Отдел Планирования и Прогнозирования
Количество народа не смущает его. Люди проходят мимо, почти прижимаясь к стене. Многие из них предпочитают пробегать, а не идти, с приподнятыми к груди папками, что так удачно оказались в руках. Драко почти насыщается их страхом перед ним. А ведь он просто Командор. Уголки его губ слегка дрогают в напоминании ухмылки, когда он думает над их поведением, приди он в облачении Карателя. Его это почти забавляет. Но эти люди, в большинстве своем, ничтожны. Его не смущает ни поднятая фигура секретарши, ни ее слова о том, что в кабинет нельзя, произнесенные трясущимся голосом женщины, когда он наконец подходит к нужному кабинету. Драко ведет кистью руки, открывая дверь, не прикасаясь к ней. — Я же сказал, меня не беспокоить, — ворчит тот, к кому он пришел, дожевывая остатки какой-то еды. — Милли, — голос обрывается, когда его владелец наконец соизволяет себе поднять взгляд вверх. Рональд, мать его, Уизли. Драко почти со смехом наблюдает за тем, как лицо Уизли моментально белеет, и он сглатывает то немногое, что успел засунуть себе в рот. Дверь за спиной с хлопком закрывается, стоит Тео зайти за ним. Он специально попросил Нотта пойти с ним, чтобы уйти отсюда без трупа за своей спиной. Драко мог бы попросить Блейза, который намного более хладнокровный в отличие от Тео, но два Командора перед собранием вызывают меньше вопросов, чем Командор и Руководитель Новой жизни. — М-малфой, — голос Уизли слегка дрожит, а нотки паники буквально исходят от него радиоволнами. Драко даже не ведет взглядом по его кабинету. Он его не интересует. В три больших шага он доходит до главного стола, заваленного бумагами и отчетами. Беспорядок вызывает внутри него отвращение, и он смотрит на это с огромным презрением. На стол и на его владельца. Драко присаживается на один из стульев, делаясь, кажется, еще больше, чем он есть на самом деле. Со стороны он выглядит расслабленным, держащим все под контролем. Он специально садится на правый стул, шрамом к нему. Это дополнительное напоминание о том, что он сильнее. Ведь шрамы несут в себе историю. История этого наполнена темной магией, смертью и драконами. Он буквально излучает из себя долю черной магии, которая искрится в венах редким напоминанием. — Какого черта тебя надо? — наконец не выдерживает Уизли, когда ни Драко, ни Тео не обращают на него внимания. Драко почти лениво поворачивает голову в его сторону, замечая, как тот покраснел. Глаза Драко почти сверкают от доставленного развлечения, и он цокает языком. — Разве так стоит встречать двух Командоров, Уизли? — приподнимая бровь, насмешливо интересуется он, зная, что такое поведение недопустимо. — Или, несмотря на внешнюю прибыльность, ты так и не успел обзавестись манерами? Знаешь ведь, как говорят: человека из села вывести можно, а вот село из человека нет. Драко замечает краем глаза, как Уизли с силой сжимает кулаки над столом. Его толстые, видимо от новой сытной жизни, пальцы белеют в костяшках от силы сжатия. — Моя семья принадлежит к числу Священных, Малфой, так же как и твоя, — процеживает он сквозь зубы от злости. Драко надменно ухмыляется, смотря на него из-под бровей. — Ты ничтожество, Уизли. — Драко слегка откидывается в кресле, давая Тео возможность продолжить. Нотт подходит ближе к столу, останавливаясь у самых кресел, держа сомкнутые руки за спиной. — То, что тебе позволили внести свою фамилию в число Священных, позорит даже нас. Твоя мать имела больше благородности в себе, чем ты, — спокойно договаривает он. И, хоть Уизли и так каким-то чудом входили в список Священных семей до войны, они не имели того же статуса, как в самом начале организации списка. И уж точно не Рональду Уизли из всех оставшихся Уизли в семье входить в этот чертов список благородных магических семей. — Знаешь, — начинает Драко, — я тут недавно делал проверку в твоем доме. — Драко делает вид, что убирает пылинку с черных брюк, выражая всю свою незаинтересованность. Он специально быстро сменяет тему, переходя на то, что действительно важно. — Мы с Дафной немного поговорили. И я узнал очень интересную деталь, — договаривает Драко, поднимая взгляд на бледного Уизли. Перьевая ручка, лежащая на столе в этом беспорядке привлекает его внимание, и Драко берет ее со стола, пару раз прокручивая между пальцев. Уизли пытается вытянуть руку, в попытке забрать ее, но соображает быстрее, чем пытается это сделать, и кладет ладонь обратно поверх своих бумаг. Драко замечает это и, совершенно не думая, а подаваясь порыву и возможности, одним резким движением вонзает острое перо в предоставленную ему руку. Уизли издает тонкий вопль, когда ручка пронзает его кожу, застревая в поверхности стола. — Ты ублюдок, Рон Уизли, — спокойно договаривает Драко, слегка наваливаясь на стол. Глаза придурка широко раскрыты, пальцы подрагивают, а рот приоткрыт, и с него доносятся жалобные стоны. Драко понадобилось два дня, чтобы найти чертову квартирку в Мейфере, куда сволочь поместил бедную девушку маглу, которая ничего не могла ему сделать. Рональд сделался для нее собственным героем, который запер ее в квартире ради ее же безопасности. По крайней мере он удачно вселил эти мысли в голову молодой девушки, которой нет и двадцати. Драко пришлось