Что значат чёрные розы?

Академия гудела словно рой растревоженных пчёл. Все только и делали, что говорили о странном юноше, его шоколадных розах и о том, кто, кому и какую розу уже подарил или только собирается это сделать. Учителя сначала пытались вернуть учеников с небес на землю, но быстро поняли, что никакая нормальная учёба в День Всех Влюблённых попросту невозможна. Да и большинству учителей в этот день любовные сплетни были гораздо интересней тестов, эссе и семинаров. Сколько чёрных роз получит молодой преподаватель истории? И получит ли хотя бы одну розу учитель музыки? Подарит ли Токико розу профессору Нэмуро, и примет ли он её подарок? Ходили слухи, что недавно они сильно поссорились и даже хотели разорвать помолвку. И отважится ли кто-нибудь сделать такой подарок исполняющему обязанности председателя попечительского совета, ну разумеется, кроме его невесты, Канаэ Оотори? Пожалуй, единственным уроком, на котором в этот день было хотя бы какое-то подобие учёбы, оказался английский. Молоденькая учительница быстро сообразила, что всеобщим любовным помешательством можно воспользоваться для изучения новой лексики. Окна кабинета выходили во внутренний двор, и вместо того, чтобы слушать, как Тацуя, путаясь и запинаясь, рассказывает что-то про Купидонов и валентинки, Утэна смотрела на Вилли. Личность загадочного кондитера была ей гораздо более интересна, чем английский и какие-то купидончики. Даже во время урока, когда все ученики должны были прилежно грызть гранит науки, редкие ученицы подходили к его прилавку. Вилли кланялся, улыбался, внимательно слушал и раздавал девушкам белые коробочки, перевязанные красной лентой. — Странный юноша, — думала Утэна, крутя пальцами ручку, — и почему он кажется мне таким знакомым? Мы точно раньше не встречались, но… Ещё одна девушка подошла к Вилли, высокая, с длинными зелёными волосами… Стоп-стоп! Нет, не девушка. Утэна напряжённо вытянула шею, всматриваясь в разворачивающуюся во дворике сцену. Вилли радушно улыбнулся Сайондзи и что-то сказал ему, после чего его улыбка погасла и лицо исказилось от явственного испуга. Утэна не видела лица Сайонзи, но поняла, что он почему-то сильно злится на Вилли и похоже кричит на него. Интересно, почему? Какие между ними могут быть разногласия? Что? Утэна ахнула, увидев, как Сайондзи схватил юного кондитера за шиворот и потащил из дворика в тень арочной галереи. Ну это уже ни в какие ворота не лезет. Да как он смеет так себя вести? Сославшись на дурное самочувствие, Утэна выскочила из класса и помчалась во внутренний дворик. — Сайондзи, что ты делаешь? Сейчас же отпусти Вилли! — Отвали, Тэндзё, это тебя не касается. — Сайондзи крепко держал Вилли за шею, прижимая его к стене. Лицо юного кондитера было мертвенно-бледным, пальцы в светло-серых перчатках цеплялись за душащую его руку, тщетно пытаясь ослабить хватку. Сайондзи сильнее сжал пальцы, так что ноги Вилли почти оторвались от земли, ударил кулаком по стене и прошипел, — думаешь, я шучу? Сейчас же дай мне… — Сайондзи, я тоже не шучу. Убери руки от Вилли, — Утэна сжала кулаки, — если кто-нибудь узнает, тебя вмиг исключат. Ученики Академии не должны себя так вести! — И что, ты пожалуешься на меня? — Нет. Я вызову тебя на дуэль. Не боишься проиграть мне перед всеми, капитан команды по кэндо? Сайондзи слегка разжал пальцы, обернулся к Утэне, выражение его лица стало каким-то жалким. Он понимал, что эта угроза — не пустой звук. Давно, когда она только пришла в Академию, она уже вызывала Сайондзи