Давайте узнаем будущее

На этот раз решили не брать большой перерыв, ведь время, увы, не резиновое. Вэнь Жохань приказал принести всем легкие закуски и приготовить ужин к восьми вечера, а также приготовить комнаты.  Мо Сюаньюй очень долго смотрел на человека в черном ханьфу и не решался к нему подойти. Но вот, все-таки очень нерешительно начал подходить к ободрительно улыбающемуся Вэй Ину. Когда тот подошел, он посадил смущающегося ребенка.  Баошань, промочив горло, перелистнула страницу: — Жестокость. Часть четвертая.     Ученики Ордена Гусу Лань были молоды и неопытны, но, несмотря на крайнее волнение, вовсе не собирались сдаваться. Юноши готовились защитить дом семьи Мо и принялись крепить к стенам талисманы-обереги. Слугу по имени А-Тун уже внесли в зал. Лань Сычжуй левой рукой щупал его пульс, а правой поддерживал спину госпожи Мо. Он не мог позаботиться одновременно о них двоих и столкнулся с ужасной дилеммой, когда лежавший А-Тун неожиданно сел.      Все сидящие в зале целители от этого нахмурились. — Что-то не так? — спросил кто-то из мелкого клана, заметивший реакцию врачевателей. — Это очень странно! — задумчиво проговорила Вэнь Цин. Остальные целители кивнули на ее слова. — Человек, только что пришедший в себя, не может так сделать.           А-Дин вскрикнула: — А-Тун, ты очнулся!    Но не успела она обрадоваться, как А-Тун поднял левую руку и вцепился в свою собственную шею.    Увидев это, Лань Сычжуй три раза нажал на несколько его акупунктурных точек. Вэй Усянь знал, что адепты клана Лань лишь выглядели изящно, но в руках их таилась сила, абсолютно не соответствовавшая этой утонченности.      — Откуда ты это знаешь? — подозрительно спросил Цзинь Цзысюань.  — Да так... — загадочно ответил ему Вэй Усянь и посмотрел на Лань Чжаня. Тот на его взгляд лишь покраснел ушами, что не осталось незамеченным его братом, которому становилось все интересней.  — Я что-то не знаю? — подозрительно спросил Цзян Чэн. — Озеро Билин, — кратко ответил ему Вэй Ин.            Любой человек едва ли смог двигаться после подобных действий, но А-Тун, казалось, ничего не почувствовал: левая рука стиснула шею еще сильнее, а лицо искривила гримаса боли. Лань Цзинъи хотел разжать пальцы слуги, сомкнувшиеся на глотке, но с тем же успехом он мог пытаться согнуть кусок стали. Секунду спустя раздался отвратительный хруст, и голова А-Туна безжизненно повисла. Рука ослабла. Но теперь его шея была сломана.      Семьи Мо, Не Хуайсана, А-Цин одинаково побледнели.  — Мне, конечно, его не жаль, но им кто-то управляет, а точнее рукой, — рассуждала Мадам Юй.  — Седьмой, и это только начало книги! Думаю, погибнет половина зала, — сказал Не Минцзюэ. А потом добавил, — Невероятно сильная тварь! Двоих за такой короткий промежуток времени.           Он только что удавил себя на глазах у всех! Яньли прикрыла рот ладошкой. Хоть она и невзлюбила того из-за его отношения сначала к Мо Сюаньюю, а потом к ее брату, но такой смерти она бы не пожелала. Хотя... Может это и не самое худшее...     Тишину нарушил дрожащий голос А-Дин: — Призрак! Среди нас невидимый призрак! Это он заставил А-Туна задушить себя!   От звука ее пронзительного и звонкого голоса кровь застыла у людей в жилах, и словам девушки охотно поверили. Вэй Усянь же придерживался совершенно противоположного мнения — это точно не ожесточенный призрак.      — Почему это? — ехидно спросил Вэнь Чао.  — Все будет в книге, — раздраженно ответил Вэй Ин, кивая в сторону Баошань.           Он успел проверить талисманы, что выбрали юноши: все они относились к духоотражающему типу и покрывали Восточный Зал чрезвычайно плотным слоем. Будь здесь ожесточенный призрак, то стоило бы ему появиться в зале, талисманы в ту же секунду вспыхнули бы зеленым пламенем. Но ничего подобного не происходило.      — Вот! Говорю же, что в книге все объясниться, — сказал Вэй Усянь ужасно раздраженным голосом, потому что ему уже надоело, что не строчка, то все сразу вопросительно смотрят на него. Ну право слово! Он еще не прожил то, что происходит в книге и не знает ответы на их вопросы.           Нельзя было винить юношей в том, что они действовали недостаточно расторопно. Это создание, кем бы оно ни являлось, обладало поистине впечатляющей мощью. В среде заклинателей ожесточенному призраку давалось четкое определение — он должен убивать, по крайней мере, одного человека в месяц на протяжении, как минимум, трех месяцев.      — Никогда не слышал о таком, — задумчиво поглаживая бороду, сказал Лань Цижэнь, припоминая все книги с классификациями.  — Это классификация, которой будут пользоваться в будущем, — ответил ему Лань Ань.  Гуаншань хотел поскорее узнать, кто же создал классификацию, может ему удастся переманить этого гения в свой орден.            Такой критерий вывел сам Вэй Усянь...       — И почему я не удивлён? — возведя очи в потолок Знойного Дворца, задал риторический вопрос Лань Цижэнь.  — Не думаю, что потолок ответит на твой вопрос, — насмешливо сказал учителю Вэнь Жохань.          ... скорее всего, его использовали по сей день — ведь он лучше всех разбирался в подобных вопросах. Например, убийство одного человека раз в неделю Вэй Усянь также посчитал бы деянием ожесточенного призрака, но того типа, что нападает чаще. Эта же тварь погубила уже троих за столь короткий промежуток времени, и даже опытный заклинатель не смог бы предложить мгновенного решения, что уж тут говорить о новичках, только-только начавших свой путь.      — Вэй-сюн, ты никогда не думал стать учителем? Думаю на твоих уроках было бы интереснее и понятнее, чем у Учителя Ланя. — сказал Не Хуайсан, а потом понял при ком это все выложил и, побледнев, спрятался за веером, при этом предусмотрительно отодвинувшись от брата на приличное расстояние.  — Да как-то не задумывался, — ответил Вэй Ин, поправляя Сюаньюя, который увлеченно что-то вырисовывал. — Так значит уроки Учителя Ланя тебе неинтересны и непонятны? — спросил у брата Глава Не.  — Да-гэ... — испуганно начал было оправдываться Не Хуайсан. — Потом поговорим, — перебил его Не Минцзюэ.  Тем временем Лань Сичэнь успокаивал своего дядю, чтобы тот не словил Искажение Ци.          Пока Вэй Усянь размышлял, пламя свечи дрогнуло. Просвистел зловещий ветер, и все источники света и во дворе, и в зале погасли.       — Да что это за тварь?! — взорвался Глава Не, отчего все вздрогнули. Впрочем, он этого не заметил, его бесило, что он никак не может разгадать эту загадку. Те же чувства испытывал и Вэнь Жохань. Они оба были прославленными и опытными заклинателями, но не могли разгадать,что это за тварь?! Бесит!  Основатели переглянулись с вопросом: "Может, сказать? "         В ту же секунду отовсюду зазвучали истошные крики. Все толкались, метались, спотыкались и падали, пытаясь убежать как можно скорее.    Лань Цзинъи выкрикнул: — Оставайтесь на своих местах! Не разбегаться! Тварь будет охотиться за любым, кто попытается убежать!      Лань Цижэнь одобрительно кивнул. Пусть Цзинъи и уступает Лань Сычжую, но и он может принести пользу.           Он сказал так вовсе не для красного словца. Злобные твари предпочитали действовать в темноте и суматохе, и чем сильнее была неразбериха и крики, тем больше шанс попасть в беду. В подобных ситуациях находиться одному или излишне дергаться было весьма и весьма рискованно, но люди пребывали в такой панике, что слова Лань Цзинъи едва ли достигли своей цели. Только спустя некоторое время жители деревни успокоились, и лишь изредка тишину прерывали всхлипывания и чье-то учащенное дыхание. Похоже, убежать удалось всего паре человек. Неожиданно в темноте вспыхнуло пламя. Лань Сычжуй зажег огненный талисман.      — Ну наконец-то! Хоть кто-то до этого додумался. — раздраженно проворчала Госпожа Пристани Лотоса.           Зловещие ветры не властвовали над этим огнем. Лань Сычжуй при помощи своего талисмана вновь зажег все свечи и лампы, а остальные юноши принялись успокаивать людей. При свете свечи Вэй Усянь мимоходом взглянул на свои запястья. Еще один порез исчез. Внезапно он осознал, что их число изменилось.      — Понятно, что изменилось! Чего удивляться-то? Или ты считать не умеешь? — не мог не плеваться ядом Вэнь Чао.  — Считать я умею, а вот почему у меня из будущего такая реакция, узнаем из книги. — спокойно ответил Вэй Усянь, хотя ему очень хотелось убрать с его лица эту ухмылку. Как же раздражает вместе со своей подстилкой!           Поначалу каждое его запястье рассекали два пореза. Первый исчез со смертью Мо Цзыюаня, второй — после гибели его отца. Смерть А-Туна, слуги, избавила Вэй Усяня от ещё одного пореза. В сумме выходило три. Оставался четвертый, самый глубокий и наполненный самой сильной ненавистью.      — Скорее всего самый глубокий порез предназначался Мадам Мо, — предположил Лань Сичень. Мо Зэнзэн от его слов лишь вздрогнула. Что ей остается?! Книгу уже не изменишь, а вот в реальной жизни она постарается.  — Скорее всего, — поддержал друга Не Минцзюэ.           Однако сейчас оба его запястья были чисты.      — Чисты? — облегченно вздохнули Яньли, Цзян Чэн, А-Мин, супруги Вэй и Цзян. — Значит, проклятие тебе больше не грозит, — Цзян Чэну нисколько не было жалко Госпожу Мо.  Глава Мо даже не мог ничего сказать. Он был просто в ступоре. Мо Айминь печально покачала головой.           Вэй Усянь понимал, что госпожа Мо совершенно точно являлась одним из объектов мести Мо Сюаньюя. Скорее всего, самый глубокий и самый длинный порез обозначал ее. Однако и он исчез.      По щеке Первой Госпожи Мо проползла слеза.           Возможно ли такое, что Мо Сюаньюй внезапно достиг просветления и отпустил свою ненависть?       — Очень в этом сомневаюсь. Сделка уже произошла. Это невозможно, — покачала головой Госпожа Цзинь.           Нет, едва ли. Его душа уже была принесена в жертву в обмен на призыв Вэй Усяня. Лишь смерть госпожи Мо могла исцелить порез.      Госпожа Цзинь кивнула на подтверждение своих слов.           Вэй Усянь медленно перевел взгляд на бледную госпожу Мо, которая недавно очнулась и теперь была окружена людьми. Если, конечно, она уже не была мертва.      — Восьмая, — хмыкнул Глава Не. Глава Мо и Мо Зэнзэн кинули на него укоризненный взгляд.           Теперь Вэй Усянь ни капли не сомневался: что-то захватило тело госпожи Мо. И если это не дух, то что же?      — Расчлененный труп? — задумчиво предположил Вэй Усянь.  — Думаю, Вы правы, юноша, — поморщившись, как будто съев лимон, согласился с ним Лань Цижэнь. Вот не думал он, что когда-нибудь будет солидарен с этим бедствием. Не Минцзюэ и Вэнь Жохань про себя же отборно матерились. Вот как они не могли догадаться?! Они не смогли, а этот малец смог!           Внезапно А-Дин крикнула: — Рука… Его рука! Рука А-Туна! Лань Сычжуй поднес огненный талисман к телу А-Туна. И, конечно, его рука уже тоже исчезла.    Левая рука! В мгновение ока разум Вэй Усяня прояснился, и он, наконец, сложил воедино все части головоломки об исчезающих руках и создании, которое в них заинтересовано. И тут же взорвался смехом. — И что тут смешного? — спросил Цзян Чэн брата.  — Старейшина Илин догадался, что это за тварь. Решение оказалось простым. Вот и рассмеялся над собой. Вот что ты меня спрашиваешь? Я еще это не пережил и не знаю, что у него там в голове. — проворчал Вэй Ин.     Лань Цзинъи рявкнул: — Дурень! Как ты можешь смеяться в такой ситуации?! Однако, подумав, он понял, что действительно разговаривает с дурачком, и проку от пререканий не было никакого. — Какой-то это неправильный Лань, — обиженно надулся Вэй Усянь, отчего вызвал множество смешков.     Вэй Усянь потянул его за рукав и замотал головой: — Нет, нет! Лань Цзинъи раздраженно дернул рукой, вырывая ткань из его пальцев: — Что «нет»? Ты не дурень? Хватит паясничать! Всем сейчас не до тебя. Вэй Усянь указал на трупы отца Мо Цзыюаня и А-Туна, лежавшие на полу, и сказал: — Это не они.      — Как это? — удивленно спросили Вэнь Чао и Цзинь Цзысюнь. Остальные с трудом могли преодолеть в себе порыв сделать фейспалм. Как можно быть такими тупыми?! Что они на уроках только слушали?! Может, расчлененные трупы и не были популярностью, но на их изучение отводится немалое количество времени, и в подробностях изучаются все нюансы.           Лань Сычжуй остановил злобно пыхтящего Лань Цзинъи и спросил: — Что ты имеешь в виду, говоря «Это не они»?      — Вы хотите им помочь? — спросила Ло Цинъян.  — Думаю, да, — ответил Вэй Ин.           Вэй Усянь без тени усмешки заявил:     — Это не отец Мо Цзыюаня, а это не А-Тун.    Серьезный и торжественный тон в сочетании с макияжем призрака висельника придавал ему вид по-настоящему бесноватый. Тусклый свет свечей дополнил картину, и от слов Вэй Усяня по спинам всех присутствующих пробежал неприятный холодок.      — Я хочу сделать этот макияж.  — Только попробуй! — пригрозила Мадам Юй. — И ты узнаешь все последствия этого решения.           Лань Сычжуй уставился на него и невольно спросил:     — Почему?    Вэй Усянь с гордостью воскликнул — Дело в их руках. Все они были правшами. Я уверен в этом, потому что они всегда били меня правыми руками. Теряя терпение, Лань Цзинъи процедил: — И чего ты так горд собой? Посмотри на себя, надулся от самодовольства!      — Не, это скорее к "павлину", а не ко мне! — бросил многозначительный взгляд на Цзинь Цзысюаня Вэй Ин. На что тот аж закипел от злости.       Все, кроме Цзян Чэна и Не Хуайсана, Вэй Ина и Цзинь Цзысюаня, недоумевали: "Причем здесь птица"?           Лань Сычжуя, напротив, бросило в холодный пот. Если вспомнить, А-Тун действительно задушил себя именно левой рукой, а муж госпожи Мо левой же рукой толкнул ее.  Но еще вчера днем, во время концерта, который устроил Вэй Усянь в Восточном зале, эти двое пытались поднять его с пола правыми руками. Невозможно, чтобы они внезапно стали левшами перед самой своей смертью.      — Не повезло мальчикам. Пошли на охоту за "ходячими мертвецами", а наткнулись на расчлененный труп. — сочувствующе покачал головой Вэнь Жохань.           И хотя пока Лань Сычжуй не мог увидеть всю картину в целом, он понял: чтобы выяснить природу существа, наводящего ужас на деревню Мо, необходимо как-то связать его с левыми руками. После подобного озарения юноша удивленно взглянул на Вэй Усяня и не удержался от мысли: «Он упомянул про руки так внезапно и будто бы невпопад… Но, тем не менее, это совсем не похоже на совпадение».      — Вэй-сюн, ты, кажется, спалился, — обмахиваясь веером, сказал Не Хуайсан. — Знаю, но делать нечего. Надо же им помочь, — вздохнул Вэй Усянь.           Вэй Усянь лишь улыбнулся. Он знал, что намек чересчур явный, но выбора у него не оставалось. К счастью, у Лань Сычжуя не было времени обдумывать странное поведение душевнобольного, и он подумал: «Что ж, если молодой господин Мо все же намеренно указал мне на эту деталь, скорее всего, он не желал ничего дурного».       — А-Сянь никогда не навредит детям, — улыбаясь, сказала Яньли. Цзинь Цзысюаня словно магнитом тянуло смотреть на эту улыбку. Впервые у него появились сомнения в своей неприязни к этой девушке.          Юноша отвернулся от него, мельком посмотрел на А-Дин, которая лишилась чувств от слишком долгого плача, и остановил свой взгляд на госпоже Мо. Он внимательно осмотрел ее с головы до пят. Руки женщины свободно лежали вдоль тела и почти полностью были скрыты рукавами, лишь ладони едва виднелись из-под них. Пальцы ее правой руки были тонкие, белые и гладкие, они, без сомнения, принадлежали женщине, которая всю жизнь прожила в комфорте и никогда не работала.      Все заклинательницы в зале начали рассматривать свои руки, нисколько не похожие на описанные в книге.  Мужчины, которые имели жен-заклинательниц, решили не комментировать написанное, а-то мало ли...     Пальцы же на левой оказались гораздо длиннее и толще. Они были узловатыми и таили в себе силу. Совершенно очевидно, что рука принадлежала не женщине, а мужчине!      —Что? — хором спросили все.           Лань Сычжуй приказал: — Держите её! Несколько юношей схватили госпожу Мо. Лань Сычжуй произнес: — Прошу меня простить, — и приготовился использовать на ней талисман, когда левая рука госпожи Мо внезапно изогнулась под странным углом и потянулась к его горлу.      — М-да, только Лань может извиниться перед нечистью, когда хочет ее убить, — закатил глаза Вэй Усянь.  Основатели Цзинь, Вэнь и Не выразительно посмотрели на Лань Аня, во взглядах которых читалось: "Сделай что-нибудь с этим! "         Живой человек не смог бы вывернуть руку подобным образом, если, конечно, его кости не были сломаны. Госпожа Мо атаковала стремительно и почти схватила Лань Сычжуя за шею.      Лани в испуге замерли. Что, собственно, сделали и другие.           В этот момент Лань Цзинъи вскрикнул: — Эй! — и бросился наперерез, загораживая юношу от смертоносной руки. Но стоило ей вцепиться в плечо Лань Цзинъи, как сверкнула яркая вспышка, на рукаве его вспыхнули зеленые всполохи, и рука ослабила свою хватку. Лань Сычжуй чудом избежал смерти и уже собрался было поблагодарить Лань Цзинъи за спасение, как заметил, что часть одеяния юноши сожжена дотла, теперь оно выглядело весьма неприглядно. Лань Цзинъи снял с себя остатки одеяния и в страшном гневе принялся браниться: — Зачем ты меня пнул, проклятый дурак? Убить хотел?      Все посмотрели на Вэй Усяня. Он от такого пристального внимания замахал руками, — Это не я.  Баошань взглянула на следующие строчки и прыснула: — Вэй Усянь прикрыл голову руками и пискнул как испуганная мышь: — Это не я.      Зал взорвался хохотом.  — Ты не меняешься, — отсмеявшись, сказал Цзян Чэн.  Сам же Усянь надулся от недовольства: "С каких пор он пищит как испуганная мышь"?!           Разумеется, он лгал.           — Пф, я даже не удивлен, — фыркнул Вэнь Чао, получив пинок от брата.           Верхние мантии членов Ордена Гусу Лань были убористо прошиты тонкими нитями того же цвета, что и само одеяние. Но нити представляли из себя не просто стежки, а тексты защитных заклинаний. Однако против существа столь сильного, как то, которому они противостояли сейчас, эти заклинания могли сработать лишь один раз и сразу же прийти в негодность. Поэтому, оценив грозящую Лань Сычжую опасность, Вэй Усянь толкнул на него Лань Цзинъи, чтобы тот мог заслонить шею юноши своим телом в одежде, испещренной заклинаниями. — Откуда ты об этом знаешь? — поинтересовался Вэнь Сюй. На что Вэй Ин лишь пожал плечами, мол, знаю, но ничего не скажу.            Лань Цзинъи намеревался браниться и дальше, но тут госпожа Мо упала на землю. Лицо ее стало иссыхать буквально на глазах, будто из нее высасывали всю плоть и кровь. Через несколько мгновений на земле лежал скелет, обтянутый тонкой кожей. Мужская рука, которая не являлась частью ее тела, отвалилась от плеча. Пальцы руки начали гнуться в разные стороны, словно разминаясь или растягиваясь, а под кожей четко проступали пульсирующие вены.      Многих передернуло от воображаемой картины.           Это и было темное создание, что приманил Флаг, привлекающий духов.      — Дурацкое изобретение проклятого Старейшины Илин! — презрительно фыркнул Цзинь Цзысюнь, но поддержали его только Вэнь Чао и Глава Яо. Остальные были совершенно иного мнения.           