стереть ей память и восстановить некоторые воспоминания, а затем устроить в одном из безопасных домов. Его дядя обещал позаботиться о ней, пока она полностью не придет в себя. Если бы Миа он мог найти также быстро. Но он не может. — Кстати, боюсь тебе придется все же вернутся к своей жене, — притворно улыбаясь произносит Драко. — Твоя квартира внезапно сгорела. — Уизли издает очередной стонущий звук, и Драко не выдерживает. — Да хватит уже хрюкать, как чертова свинья, — выплевывает он. — Кем был, тем и остался, — спокойным, ледяным тоном добавляет Тео. — И я напоминаю тебе, Уизли: еще раз ты поднимаешь руку на Дафну или сделаешь что-то похожее в другой квартире, мы лично проследим за тем, чтобы на следующий обед у Лорда главным блюдом и развлечением был ты. Драко не думал, что человек может стать еще белее, чем Уизли уже был, но теперь он почти похож на ходячего мертвеца с серо-бледным оттенком кожи. Жаль они убили Нагайну, Драко не отказался бы посмотреть на то, как эта склизкая рептилия съела бы Уизли на свой ужин и не подавилась. Есть люди смерть которых ничтожна. И Уизли один из таких.***
— Валери выходила с тобой на связь? — спрашивает Драко, когда они остаются одни в Министерском лифте. — Нет. — Тео качает головой. Драко прикрывает глаза и вздыхает. — Как дети? Лифт звенит и порой тарахтит, переключаясь с одного этажа на другой со знакомым свистом. Их немного трясет, когда лифт резко начинает удаляться в сторону. Дальше от минусовых этажей и глубины Министерства. — Джинни пытается со всем разобраться. Малыши на удивление ведут себя очень хорошо. — А Джеймс? Драко поджимает губы. — Он не особо рад прибавлению, мне кажется. Джинни говорит, что он не подходит к ним и держится насторожено возле них. Тео кивает, принимая эту информацию. Больше никто из них не говорит, и они едут в тишине, пока лифт не останавливается на пятом этаже Министерства, где располагается отделение Министра. Окна его кабинета самые большие и выходят на внутренний входной атриум, позволяя следить за всеми изнутри. Двери лифта открываются в большом холле с высоким потолком, с которого свисает многоуровневая люстра. В воздухе мимо летают самолетики с записками, выделяясь на фоне черных, почти глянцевых мраморных стен. Драко дожидается полной остановки и лишь затем медленно выходит из лифта уверенной походкой, слегка приподняв голову. Тео следует за ним на полшага позади. Дорога до кабинета, в котором проходят собрания, занимает не больше двух минут. Он проходит внутрь, не обращая внимания на присутствующих, и идет к своему свободному месту. Третий стул от Министра по левой стороне вытянутого стола. Справа от него уже сидит отец Пэнси — Мартинес Паркинсон, а левый стул занимает Альберт Белчант. Они оба слегка кивают головами в знак приветствия, и Драко отвечает им тем же. Никто их них в основном не беседует в кабинете Министра. Эти собрания очень отличаются от тех, что проводятся у Темного Лорда. Там кажется все спокойней и живей. Смешно, не так ли? Собрания Лорда часто проходят в более радостной обстановке, чем собрания Министра. Тео садится на свое место почти напротив Драко, оказываясь в окружении Уолдена Макнейра и Алана Гойла. От Драко не остается незамеченным, что место Айгана Селвина все еще пустует, хотя до собрания остается пару минут и почти все Командоры уже на месте. Не хватает лишь Рабастана, Аррона и Айгана. Драко старается не сильно обращать на это внимания. Стрелка на часах быстро пробивает новый час, и в тот же момент дубовые двери с другой стороны кабинета открываются. Фигура Министра появляется в проходе. Он проходит внутрь уверенной походкой, обходя собравшихся внимательным взглядом. Он опять одет в костюм тройку, которая дает ему больше человечности, чем в нем есть. Темный Лорд тоже этим пользуется. — Командоры, — спокойно приветствует он их, подходя к своему месту. — Министр, — сыпятся голоса Командоров почти друг за другом. — Где Селвин? — интересуется он, смотря на пустующий стул прямо справа от себя. Его широкие брови слегка приподнимаются в вопросе, когда он обводит стол взглядом. Но никто не отвечает. Потому что никто не знает. Драко медленно сглатывает и обменивается едва заметным взглядом с Тео в котором читается беспокойство. — Селвин здесь. — Драко резко поворачивает голову на властный голос, и его кулаки непроизвольно сжимаются. Какого черта ты творишь, Валери? Он едва заметно прищуривается, смотря на черную фигуру Валери в облачении Командора. Ее темные рыжие волосы убраны, как и всегда, в высокий хвост, а болотные глаза наполнены темнотой и холодом. — Ты не Командор, — почти усмехаясь, произносит Тобиас Бернард. Губы Валери трогает жестокая ухмылка. Она не сходит с лица на протяжении всего пути от двери до места, на котором раньше сидел Айган. Кабинет наполнен тишиной, которую прерывает топот армейских ботинок Валери. — С этого момента я, Валери Селвин, Командор Провинции Селвин, — холодно произносит она, садясь на место своего отца. — Айган Селвин мертв, — с таким же ледяным спокойствием продолжает она. Кабинет наполняется шепотом, но все внимание Драко сосредоточено на Валери. — Аврорат нашел его тело сегодня ночью в нескольких километрах от поместья. Думаю, это будет в завтрашнем