на дуэль, после того, как он глупо и жестоко подшутил над её подругой, Вакабой. И она победила его, его, заместителя президента Студенческого совета, капитана команды по кэндо. Мечта многих учениц Академии проиграл какой-то девчонке из средней школы. Правда, тогда свидетелем этого позора была только Анфи Химэмия, но если Утэна повторит свой успех перед всеми… Что-то будет с репутацией Сайондзи Кёити? Он отпустил Вилли и отошел, уныло опустив голову. — Вилли, ты в порядке? Тебе нужна помощь? — Утэна осторожно тронула его за руку. — Благодарю, Утэна-сама. Всё в порядке. Некоторые юноши… так импульсивны, — Вилли тяжело дышал, потирая покрасневшее горло, — мне жаль, но я не могу тебе помочь, Кёити-сан. Сайондзи бросил последний обречённый взгляд на Вилли, тот улыбнулся и отрицательно покачал головой. Тяжело вздохнув, капитан команды по кэндо поплёлся куда-то прочь из дворика. Поправляя воротничок мундира, Вилли направился к своему прилавку, Утэна пошла за ним. — Вилли… А что он от тебя хотел? — Это секрет, Утэна-сама, — встав за витрину, он широко улыбнулся, — возьмёшь розу? — Нет, спасибо, я не… — С дороги, Тэндзё. — Утэна услышала позади себя знакомый надменный голос. — Здравствуй, Нанами. Нанами со своей свитой подошла к прилавку Вилли, и встала перед ним, скрестив руки на груди и горделиво задрав голову. Обступившие её Кейко, Айко и Юко пытались копировать её выражение лица и позу, но выглядело это вымученно и натужно. Нанами же в образе неприступной снежной королевы была более чем органична. — Так-так-так, и что же это такое? Шоколадные розы? Не очень-то элегантно. Они хотя бы съедобные? — Конечно! Это эксклюзивные розы, из самого редкого сорта какао-бобов. Если ты подаришь эту розу своему возлюбленному — ваша любовь будет длиться вечно! Нанами молча рассматривала розы в стеклянной витрине, девочки позади неё перешёптывались. — Вечная любовь… представляешь, вечная. Неужели так бывает? Вечная… — Это смешно. Всего лишь какой-то шоколад. Смешно! — фыркнула девушка, — но я пожалуй возьму одну из этих чёрных роз для моего любимого брата. — Конечно, юная леди, — Вилли легко поклонился и протянул ей закрытую белую коробочку, — вот ваша роза. Счастливого Дня Всех Влюблённых! Одна из подружек Нанами сделала шаг к витрине. — Я… Я бы тоже хотела такую розу. — Не смей, Кейко! — Нанами обернулась к девушке и залепила ей пощечину, — даже не думай дарить розу Тоге. Никто не смеет дарить ему розы, Тога мой и только мой, только я могу подарить ему эту чёрную розу. Вам понятно? Она обвела пылающим взглядом девушек, последней посмотрела на Утэну. — Тебя это тоже касается, Тэндзё. Не смей отираться рядом с моим братом. — Не переживай, — Утэна улыбнулась, — Тога меня не интересует. — Вот и правильно. Девочки, за мной. Урок уже закончился, внутренний дворик наполнялся учениками, и к прилавку Вилли со всех сторон потекли ручейки из девушек, грезящих о вечной любви и прочих глупостях. Утэна задумчиво смотрела вслед Нанами. Наверно, это не самое лучшее решение — дарить такую розу своему брату. Хотя, с другой стороны — это всего лишь шоколад. — Осторожно! Лошадь понесла! — крикнул кто-то и Утэна вздрогнула. Лошадь? Какая ещё лошадь? Конечно, Академия Оотори славилась своими конюшнями с изящными арабскими чистокровными и крупными тяжеловозами-шайрами, но конюшни были далеко, и никакая лошадь не могла вот так просто оказаться на кампусе. А, нет. Могла. Во внутренний дворик ворвался огромный гнедой жеребец, с его морды во все стороны летела