Расчленение — классический пример мучительной смерти, лишь чуть более достойной, чем та, которую принял Вэй Усянь.       Близкие Вэй Ина вздрогнули на этих словах.           В отличие от его случая, когда тело буквально разрывают на мелкие кусочки, фрагменты расчлененного трупа несут в себе частички затаенной злобы покойника и стремятся объединиться вновь.      Лань Сичень сильнее сжал ладони брата, который побледнел настолько, что стал похож на мертвеца.       Яньли еле сдерживала свои эмоции. Такая ужасная смерть постигла ее брата! Она дала себе обещание, что не допустит, чтобы с ее семьей что-то случилось.            Следовательно, части тела ищут друг друга всеми возможными способами. Если им удается восстановить целостность, мертвец может упокоиться с миром, а может и продолжить бесчинствовать. Если же собраться в воедино не удается, часть тела может избрать иной способ.      — Иной способ? — удивился Вэнь Чао, наконец-то поинтересовавшийся чем-то полезным, а не тем как кого-нибудь унизить.           Что же это за «иной способ»? Ей придется довольствоваться телами других, ещё живых, людей.      — Ужас! — А-Цин не могла сдержать дрожь от представления такой картины.           Именно так и поступила эта левая рука — пожрала левую руку живого человека, а сама заняла ее место. Высосав из несчастного всю кровь и энергию, она покидала безжизненный труп и подобно паразиту искала нового носителя. И продолжила бы делать так до тех пор, пока не объединится с остальными частями своего настоящего тела.      Лань Цижэнь обвел зал хмурым взглядом и заметил, как внимательно слушают объяснение А-Цин, Сюэ Ян и Мэн Яо, решил, что и адептам неплохо было бы послушать и записать, что он, в принципе, и сказал:  — Вам бы тоже неплохо было бы записать это, — обратился он к ученикам, те, вздрогнув, достали свои письменные принадлежности и записали то, что запомнили.           Человек умирал в тот же момент, когда рука захватывала его тело. Но до тех пор, пока она не пожрала всю его плоть, жертва, контролируемая тварью, могла ходить, словно ещё оставалась живой. После того как флаг привлек ее, первым вместилищем стал Мо Цзыюань, вторым — его отец. Когда госпожа Мо приказала своему мужу созвать всех, он повёл себя не, как обычно, и толкнул её в ответ. Тогда Вэй Усянь решил, что мужчина скорбел о безвременной кончине своего единственного сына, а ещё устал от чванливости жены.       — Понимаю... — начал было Цзинь Гуаншань, но осекся, увидев, как его жена медленно поворачивает к нему голову.     — Что ты только что сказал, милый? — от ласкового голоса супруги у Главы Цзинь прошелся холодок по спине. Он рефлекторно отодвинулся от супруги, все-таки повторно получить Цзыдянем он не хотел. Ему и одного раза хватило.           Сейчас же, когда Вэй Усянь повторно обдумал ситуацию, он понял, что отец, только что потерявший сына, вел бы себя иначе. Это было не безразличие, порожденное страшным горем. От мужа госпожи Мо веяло бесстрастным спокойствием — спокойствием уже почившего человека.      Мо Зэнзэн передернуло: значит она разговаривала уже с мертвым мужем...           Третьим вместилищем стал А-Тун, а четвертым — госпожа Мо. Когда погасли огни и воцарилась суматоха, проклятая рука перебралась от слуги к его госпоже. А со смертью госпожи Мо исчез и последний порез на запястье Вэй Усяня.      Цзян Яньли облегченно выдохнула. Она рада, что ее А-Сяню не пришлось марать руки, чтобы избавиться от проклятия.       — Вам не кажется это странным? — все недоуменно повернулись к задумчивому Не Хуайсану. — Мо Сюаньюй призвал Вэй-сюна как раз к тому времени, когда попал в деревню. Даже проклятие ему исполнять не пришлось – за него все сделала рука. Не вериться мне в такие совпадения. Да еще и Мо Сюаньюй "нашел" редкий ритуал для призыва. Не думаю, что это совпадение!  Все задумались над его словами. В них был смысл!  — Ты так бы во время учебы думал, как сейчас! — проворчал Не Минцзюэ.  Основатели лишь насмешливо фыркнули: "Ох, знали бы вы... "         Юноши из Ордена Гусу Лань видели, что от талисманов не было никакого прока, зато сработали заклинания на их одеяниях. Поэтому адепты сорвали с себя мантии и накрыли ими проклятую руку. Слои ткани укутали ее подобно белому кокону, но уже через секунду их охватило зеленое пламя. На некоторое время рука оказалась скована заклинаниями. Но стоит всем мантиям прогореть, она вновь покажется из пепла. Пока никто не видел, Вэй Усянь сорвался с места и побежал в Западный двор.      — Зачем тебе туда? — недоуменно спросил Цзян Чэн.  — Я ж стал Старейшиной Илин, а там ходячие мертвецы.  — Значит мы сейчас узнаем, на что способен Основатель Темного Пути? А-то за пять глав ни одного злодейства! — как-то воодушевленно произнес Глава Не.     