выпуске Пророка. Все-таки мужика нашли с замершим сердцем. — Командоров назначает Его Императорское Величие, — сквозь зубы, с ненастоящей улыбкой произносит Бернард. Валери улыбается еще более хищной улыбкой. — Моего слова достаточно, Бернард. Волосы на теле Драко встают дыбом от холодности и правдивости ее ответа. Раньше бы он даже не подумал об этом. У Валери действительно есть отношения с Темным Лордом. Родственные… Он ее чертов Крестный, а это значит, что он не может самостоятельно причинить ей вреда, а тем более убить ее. Так же, как этого не может сделать и она. Крестные в магическом мире обязаны оберегать своих крестных детей, на этом завязана их магия. И, судя по всему, Реддл знал, что делал, когда запросил стать Крестным у родителей Валери. Валери Селвин способна убить его, но магия, которой он обрек ее в детстве никогда не даст ей сделать этого. Он сделал из нее Монстра, который не может причинить ему вреда. Умно. С другой стороны, Темный Лорд почти всегда характеризовался проницательным разумом, способным повести за собой сотни людей. Если не обращать внимания на пару лет его слепой погони за святым Поттером ради собственной мести. Но теперь Поттер мертв, и ничего не мешает ему процветать в собственной империи. Бернард начинает собрание, принимая доклады Командоров о действиях в своих Провинциях, но Драко почти не слушает их. Когда очередь доходит до него, он на автомате рассказывает собственный, никому не интересный доклад. На территории Драко редко когда что-нибудь происходит. На ней нет лагерей и центров Новой Жизни или отделения Геракла. В Провинции Малфоя есть только жизнь, поля и такая редкая в их мире свобода. Собрание заканчивается спустя чуть больше часа. Оно было внеочередным. Обычно их собрания проходят вечерами, чтобы сразу после них отправиться в Pure Men Club в центре Лондона, но не сегодня. — Свободны. — Министр ведет рукой, освобождая их, и они все почти одновременно поднимаются со своих кресел. — Селвин, останься. Драко бросает на Валери взгляд, но она не смотрит на него. Он быстро переглядывается с Тео, но тот лишь едва заметно мотает головой и уходит вслед за остальными. Оставь, раздается голос Тео в его голове, и он оставляет Валери в кабинете. За все собрание она ни разу не подпустила его к себе, чтобы поговорить. Так же, как и в прошедшие дни, она оставила его без единого ответа. Но от Драко не ускользнуло то, как Валери держала свою левую руку в напряжении. Он слишком хорошо знает, что это значит. Метка на ее руке горела призывом.***
1.12.2004 Пам. Одинокая нота отыгрывает эхом в комнате. Пам. Драко нажимает на эту же клавишу еще раз, разрывая тишину вокруг себя одним единственным звуком. Пам. Еще раз, пока его спина скрючена, а глаза прикрыты. Пам. Артемида спрыгивает с кожаного дивана и подходит к нему. Она издает низкий, едва слышный вой, которые больше напоминает скулиный плач. Рука бессильно спадает вниз. Палец проводит линию по белой клавише, вжимая ее до конца, выдергивая резковатый звук. Драко почти не дышит, слыша слишком громкое дыхание Миды справа от себя. Глаза все еще прикрыты, и он чувствует, как что-то холодное спускается вниз по его щеке. Он отказывает признаваться себе в том, что именно происходит. Судорожный вздох, и он выпрямляется. Взгляд стремится в большое окно прямо напротив фортепиано. На улице не идет снег, а солнце давно скрылось за горизонтом, оставляя лишь свободное, чистое небо со звездами и луной, что так отчетливо видны вдали от больших городов. Драко кладет левую руку поверх морды Миды и оборачивается к ней. Сглатывает, заглядывая в голубые знакомые глаза, которые внимательно, почти с сожалением, смотрят на него. — Мы найдем ее, — сухим, едва слышным голосом произносит он, сильнее стягивая шерсть волка. — Мы найдем ее и приведем домой, Мида. Я обещаю. Мида раскрывает свою пасть, обводя языком вокруг клыков, а затем делает то, что Драко не ожидает от нее. Она резко запрыгивает передними мощными лапами на банкетку, а затем дотрагивается своим шершавым языком до его лица, начиная облизывать. Драко зарывается обеими руками в большой круп своего Хранителя, разделяя с ней этот странный момент понимания и принятия. Он не знает, сколько они так сидят в объятиях друг друга. Два Хранителя с разными целями, но объеденные одной. Ее имя повисает невысказанным в воздухе и окутывает белой пеленой тумана, что не виден человеческому взгляду. Раньше, до того как Драко узнал о Миа, эта пелена казалась ему напоминанием о Гермионе. Ее следе с того света. Он верил, что она следит за ним оттуда, куда он никогда не заходил. Двери Рая намного закрытее дверей Ада, оставляя его где-то в Чистилище. В мире живых. Драко слышит, как открывается входная дверь, и отстраняется от Миды, поворачивая голову в открытую дверь музыкальной гостиной. В холле раздается клацанье когтей об пол. Это заставляет его подняться и выйти из комнаты, убирая мягкое тепло, которое обволакивает холодное тело, что принадлежит ему. Эта комната — как сгусток самых теплых и счастливых воспоминаний. Здесь они сильнее всего. Драко останавливается в проходе, замечая, как Арес поднимается по лестнице на второй этаж без своей хозяйки. Они все еще не имеют ни малейшего понятия о том, где