пена, а копыта выбивали искры из каменных плит дорожки. Ученики завопили и бросились врассыпную, вбежавший во дворик конюх попытался накинуть на жеребца лассо, но промахнулся и сам упал, не удержав равновесия, а конь заржал, вскинулся на дыбы и бросился прямо на Нанами. — Берегись, Нанами! Та обернулась и увидев несущегося на неё коня закричала, но видимо от испуга замерла на месте как вкопанная. Жеребец приближался, мотая головой, ещё немного и он бы смял Нанами своими мощными копытами, но тут кто-то сильно толкнул её в бок и повалился вместе с девушкой на газон. Конь почти сразу же остановился, прядая ушами и пофыркивая, потом развернулся и, высоко поднимая ноги, грациозно порысил прочь из дворика. Утэна посмотрела ему вслед с нескрываемым облегчением — не зря она всегда опасалась лошадей, от них чего угодно можно было ожидать. — Нет. Нет, нет, нет! Цувабуки, что ты натворил!!! — Нанами сидела на траве, потирая ушибленное бедро, рядом лежал её верный рыцарь из младшей школы. Вокруг валялись тетради и учебники, выпавшие из портфеля девушки, и шоколадные лепестки чёрной розы, зажатой в руке Цувабуки. — Я… Я спас тебя, Нанами-сама. — он медленно сел и схватился за голову. Руки у мальчика все были в шоколаде, так что и на лице его теперь красовались тёмные пятна. — Нет, нет, ты просто придурок, я не просила меня спасать! Нанами поднялась на ноги и прихрамывая подошла к Вилли. — Мне нужна ещё одна роза! — Извините, юная леди. Только одна роза в одни руки. К тому же вашу розу, — он махнул рукой в сторону сидящего на газоне Цувабуки, — вы уже вручили. Сначала Нанами просто кричала на Вилли, затем начала топать ногами, даже попыталась оттолкнуть его от витрины и достать оттуда розу, но кто-то из учеников оттащил её. Потом она села на газон и заплакала так, как будто это была самая большая её трагедия. Она причитала, что так нечестно, что она хотела подарить розу Тоге, а этот несносный мальчишка из младшей школы всегда всё портит, и зачем он вообще за ней везде таскается, и носит её портфель, и готовит для неё коробки с обедом, и дарит ей шоколадки, и вообще… — Не печалься, Нанами! В конце концов, это всего лишь шоколад! — напевая какую-то песенку, Утэна развернулась и пошла в столовую. --------- В столовой яблоку было некуда упасть. Все столики были заняты, и почти на каждом стояли коробочки с розами, у кого-то — ещё закрытые, у кого-то — уже открытые. Ученики перешёптывались, переглядывались, хихикали, некоторые парочки вовсю целовались, а несколько девочек отчего-то плакали. Утэна уже решила, что им с Вакабой придется обедать во дворе, но тут увидела сидящего за отдельным столиком Мики. Перед ним как обычно была куча тетрадей и учебников, а ещё открытая коробочка с розой. Белой розой. — О, привет, Мики! Можно к тебе подсесть? — Конечно! А вы вдвоем? Химэмия… Она не с вами? — после этого вопроса он покраснел и опустил взгляд. — Нет, её сегодня не будет в школе. У неё какие-то дела. Услышав это, он грустно вздохнул. Может, даже хорошо, что Анфи сегодня куда-то уехала. Вряд ли она подарила бы Мики розу, пусть даже белую, она даже не догадывалась о его симпатии, а для Утэны это давно не было секретом. Бедный застенчивый Мики, вряд ли он когда-либо осмелится признаться в своих чувствах. Вакаба толкнула Утэну в бок. — Смотри, смотри, почти у всех есть эти розы. Ну почему, почему ты никому не хочешь подарить розу? Утэна лениво ковырялась вилкой в своем карри и осматривалась по сторонам. — Ты можешь подарить розу Тоге! — Вакаба указала