Около десятка живых мертвецов, которых ранее победили юноши, молча стояли во дворе, запечатанные начертанными на земле заклинаниями. Вэй Усянь стер ногой один из символов, тем самым нарушив всю печать, и дважды хлопнул в ладоши. В ту же секунду мертвецы резко вздрогнули, будто от удара током, а белесые глаза принялись вращаться, словно что-то пробудило их. — Просыпайтесь. Пора приниматься за работу! — произнес Вэй Усянь.      Все просто не могли поверить в услышанное. Управлять мертвецами с помощью хлопков и одних слов. Такого они еще не слышали...  — Так просто?! — Цзинь Гуаншань не мог в это поверить. Глаза его загорелись алчным желанием. Что не осталось незамеченным основателями.           Для контроля таких слабых марионеток ему не нужны были сложные заклинания – хватало и простого приказа.           —Что? Не понадобились заклинания?! Да ты монстр! Тебя... — начал было Глава Яо.  — А ну, цыц! — перебил главу основатель Цзинь. — Не говорите то, чего не знаете Глава Яо. Иначе не только языка, но и головы можно лишиться!  Юй Цзыюань мрачно смотрела на Главу Яо, если бы не основатель, то она бы наглядно показала этому грязному сплетнику, что оскорбление ее адептов чревато последствиями.           На пошатывающихся ногах ходячие мертвецы сделали пару шагов вперед. Но стоило им дойти до Вэй Усяня, все как один в судорогах попадали на землю, как будто они были живыми людьми, которых обуял страх.      — Чего? Дожили! Тебя уже мертвецы боятся... — ошарашенно произнес Цзян Чэн.           Вэй Усянь нашел это одновременно и забавным, и раздражающим. Он повторно хлопнул в ладони, теперь уже не так сильно. Но, похоже, эти ходячие мертвецы родились в деревне Мо и здесь же умерли, и, как следствие, немногое повидали в жизни. Они инстинктивно следовали приказам заклинателя, но в то же время, он вызывал в них священный ужас, и мертвецы, напуганные, лежали на земле и боялись встать.      — Мне стало немножко страшно, — озадаченно произнёс Не Минцзюэ, на которого все посмотрели с круглыми глазами. — Чего? Я признаю, что сила Старейшины Илин меня пугает. На моей памяти еще никто не мог так просто управлять мертвецами.  Здесь даже Вэнь Жохань был согласен с Главой Не. Он внимательнее посмотрел на мальчишку. Вот как?!           Чем свирепее было создание, тем лучше Вэй Усянь мог его контролировать. Этих ходячих мертвецов он не дрессировал, так что они не могли выдержать его прямого воздействия. Он не имел при себе никаких материалов, из которых можно было изготовить инструмент, чтобы команды стали менее пугающими для них. Вэй Усянь даже не мог смешать части их тел и собрать заново. Тем временем яркое зеленое пламя, полыхающее на Восточном дворе, постепенно тускнело. Внезапно Вэй Усяня осенило. Почему он вообще решил искать мертвеца с затаенной злобой и жестокой натурой именно здесь? В Восточных залах был не один, а даже несколько таких трупов!      — Семейка Мо? — спросил Вэнь Сюй, отпивая вино из пиалы.  Семья Мо была не в восторге, что их после смерти будут использовать в качестве ходячих мертвецов, но ничего не сказали. Спорить с заклинателями себе дороже!           Вэй Усянь побежал обратно в Восточный двор. Поскольку первый план Лань Сычжуя уже провалился, он придумал еще один. Юноши обнажили свои мечи и воткнули их в землю, тем самым построив из них своеобразное заграждение.       — Временная мера, но сдержать поможет, — одобрительно поглаживая бороду, сказал Лань Цижэнь.           Проклятая рука яростно билась об него, а ученики сосредоточили все свои силы, сжимая рукояти клинков, чтобы она не вырвалась наружу, и не обращали никакого внимания ни на входящих, ни на выходящих из зала людей.      — Опрометчиво с их стороны, — покачал головой Лань Сичень. — Там мог быть и не Господин Вэй, кто-нибудь другой, желавший зла.           Вэй Усянь в два прыжка добрался до Восточного зала, подхватил трупы госпожи Мо и Мо Цзыюаня, по одному в каждую руку, и вполголоса произнёс: — Просыпайтесь!  Одного приказа достаточно, чтобы духи немедля пробудились!      — Да это издевательство какое-то! — возмущенно вскинулся Цзинь Гуаншань.  — Сядь! — приказал основатель Ордена Цзинь. Ослушаться его приказа Гуаншань не мог и послушно сел.           В тот же миг белесые глаза госпожи Мо и Мо Цзыюаня закатились, и оба мертвеца взвыли и заверещали тонкими пронзительными голосами, которые издают ожесточенные призраки, вернувшиеся к «жизни». Под эти леденящие кровь крики еще один труп вздрогнул и поднялся, издав самый тихий и слабый вопль. Это был муж госпожи Мо. Их вой показался Вэй Усяню достаточно громким, а затаенная злоба вполне сильной.      — По вою определить уровень злобы... — медленно проговорила Вэнь Цин.           Он удовлетворённо улыбнулся: — Вы узнаете ту руку снаружи? — И приказал. — Разорвите ее на части! Все три члена семьи Мо вылетели на улицу подобно порывам черного ветра. Проклятая рука уже расколола один из мечей и почти прорвала оборону, но стоило ей вырваться, на нее набросились три лютых мертвеца без левых рук.      — Как раз вовремя! — облегченно выдохнула Цзян Яньли.           Вдобавок к невозможности ослушаться приказа Вэй Усяня...       — К невозможности ослушаться? А что тогда было при осаде? Возможно... — Вэнь Жохань не договорил, но все поняли, что он имеет ввиду.  Семья Цзян не думала, что такое возможно, ведь Вэй Усянь обладал сильным характером и волей, но решили подождать, когда книга подтвердит или опровергнет слова Верховного Заклинателя. Они очень надеялись на второе...         ... вся семья Мо испытывала жгучую ненависть к существу, что убило их, и теперь они принялись вымещать на нем свой гнев. Основной атакующей силой, вне всяких сомнений, стала госпожа Мо. Чаще всего именно женские трупы после преображения становились особо неистовыми.      — Я как-то не удивлён, — впервые подал голос брат Юй Цзыюань – Юй Чжан. Но тут же прикусил язык. На него посмотрели все женщины его семьи, и от этого стало не по себе.            Сейчас госпожа Мо выглядела поистине безумной в своей ярости: волосы её стояли дыбом, глаза налились кровью, ногти вытянулись и заострились, в уголках рта пузырилась пена, а ее пронзительное верещание, казалось, могло обрушить потолок. За ней следовал Мо Цзыюань, помогая матери зубами и рукой. Последним шёл его отец, атакуя в промежутках между свирепыми выпадами первых двух. Юноши, из последних сил державшие оборону, застыли в изумлении.      Баошань решила показать это сражение и включила экран.     Раньше им доводилось только слышать о таких яростных боях с участием нескольких лютых мертвецов или же видеть их изображения на страницах книг. А сейчас они, раскрыв рты, впервые в жизни наблюдали, как во все стороны летели кровь и ошметки плоти, и были не в силах отвести взгляд. Юноши находили эту сцену… просто потрясающей!      Юноши этого поколения только с завистью вздохнули. Им на такое вживую посмотреть не получится.  Не Минцзюэ был солидарен с мальчиками. Он тоже бы не прочь посмотреть на такое своими глазами.  Лань Цижэнь же не мог ничего сказать, у него просто не было слов от негодования. И поэтому он просто сидел и цедил успокоительный чай. От которого, по всей видимости, у него к концу прочтения выработается привыкание.          Три мертвеца и рука были в самом разгаре сражения, как вдруг Мо Цзыюань внезапно отшатнулся в сторону. Проклятая рука распорола ему живот, и часть кишок вывалилась наружу.       Мо Зэнзэн в испуге схватилась за живот. Как будто распороли живот ей.           Стоило госпоже Мо увидеть это, как она тут же завыла пуще прежнего и закрыла его своим телом как щитом. Она начала атаковать с удвоенной жестокостью, а в пальцах ее было столько силы, что они стали подобны стальному оружию. Но Вэй Усянь знал, что для тела госпожи Мо такая мощь была уже чрезмерной. Три лютых мертвеца, умерших совсем недавно, не могли усмирить одну-единственную руку! Вэй Усянь внимательно наблюдал за битвой. Губы его были напряжены, а язык сложен трубочкой — он был готов свистнуть в любую секунду. Свист пробудил бы в лютых мертвецах еще больше враждебности, что могло переломить ход сражения. Однако тогда появлялся риск, что его действия заметят. Внезапно рука, двигаясь с невероятной быстротой, неумолимо и точно нацелилась на шею госпожи Мо и сломала ее. Госпожа Мо вздрогнула и схватилась за шею. Ну вот почему даже после смерти ее и ее семью не оставят в покое?!           Семья Мо была близка к поражению, и Вэй Усянь набрал в легкие побольше воздуха, готовясь оглушительно свистнуть, как вдруг издалека эхом донеслись мелодичные переливы струн гуциня. — Ванцзи! — уверенно воскликнул Лань Сичень, нисколько не сомневавшийся в своей правоте.           Звучание его было чистым и воздушным. Будто кто-то, поддавшись порыву вдохновения, вдруг решил исполнить «Смурное дуновение пронизанных ветром сосен». Лишь заслышав мелодию, создания, только что неистово сражавшиеся, застыли на месте.    Юноши из Ордена Гусу Лань засияли от радости, словно вновь родились. Лань Сычжуй стер кровь с лица, поднял голову и счастливо воскликнул: — Ханьгуан-цзюнь!       — Кто это? — недоуменно спросили заклинатели, вспоминая все титулы.  — Скоро узнаете... — загадочно протянул Вэнь Мао, попивая винишко.           Вэй Усянь же, едва услышав отдаленные звуки гуциня, развернулся и вспугнутым зайцем бросился наутек.          — Чего? — недоуменно спросил Цзян Чэн.           