Валери и что она делает. Они не видели ее ни до, ни после собрания у Министра, а дети все также находятся с Джинни. Валери не навещала их и не забирала. Арес, почувствовав на себе взгляд, лениво останавливается, оборачивая на Драко морду, сверкая красными глазами. Шрам на его левом глазу блестит от снега и света, что падает на могучий круп полуволка. Арес скалится, смотря на него, заставляя Драко нервно сглотнуть. Потому что он виноват. Виноват во всем, что сейчас происходит. Виноват в том, что не сдержал своего обещания в первый раз. А затем во второй и, кажется, третий. Виноват в том, что боль и страдания заволокли его разум, а теперь приходится за это расплачиваться. Виноват в том, что в темном мире позволил себе слабость счастья и свободы, не дождавшись окончания. Драко признается себе в том, что за все время, так и не смог никого защитить. Ни Гермиону. Ни свою мать. Ни Валери. Ни Миа… Ни… ко… го… Артемида выходит чуть вперед него, останавливаясь у его бока, и внимательно смотрит на Ареса. Она не скалится, но и не даст Аресу напасть на Драко, хоть тот и главный в их стае. Арес издает странное фырканье и возобновляет свой шаг. Он поднимается наверх и проходит по площадке между этажей. Драко слышит, как открывается дверь в комнату Вал, которая теперь находится без своей хозяйки, и Арес, видимо, проходит внутрь. Он, как никто из них, ощущает ее отсутствие. Арес не подпускает к себе даже Афину. 3.12.2004 Он вычеркивает очередное имя из длинного списка, что дала им Валери. Зачеркивает строчку черной шариковой ручкой с золотым наконечником и гравировкой его имени на корпусе. Он лично проверил каждого из них. Все двадцать четыре человека вместе с их семьями и возможными отдельными родственниками или друзьями. Десять из них вели к другим связям и последующему освобождению девушек. Четверо из них оказались простыми семьями, которые оказались в плохой ситуации и не поддерживают дела Империи. Драко тяжело вздыхает, откидываясь о спинку кресла, прикованный взглядом к списку людей, который больше не представляет для него интереса. Он бесполезен. Теперь. Ни один из людей не сделал его ближе к нахождению Ангела. Ни один не приблизил его к желанной и такой нужной встрече. Ни один не дал ему то, что ему было нужно. Скоро будет два месяца. Драко перестал считать точно. Сессия со Снейпом действительно помогла. С Валери, конечно, было бы все это лучше и эффективней, но она так и не заговорила с ним. Ни разу не ответила на его слова. Он даже не уверен, захочет ли она когда-нибудь разговаривать с ним снова. А ведь даже дом, в котором он сейчас живет, принадлежит ей. Это ее творение. Но она не чувствует себя здесь как дома. Иначе уже давно была бы здесь, а не жила непонятно где. Валери и раньше порой предпочитала другие места из-за работы, но он знал, что она в любой момент вновь могла заехать на машине в ворота дома или просто появиться аппарацией. Но сейчас он знает, что этого не произойдет. Пока она, видимо, не опровергнет его слова. Драко медленно сглатывает от осознания того, что она может сделать или делает прямо сейчас. Слюна ощущается горечью в горле. Потому что сейчас у нее никого нет. И раз Снейп ничего не сказал ему и не сделал выговор, а еще лучше не врезал как в тот раз сделал Тео, то значит, что он понятия не имеет о том, что происходит с Валери. Никто не знает. Ни Северус. Ни Тео. Ни тем более он. Блядь… На краю стола лежит выпуск Нового Пророка, за который в очередной раз Драко цепляется взглядом. Он уже читал его несколько раз. Главную страницу газеты украшает изображение Валери и Темного Лорда на официальном принятии ее в качестве Командора Провинции Селвин. «После смерти отца Валери Селвин новый Командор Провинции» — гласит надпись сбоку от большой движущейся фотографии. Внутри, на пятом развороте есть небольшое упоминание о смерти Айгана, причина которой не разглашается. То, что известно общественности: Айган Селвин был найден мертвым на территории своего поместья, на месте работает отряд Аврората под начальством Мартина Кинга. Если тебе нужна помощь, мы поможем. Отправляет он в очередной раз сообщение для нее по браслету. Но Драко знает, что не дождется даже простого «нет». Дверь в кабинет с небольшим скрипом открывается, и Драко поднимает глаза на гостя, которого он не ждал, утонув в своих мыслях и работе. Он вообще перестал кого-то ждать. Нет ничего хуже, чем просто ждать и надеяться. Но порой другого ничего не остается. И остается просто запасаться уверенностью, что в итоге все будет. Верить в то, что все получится. Но Драко никогда не был верующим… — Джин? — его голос слегка хрипит от недосыпа, и он медленно облизывает пересохшие губы. Джинни слабо улыбается. Ее улыбка дрогает и выглядит чересчур натянутой, но необходимой из-за обстоятельств. — Что-то случилось? — Драко приподнимает бровь, выпрямляясь в кресле. Взгляд больше не прикован к наборам зачеркнутых букв. — Тебе надо есть, — твердо произносит она, выпуская нижнюю губу от попытки растерзания ее верхними зубами. Драко в удивлении смотрит на нее: вторая бровь поднимается к первой, отчего на лбу появляются небольшие полосы морщин. — Пошли. — И куда мы, извини меня, пойдем? — сухо спрашивает он. — Малфой, — почти в раздражении произносит