пальцем в сторону одного из столиков, — он же тебе нравится, разве нет? — Вот еще! Президент Студенческого совета сидел, удобно развалившись, перед столиком, заполненным открытыми коробочками с чёрными розами. То и дело к нему подходили девушки и, краснея и смущаясь, ставили на столик новые и новые коробочки. Тога ничего не говорил, рассматривая дарительниц из-под полуприкрытых век и надменно улыбаясь. — Ему и так достаточно роз. К тому же… Она определенно не могла сказать, что ей нравится Тога. Нет, правда, когда Утэна только поступила в Академию, ей на какое-то время показалось, что Тога мог бы быть её принцем, но потом… Потом она поняла, что под его очарование попадают все без исключения ученицы, и Тога получает огромное удовольствие от того, что слывёт здесь главным плэйбоем. Нет, ей это было совсем не интересно. Рядом с Тогой за столиком сидел Сайондзи, лицо его почему-то было красным, и на каждую новую девушку он смотрел с нескрываемым презрением и отвращением. Так странно… Ей показалось, или рука Тоги… так вот почему утром Сайондзи напал на Вилли, вот в чём дело было. — Нет, ему определенно не нужна моя роза. Да и… Да и розы всех других девушек тоже, подумала Утэна, но вслух не сказала. В конце концов, у всех есть что-то, что они скрывают от других. Пусть так и останется. — Интересно, — жуя карри спросила Вакаба, — а девочки девочкам могут дарить эти розы? Белая роза означает дружбу, ведь правда? Наверно могут, ведь белая роза может означать всё, что угодно — дружбу, благодарность, признательность, всё, что захочешь. Утэна посмотрела на розу, стоящую перед увлечённо что-то пишущим Мики. Хорошо, что она белая. Кодзуэ, конечно, экстравагантная девушка и любит шокировать своим поведением окружающих, но её чувства к брату — чистые и искренние. — Идиотка, какая же ты идиотка! Что-то пролетело мимо и шлёпнулось на пол рядом с их столиком. Они посмотрели сначала на пол — по мраморным плиткам рассыпались лепестки из белого шоколада, потом обернулись к источнику звука. — Ты — бесчувственная тварь, Сиори. — прошипела Дзюри, развернулась и прошла мимо их столика к выходу из столовой. Сиори стояла, держа в руке открытую коробочку с чёрной розой, её губы дрожали, а лицо исказилось так, будто она вот-вот была готова заплакать. Она что-то прошептала себе под нос, но, увидев, что на неё смотрят, подняла голову и зыркнула на Утэну холодным, колючим взглядом. — Чего уставились? — злобно спросила она и криво ухмыльнулась, после чего, вернув на свое хорошенькое личико драматическое выражение, с криком «Дзюри! Дзюри, подожди, ты всё не так поняла!» выбежала из столовой. — Вот видишь, девочки девочкам тоже могут дарить эти розы! — сказала Вакаба. — Кажется, Дзюри и Сиори не лучший пример, — Мики поднял голову от своих тетрадок и задумчиво посмотрел вслед убегающей девушке, — Сиори такая жестокосердная, сэмпай достойна лучшего к себе отношения. Утэна согласно кивнула. — Ты можешь подарить белую розу Химэмии, — Вакаба внезапно вцепилась в её руку и затараторила, — она же твоя лучшая подруга, и вы живете в одной комнате, и вообще… Да, Химэмии наверно понравилась бы роза из шоколада. Она почти всё свободное время проводит в школьной оранжерее, ухаживая за розами, и она так не любит срезать их. Ведь срезанные розы быстро вянут. Да, она определенно оценила бы такой подарок. Но… — Нет, Вакаба… Я не буду никому дарить белую розу. Химэмия — моя подруга, но и ты моя подруга, и я люблю вас обоих одинаково сильно. И не буду выбирать между вами.