у них ничего не выходит. Настолько Эрена вся эта тема достала, что он выплеснул свой гнев на друга, совершенно не думая о чувствах Армина. Парень полагал, что лишь сказал очевидную мысль, не осознавая, как именно он это сказал. — Да что ты знаешь? — Армин нахмурился, отодвигаясь от него. — Я столько лет потратил на это, но у меня совершенно ничего не выходит. — Старайся больше, — сухо произнес Эрен. — Проводи все свое время… — Я так и делаю! — Арлерт резко встал, смотря на него сверху вниз. — Не ты один тут уже живешь! Прекрати быть мудоебком и признай, что талант существует и ты им обделен так же, как и я! Йегер обессиленно поднялся со стула. Ссориться, доказывать что-то, объяснять - все бессмысленно. У них разные позиции и разговаривать тут не о чем, к тому же он банально устал. Хотел спокойно провести здесь время, пообщаться с другом, а в итоге вновь хлебнул порцию негатива, совсем не подозревая, что сам является носителем хаоса. — Хорошо, как скажешь, — сухо согласился он. — Я лучше пойду, наверное. — Да, так определенно будет лучше. Армин сел обратно, тупо уставившись на музыкальный инструмент, не желая больше разговаривать с другом. И действительно больше не произнес ни звука - за него говорило пианино, которое вдруг разразилось приступом такого же гнева, какой и был чуть ранее у Эрена. Пианино все напевало о бессмысленности чужих потуг прикоснуться к чему-то великому, не смолкая даже когда рассказывать об этом уже было некому.***
— Райнер, если этот баран вернется, то выкинь его из окна, я разрешаю. Леви проводил взглядом выходящих из класса ребят, но задержался на Брауне, который явно чего-то - кого-то и очевидно было, кого - ждал. — Да, как скажете. — А еще лучше будет, если ты сам пойдешь домой, а я закрою эту чертову дверь. — Но у Эрена, как я понимаю, есть дубли… — остановился, осознав, что сейчас выдал чужой секрет. — Обязательно его провожу, не переживайте. — Вот гаденыш, опять он… — хореограф цокнул, выходя и хлопая за собой дверь так, что сразу стало понятно, что он был крайне недоволен Эреном, но это было столь обыденно, что Райнер не придал раздражению Леви никакого значения, а вот за выданный секрет стало стыдно. Парень повернулся к огромному окну и посмотрел вниз, туда, где Жан, Микаса, Конни, Хистория, Имир - все ребята шли домой. Ему тоже хотелось сейчас стоять рядом с ними, но отчего-то желание дождаться угрюмого партнера, которому сегодня нездоровилось, оказалось чуть больше. Не так сильно, чтобы ждать его здесь часами, однако и Эрен не собирался долго отсутствовать - появился вскоре после ухода Леви. Райнеру даже подумалось, что он, возможно, выжидал, пока мужчина уйдет, а потому нисколько подобному не удивился. — Неужели ты хочешь порепетировать сверхурочно? Даже не верится, — саркастически сказал Эрен, подойдя к нему. — Я случайно проболтался о твоих ключах от класса… — сразу перешел к сути парень. — У тебя же… Они есть, да? Дубликат. Мне так показалось. Эрен замер на мгновение, обдумывая это, а потом легко ему ответил: — Не парься, у меня еще есть, даже если он опять их отберет. Только ты уж об этом ему не рассказывай, ладно? Браун прямо посмотрел на Эрена, пытаясь понять, насколько тот пришел в норму: здоровым все еще не выглядел, но отвечал уже более бодро, чем раньше. — Ладно, но… Как ты себя чувствуешь? Днем мне не показалось, что ты в порядке, однако спросить не успел, — оправдался он. — Замечательно, — Йегер вяло поднимал ногу, разогреваясь перед выполнением банального дегаже, — благодарю за беспокойство, — вновь дежурно ответил он. Райнер грустно улыбнулся: ну разве мог Эрен ответить как-то иначе? Видимо, он из тех людей, которые будут умирать, а скажут, что им не больно. Странным образом это весьма сильно совпадало с его характером, что импонировало, хоть и парень старался об этом особо не думать. — Ты не хочешь возвращаться домой, чувствуя себя ужасно, потому что… — откровенностью он привлек внимание Эрена, который остановился, поглядывая на него искоса. — Ты одинок?.. Такой вывод он сделал исходя из ощущения их похожести. Просто решил, что ткнет пальцем в небо и авось угадает, но слабая улыбка на лице парня была слишком неоднозначным ответом. — Потому что… — продолжил Райнер. — Потому что ты не хочешь возвращаться туда, где тебя никто не ждет, не спросит о твоих делах и самочувствии. Ты нагружаешь себя работой, потому что… — Потому что балет - и есть моя жизнь, — ответил Эрен, перебивая его. — Очень мило с твоей стороны предполагать, что я такой хрупкий и нежный, но мне давно плевать на то, что я одинок, — парень осторожно сел на поперечный шпагат прямо перед Райнером. — Ну умерли у меня родственники - и что теперь? — сел в позе лотоса, когда Браун также сел напротив него. — Ты просто не можешь быть таким бездушным, я в это не верю. — Конечно же, в первый раз у меня была истерика, когда умерла мать, но с братом… — парень посмотрел на него, приподнимая одну бровь. — Тебе это интересно слушать? — Это куда интереснее, чем вновь начинать репетировать, — честно ответил Райнер, чем вызвал у Эрена улыбку. — Ну, знаешь… Мне… Вдруг его взгляд замер где-то в районе шеи Брауна, проходя сквозь парня, не задерживаясь на нем ни на секунду, будто тот стал прозрачным. Он вспоминал тот день и ощущение нагретого от тепла его щеки телефона, который Эрен держал в руках, вдруг появилось у него вновь. Позвонили из больницы, оповестив о том, что в мире стало на одного человека меньше - единица стала нулем, не более. Зик так и не пришел на представление. Брат так и не сказал ему, как хорошо мальчик потрудился. Глубокий вдох. — Мне позвонили перед выходом на сцену, — опомнился Эрен, пару раз моргнув. — С мамой давно уже было, я толком не помню, но, как мне рассказывали, истерика была знатной, — улыбнулся парень. — А вот с братом… Не знаю. Мне позвонили, рассказали, я отложил телефон в сторону и выступил так, будто он сидел в зале, смотрел свое последнее представление, радовался за меня. Райнер не отрывал своего взгляда от Эрена, пытаясь понять, насколько тот был откровенен с ним. Где-то внутренне почувствовал, что теперь инцидент в ду́ше и этот диалог стояли на одном уровне, успокаиваясь при этом: счет сровнялся, но как будто бы не полностью… — Ну вот, что-то ты чувствовал. — Страшнее вспоминать, что было после, — с тяжелым вздохом сказал Эрен. — Как, знаешь… Типа, не столь грустно вспоминать это, как, блять, всю свою жизнь после данного "безусловно очень трагичного" события, конечно же "сильно повлиявшего на психику подростка", да-а, — сарказм в его голосе читался столь ясно, что его спокойное отношение к смерти брата в пояснении не нуждалось. — Пхах, тебя забрал к себе под крыло кто-то из родственников? Лицо Йегера скукожилось против его воли. — Давай… Не об этом. История касается не только меня, поэтому… Послушай, — он положил свои руки ему на плечи, чуть приближаясь, — ты, типа, неплохой, но я еще не знаю, насколько ты пиздабол, поэтому слегка не доверяю. — Без проблем, — спокойно принял это Райнер. — Но у меня тогда другой вопрос. — М? — Эрен вновь отстранился от него, внимательно слушая. — Ну, в общем... как бы… Короче, о чем вы говорили с Микасой? Мне просто