его фамилию, — не будь засранцем. Вставай и пошли, я приготовила еду. Она пытается вывести его на эмоции, не зная, что у нее ничего не получится. Драко почти лениво смотрит на нее, ожидая большего. Джинни слегка раздраженно вздыхает, ее плечи опускаются. Она понимает, что ничего этим не добьется. — Пожалуйста, — спустя время мягко говорит она. Ее глаза смягчаются. — На тебя скоро будет страшно смотреть. Одни кожа да кости. Ей бы это не понравилось, — едва слышно добавляет она последнюю фразу. Она знает куда бить. Одна единственная фраза заставляет свету внутри него на одно единственное мгновение вспыхнуть и пронестись разрядом тепла и энергии по венам. Драко поднимается с кресла, оставляя список имен и газету лежать на столе. Он не удостаивает ни то, ни другое дополнительным вниманием, следуя за Джинни. Спускаясь по лестнице с половины, где располагается кабинет и комнаты Тео с Блейзом, Драко замечает Афину в дальней части. Волчица Тео сидит напротив двери в комнату Вал, не обращая на них внимания. Арес, скорее всего, не пускает ее внутрь. Комната Валери кажется священной. Даже Драко почти никогда не бывал внутри и даже не заглядывал, проходя мимо. Они вообще редко заглядывают друг к другу в комнаты, оставляя это личными островками свободы, что принадлежат только им. — Как дети? — наконец спрашивает Драко, когда они проходят сквозь большую гостиную, в которой никого нет. Джинни слегка поворачивает голову в его сторону, но не полностью. — Хорошо, я думаю. Но не знаю, что я бы делала без Блейза, — признается тише. Драко кивает больше сам себе. — Я могу привести домовика, если хочешь, конечно? Это поможет. Джинни останавливается, оборачиваясь на него. — А ты можешь? Драко спокойно кивает, наблюдает за тем, как Джинни опять прикусывает свою губу от нервозности. Она внимательно изучает его лицо, бегая глазами в едва освещенной дневным светом комнате. — Это было бы очень полезно, — наконец произносит она, опуская плечи и вздыхая. — Никогда не понимала, как мама могла ухаживать за столькими детьми одновременно. А ведь они спокойные. — Я приведу к тебе Эльфийку. — Свободную? — слегка прищуриваясь, спрашивает она. — У меня только свободные эльфы, Уизли, — с долей раздражения отвечает он. — Хорошо, — быстро отвечает Джин, будто боясь рассердить его или задеть словами еще больше. — Спасибо. Драко отвечает ей коротким кивком, и она разворачивается, продолжая идти в сторону открытого сквозного прохода между половин, в котором стоит Зевс, наблюдая за ними. Внутри играет радио и запах готового мяса да и в целом еды витает в воздухе. Живот неприятно стягивает. Это как напоминание о том, что он почти ничего не ест. Еда одна из самых далеких проблем в его мире. Многие люди сутками ничего не едят и живут. А сейчас он ничем не отличается от них. Отсутствие еды не убьет его. Пока… — Малфой, — быстро бросает Блейз в приветствии. Драко на мгновение стопорится, не ожидав увидеть здесь Забини. Он, видимо, пропустил тот момент, когда он вернулся домой, и не обратил на это внимания. — Забини, — спустя мгновение отвечает в приветствии Драко, пока Джинни проходит вглубь кухни, начиная стучать тарелками и возится на столешнице. Драко обводит глазами кухонным стол, встречаясь взглядом с прищуренными глазами трехлетнего Аэрона. Мальчик внимательно смотрит на него, явно изучая нового для него человека. Драко видел его лишь один раз. Тогда, еще спящим, на диване в гостиной Джинни. Вблизи и при свете он слишком напоминает Драко своего отца — Айгана. Тот же темный, почти черный цвет глаз и темно-каштановые волосы. Но в нем сохранена детская непосредственность, как ему кажется. Он выглядит как ребенок. В каком мире надо жить, чтобы удивляться тому, что трехлетний ребенок все еще остается трехлетним ребенком? Ответ приходит достаточно быстро: в их… — Привет, — пытаясь звучать как можно более мягко, произносит Драко, садясь на стул рядом с Аэроном. Он сидит на специальной дополнительной подушке, чтобы доставать до стола. Раньше также сидел Джеймс. — Мы с тобой еще незнакомы, но меня зовут Драко. Я друг твоей старшей сестры… Драко даже не уверен, какие отношения у Валери с этими детьми. Вроде она старалась достаточно часто их навещать. Особенно тогда, когда Молли Уизли все еще была жива. Драко надеется, что они знают Валери. — Ему три, — со смешком перебивает его Блейз за слишком взрослый разговор с маленьким ребенком, но сейчас Драко не знает, как это делать иначе. Он никогда не был хорош с детьми. Джеймс исключение из правил. Драко даже не думал о своих и уж точно не хотел иметь их в ближайшее время. Не в этом мире и не после его конца, пока все не уладится. Не сейчас. Не здесь. — Вале? — хмурясь, интересуется мальчик, смотря на Драко, не обращая внимания на слова Блейза. Драко мягко улыбается, вспоминая, как это делается. Знает — Валери. Аэрон улыбается. — Вали! — вскрикивает Мейлир, сидящий во главе стола на специальном детском стульчике. Он улыбается Драко своей зубастой улыбкой с некоторыми пробелами между зубов и вскидывает пухлые ручки, ударяя ими по столику своего стульчика. — Я Алон, — не обращая внимания на выходку брата, произносит Аэрон своим детским, но таким серьезным голосом, хватаясь маленькими пальчиками за