Меж тем мелодия сменилась, и теперь тембр ее был выше, с легкой примесью горечи. Три лютых мертвеца отступили и закрыли уши сохранившимися правыми руками. Но это не помогло им укрыться от «Песни истребления» — знаменитой мелодии Ордена Гусу Лань. Семья Мо успела сделать всего несколько шагов, как внутри их голов раздались легкие лопающиеся звуки. Проклятая же рука, изнуренная жестокой битвой, едва услышав «Песнь истребления», замертво шлепнулась на землю. И хотя пальцы ее еще слабо подрагивали, двигаться она уже не могла. Повисла недолгая тишина, которая вскоре взорвалась радостными возгласами юношей, празднующих свое чудесное спасение. Они пережили захватывающее приключение и дождались подкрепления своего ордена. И им было все равно, даже если бы их наказали, ибо «невоспитанное создание излишнего шума вредит репутации ордена».      Лань Цижэнь нахмурился на такое поведение, но потом расслабился. Все-таки они только что избежали смерти, так что не страшно.           Лань Сычжуй, помахав рукой в сторону луны, вдруг понял, что кого-то не хватает. Он толкнул Лань Цзинъи:  — Где он?      — Какой внимательный, — одобрительно улыбнулся Вэй Ин.           Лань Цзинъи, поглощенный ликованием, рассеянно ответил: — Кто? Ты о ком?      — Ему ещё учиться и учиться... — вздохнул Лань Цижэнь.           — Молодой господин Мо, — ответил Лань Сычжуй. Лань Цзинъи недоумевал: — Хм? На что тебе сдался этот сумасшедший? Кто знает, куда он мог убежать. Наверное, испугался моих угроз поколотить его. — …    Лань Сычжуй знал, что Лань Цзинъи всегда был беспечным и непосредственным, никогда не думал дважды над одним и тем же и никого ни в чем не подозревал. Он лишь подумал: «Я дождусь Ханьгуан-цзюня и расскажу ему все».      — А вот без этого можно было и обойтись... — кисло пробормотал Вэй Усянь.           Казалось, что деревня Мо крепко спала, но было ли это правдой — неясно. На шум громкой и кровавой битвы лютых мертвецов с рукой никто из жителей не выбежал. В конце концов, даже главные деревенские сплетники осознают, куда им стоит совать свой нос. А туда, где раздаются нечеловеческие вопли, все же лучше не показываться.      — Ну хоть что-то соображают! — фыркнул Цзинь Цзысюнь.           Вэй Усянь спешно стер с пола своей комнаты заклинания, что могли выдать тайну его призыва Мо Сюаньюем, и выбежал на улицу.      — Все в последний момент! — устало проворчала Юй Цзыюань. — А, впрочем, чему я удивляюсь. У тебя так всегда!     Ему крупно не повезло: откликнувшийся на сигнал юношей заклинатель принадлежал к клану Лань. Усугубляло ситуацию еще и то, что заклинателем оказался сам Лань Ванцзи!      Лань Чжань расстроился, что встреча с ним – это невезение. Он хотел было спросить, но решил, что книга сама все расскажет.  — Очень странная реакция... — задумчиво протянул Цзеу-цзюнь, прекрасно знающий, что Вэй Усянь не отлипал от его брата во время обучения.     Он был одним из тех людей, с которыми Вэй Усянь сражался в прошлой жизни, так что необходимо бежать как можно скорее, и он в спешке метался в поисках ездового животного.      Лань Чжань поджал губы.            Внезапно, пробегая мимо какого-то двора, Вэй Усянь заметил большой жернов, к ручке которого был привязан меланхолично жующий осел. Когда он увидел Вэй Усяня, носившегося туда-сюда, то будто заинтересовался и совсем как человек покосился на него. Вэй Усянь на секунду встретился с ним взглядом, и тут же его сразил легкий оттенок презрения в глазах животного.      Зал взорвался смехом. Даже Лань Ванцзи позволил себе немного улыбнуться.  — Этот осел просто нечто, нужно будет его обязательно найти, — отсмеявшись, сказал Цзян Чэн, за что получил тычок от шисюна.           Вэй Усянь схватил веревку и попытался потащить осла за собой, на что тот отреагировал недовольным и громким ревом. Вэй Усяню пришлось применить и силу, и уговоры, чтобы заставить упрямое животное покориться ему и покинуть двор. Когда горизонт окрасился белой полосой зари, они выехали на главную дорогу.      Баошань перелистнула картинку, показав взрослого Лань Ванцзи. И лишь брат увидел скорбь на лице взрослой версии близкого родственника.       — Конец главы, — сказала бессмертная заклинательница. — У нас есть еще время на две-три главы, поэтому давайте сейчас прочтем одну и после ужина еще, а потом спать.  Никто не стал спорить. Тем более все знали, что Лани рано ложатся спать, и без них читать никто не будет. Тем временем, детей уже клонило в сон. Слишком много событий произошло за день. — Глава клана Мо, Вы можете быть свободны и поехать к себе. Думаю, вам нужно все обдумать. Вы больше не будете упоминаться далее. Что же касается Второй девы Мо и ее сына, по желанию, они могут остаться. — сказал Вэнь Мао, обращаясь к семье Мо. — Благодарю за гостеприимство, нам действительно лучше сейчас покинуть собрание и обговорить все с семьей. — поклонился Глава Мо и вместе со своим кланом, кроме Мо Айминь и Мо Сюаньюя, покинул собрание.  Вторая Госпожа Мо осталась на собрании. Она хотела познакомиться с родственниками со стороны матери, а с сестрой ничего общего иметь она не хотела.