интересно - если что-то личное, то можешь не отвечать, конечно же. Послышалось громкое "пф" и небольшой смешок со стороны парня. — Личное, но ничего особенного. Она просто переживала, а я просто вежливо попросил ее прекратить. Ответ этот совершенно не вязался с постоянным "все в порядке, спасибо", которое говорил Эрен, потому что "вежливо попросил ее прекратить" прозвучало немного угрожающе. При этом Райнер помнил, с каким виноватым выражением лица он с девушкой разговаривал. — А почему вы тогда перевели тему на Жана? — пытался Браун разобраться в ситуации. — Ох, блять, — тяжело вздохнул Йегер. — Ладно, замечательно! Микаса просто… Она немного перебарщивает с заботой, понимаешь? Я про то, что она себя ведет так, будто мы встречаемся и ей непременно нужно знать обо мне каждую деталь: как я себя чувствую, какая у меня температура, что я ел, сколько я срал… Утрированно, да, но по ощущениям даже хуже. — Разве это не то, чего ты искал? — Не понял. — Ты ей нравишься, судя по всему: так относятся к тому, в кого влюблены - что тебе и нужно для роли. Мы обсуждали это, помнишь? Эрен театрально упал на спину, будто был подбит сотней пуль в виде совершенно глупого предложения со стороны Райнера. Сначала серьезно подумал, стоит ли ему делиться с ним подробностями, а потом вновь рассмеялся от слов парня. — Ну уж нет, — все-таки решился он рассказать. — Она моя сводная сестра, а я не поклонник темы "о нет, я застряла в стиральной машинке, помоги мне, сводный брат" и вот этого вот… — весьма хорошо Эрен спародировал высокий голос порноактрисы, в тон, однако, не попав. — Я надеюсь, что ты понял отсылку, иначе я сейчас выгляжу полным идиотом, но, в свое оправдание, я порно не смотрю, просто этот мем… — Да я понял, — с улыбкой сказал Райнер. — Не знал, что она твоя сестра. Я вообще о тебе ничего не знаю. Парень приподнялся на локтях, смотря на него. Тема сходила на нет, поэтому он решил не рассказывать Брауну о том, что результатом их с Микасой диалога стало то, что он постарался ее перенаправить на Жана и у него это прекрасно получилось. Все-таки Райнера подобным расстраивать не хотелось, а также тратить на объяснения еще полчаса: что он тогда вообще о нем не думал, а лишь хотел сделать как лучше для себя, да и для Микасы, а Жан просто под руку попался - и так далее… Как-нибудь потом. Не сейчас. — Как и я ничего не знаю о тебе. Райнер… — на этом моменте взгляд все же отвел, почувствовав себя неловко. — Не очень хочу поднимать эту тему, потому что она очевидно неприятна для тебя, но… — Ты хочешь сказать что-то про мои порезы? — перебил его Райнер. — Не стоит. — Я хочу извиниться. Мое поведение зачастую омерзительно, но я этого не замечаю. Вот, — быстро сказал он всю реплику на выдохе. — Прости, — добавил, осознав, что так и не попросил прощения. Браун тихо рассмеялся, держась за живот, словно в него ударила несусветная глупость Эреном сказанная. — Очень, конечно, мило с твоей стороны, — начал Райнер, повторяя его слова, — предполагать, что я такой хрупкий и нежный, раз меня могут ранить слова одного придурка, который не умеет следить за языком, но мне абсолютно на такое похуй. А вообще… — парень развел руки в стороны. — Не извиняйся, будь лучше. Эрен нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. Пыхтел недолго, пока не сделал поистине удивленное лицо, после чего выдал: — Это из… "God of War"? — Да, — немногословно сказал Райнер и также упал на спину. Хоть и тема была интересна обоим, больше они ни о чем не говорили, разлегшись на полу, без сил даже выключить свет, который неприятно бил прямо в глаза.