рукав Драко. — Аэрон? — Драко повторяет его имя правильно, получая за это широкую улыбку на лице мальчика, и проводит рукой по его коротковатым волосам. — Мей, — продолжает Аэрон, указывая на своего младшего братика, который улыбается, смотря на них. — Эни, — произносит он, смотря на сестру, что сидит на руках Блейза. — Блатик и Сестла. У тепя есть блатик и сестла? — спрашивает шепотом у Драко. — Есть, — уверенно отвечает Драко, зная, что все его братья и сестры не связанны с ним кровью, но душами. Чем-то на высшем, не понятном большинству уровне. Аэрон улыбается, и кажется, что его черные глаза вмиг сияют. Он кивает Драко, а затем обводит взглядом своих сестру и брата, продолжая держать гордую, понимает Драко, улыбку. Драко поднимает взгляд на Блейза, который также внимательно наблюдает за всем этим, держа на руках двухгодовалую Энид на руках. Светло-рыжие, почти огненные волосы малышки контрастируют на фоне его черной одежды, выделяясь. Блейз улыбается, смотря на детей. И его улыбка не наполнена фальшью. Он всегда знал, что с ними делать, несмотря на свою порой внешнюю холодность. Блейз лучший и пока единственный отец из них всех. И Драко не пожелал бы Джеймсу никого другого. Джинни продолжает возиться на кухне, гремя посудой, подготавливая все. Никто из них не помогает, потому что Джин терпеть не может, когда кто-то влезает на ее кухню. Драко почти уверен, что ее мать вела себя точно также. Но, в отличие от семьи Уизли, Блейз часто сам готовит ужины или приносит с собой приготовленную еду. Он прекрасно готовит. Особенно всю итальянскую кухню. Джин, видимо, закончив приготовления, проходит мимо стола и поднимается наверх. Наверняка, чтобы забрать и привести Джеймса. Ступени лестницы местами скрипят от ее ходьбы. Она возвращается спустя минуты две с Джеймсом за своей спиной. Он даже не держит ее за руку. Джеймс быстро обводит их взглядом, а затем опускает свои светлые, тусклые глаза вниз. За ним возвышаются фигуры Афродиты и Зевса, в росте превышая шестилетнего Джеймса. Ему уже шесть. Драко пропустил его день рождения, которое было 18 ноября. Не то, чтобы они его праздновали в этом году и Джеймс хотел его, но все же… Хотя… они даже не знают, как это можно было отпраздновать. Не то, чтобы Джеймс хотел чего-то. Не сейчас. Драко помнит прошлые дни рождения, когда они приглашали всех и праздновали чаще всего на улице под теплыми защитными чарами. Блейз привозил огромное количество подарков, Валери готовила часть еды, пока Джинни занималась остальной, пока сам Драко с Тео надували сотни воздушных шаров, украшая задний двор. Когда Джеймсу исполнялось четыре, Валери даже смогла вывезти его в зоопарк на один день. Блейзу тогда пришлось приготовить специальную сыворотку, которая не позволяет проявиться магическому потенциалу. Она действует несколько часов, но этого было достаточно, чтобы осуществить мечту маленького ребенка, который никогда не видел другого мира. Драко помнит его разговоры после этого дня, когда он буквально несколько недель не переставал говорить об этом. Он широко улыбался каждый раз, вспоминая это. Но теперь этого нет. Нет ни улыбок, ни ярких, наполненных энтузиазмом глаз, в нем нет больше ничего, будто все детство и жизнь высосали из тела маленького ребенка, оставив лишь пустую оболочку. Потому что он не помнит, но чувствует. Потому что хоть в его памяти и не сохранилось тех моментов, внутри него осталось какое-то осознание того, что произошло. Миа больше здесь нет… — Привет, малыш, — мягко здоровается с крестником Драко. Джеймс поднимает на него свои большие глаза и легонько кивает, садясь на стул справа от него во главе стола. Драко перехватывает взгляд Блейза, видя боль за пеленой карих глаз. Он больше всех переживает за состояние сына, хоть и не любит это сильно показывать. — Как твои кролики? — мягко продолжает Драко. Джеймс вновь поднимает на него взгляд, но предпочитает смотреть куда-то ему в грудь или шею, а не глаза. Драко старается не обращать на это внимания. — Хорошо, — тихо отвечает Джеймс. Уголки его губ слегка дрогают в напоминании улыбки, видимо, когда он вспоминает своих кроликов: Блю и Марви. — Они уже выросли, si? — подначивает на дальнейший разговор Блейз. Джеймс тут же переводит взгляд на отца, сосредотачивая на мгновения внимание на Энид, что сидит в его руках. Маленькая девочка широко улыбается почти беззубой улыбкой. — Уже намного больше, чем когда Драко видел их в последний раз. — Si, — легко отвечает Джеймс. — Да? И насколько они выросли? — спрашивает Драко, привлекая Джеймса. Джеймс кладет свои маленькие ручки на стол и раздвигает их так, что между ладошек остается сантиметров пятнадцать. Его щеки слегка розовеют от скрытого волнения и такого внимания. — Действительно большие, — произносит Драко, помня, что в прошлый раз эти малыши едва превышали десять сантиметров в длину. — Лолики! Мали! Плю! — восклицает Мейлир с другой стороны стола, широко улыбаясь. Он самый активный из трех и самый сумасшедший. Драко почти уверен, что этот рыжий малыш копия близнецов Уизли. — Ласивые колики, — по-детски серьезно произносит он. — Красивые, а не ласивые, Мейлир, — спокойно поправляет ребенка Блейз. — Ласивые. — Красивые. — Касивые, — более серьезно, хмуря свои светлые