Семь раз, когда она удивила его

Он всегда знал, что девушки из высшего общества особенные. Однако, в ста процентах случаев слово «особенная» обладало негативной окраской: взбалмошная, легкомысленная, наивная, глупая или даже очень глупая. Конечно, он слышал о том, что эти девушки учились играть на музыкальных инструментах, а также старались освоить иностранные языки, например, латынь или французский. Однако, он всегда был твердо убежден, что для этого была только одна причина: чтобы они и дальше могли оставаться хорошенькими дурочками. А потом напротив издательства появилась одна такая хорошенькая дурочка (конечно же в сопровождении лакея, иначе — катастрофа!) и изменила его мир до неузнаваемости. Не сразу, конечно… Сначала она показалась такой же как остальные: помешанной на этой странной леди Уислдаун, однако чуть более наблюдательной, раз смогла отыскать издательство. Тогда Элоиза Бриджертон удивила его в первый раз. Второй случился спустя несколько мгновений, когда она самоуверенно заявила ему, что ее волнуют (только задумайтесь!) права женщин! Он не мог и представить, что кто-то из ее общества знал значение слово «право», не говоря уже о том, чтобы слышать словосочетание «права женщин». Девушка явно гордилась тем, что смогла задеть его гордость. Как там она сказала: это был шок или какое-то заболевание, о котором ей стоит знать? Это, определенно, было самым умным, что он слышал от молодых леди. Он подарил ей брошюру, что могла бы быть полезна, но вместе с тем был уверен, что никогда больше её не увидит. Хоть и тайно мечтал об обратном. Конечно, она была умна и очаровательна, но не могла, не должна была отличаться от других леди. Это было странно, если не сказать неправильно, и это манило. Он соврал бы, если бы сказал, что не думал о девушке в светло-голубом платье, чье имя он не посчитал нужным спросить. Разумеется, он мог бы найти выпуск леди Уислдаун и узнать, какая семья отдавала предпочтение этому цвету, но это означало бы, что он признал бы, что его заинтересовала эта девушка. А он определенно не собирался этого делать. Она удивила его в третий раз, когда появилась на вечере тех, кого люди ее окружения называли «радикалами». По какой-то причине он был уверен, что сама девушка употребила бы термин «прогрессивно мыслящая молодежь». Когда она назвала ему свое имя — Элоиза Бриджертон, — он понял, что его мир больше не будет прежним. В четвертый раз она удивила его, заявив, что в его работах есть ошибки (как будто она что-то в этом понимала!), которые она хотела бы поправить. И к его огромному стыду, ее мысли оказались точными, а сформулированные идеи лаконичными и попадающими прямо в суть проблемы. Было странно слышать как на своем правильном, королевском английском она рассуждала об избирательном праве и условиях работы так, будто провела ни один час, размышляя об этих вещах. Он был готов признать, что это был пятый раз, когда она его удивила. И он также был готов признать, что к этому моменту был почти влюблен в эту особенную девушку. Влюблен в Элоизу Бриджертон. В шестой раз он удивился, когда она появилась у его мастерской в разгар дня. Как оказалось, это было лучшее время для незаметного побега. Элоиза рассказала, что у нее возникли некоторые вопросы насчёт памфлета, а точнее языка, которым он был написан. Он, разумеется, лишь посмеялся над тем, что мисс Бриджертон знала об окружающем ее мире слишком мало, чтобы понять смысл написанного, но был польщён тем фактом, что она проделала весь этот путь, чтобы задать свои вопросы. Было ли возможно, что ее увлечением миром вне светского тона было чем-то серьезным, а не мимолётной прихотью? Он уговаривал себя не надеяться на это слишком сильно, ведь рано или поздно, он не сомневался, Элоиза бы исчезла. А он бы остался там же, где был до ее появления. Но с разбитым сердцем. Ужасная перспектива, если хотите знать. Раньше он считал, что самым значительным событием в его жизни было появление служанки леди Уислдаун в типографии, где он работал. Однако, ситуация кардинально изменилась, когда Элоиза Бриджертон появилась перед ним вновь. Она была одета иначе в тот раз, будто только что сбежала с великолепного бала, возможно в честь помолвки или даже свадьбы какого-нибудь виконта. Он напомнил себе прочитать ближайший выпуск леди Уислдаун, чтобы знать, чье общество мисс Бриджертон променяла на разговор с ним. Это был седьмой раз, когда она его удивила, заявив что у нее есть мысли. Несомненно, для людей ее общества это могло быть проблемой. Он бы даже сказал, что это было преступлением, непростительным грехом, но не хотел обижать ее слишком сильно, так что смягчил формулировку. Элоизу это, однако, совершенно не задело. Она волновалась, но продолжала. Этими мыслями, как оказалось, она хотела делиться с ним (как будто она не делала этого в тот самый момент!). Это было сложно, но как сообщила ему мисс Бриджертон, когда она читает что-то новое, интересное, провокационное, у нее возникают мысли, которыми она хотела бы с ним поделиться. И ее интересовало, не возникает ли у него подобных мыслей о ней самой? Конечно, это не было признанием. Ни в любви, ни во влюбленности, ни даже в чем-то хоть сколько-нибудь напоминающем что-либо из вышеперечисленного. Но на несколько мгновений ему показалось, что эти мысли в голове мисс Бриджертон были чем-то гораздо более значимым, чем могли бы быть любые чувства. Мисс Элоиза, очевидно, была той, кто отдавал предпочтение разуму, а не сердцу. И раз ее разум тянулся к его, то это действительно было что-то особенное. Он протянул стопку из четырех книг. Ведь, по правде сказать, он тоже думал о ней, когда читал, представлял какие дерзкие, но по-королевски порядочные комментарии она могла бы оставить, и, признаться честно, какая улыбка появилась бы на ее лице от этих мыслей. Он знал, что удивил ее, когда протянул книги и сообщил, что отложил их специально для нее. Он был почти уверен, что она скажется больной уже тем же вечером, отпустит горничную и сядет читать. И на десять мыслей, что возникли у него, она ответит тремя десятками. И, как только выдастся случай, снова сбежит сюда, чтобы поделиться этими мыслями с ним. Он не мог бы сказать, как так случилось, что мисс Элоиза Бриджертон появилась в его жизни. Но он точно знал, что влюбился в нее. В тот раз, когда кончики их пальцев соприкоснулись, он все же признался себе в этом. Он ни на мгновение не сомневался, что вскоре, по своей глупости, сделает что-то такое, что уничтожит их взаимоотношения. Но пока у него было это теплое чувство внутри — чувство влюбленности в мисс Элоизу Бриджертон.