бровки, произносит Мейлир, внимательно смотря на Блейза. — Benе. — Все! Ужин готов! — громко, прерывая звуки радио и их разговоров, произносит Джинни. Она несет какую-то большую керамическую тару с крышкой, от которой идут клубы пара, а в воздухе стоит пряный аромат мяса и специй. Джин ставит посуду на середину стола, до этого подложив в центр специальную подставку, и открывает крышку. Мейлир издает звук восторга, приоткрывая свой рот; Энид широко улыбается, быстро поднимая взгляд на Блейза, а затем вновь опуская его вниз. — Коддл? — спрашивает Блейз, правильно ли он понял. Джинни утвердительно мычит, возвращаясь с хлебной тарелкой и графином с яблочным соком. — Он самый, — произносит она, садясь на свое место за стол напротив Драко. Джинни начинает раскладывать тушеное мясо с сардельками и картошкой сначала себе, затем Джеймсу, а после, забирая тарелки по очереди, кладет и детям, оставляя тарелки Блейза и Драко пустыми, чтобы они накладывали себе сами. Драко быстро накладывает себе не слишком много еды, ограничиваясь скорее детской порцией, а не взрослой. Блейз кладет себе намного больше, а затем левой рукой разливает всем сока, удерживая Энид правой. — Пиятного аппетита, — учтиво произносит Аэрон, когда у всех появилась еда в тарелках, а стаканы заполнились соком. Этим простым действием он привлекает к себе внимание всех взрослых за столом, и даже Джеймс теперь с интересом смотрит на него. — Пятноко аппетита, — вторит ему Мейлир. Блейз и Джинни мягко улыбаются. — Спасибо, Аэрон, и тебе, — говорит Джин, смотря на мальчика. — И тебе, Мейлир, — продолжает она, переводя взгляд на малыша. Затем следует Энид и Джеймс. Голоса над столом заполняют пространство обычным пожеланием приятного аппетита и не затихают, пока каждый не скажет и не пожелает этого, а следом не поблагодарит. И только после этого тишина вновь нависает над столом, прерываемая музыкой из радио, о которой Драко не имеет ни малейшего понятия кроме того, что сейчас там поет какая-то женщина. Это совершенно не похоже на то, что должно было бы быть. Это совершенно не похоже на то, что было раньше. Было «до». 7.12.2004 Драко сжимает пальцы в черных перчатках из кожи, что слегка скрипят от его движений. Звук почти не слышен, но Драко улавливает его в тишине коридора. Внутри все тело вибрирует магией. Он только что убил троих человек по приказу Темного Лорда. Драко понятия не имеет кто они. Он просто довел их Круциатусом до смерти, пока те не начали выблевывать собственные органы, что разорвались внутри от магии. Порой в его работе от него не требуется находчивость, а просто выполнение приказов. Его шаги резко замедляются, когда до него доносится пронзительный, истошный крик из одной из закрытых дверей, от которого кровь в жилах застывает. Он настолько неожиданен и силен, что даже пугает. Драко останавливается посередине пустующего каменного коридора. Не проходит и минуты, как дверь в самом конце на повороте резко открывается, и из нее выбегает молодой парень. Его тошнит прямо рядом с дверью. Он сгибается пополам, прихватывая живот правой рукой, а левой упирается о стену, извергая наружу желчь. Из открытой двери теперь доносятся тихие стоны, что эхом разносятся по этому месту. — Слабак! — выплевывает Пиритс, выходя из-за двери, и только это заставляет Драко нервно сглотнуть, чувствуя бурлящую магию внутри себя. — А, мой мальчик, — с едкой улыбкой произносит Пиритс, завидев Драко в коридоре. Внутри комнаты опять раздается громкий, пронзительный, суховатый крик, а затем до Драко доносится восторженный смех, который он узнает везде. От него волосы на затылке встают дыбом. Тетушка Белла… — Белла! — Драко резко выпрямляется, когда имя его тетушки выкрикивает Темный Лорд, неожиданно появляясь за спиной. Темный Лорд почти пролетает мимо него в своем костюме тройке, направляясь в комнату. — Белла! — серьезней, с ноткой угрозы повторяет он. Беллатриса Лестрейндж наконец появляется на пороге двери, на ее лице заметны капли крови, а бушующие вьющиеся волосы прилипают ко лбу от пота. — Мой Лорд, — ласково произносит она, строя мягкую улыбку на лице. — Я же ясно дал тебе понять, что ты… — дальше Драко не слышит то, что говорит Темный Лорд его тетушке. Он что-то шипит ей прямо в лицо, отчего Беллатриса заметно бледнеет, прикусывая нижнюю губу. — Убирайся! — рычит он громче. Тетушка еще мгновение смотрит на Темного Лорда взглядом, пропитанным нежностью и сумасшествием. Безумное сочетание, которое ведет к полной потери контроля. А затем, гордо подняв свой подбородок, она уходит, даже не обращая внимания на Драко. Темный Лорд почти сразу же скрывается внутри, захлопывая за собой дверь. Драко понятия не имеет, кто там находится. Но кто бы это не был, Драко жаль его. Очередная игрушка в руках Монстров. Драко не впервые такое видит. Просто, наверное, впервые он лицезреет это на Мэне лично. До этого он только слышал, что Пиритс и Белла порой устраивают похожие здесь развлечения. — Мальчик мой, — обращается к нему Пиритс. Драко смотрит на него из-за своей маски Карателя, что всегда занимает его лицо в такие моменты. Но Пиритс знает, кто он. Пиритс подходит к нему и останавливается. Драко лишь слегка наклоняет голову в качестве приветствия. Он его учитель в конце концов, хоть и не таких учителей он знал в свое время. Одиннадцатилетнему Драко никогда и в голову не могло прийти, что учитель вместо истории и французского будет ему преподавать основы пыток, психологию жертвы и как сделать так, чтобы человек не умер раньше времени. А ведь когда-то он даже не думал о темной, черной магии. Магия казалась ему чем-то волшебным и настоящим. Мать с помощью магии помогала цвести растениям и посылала огоньки по его комнате, а отец порой играл с ним в шахматы и солдатиков, переставляя те без палочки по большой карте. Когда не знаешь о чем-то слишком много, оно всегда кажется безопасным и простым. Но все это стирается, когда начинаешь углубляться в это, изучать. И вот потом понимаешь насколько темный мир стоит вокруг тебя, пока ты окружил себя розовыми очками и забыл посмотреть по сторонам. Некоторые люди даже привыкли просто не обращать внимания на все плохое, что происходит. Во всем мире. Везде. — С-с-сэр, — Драко переводит взгляд за плечо Пиритса, смотря на молодого паренька. Он бледен и, кажется, дрожит. Магден сжимает губы в тонкую полосу и прищуривается, — я-я-я… м-м-могу, — Магден Пиритс наконец оборачивается на паренька, который даже разговаривать не может нормально от дрожи в голосе, — и-д-д-д-ти? Молодой парень делает небольшой шаг назад, видимо, когда Пиритс показывает ему свой любимый устрашающий взгляд. Судя по выражению бледного лицо это именно то, что делает Магден. — Проваливай, и чтобы я тебя больше не видел в отделении, — строго рявкает Пиритс, отчего парень вздрагивает. Он быстро разворачивается и бегом уносится подальше от них. Пиритс вздыхает, стоит парню скрыться за поворотом. — Слабаки, — говорит больше себе под нос, чем для Драко, а затем вновь оборачивается к нему. — Люблю, когда смелые птички наконец начинают петь, — ухмыляясь, произносит он, будто возвращаясь к старому разговору.\ Больной ублюдок. — Есть в этом что-то прекрасное, — продолжает он, — не так ли? — Возможно, — без интересно отвечает Драко. Из-за двери вновь начинают доноситься стоны боли, от которых ухмылка Пиритса становится только больше. Драко с силой сжимает кулаки, только бы не убить своего учителя. Не здесь. Не в чертовом коридоре дома Темного Лорда. Не одного из его друзей. Не в десяти метрах от него. Не сейчас. — В любом случае я выиграл пари. Белла ставила на третий день, я на седьмой. Но в конце они все начинают петь. Он называет пением крики боли бедных людей. Пение. Драко с заинтересованностью бросает взгляд на дверь, за которой теперь развлекается Темный Лорд. Видимо, кто бы там ни был, он крепкий, раз даже Белла ставила три дня. Это безумие. Продержаться под пытками и не кричать несколько дней. Рекорд Драко был шесть. Это было частью его обучения. — Магден! — рявкает из-за двери Темный Лорд, зовя его к себе. — До скорой встречи, мой мальчик, — произносит Пиритс на прощание, разворачивается и уходит, скрываясь за дверью. Драко еще какое-то время стоит на том же месте, внимательно смотря на деревянную тяжелую дверь. Он не знает, сколько проходит времени, но в какой-то момент вновь начинает идти в сторону выхода, покидая это место. Нужно поговорить, прошу тебя, Драко отсылает очередное сообщение Валери, покинув главные двери этого темного замка. Вокруг все покрыто небольшим слоем снега, и Драко замечает следы от сапог у входа. Он не идет дальше, поднимая взгляд на голубое, безоблачное небо, а затем превращается в тьму и покидает это место, летя домой. Где ты, блядь? 11.12.2004 Драко сидит на диване в своей спальне. Месте, куда он почти перестал заходить. Артемида сидит рядом с ним. Драко касается пальцами левой руки зеленой фенечки на правом запястье, что повязана за часами, пока его взгляд прикован к букету цветов на тумбочке. Они так и не завяли, продолжая наполнять комнату цветом и жизнью. Они единственные, кто это делают. Цветы, что остались от его матери. Те самые, что она сама собрала для его Ангела, прощаясь с ним и с ней. Это как ее прощальный подарок Гермионе. Она любила ее. Браслет на его руке начинает вибрировать сильнее, чем обычно, и это заставляет его подняться. Драко резко встает, оставляя забытыми и цветы и фенечку, и выходит из комнаты. Артемида следует за ним. Драко останавливается на спуске с их стороны дома, когда входная дверь с грохотом открывается, а затем Тео почти вбегает внутрь. Это плохо. Очень плохо. — Зови Северуса! — кричит он. — Что? — слетает с губ Драко, когда он смотрит на то, как Тео несет в своих руках окровавленное тело, накрытое каким-то пледом. — Блядь… — Сейчас! — выкрикивает Тео, поднимаясь по лестнице. Драко будто отмирает, быстрыми шагами переходя по переходу. — Все будет хорошо, — дрожащим голосом произносит Тео, когда они проходят мимо друг друга. Драко замечает рыжие спутанные волосы, покрытые кровью и места на теле, где отсутствует кожа. Его глаза широко раскрываются, когда он понимает, кого несет Тео, прижимая к себе как можно ближе. Сердце в груди замирает, отдавая холодом по венам вместо положенной крови. Кажется, что внутри что-то обрывается, и пол уходит из-под ног. Это невозможно. Мир вокруг него останавливается, и он медленно сглатывает, смотря широкими глазами, как Тео полубегом несет ее в спальню. Валери…